Великая Отечественная война

Четвёртый год метель седая
Стучится в мёрзлое стекло.
А бабка, с печки не слезая,
Хранит сыновнее тепло.

Не в сердце — сердце стало камнем,
Не в памяти — она как дым.
А в старой, выцветшей, заштопанной,
В той гимнастёрке, что под ним

Была, когда ушёл на запад,
Сказав: «Не плачь, вернусь, ей-ей!»
Остался только едкий запах
Махорки, пота и полей.

Она её ночами гладит
Сухой, морщинистой рукой,
И, словно малое дитя, те
Заплатки трогает щекой.

И шепчет в темноте беззубо,
Качая свёрток на груди:
«Поспи, родной... поспи, голубчик...
Не бойся, мама не уйдёт...»

И в этом шёпоте безумном,
В качаньи мёртвой тишины
Куда страшнее грохот пушек
И весь немыслимый кошмар войны.

Их не в граните высекали,
Не отливали в бронзе их —
Тех матерей, что провожали
На фронт сынов своих седых.

Седых не возрастом, а горем,
Что в одночасье, в страшный час,
Сожгло глаза солёным морем,
Собрав в морщины скорбный сказ.

Она дала ему не имя —
А жизнь, и свет, и синь небес.
А он под пулями чужими
Упал в чужой, безвестный лес.

И похоронка белым ядом
Сожгла протянутые руки.
И встала мать с солдатом рядом
На вечный караул разлуки.

И сколько их по всей России,
Безмолвных, каменных от слёз,
Чьи души сыновей носили
Сквозь грохот битв и холод гроз.

Вы помните их первый крик и лепет,
Их робкий шаг по скрипнувшим полам,
И сердца материнский чуткий трепет
По всем младенческим, бесхитростным делам.

Вы помните, как, лоб горячий тронув,
Шептали сказки в полуночной мгле,
И как молились пред лицом иконы
О лучшей доле сыну на земле.

Он рос, мужал. И вот уж взор орлиный,
И стать крепка, и голос не по-детски твёрд.
Казалось, век ваш будет тихий, длинный,
И сын — опора вам средь жизненных невзгод.

Но грянул гром. И барабанов рокот
Разрезал неба мирную лазурь.
И материнский безнадёжный шёпот
Был заглушён в огне грядущих бурь.

Прощальный взгляд. Объятья на перроне.
И вот уж он — солдат в чужом строю.
А вы остались, словно на иконе,
Тая тоску безмолвную свою.

И дни пошли — от сводки до конверта,
Где криво выведен сыновнею рукой
Короткий сказ, что жив, здоров, и где-то
Он бьётся за отчизну и покой.

И сколько слёз, невидимых и тайных,
Упало на письмо, размыв его чернил...
О, сколько душ в молитвах поминальных
Просили Бога, чтоб он сына сохранил!

Ты ждёшь меня, я знаю, мать-старушка,
В платочке выцветшем у низкого окна.
Твоя бревенчатая, тихая избушка
Глядит на запад, где полышет война.

Там рожь колосится под небом,
И ветер гладит золотистый её шёлк.
Ты пахнешь, знаю, молоком и хлебом,
А в сердце — серый, притаился волк.

Он гложет думы в тишине предутренней,
Когда туман, как молоко, парной.
Не я ль тебе писал с дороги путанной,
Что скоро возвращусь с победою домой?

Берёзка белая, сестрица сиротливая,
Роняет слёзы-серьги на траву.
Ах, сколько вёрст легло, моя родимая,
Меж тем, как я дышу, и тем, как я живу.

Кричат тревожно журавли над крышею,
Их клин растаял в сизой вышине.
Ты верь, родная, я твой голос слышу
В свинцовой, грозной, фронтовой тишине.

И если не вернусь под сень черемухи,
И затеряется в полях мой робкий след —
Ты выйди в поле, где гудят соломины,
И передаст тебе мой ветер свой привет.

Над полем брани утро тихо встало,
Свинцовый дождь ещё вчера здесь лил.
Укрой нас, туман, своим покрывалом,
Дай передышку, подари нам сил.

Белёсой дымкой землю укрывая,
Ты прячешь нас от вражеских глаз.
Природа-мать, как будто понимая,
Плетёт завесу из своих даров.

Туман, туман, спаситель наш безмолвный,
Ты нас укрой от смерти хоть на час.
Пока земля от боли стонет, словно
Нет места здесь для жизни среди нас.

Туман, спустись на поле боя,
Скрой нас от вражеских очей.
Сестра-природа, мы с тобою
Стоим за Родину сильней.

