Метелям космы заплетая,
Зима не дремлет по ночам.
Снежинки звёзд на небе тают,
Когда зажжён зари очаг.

Рассвет открыл ночные створки,
Собой сугробы серебря,
А вот и солнце на пригорке
Зарделось грудкой снегиря.

Дымами трубы задышали,
Калитки скрип и звон ведра.
Стоят в ажурных белых шалях
Деревья, сонные с утра.

Куда домам от стужи деться?
Их, видно, мучает мигрень,
И крыши в снежных полотенцах,
Пургой надетых набекрень.

Сугробов гряды возвышая,
Творит усердная зима,
Снегов обильным урожаем
Свои засыпав закрома.

Говорят, что пора мне жениться,
Только свистни – и будет на ком.
И меня почему-то в станице
Стали первым считать женихом.

Свахи всё подбирают мне пару,
И одно только слышу от них:
"Ах, какой замечательный парень!
Жалко, что без невесты жених".

Вот под вечер иду одиноко,
Той, не встреченной, верность храня,
И чужие невесты из окон,
Улыбаясь, глядят на меня.

Жду кого-то, в любовь не играя –
Не мои эти вишни в саду.
Где ж моя половинка вторая,
Я тебя всё никак не найду!

Мне такую любимой назвать бы,
Для которой быть первым всегда,
Чтобы стали для нас после свадьбы
Не страшны ни огонь, ни вода.

И меня, казака молодого,
Ждёт прекрасная жизнь впереди.
У меня всё к женитьбе готово,
Только надо невесту найти.

Как янтарного острова берег,
Обечайки гитарной изгиб.
Я в звенящее чудо поверил
И в лихие шторма не погиб.

Не страшны мне ни бури, ни рифы,
Если в струнном звучанье слышны
Возле пирса гитарного грифа
Крики чаек и шелест волны.

Будто плаваю в звоне упругом.
Не беда, что аккорды просты.
Стал мне остров спасательным кругом
В море грохота и суеты.

Я хочу, чтоб гитара звучала,
Душу трогая каждой струной,
Словно жизнь без конца и начала,
И ничто не случится со мной.

У судьбы переменчивый ветер:
То волна, то блестящая гладь.
Верю - сделать могу всё на свете,
Только лишь не могу… не играть.

На пляже кит-самоубийца,
Он по-другому жить не смог.
В силке мазутном бьётся птица,
Пока ещё живой комок.

В сосудах рек плотины-тромбы,
Не могут реки течь назад.
Воронки язва – след от бомбы,
Вчера тут был цветущий сад.

Всё тише голос лебединый,
Всё громче грозный рёв машин.
Глаза озер гноятся тиной,
Сомкнув ресницы-камыши.

Почти не стало белых пятен -
Испачкал Землю человек.
Наверно, нет уже ни пяди,
Где б не царил двадцатый век.

Дым над асфальтовой коростой
Пробить не в силах солнца свет.
Как дальше жить, где всё непросто?
Смотри вокруг. Ищи ответ.

Прямо так: налегке, без билета,
В электричке лихой из Весны
Я приехал на станцию Лето,
Где купаться бегут пацаны.

Здесь пруды, как огромные рыбы,
Чешуёй мелкой ряби блестят.
К ним пуститься вприпрыжку с горы бы,
Разогнав беззаботных утят.

Тропка под ноги кинулась резво,
Через лес потянув за собой.
И шатаясь, от счастья нетрезвый,
Я вошёл в васильковый прибой.

Ливнем травы причёсаны в поле,
Сушит солнышко сельскую глушь,
Словно пёс, наигравшийся вволю,
Ветер воду лакает из луж.

Покидать это Лето мне жалко!
Но прошу я, пожалуйста, вслед
Накукуй мне, лесная гадалка,
Незабвенных таких много лет!

Рассыпая сценария листья,
Осень пьесу готовит свою
И, укрывшись в лесном закулисье,
Никому не даёт интервью.

У неё вдохновенья в избытке,
Будет действо, что видела в снах:
Из дождей серый занавес выткан,
Декорации в жёлтых тонах.

Рампа вся из берёзовых свечек,
Сцену скроет загадочный флёр.
Не заглушит уже птичье вече
Слов, что шепчет ей ветер-суфлёр.

