Гражданская лирика

Два юных следопыта исследовали Мир,
Изгиб судьбы столкнул их, лбами, и до искр.
И искры разгорелись, и в пламени любви
Они, вдвоём, доселе исследуют миры.

Семья, заботы, дети, и разговор ведя
Вплетают туда тайны, исследования.
Так, между делом, всуе готовят, их, к пути,
Возможно безболезненно идти тропой судьбы.

Отец и Мать, неспешно, идут к своим Мирам
А дети, непоседы, несутся по граблям.
Усвоятся уроки, и длинным будет путь,
Судьба на перекрёстке ...
Загадывать не будем.

Когда - нибудь и где - то найдут второе Я,
И вспомнят о родителях, за всё благодаря.
И за руки, по Жизни, исследовать Миры,
Спираль и хронология, История Страны.

Батальооон!

Рравнение на право!

Вынос знамени! Смирно под Гимн!

Объявляю минуту памяти,
Головные уборы скинь!

Троекратный салют в память павших,
Вы в сердцах, наших, навсегда!
Не оставим, в беде близких, ваших,
Мы считай с Вами, тоже родня.

Время было на отдых, поправиться,
Молодняк принять и натаскать.
По железу пройтись с оружейными
И домой пару строк отписать.

Батальооон!
Повзводно, торжественно,
На позиции шагоом арш!
Мы солдаты, и нет тут романтики,
Есть задача, уставших менять.

Что политики, сиськами мерятся,
Сплошь интриги плетут втихаря.
А для нас, это просто работа,
Распроклятая, сука, Война.

Где - то далеко идёт война,
А в Москве масштабнее бои.
Зимние бордюры отодрать,
Летние уютно уложить.

На районе полный кавардак,
Строят и ломают каждый день.
Уложили новенький асфальт,
Трубы позабыли к освещению.

Яузу заузили пипец,
Тротуар, зато, в две полосы.
Во дворе воткнули дребедень,
Против бронетехники столбы.

Детские площадки в хлам снесли,
Не одну и две, а в общем все.
На их месте зону возвели,
Здравствуй малолетка, малыши.

Мягкое покрытие долой,
С горки на асфальт, жизнь как сюрприз,
Руки - ноги коли не сломал,
На качелях, стрёмных, догонись.

Остановки были, бац и нет,
Где автобус ждать не разберёшь.
Столб фонарный чудом не упал,
Виноватых нет и не найдёшь.

Попилили нафиг дерева,
Незаконно, знаешь ли, растут.
Больше тени нету, а была,
Но озеленители блюдут.

Тихий, был, уютный наш район,
На него упал бюджет - пилить.
Лето всем запомнится на сто,
Жертвы есть, но некого судить.

Где - то далеко идёт война,
Видно без бордюров всё не так.
С новыми бордюрами Москва
Победит на раз, не страшен враг.

Всю эту ораву работяг, (барат)
И чинуш, что денежки крадут,
На окопы и туда, где враг,
Но, туда, контрактники идут.

Читать полезно
Вредно, лишь, писать.
Свой бред, мыслительный
Кропая по бумаге.
Читателю, сей сюр, преподнося
Ты заставляешь, его, думать,
Верить, плакать.
Войдя в его фантазии, мечты,
Меняешь восприятие мимоходом.
И просто, между делом, написав,
Психологам добавишь лишь работу...

Мыслей нету, одни мыслишки,
Настроения нет на рифмы.
Я ловлю, себя, в том, что не автор,
И завидую тем, кого лайкают.

И хотя, мне, всё это не нравится,
Я читаю, пытаясь понять.
Чем, они,за сознание цепляются,
Что готовы, им, рукоплескать?

Что толпа хочет хлеба и зрелище
Что попроще, а сложное скушно.
Деградация незаметна
В общем фоне обычных будней.

Развитая толпа варваров,
Что друг друга не понимает.
Без привычных, уже, гаджетов
Кто о чём, ну а вшивый про баню.

Поколение ЕГЭ Митрофанушек
Как акыны, что вижу пишу.
А подумать, не царское дело,
Дауниты и так сожрут.

То ванильная лав процветает,
То завяла и сгинул герой.
Рассуждений о жизни хватает
Инфантильных фантазий горой.

Есть хорошие авторы, были,
Но в погоне за рейтингом дня
Опустились до уровня быдла,
Эйфория успещного дна.

В общей куче зерна очень мало,
В основном процветает бурьян.
Да, культура куда - то пропала,
Утверждаю как графоман!

По чём продашь себя сегодня?
Вчерашних ценников не сбей.
Писать толпе за ахи, вздохи,
Предав себя и ряд идей.

Продажность стала вроде хобби,
Удобный, выгодный мотив
Известным стать, почти народным,
Так ничего не заплатив.

И на потребу дать что просят,
Да наплевать, что ширпотреб.
Тебя ласкают, превозносят,
И млеют, слушая сей бред.

Но слава не бывает вечной,
Тебя затмил другой кумир.
По краснобайству одолевший
Уже заезженный фронтир.

Продав себя за миг удачи
Ты потерял харизму, честь.
Возможно вспомнят, так, судача,
Хотя... таких не перечесть.