Не выдай нас, седая пелена,
Пусть враг в тебе заблудится, как в море.
Укрой следы, спаси среди огня,
Хоть ненадолго облегчи то горе.

Партизанский лагерь в чаще леса
Дышит тихо, затаившись до поры.
Туман, как верный друг, нам дарит завесу,
Чтоб выжить нам до утренней зари.

Разведчик по-пластунски в серой дымке
Ползёт к своим с бесценной вестью вновь.
Спасительны туманные тропинки,
Когда в опасности свобода и любовь.

Туман, туман, окутай тропы наши,
Пусть не найдёт фашист дорог к селу.
Ты стань щитом для всех землянок наших,
Отвадь беду, рассей смертельный гул.

Туман, спустись на поле боя,
Скрой нас от вражеских очей.
Сестра-природа, мы с тобою
Стоим за Родину сильней.

Не выдай нас, седая пелена,
Пусть враг в тебе заблудится, как в море.
Укрой следы, спаси среди огня,
Хоть ненадолго облегчи то горе.

Помню, как в сорок третьем, под Курском,
Туман опустился в предутренний час.
Мы смогли подойти незаметно к позициям прусским,
Природа сама воевала за нас.

И под Брянском, в лесах партизанских,
Сквозь белую мглу уводили детей.
И туман укрывал нас от взоров тиранских,
Как мать, что спасает своих сыновей.

Туман, туман — как божья благодать,
Непроходимый для чужих гостей.
Позволь нам день ещё один прождать,
Мы победим, лишь дай дожить до ней.

Туман, спустись на поле боя,
Скрой нас от вражеских очей.
Сестра-природа, мы с тобою
Стоим за Родину сильней.

Не выдай нас, седая пелена,
Пусть враг в тебе заблудится, как в море.
Укрой следы, спаси среди огня,
Хоть ненадолго облегчи то горе.

Туман, спаси детей от взрывов,
Дай матерям укрыть свой плач.
Ты — дар небес в годину горя,
Природный щит в смертельный матч.

И чтобы выжить в этой буре,
Мы шепчем, как молитву, вновь:
Укрой, туман, от злобы вражьей,
Спаси надежду и любовь.

Прошли года. Затихли взрывы.
Но до сих пор, когда рассвет
Окутан дымкой над полями,
Я вижу тех, кого уж нет.

И в той туманной поволоке
Мне чудятся их голоса:
«Живи, солдат, за нас на свете»,
И слёзы застят мне глаза.

Спасибо, верный друг-спаситель,
Примерил нас с самой судьбой.
На всех войны тяжёлых тропах
Ты шёл незримо с нами в бой.

Туман над Родиной... Как память...
Как вечный страж её полей...

Тот самый длинный день в году,
Когда ещё не знали мы беду.
Когда рассвет был тих и невесом,
И каждый видел свой счастливый сон.

Роса на травах, птичий перезвон,
И тишиной был воздух напоён.
Никто не ведал, просыпаясь в рань,
Что между миром и войной — лишь грань.

Что через час земля качнётся вдруг,
И взрыв разрушит этот мирный круг.
Что детство кончится, и юности черёд
Наденет сапоги и в бой пойдёт.

Тот самый страшный день в календаре,
Он чёрной краской замер на заре.
И слёзы матерей, и первый крик «Ура!»
Слились в одно протяжное «вчера».

Мы зажигаем свечи в тишине,
Чтоб помнили и вы о той войне.
О тех, кто в сорок первом пал в бою,
За Родину, за жизнь, за семью свою.

Сыплет снег на ресницы слепые,
Пальцы стылые к курку примёрзли.
Мы вторую неделю живые,
Среди тех, кто навек лёг под звёзды.
Кровь и грязь на шинели застыли,
Хлеб — бетоном, вода — ледяная.
Вчера лучшего друга убили,
Он шептал имя мамы, стихая...

Как мне вынести эту пытку?
Видеть смерть каждый божий час.
Наша жизнь — на лезвии бритвы,
Смотрит вечность из мёртвых глаз.

Здесь, в аду, среди воя и стона,
Где метель обнимает как мать,
Не хватает мне детского дома,
Чтоб опять человеком стать.
Не дышите мне в спину, ребята,
Те, кого я не спас, не сберёг.
Я ведь тоже был молод когда-то,
До того, как ступил за порог.