Осень, главною став героиней,
Листопадом украсит газон,
А к финалу нарядится в иней.
Жаль, что пьеса всего на сезон.

Наступает весна. Наступление это
Всё успешней на разных фронтах.
Всё смелей и торжественней вспышки рассвета,
Все солдаты весны на постах.

И под натиском мощным весеннего войска
Отступает на север зима,
А за нею несётся шальная повозка,
В ней весна-командирша сама.

Раскалённым ядром пролетает светило,
Окрылив тех, кто в снежном плену.
Рать деревьев антенны свои распустила
И весеннюю ловит волну.

А для майских дождей капли-пули отлиты,
Туч обоймы хранит арсенал,
Мирных рек оккупантов - ледовые плиты
Возмущённый поток разогнал.

И зима вероломная где-то заляжет,
Но отпор дать ей каждый готов.
О войне нам напомнят поля в камуфляже
И зелёные взрывы кустов.

Люди летают во сне иногда,
Значит, растут – о таких говорят.
Манит зачем-то небес высота,
Может, родня нам пернатых отряд.

Сон опустился на крылья ресниц,
Сброшена тяжесть сует и страстей.
Небо для птиц,
Небо для птиц,
Небо для птиц,
И крылатых людей!

Есть у бескрылых забава одна:
Птиц беззащитных стрелять на лету.
Бьют окрылённых во все времена,
Тех, кто с землёю и небом в ладу.

Пороха запах и вспышки зарниц,
Не улететь от свинцовых дождей.
Небо для птиц,
Небо для птиц,
Небо для птиц,
И крылатых людей!

Слыша волшебное пение птах,
Видя паренье в высокой дали,
С ними уносимся в смелых мечтах
Не ощутив притяженья земли.

Сверху не видно нелепых границ,
В воздухе много свободных путей.
Небо для птиц,
Небо для птиц,
Небо для птиц,
И крылатых людей!

Описать бы всё это Есенину:
Май гуляет босой по деревне,
Мир живёт по закону весеннему
И ничто в эту пору не дремлет.

Тополя язычками зелёными
Говорят, но их лепет не слышен.
Ветерок, пролетев между клёнами,
Пенку снял с закипающих вишен.

...Тракторист молодой и застенчивый
Полюбил озорную доярку,
Сердце бьётся испуганным птенчиком.
Крепкой будет любовь их и яркой.

До утра, будто делать им нечего,
Просидели вдвоём на крылечке …
Тракторишко стрекочет кузнечиком,
Из трубы выдувая колечки.

С конопушками солнце высокое
Молодецкие головы кружит.
Напитавшись весенними соками,
К свету тянутся ветви и души.

Летний день течёт неторопливо,
Ситец неба ласточки стригут.
Для меня заботливая ива
Расстелила тень на берегу.

А сама согнула стан упругий
И полощет косы, не спеша,
В стороне зелёные подруги
Шепчут ей: «Ну, как ты хороша!»

Ветерок, растрёпанный повеса,
Припустил за облаком вдогон,
А на синь реки, на зелень леса
Сверху брызжет солнечный лимон.

Я закинул удочку у тины,
Недосуг следить за поплавком,
А смотрю на выводок утиный,
Что за мамой шествует гуськом.

Туча чёрной дойною коровой
Тяжело бредёт с сырых лугов.
Непогоду чуя, шмель тигровый
С лопуха взлетел – и был таков!

Вот и я укладываю снасти,
Не поймав сегодня ни хвоста.
Этот день припомнится в ненастье
И согреет душу красота.

В уголочке сырого подвала,
Где людей не бывало давно,
Привиденье одно проживало –
Не прописано было оно.

Выходя по ночам на прогулку,
Белой тенью скользя по углам,
Привидение кашляло гулко,
Запинаясь о брошеный хлам.

Наркоманы, гонимые стужей,
В тот подвал забрели и в тиши,
"Косячки" закрутивши потуже,
Собрались покурить анаши.

Затянуться успев лишь по разу,
Слышат голос они из угла: -
Погасите вы эту заразу,
Вашу мать, дом спалите дотла!