Много братьев и сестёр,
Лист совсем не одинок.
Он на дереве родился
Где он царь, Господь, Пророк,
И один из всех, Народ.

Как и все играет с ветром,
Шелестя поёт куплеты.
И обвиснет в полный штиль,
Нету голоса и сил.
Да тихонько приуныл.

Напитаясь с ветки влагой,
Переполненый отвагой
Хоть совсем ещё зелёный
Но природой прсвещённый...
За себя и за семью,
Он не дрогнет и в бою!

Да всему своё есть время,
Шелестит подругам смело,
Как он храбр и опасен,
Край резной, его, прекрасен,
Аплодирует листва.

И раздался гром небесный,
Да разверзлись хляби резко,
Удержать не смог, он, ветку,
Закружило понесло,
Он промок и одинок.

Больше нету коллектива,
Нет семьи и сил прилива,
В одиночестве тоскливо,
Унесёт водоворот,
В темноту подземных вод.

Жизни миг короткий, яркий,
Если в ней оставишь память,
Не своим существованием
А делами и трудом,
Или стать таким листом...

Мелкая ложь во благо чего - то,
Недоговоры и отговорки.
Дальше всё больше и ложь нарастает,
Враньё и обман во всём процветает.

Стало давно как правило жизни
Что лучше слукавить, скрывая ошибки.
А виноватый найдется всегда,
Белая ложь, правда черна.

Хочешь покаяться, всё, накипело,
Правду в глаза, проклянут, так за дело.
- Что ты несёшь? Да ты весь горишь!
Больничный возьми, отойдёт, полежишь.

Правда невместна и рвёт все шаблоны,
Врём и лукавим родным и знакомым.
Врут, нам, правители, так же, в ответ,
Где справедливость?
Да вот тебе крест...

Бледно - серый подвальный загар,
Подворотни ночные, мой, выбор.
Чисто выбритое лицо,
Белый кантик на шее в мундире.

Поножовщина, драки, стрельба,
Только шрамы, а смерть минует.
Револьвер в кобуре, и так
Со старухой сыграем в слепую.

Мне на кладбище так и так,
Там сегодня собрание швали.
Ты прости, меня, душка Софи,
Уберечь не смог от печали.

Барабан не стоит крутить,
В прошлый раз в холстую, сегодня..
Челюсть сжата и честь отдаю
Револьвером в висок Господу.

Опустились корнеты, князья,
Стаи мразей в ночи Парижа.
Я борюсь с этим, как могу,
Защищая престиж Отчизны.

Стало белым, совсем, лицо,
Палец резко нажал и пусто.
Вот такое, вот, казино,
Нет азарта, лишь бездна грусти.

Глухо Родина тянет к себе,
Комиссары так прямо скучают.
Может врут, но упорно твердят,
Незамаранных набирают.

Слухи слухами, но дела,
Брюки, куртка из кожи и шляпа.
Кольт за пояс, кастет, два ножа,
Выхожу на ночную охоту.

Слышу шёпот , твой, в кобуре,
Что игра не окончена, пауза.
Я отмечу в календаре,
Крест поставлю, пока, и не балуйся.

Похоже Мир сошёл с ума,
Нет трона, нет Империи Российской.
За много лет, что шла война,
Всё до гражданской докатилось.

Деникин, Врангель сколько их
Что за Царя и за Державу.
Отца и брата, всех подряд,
Врагами стали кто не с нами.

Крик пароходного гудка,
Шинель распахнута и горечь.
Как крысы с трюмов корабля
Мы убегали морем в даль,
Оставив всё своё, родное.

Парадный китель, аксельбант,
Награды, сабля и фуражка.
В шкафу пылятся, моль дразня,
Трость, котелок, пиджак, рубашка.

Спасибо, милая Софи
За угол, вещи и надежду,
Уютный дворик из окна,
Кафе, где полистать газету.

В них проклинают Коммунизм,
Большевиков и их советы.
Я понимаю, что увы,
Россия с Родиной раздельны.

Я не привык гражданским жить,
Рефлексы, выправка и навык.
Чужому знамени служить
Увольте, я давал присягу.

Как рыбы, что на берегу,
Мы задыхаемся без моря.
Я без России не могу,
Она смогла, и дальше сможет.

Ты коварна, хитра, изворотлива,
Я же просто упрямый, как бык.
Донимаешь меня просьбами,
Исподлобья смотрю, так привык.

Все равно ты меня затюкаешь,
Будь по твоему, соглашусь.
Я ведь знаю, что это не правильно,
И потом переделывать, пусть.

И всегда так, мы ссоримся - миримся,
Снова в дребезги мир и покой.
Ну не можем мы жить правильно,
Постоянно конфликты с войной.

И тут бац тишина, перемирие,
Неспокойно уже на душе.
Видно что-то серьезно задумала,
Хуже - сделала если, уже.

И никак ничего не поделаешь,
Будет дальше война в шалаше.
И насколько б мы небыли разными
То маневры диверсии акции,
То чай с тортиком, мирный туше.

Никогда никому не верь,
В разговоре согласно кивай.
Можно даже немного поспорить
Только в душу не допускай.

Есть свое что то личное, тайное,
И общественное для всех.
Так в беседе будь сдержан и краток,
Факт, известно, упрямая вещь.

Излагай все конкретно и внятно,
И в доступной форме подай.
Собеседник быть должен в курсе,
И тематики нить не теряй.

Хорошо б ещё знать собеседника,
Ведь у каждого есть конёк.
Если он его оседает
То надолго, тогда, унесет.

И не стоит, конечно, согласен,
Я подумаю, и может быть.
Без конкретики в обещаниях,
И слегка разговор изменить.

Не дави интеллектом, не стоит,
Разговор на двоих - диалог.
Не затягивай, будь краток,
Постарайся усвоить урок.

Старые стены и храмы,
Брусчатка на площади главной.
Сколько они помнят,
Много о чём знают.

Годы, столетия минули,
Разное было и будет.
Молча они принимают,
И никого не судят.

Праздники и коронации,
Казни - предсмертные стоны.
Выстрелы и овации,
Набата тревожные звоны.

Давит на камни история,
И ни куда не денешься.
Радость и слёзы, крещение,
В памяти стен селятся.

Кто - то понять их может,
Кто - то посмотрит и мимо.
Камни со временем крошит,
Памяти груз непосильный.

Ущелье, скалы, тут камни солнце
И никого.
Здесь днём пустыня, жара и пекло,
А ночью лёд.
Мы ждём в засаде, приказ получен,
Идёт война.
Восток коварен, не все вернутся,
За них до дна.

Идёт колонна, бой будет жаркий,
Боевики.
Не так и много, по пять на брата,
Им не уйти.
Огонь и взрывы и нет поддержки,
Палящий зной.
Патронов мало, огонь прицельный,
В разгаре бой.

А где то снайпер, сидит за камнем,
Убит старлей.
Бросок гранаты - нет пулемета,
И главарей.
И бой закончен, нас стало меньше,
Вертушку ждём.
И скоро праздник, приказ и дома,
Мы в мир войдём.

Но будем помнить кто не вернулся,
В горах лежит.
И будут снится бои и грохот,
За взрывом взрыв.
И ваши лица, глаза, улыбки,
На фоне гор.
Навечно вбиты в гранит могилы
Как приговор.

Салют погибшим, И честь живые
Отдать рукой, И дети рядом, глаза сухие,
Ровняют строй.
На лицах гордость и пониманье
Рука в кулак.
Вы спите парни, растёт защита,
За русский флаг.

Что бы книгу быстрей покупали
Нужен красочный переплёт.
И обложка из ярких оттенков,
Как стандартный рекламный ход.

Золотое тиснение автора,
Крупным шрифтом и готикой.
И название книги изящное,
Чтоб понятно, но малость с шизой.

Предисловие лучше от классика,
От политика тоже сойдёт.
Это действует на подсознание,
И народ не читая берёт.

Да эпиграф чтоб малопонятный
Но из очень уж умных слов.
Можно даже для интереса
Сделать смесь из трёх языков.

Золотые края страничек,
Нумерация вязью, портрет.
Стоит фото своё приставить -
Вдохновение и лунный свет.

Книгу с полок будут расхватывать,
И в толпе тебя узнавать.
Будешь гостем почётным у сильных,
По нечётным советы давать.

Для того что бы стать известным,
Наконец свою книгу издать,
Позабудь эти все советы
И попробуй её написать.

Где живёт крысолов с дудочкой,
Как узнает, что город в беде?
Что отчаяние, страх на улицах,
Серой массы страшатся все.

Нищета, безнадёга, отчаяние,
И тоска по прошедшим дням.
Не увидели зла и не поняли,
И пора платить по счетам.

Трубадур - крысолов как соломинка,
Вера в чудо, мессию, богов.
Заиграет волшебная дудочка,
И не станет серых врагов

Только где он, состарился может,
или слуха уже вовсе нет?
По щелям все забились, да в подполы,
На молитвы ответа нет.

Да хам и грубиян, упырь, невежа,
И не ценю, и не благодарю.
Неандерталец, неподтянутый,
Не свежий.
Какое там спасибо? Да, грублю.

Какой был ласковый, заботливый и нежный,
Сдувал пылинки, по ночам почти не спал.
Для всех и вся он жил, истлел лучинкой,
Похвалят, может, на похоронах.

Пока ты жив - ничто, ты ноль, букашка.
Такой же, как и все, или микроб.
А на поминках, прямо чистый гений.
Как ангел! И на взрыд - да как ты мог!!!

*************

Е. Евтушенко. ( Нежность)

Поле пшеничное в нем васильки,
Ветер по полю гуляет.
Жёлтые спелые колоски
Морскою волною гоняет.

Ширь необъятная, русский простор.
Где-то в дали верхушка -
Лесной полосы, разделяющей поле,
Дальше за ней деревушка.

Не торопясь по тропинке иду,
Вот и колодец старый.
Домик родительский, здравствуй сосед,
Вечно уверенно пьяный.