Привидение шло к наркоманам,
И, увидев отнюдь не бомжа,
Рассовав анашу по карманам,
Утащились они, не дыша.

Так примите мои заверенья –
Привиденья полезны весьма:
Отучают они от куренья
И хранят от поджогов дома.

Приготовьтесь выдержать удар вы,
Я хочу сказать, хотя не пьян:
В корне был неправ учёный Дарвин
В том, что мы – потомки обезьян.

Дарвин сам не знал, кто был вначале –
Нужных черепов не соберут.
Зря мы это в школе изучали,
Кол ему за тот мартышкин труд.

Сплошь в трудах у Дарвина изъяны,
Знаю - в исторической дали
Эти симпатяги обезьяны
Сами от людей произошли.

Если жрать горилку да без жрачки,
Зарычишь и будешь краснорыл,
Поневоле встанешь на карачки
И пойдёт потомство из горилл.

Мой сосед заламывает пальцы,
С кем же он огрел бурды ушат?
То ли угощал неандертальца
Или с чёртом пил на брудершафт.

Нас ничто от глупости не лечит,
А виной всему тупая лень:
Опуститься до животных легче,
Чем подняться выше на ступень.

Плоть людская с винами знакома,
Если с ними сблизиться плотней,
То такие сапиенсы хомо
Смахивают сильно на свиней.

Может быть и выяснится позже,
Что пришельцы мы с других планет,
А пока что люди – твари божьи,
То творят, чему названья нет.

Был в раю запрет, что яблок с древа,
Рвать на закусь там никто не смей.
Кто же искушал Адама с Евой?
Точно - это был Зелёный Змей.

Без присмотра, словно мы сироты,
Забрели в тупик уже давно.
Вовсе человек не царь природы,
А в цепочке слабое звено.

Надо встать с колен, заняться бегом.
Как живём ещё мы до сих пор?
Сжалься, Дарвин, будь же человеком –
Отмени естественный отбор!

Шахматист Владимир Крамник –
Выдающийся игрок.
Нет ему партнеров равных,
Он любому даст урок.

Вот соперник был, Топалов,
Подал жалобу в ФИДЕ,
Мол, играя как попало,
Ходит Крамник по нужде.

Очень часто стал проситься,
Съест коня – и в туалет.
Для анализа позиций
Места лучшего ведь нет.

Был бы Крамник виноватым,
На игре скандал устрой,
Всё закончив грубым матом
Или ходом в глаз турой.

Веселин совсем не весел,
Все ладьи его на дне.
Все пошло не так, как грезил,
Снова Крамник на коне.

От ударов крепче шкура,
Претендентов просто рать.
Чем весомее фигура,
Тем скорей хотят убрать.

И пока в порядке крыша,
Завязав с такой борьбой,
Крамник тихо б жил в Париже
И играл с самим собой.

Но прогресс не стал на месте -
Сообщили без понтов,
Что компьютерный гроссмейстер
Биться с Крамником готов.

А компьютер тот особый,
Под названием «Дип Фритц»,
Он обыгрывать способен
Мастеров и мастериц.

Сумма фонда призового
Тут же ставится на кон,
Если выиграет Вова,
То получит миллион.

Но не должен покориться
Homo sapiens в очках
И отдать победу «Фритцу»
При искусственных мозгах.

В тех мозгах ума палаты:
Кроме шахматных программ,
Чипы, паяные платы
И шурупов двести грамм.

Он шурупит без усилий,
Ставь пред ним хоть три доски.
Вот Володю пригласили,
Сел, потер свои виски.

А куда ему деваться?
В напряжении сиди,
Ведь у «Фритца» двести двадцать
И питанье от сети.

И смекнув, что не получит
В этот раз мильённый приз,
Крамник тут же начал глючить,
А потом совсем завис.

Жизнь в полоску – образ меткий,
Только жизнь игрока
Как деленая на клетки
Черно-белая доска.

Я квартиру купил небольшую,
И приятель советует мне:
– Мебель в ней ты расставь по фэн-шую
И тогда счастлив будешь вполне.

Хорошо, что идею подбросил –
Он с китайцами близко знаком.
И продвинутый в этом вопросе –
Раньше ездил в Китай «челноком».