Ключ от двери как всегда на гвозде,
Какие уж тут секреты.
Десять домов, половина пусты,
Одни старики - домоседы.

Детство давно пронеслось, повзрослел,
Редко но все ж вспоминаю.
Поле, колосья и васильки,
Как там сейчас не знаю.

Не был давно, да и зачем,
Нету уж там ничего.
Колодца, пшеницы, домов и ключа,
Лишь синева васильков.

До чего же рабские души,
Только в стойлах тихонько мычать.
Вам политики врут в телевизоре,
В СМИ - не правда, слегка голосят.

Все всё знают и всё спокойно,
Изваяли в дерьме? Промолчим.
В душу плюнули? Ладно, потерпим,
Лишь бы миром, не надо войны.

Кто сильней тот и прав, как правило,
Перетерпим и в храм к иконам.
И всегда и всему поклоняться,
Души рабские это, не воины.

Так чего же тогда роптать?
Если души уже наизнанку.
Только дружно ура кричать,
И сквозь слёзы зализывать раны.

Будет стадо покорно мычать,
Пастухи на убой погонят.
А взбрыкнёт кто, так он один,
А один в этом поле - покойник.

Говорим о высоком, прекрасном,
Воспеваем, творим и хотим,
Что бы жизнь стала лучше, чем сказка.
И любить изо всех своих сил.

Наяву всё немного другое:
Грубость, хамство и грязь нищеты.
Золотые хоромы боярские,
Да Версальские парки, сады.

Расслоение на уровни, ранги,
Раздвоение в мечтах и делах.
Мы привязаны к образу жизни,
И витаем в душе в облаках.

Может, больше прекрасного надо,
Что бы люди стали добрей.
И сходить всей семьёй в галерею,
На концерт, или просто в музей.

И не важно, что дети другие,
Их душа ещё может принять.
Это взрослым уже поздновато.
Им купить, ещё лучше продать.


Говорить, ну а лучше сделать,
Интернет, зомбоящик не в счёт.
Надо видеть в живую краски,
Волны музыки трогать душой.

Есть высокое и прекрасное,
И возвышенное есть.
Говорить об этом напрасно -
Ощущать и творить, лететь!

Всем утра доброго желаю,
Чтоб день удачно пролетел.
Свершилось все, что пожелаешь,
И сделать все, что захотел.

Цвета и краски в серых буднях,
И нотки нежности, любви.
Добра и света, солнца, радость,
И исполнения мечты.

Пусть утро будет с позитивом,
И день с улыбкой на лице.
Погода хмурая - да бог с ней,
Ты счастлив - свет в твоей душе.

Мы не смотрим прямо, в глаза,
Вскользь, теряемся в складках одежды.
Так - же прямо не говорим,
Может быть, ну наверно, конечно.

Отвыкаем от речи живой,
Мониторы,, экраны и сети.
Раздражают крики детей,
Но они, пока ещё, дети.

Однозначны вопросы, ответы,
Диалог, как обмен смс.
И не важно о чём, о погоде,
Отношения, политика, стресс.

Удивляемся, что происходит,
Почему так забавно живём.
Да по ходу мы просто мутируем,
ГМО и Фаст - фуд жуём.

Дальше что, цифровое стадо?
Передатчик - процессор внутри?
Оцифрованные души,
Будут в облаке вечно жить.

Отгремела эпоха советская,
Демократии тридцать лет.
Остаётся всё меньше и меньше,
Динозавров великих побед.

Жить с оглядкой назад, с сожалением,
И вздыхать про себя, чёрт возьми.
Было светлое, лучшее время,
Очень мутное всё впереди.

Освоение Сибири и космоса,
Пятилетки, стабильная жизнь.
Достижения в науке и спорте,
На три шага у всех впереди.

Жизнь налажена и уверена,
Планы на год, на три вперёд.
Перестройка и демократия,
Очень жёстко прервался полёт.

Девяностые и Миллениум,
Адаптировались кто как.
Нет цензуры и нет компартии,
Есть обычный, всеобщий бардак.

Вспоминаем обычно хорошее,
Ностальгия по прожитым дням.
Динозавры уходят в историю,
Что оставили после себя?


Пароходы дымят уходя,
Может в след кто помашет, и нет
Мы уходим в круиз без возврата,
Но у каждого есть билет!

На асфальте рисунки детские,
Разукрашено серое мелом.
Тут цветные рисунки, портреты,
Чуть подальше классики белым.

Жаль мальчишки рисуют мало,
Основные художницы девочки.
Папы, мамы, принцессы и солнце,
И плывут по асфальту лебеди.

Это мило, забавно, красиво,
И обходят, нельзя наступать.
Разукрашен асфальт ярко,
Вдохновение, мастера.

Это творчество, гибкость мысли,
Может будущие Шагалы.
Так пишите, рисуйте, играйте,
Что - бы серое ярким стало.

Сводки должны быть сухими и чёткими,
Цифры, статистика, коммюнике.
Если включить описание природы,
Получим не сводку, кисель на воде.

Стих отличается, он та же сводка,
Герои, погода, природа, и всё ж,
Проза и рифма подруги заклятые,
Их иногда не разберёшь.

Можно в открытую дать информацию,
Или в подтексте мысли полёт.
Это уже как решают авторы,
Кто прочитает, кто перелистнёт.

Всё, что написано, это диагноз,
Общества, судеб и автора мысль.
Сводки с театра военных действий,
Внутренний хаос, лишь ухватись.

И понесёт по просторам фантазии,
Что - то читаешь запоем, взахлёб.
Или корпишь над строкой основательно,
С первого раза не разберёшь.

Сводки должны быть доступны читателю,
Где - то статистика, где - то душа.
Если тебя понимают читая,
Значит твой труд уже удался.

Стремительность и красота,
Времён строения коммунизма.
Сутулясь, шаркая идёт
В ряды торговые, по скидкам.

Когда - то модные меха,
Изрядно еденные молью.
Пронзительный и ясный взгляд,
Что приукрашен сединою.

Она была звездой тогда,
С ума сводила появлением.
Давно ушли уже года,
Осталась трезвость рассуждений.

Вы, золотые старики,
Титан, кремень и нержавейка.
Тихонько тают ваши дни,
Но убеждения тронь, посмей ка.

Когда идёте - горд за вас,
Здоровья, счастья вам желаю.
Пока в стране такие есть,
Надежда крепнет и не тает.

Давно уже не у руля,
Но подрастают ваши внуки.
И опыт жизни передать
В надёжные, родные руки.

Тогда, быть может, отдых вам -
Хотя покой вам только снится.
Величие в умах, делах,
В истории всё сохранится.

Есть авторы, что Музой одарённые,
Читаешь, их, творения на ура.
Весьма разнообразные сюжеты,
И чувствуешь, в стихах, уже себя.

Ждёшь новые творения и читаешь,
Сердечко - лайк поставишь за стихи.
Да пару слов признания и браво,
Короткий комментарий от души.

Проходит час, пол дня, минуют сутки,
Да только нет ответа, тишина.
По ходу авторы заходят на минутку,
Потешится, гордыню теребя.

Императрица не даёт ответ холопам,
Синьор вельможный, иль какой - то гранд,
Что размещают на холопском сайте опусы,
Идите ка вы в зад, на небеса.

Нет больше удовольствия в прочтении
Творений, так - то да, весьма поэт.
Искусный в слове, да и рифм переплетений,
Но, к сожалению, дерьмо как человек.

В прошлом, он, Великий Инквизитор.
С виду, так обычный человек.
Только давние обычаи, привычки,
Часто шлют из прошлого привет.

Ведьму разглядит, не утаится,
Оборотня чует за версту.
Молча прочитает он молитву,
В мыслях кол и приложить к кресту.

Времена не те и не сжигают
На центральной площади чертей.
И вздохнув опять переключает,
Передачу свежих новостей.

Разгулялись демоны, нет страха,
И куда не глянь - везде они:
Вурдалаки, оборотни, ведьмы,
Депутаты, патриархи да цари.

В прошлой жизни был Великий инквизитор,
А теперь обычный человек.
Только руки помнят кнут и факел,
И в душе завет, молитва, крест.

Вы дверью не ошиблись
Мадамы - Господа?
Патриции, сенаторы
И прочая туфта.

Так пафосно с амбицией
Сквозь зубы, как плевок.
Для черни рифмы бросили
Как кость в голодный год.

Возвышенно и с пафосом,
Великолепен слог.
ВЫ все, уже, пропащие,
Гордыня, ваш, конёк.

Возвысились в элиты
На облаке парить.
И Господу - подвинься,
Я знаю как рулить.

Зачем же вам плебеи,
Гордыню напитать?
Кто лучше всех похвалит?
Кто выше может...рифмовать?

Идитека, вы, лесом,
Мадамы - господа!
Друг друга оближите,
Что б в тапки лучше...

И всякий сброд преследует поэтов,
Вот так малиновки преследуют сову.
( Ренье.)

И всякий сброд преследует поэтов,
Вот так малиновки преследуют сову.
Галдят, мешают, восхваляя унижают,
Пугают мысли, думать не дают.

Наперебой ругают, хвалят, поправляют,
Благословляя на руках несут.
Не в моде - бросят и затопчут попрекая,
За новым идолом толпою побегут.

Ну что ж, сова опять расправит перья,
Она не стайная, одна в дупле живёт.
Пичуга, филин, ворон, ястреб, ветер,
Не важно, коль душа его поёт.

Народу нужно зрелища и хлеба
И развлечений, после тяжкого труда.
Творцу нужна свобода изложения
И понимание,, хотя бы иногда.

По тундре ходят олени,
Рыхлят копытами снег.
Летят словно ветер с санями,
Рогатые есть - сразу нет.

А в городе как в зоопарке,
Алени - бараны - козлы.
И зайчики в транспорте скачут,
С экранов поют соловьи.

И белки приходят и чертики,
У каждого свой расклад.
Кто волком на всех смотрит
А кто - то ночной, как сова.

Рогов - что в лесу деревьев,
Кому от рожденья дано,
И где-то растут потихоньку,
А кто то привык давно.