Фанзы строят они там, где тише,
Чтоб энергия шла на кровать.
И поэтому много детишек,
Да и взрослых, куда бы девать.

О фэн-шуе читал ночь запоем,
Как же жил без него раньше я?
Но энергию взять где – не понял.
Как ни фэна, так и ни шуя.

От бессилия, будто кофейник,
Я вскипел и усилился тик.
Если б книгу писали «по фене»,
То бы сходу науку постиг.

Приглашён был приятель мой, дока,
Чтоб помог, сам я в толк не возьму,
Как на деле ученье Востока
Приспособить к жилью моему.

Он изрёк: "Метров здесь маловато.
Будет тесно – ходи нагишом.
Размести только мебель как надо,
Чтоб энергию черпать ковшом".

Я по плану расставил, что было,
И упал – знать, работа видна.
То ль потоком энергии сбило
Или мощный сквозняк из окна.

В спальне ем. Ведь на кухне, где ванна,
Шифоньер и журналов стопа.
Сплю на коврике возле дивана,
Что поставлен в углу напопа.

Играет ветер на трубе,
Но он берёт на ноту выше.
Сегодня что-то не в себе,
И никого вокруг не слышит.

Сверкая палочками, в такт
Бьёт в барабан ударник тучный,
Что слишком громко – то пустяк,
Была бы музыка не скучной.

Штакетный сваленный забор
В оркестре служит ксилофоном,
И град с дождём затеял спор,
Заполнив двор весёлым звоном.

И тонет мокрый антураж
В мажорном шуме маракасов,
А музыканты впали в раж,
Найди ещё подобных асов!

На нотном стане проводов
Нет ни единой нотки-птицы,
Но всё ж оркестр играть готов
Без пауз и без репетиций.

Ночи летние чудесные,
Как магические сны.
Манят нас в поля небесные
Взгляды призрачной луны.

До любви пути не мечены,
Все найти её не прочь,
И помочь идёт навстречу нам
Восхитительная ночь.

Припев:
Луна-волшебница,
Деревья шепчутся,
Поёт заливисто под мостиком ручей.
Любимая со мной,
Под нами шар земной –
На свете не было ещё таких ночей!

Ночи летние короткие –
Соловьиная пора.
С милой зелья приворотные
Пьём до самого утра.

Дни за днями хороводятся,
Собираются в года,
Только эту ночку-сводницу
Не забуду никогда.

Припев:
Луна-волшебница,
Деревья шепчутся,
Поёт заливисто под мостиком ручей.
Любимая со мной,
Под нами шар земной –
На свете не было ещё таких ночей!

Графоманов сейчас – ё-моё!
Бойко пишут за строчками строчки,
Но теряет у них буква «Ё»
Ей так нужные милые точки.

Обесточена «Ё», вот беда,
Точно дырочек нет у розетки.
Почему ж эту букву тогда
Люди пишут без точек нередко?

Шлют записку и надо гадать:
То ль она адресована Лене,
Или Лёне её передать –
Точек в имени нет из-за лени.

Если фразу «берёт он берет»
Написать без положенных точек,
То читающий не разберЕт,
Будет долго смотреть на листочек.

Стала буква такой же точь-в-точь
Как соседка её в алфавите.
Надо ей непременно помочь,
Чтоб не путали с «Е» в этом виде.

Вы заточенным карандашом,
Ручкой или на клавиатуре
Ставьте точки над «Ё». Хорошо?
Будьте точными в литературе!

Время мчится вперёд,
Нас в расчёт не берёт,
Мир жесток так, что только держись!
Но грустить погоди –
Неустанно в груди
Сердце бьётся за жизнь.

Если всё как-нибудь
И потерян твой путь –
Ты на сердце своё положись,
И подскажет оно:
Где светло, где темно –
Сердце бьётся за жизнь.

Осознай – кто ты есть,
Береги свою честь,
На отважный поступок решись.
Пусть узнают враги,
Что всему вопреки
Сердце бьётся за жизнь.

Если вспыхнет любовь,
Сердцу не прекословь,
В танце счастья с любимой кружись.
Помни, что до конца
По закону Творца
Сердце бьётся за жизнь.