Да, пастбище тут большое,
Конечно же есть пастухи.
Чтоб стадо не разбредалось
А кучно, куда надо, шли.

Забитый фильтр нечем заменить,
С трудом воспринимая окружение.
Не проникают данные из вне,
Эмоции уходят в отражение.

Забитый спамом фильтр своё отжил,
Банальность и обыденность сгубила.
Подачу данных приостановил,
Переработки нет, на выхлопе душнила.

Искуство спряталось в музейном полотне,
В библиотеке игровая для ребёнков.
Банальнсть в разговоре ниочём.
На будничном формате удалёнки.

Придётся, вновь, процесс остановить,
И фильтр чистить, промывать от дряни.
Эмоций вкусы снова ощутить
В завалах деградаций графомании.

Всем предоставит номера
Гостиница в Лефортово.
Есть одноместные для тех
Кто любит одиночество.

Для тех, кто любит пообщаться
И развлечений яркий штрих,
Есть номера - апратаменты,
Ограничений никаких.

Есть для прогулок двор уютный,
Питание три раза в день.
На кухне персонал элитный,
все как один зачёт в Мишлен.

Секьюрити по экстра классу,
Приватный отдых охранять.
Юристы - адвокаты рядом,
Гостей капризам потакать.

Добро пожаловать в элитку,
Всегда готовы номера.
Для казнокрадов и утырков
Вэлком! Лефортово- тюрьма!

Неправильно ходишь,
Неправильно веришь,
Неправильно видишь,
Неправильный весь.
Откуда вы знаете как это правильно?
А я такой, какой есть.

Иду как мне хочется,
В меру, неспешно.
Дышу как, умею, пока могу.
А верю лишь в то, чему доверяю,
Люблю лишь то, что люблю.

Каноны и боги, да лики вождей,
Ведь это не самое главное.
Люблю я природу, животных, людей,
И жизнь, хоть и не лучезарную.

Всего понемногу, и этому рад,
Спасибо всем, кто меня терпит.
Живу я неправильно?
Пусть будет так.
Устал я держать равнение.

Поэтический импотент,
Спотыкается, но мечтает.
Сам себя возлюбил и воспел,
Но Пегас, от него, убегает.

Что-то пишет, в трёх соснах блудя,
Иль блуждая, ему без разницы.
Снова лезет на броневик,
Направление, путь указывая.

Комсомольская юность, увы,
Отложила на век отпечаток.
И в медкарте пометка - вождизм,
Направление к психиатору.

Но и там, он, не будет молчать,
И рецепт на лекарство исправит.
Поучайте своих паучат,
На убогих не обижаются...

Возвеличиваем ничтожества,
Восхваляем посредственный бред.
От просмотров ютубы кормятся,
Лайки ставим где смысла нет.

Затуманенны взгляды глянцем,
В голове, от рекламы, сумбур.
Информация пятой колонны
Общим фоном на Дольче с Кутюр.

Обвиняем всех тех, кого вспомним,
Все поганцы, но только не я.
И вообще, моя хата с краю,
Ну подумаешь, голос отдал.

Превозносим убогость и серость,
За услугу - услуга, должок.
Общим фоном стоит посредственность,
Запах тины, гнилых болот.

"Не читайте советских газет",
Да вообще никаких не читайте.
Прочитайте хороших поэтов,
Просто классику почитайте.

Не могу слушать этот бред,
Что с надрывом для публик и паба.
Заунывная дикция с трепетом,
Ниочём, просто грязь, и с матом.

Опиши свой прошедший день,
Что желаешь и что имеешь.
Напиши, что идёт от души,
Не для публики, сокровенное.

Как штамповка, болванки, нытьё,
Подражание неуместное.
Поколение не моё?
Нет духовности, живости, блеска.

Если в тексте ещё есть зерно,
Убивается гадким прочтением.
Ну а публике всё равно,
Будь ты бездарь, а хоть бы и гением.

Им потешиться, для аппетита,
Рюмку чая и бутерброд.
И похлопают, даже крикнут,
А на завтра не помнят кто...

Будоражит внимание, сцена,
Окрыляет вниманием зал.
Подаёте, им, что желают,
Как халдей или официант.

Злободневное - это опасно,
Повседневное не зайдёт.
Арлекины, Пьеро и Мальвины,
Деревянные куклы... и всё.

Любители прекрасного ценители искуств,
Основа духа нации и благородства чувств.
Разглядывать полотна, пытаясь разгадать
Что спрятал, там, художник, его посыл понять.

В концертном зале музыку по нотам разложить,
Отдельным инструментом прослеживая нить.
Стихи и прозу с чувством, на память прочитать,
Собою сотворённое, всё остальное дрянь...

И в рамочки повесят, творения свои,
И ноты все записаны, красиво, от руки.
Издать, томов десяток, автограф начертать,
По кругу дарят томик, дежурное нас рать...

Далёкая станция, хвост электрички,
Гудок машиниста прощальный.
Пройду по тропинке сквозь лес, напрямик,
Что выведет к полю бескрайнему.

Давно уж не сеют, не пашут, не жнут,
Оно разнотравьем колышется.
От ветра зелёные волны пойдут,
Ромашка земле поклонИтся.

И небо огромно, зовёт глубиной,
В бездонное тянет синея.
А облако бело, огромной горой
Одарит своей тенью.

Прилягу в траве облака посчитать,
Кого они мне покажут.
И солнце стоватно горит в вышине,
Но ветер жару сгладит.

Восторг и блаженство в груди ощутив
Размах и раздолье природы.
Кузнечики, бабочки и мотыльки,
И точкой парит сокол.

Вот так и лежать, наслаждаясь весь день,
И в лес за грибами и ягодой.
Но я не за этим сюда захотел,
Есть долг у меня, долг памяти.

Чуть дальше есть холм, и на нём обелиск
Героев, что здесь остались.
За поле и небо, за реку и лес,
За нас, они, насмерть сражались.

Студёной зимою, в лютый мороз
Тут плавился снег кровавый.
Неравный, тяжёлый, смертельный бой,
А бой не бывает равным.

Но враг не прошёл, не вернулись бойцы,
Все тут, на снегу остались.
И криком прощальным кричат журавли,.
Когда пролетают стаей.

Не буду тут слов никаких говорить,
И молча веду беседу.
Цветы полевые не буду дарить,
Пусть лучше живут, чем в букеты.

Спасибо Вам деды, спасибо Отцы,
И подвиг, мы, Ваш не забудем.
Вы нас защитили и тут полегли,
Должны, Вам, всегда будем.

   .
Монументы и обелиски,
Из железа простая звезда.
Цвета крови лежат гвоздики,
Полевые цветы, иногда.

Будут речи и марши победы,
Будет праздник, красивый салют.
Это пафос и шоу, зрелище,
Память павшим в душе берегут.

Полк пройдёт  своим маршем по улицам,
Фотографии близких, родных.
И защемит в груди о павших,
За слезою неуследив.

С каждым годом всё меньше и меньше,
Но теснее сомкнув ряды
И торжественно, выпрямив спину
Блеск в глазах и задор молодых.

Расцветает сирень и черёмуха,
Запах праздника, майский привет.
Дорогие живые - здоровья вам,
Павшим память, на долгая лета.

Мы живём в иллюзорном мире,
Из фантазии сказку плетём.
То придумываем королеву,
Или друга в сети найдём.  

Свято верим, что так возможно,
Идеалы себе сотворив.
И на всех парусах белоснежных,
На обыденный, жизненный риф.  

И улыбка исходит в гримасу,
Снова грабли оставили след.
Королева, конечно, прекрасна,
Да зачем ей холоп или смерд.  

Друг тебе улыбается, машет,
Только в спину тихонько плюёт.
Ему отзывы надо и лайки,
А не честной души идиот.  

Рассуждаем красиво и правильно,
Философствуем умную мысль.
Продаём и сдаём за полушку,
И вздыхаем, такая жизнь.  

Мы живём как того заслужили,
Для себя, остальное не в счёт.
И радушно в лицо улыбаемся,
Средний палец дежурно ждёт.  

Не удобно жить честно и правильно,
Исключения из правила есть.
Что ж хулить воровство и обманы,
Коль продажна и совесть
И честь.

Эпоха вранья продолжается,
И нам, продолжают врать.
Что, мы, чего-то достигли,
И что-то сумели поднять.

Догнали и перегнали,
И скоро, совсем чуть - чуть...
Газеты пестрят заголовками,
И блок новостей рапортует.

Знакомая, в общем, картина,
Похожая на де жа вю.
Дадим пятилетку в три года,
Стахановцы что-то куют.

Всё это идёт фоном,
Ложится на подсознание.
И скоро опять удивимся
Что снова нас..., в общем соврали.

Эпоха игры продолжается,
Нам врут, мы в ответ тоже.
Все за и единогласно,
Но что-то в душе тревожно...

Старая дача.  

Заброшенный участок, старый дом,
За диким садом крыша лишь видна.
Забор, подгнивший, и калитка в нём,
В осенней сырости блестит листва.  

Дорожки заросли давным - давно,
Где клумбы были - не понять уже.
Качели ржавым скрипом в унисон,
И запах прелой нежити да тлен.  

Веранда в палых листьях красно - жёлтых,
Ковром, неровным, укрывает пол.
И кресло влажное, что притулилось с боку,
Давно уж не качало никого.  

Под шагом половицы тихо скрипнут,
Камин, плита и мебель - никого.
То скрипнет дверь, то ставня хлопнет тихо,
Часы с кукушкой на стене, трюмо.

Тут было тесно: гости, шум, веселье,
И заполночь романсы и стихи.
И у костра, с гитарой, дружно пели,
Вино да папиросы, шашлыки.  

Но постепенно старились владельцы,
В медвежий угол ехать не с руки.
А молодые - клубы, дискотеки.
Романтика, давно уж, не в чести.
 
Теперь приют, для парочки влюбленной,
И тайну, эту, тщательно хранит.
Камин заполыхает вдохновлённо
И самовар, старинный, чаем одарит.

Пять долгих дней он в ожидани пары,
Считает электричек дальние гудки.
Он ждёт жильцов, иль просто постояльцев,
Пока не сгнили брёвна от тоски.

Если в школе хотят Шамана
Изучать и превозносить,
Колдовство и ведьмачество скрепное!
Домоводству по новому быть!

Гороскопы, таро и гадалки
Это чуждый, нам, менталитет.
На Руси есть свои боги,
Ворожеи, волхвы, оберег.

Привороты и отвороты,
Свойства трав и настоек рецепт.
Дух животных и с птицей общение,
Сколько дарит простой, русский лес.

Изучение земли и обычаев,
Тайны рода, семьи и очаг.
А попса пусть лабает на сцене,
На потеху толпы зевак.

К чему болото тормошить,
Оно останется болотом.
Вот если взять, и осушить,
Но нерентабельно, нисколько.

Свой микроклимат, ареал,
Свой уголок, нора и кочка.
Кому то просто идеал,
Другим плевать, живой и точка.

О чём то выпь кричит в кустах,
Где мошкара гудя роится.
Там цапля, важно сделав шаг,
Лягух хватает клювом - спицами.

Из тины выглянул пузырь,
И смрадно лопнул на потеху.
Сухое дерево торчит,
Как орентир дороги к лесу.

Нащупать гать, и ей идти,
Не оступиться, выйти с топи.
Тут только прятаться, но жить?
Жить на земле, а не в болоте!

Мечты.

В девяностых мечтали мальчишки,
Стать бандосами, комерсами.
Что бы чёрные бехи и ауди,
По карманам ломились хрусты.

В банке счёт, в палец цепь золотая,
Ствол за поясом - все дела.
И на стрелку сгонять с гопотою,
Уважуха, бригада, братва.

А девчёнки хотели в нирвану,
Королевы и мисс красоты.
Фотосессии в разных странах,
Принцы, шейхи - одни женихи.

Или выйти на сцену эстрады,
Загореться звездою попсы.
В миниюбке и под фанеру
Стадионы, фанаты, понты.

Времена поменялись и нравы,
В депутаты мальчишки хотят.
Уважение и зарплата,
Да откаты сами летят.

А девчёнки о госаппарате,
О чиновьей карьере грустят.
Генральши, министры, помощницы,
В тишине кабинетов творят.

Металлурги, портные и слесари,
Поварихи и пастухи.
Нерентабельны эти профессии,
Беспонтовые, в общем, они.

Нет откатов и нет преклонения,
Нету зависти - статус нуля.
У кормила стоит бюрократия,
Продолжается путь в никуда.

И снова старушка ждёт сына домой,
Тот снова шагает на север.
К знакомым баракам и в лагерный строй,
Домой, путь, надолго утерян.

Хозяин суровый, на шконке тюфяк,
И в хате, он, рангом не очень.
Сработает норму и день за ништяк,
Маляву отправят на волю.

И хрип Волкодава, что хочет порвать,
Тебе прокурор напророчил.
Судья на ромашке не станет гадать,
Статья, приговор молоточком.

И тянутся вязкие, нудные дни,
Ты волк - одиночка, но в стае.
Периметр жизни а дальше флажки,
Конвой с автоматом играет.

День, месяц и год, по У.Д,О. не судьба,
Из дома, от матери письма.
Простила давно, ждёт домой дурака,
И строчка слезами размыта.

Звонок прозвенит и захлопнется дверь,
И воздух свободы, пьянящий.
И поезд помчит вдоль лесов и полей,
К порогу, где дом, настоящий.

 
В помойке рыться - это хобби,
Перебирая интернет.
Соцсети бравые гламурью,
И графомановый поэт.

На вольных пастбищах пасутся
Щипая всякую траву.
И выдают макулатуру
Про ни о чём и ни к чему.

Нет пастухов, смотрящих, бога,
Нет веры в чей то идеал.
Отсюда всякие разброды
И поэтический провал.

Но боги редко тут бывают,
Такая паства ни к чему.
Скорее демону в угоду,
Хотя зачем, итак придут.

Гордыня, эго и тщеславие
Ведут совсем не в райский сад.
Туда, где буква С потеряна,
Ну кто не понял - это ад.

Неинтересно, монотонно,
Одно и тоже, сивый бред.
Набор из букв в линейках строчек,
И лишь один из всех поэт

Там, где короткий комментарий,
А лучше вовсе без него.
Ведь комментаторов хватает,
Посыл не всякий разберёт.

А раньше мелочь, и вперёд, за хлебом,
А он горячий, свежий, только что.
Пока дойдёшь, не торопясь, до дома,
Горбушки нету. Это счастье ё моё!

В жару за квасом и в руке бидончик,
Так ненавистна очередь, но стой.
За тридцать шесть три литра - мне на сорок,
Бидон и крышка, в крышке квасик мой.

И вроде мало - до размеров счастья,
Учились многому, стоять в очередях.
Терпеть, переживать ненастье,
И счастье было в самых мелочах.

Пломбир за девятнадцать и фруктовое,
Рот - фронт жевачка, и родной " Байкал".
А праздники какие, день рождения?
Семейный Новый Год всему финал.