Эта рана в плече не заживает,
Гноем сочИтся который день.
Фельдшер плачет — бинтов не хватает,
А завтра снова в кромешный бой.
Я забыл, как звучит тишина,
Как шуршат по весне тополя.
В голове лишь одна канонада,
Крики, хрипы и стоны стального дождя.

Вспоминаю тебя перед атакой,
Твои руки и запах волос.
Насмерть стиснув чужую фотокарточку,
Я шепчу, захлебнувшись от слёз.

Не дышите мне в спину, ребята,
Те, кого я не спас, не сберёг.
Я ведь тоже был молод когда-то,
До того, как ступил за порог.

Я видел, как горели деревни,
Как детей выносили из огня.
И женщину, что не успела
Спрятаться от немецкого штыка.

Глотаю вместо хлеба слезы,
Пью талый снег с горечью бедЫ.
На рассвете мы снова в атаку
Умирать за клочок земли.

Я теперь каждый день уже мёртвый,
Только тело ещё не легло.
Моя душа давно обескровлена,
Сердце бьётся, но мне тяжело.
Завтра снова подняться в атаку,
Может, пуля прошьёт наконец.
Пусть не знает никто этой правды,
Что такое война, как умерал боец.

Здесь, в аду, среди воя и стона,
Где метель целует как мать,
Мне бы только дожить до дома,
Чтоб успеть вам всю правду сказать:

(Всё темнеет... Как холодно... Боже...
Вдруг увидел я солнечный свет...
Не хочу умирать, но, похоже,
От меня больше толку здесь нет...
Мама... мама... прости, что не выжил...
Не дождёшься письма... уже нет...
Снег идёт, и становится тише...
Боли нет... только белый... свет...)

Душистой сиренью покрылись бульвары,
И солнце ласкает весеннюю синь.
ВосьмидесЯтый раз встречаем мы с вами
Победный тот май, опаливший Берлин.
Как ждали его! Как рыдали от счастья,
Солдаты, вернувшись с кровавых полей!
Как плакали матери, сёстры в ненастье,
Узнав, что родной их остался живой!

Прошло с той поры восемь десятков уж лет,
Сменилось немало на свете имён.
Но в сердце народа не меркнет тот свет,
И память о павших горит, как огонь.

Восемьдесят лет! Но мы помним всегда
Великой Победы священные дни!
И радость, и слёзы, и горечь тогда,
И вечный огонь, что горит для страны!
Спасибо героям за мирное небо,
За то, что живём и встречаем весну!
Мы память об этом храним, словно хлеба
Кусок, пережив страшной боли войну!

Идут по брусчатке парады сегодня,
Несут ветеранам гвоздики, цветы.
И правнуки слушают, словно сегодня
Гремели бои небывалой версты.
Читают стихи, вспоминают героев,
Чьи жизни оборваны были войной.
Их подвиг бессмертен, и время не скроет
Ту цену, что платит Отчизна порой.

Прошло с той поры восемь десятков уж лет,
Но подвиг живёт, не подвластен годам.
И в каждой семье есть невидимый след
Той страшной войны, что досталася нам.

Спасибо героям за мирное небо,
За то, что живём и встречаем весну!
Мы память об этом храним, словно хлеба
Кусок, пережив страшной боли войну!

Мы помним руины и плач матерей,
Мы помним окопы и холод ночей.
Чтоб мирное солнце сияло ясней,
Чтоб больше не знали мы этих мечей.
Пусть память об этом живёт в поколеньях,
Как вечный наказ — берегите страну!
Чтоб в наших сердцах, в наших мыслях, стремленьях
Победа жила, отогнавши войну.

Восемьдесят вёсен... Цветёт снова сад...
И тихий поклон до земли тем бойцам.
Никто не забыт, ничто не забыто,
И вечная слава героям-отцам!
Пусть мирное небо над Родиной будет,
Пусть помнят потомки сквозь толщу времён!

Сидишь ты, дедушка, седой и строгий,
Морщинки-лучики у добрых глаз.
На старом кителе блестят награды,
И мы собрались снова возле вас.
Тихонько слушаем твои рассказы,
Хоть говоришь о прошлом не всегда.
Но знаем мы — прошёл ты все приказы,
Сквозь те далёкие, лихие те года.

Как было страшно там, в дыму и стуже,
Терять друзей под вражеским огнём.
Ты был солдатом, мужем и отцом,
Чтоб мир пришёл в наш светлый, мирный дом.

Спасибо, дед, за небо голубое!
Спасибо за рассвет и тишину!
За то, что жертвовал тогда собою,
Остановив проклятую войну!
Спасибо, дед, за наше смех и счастье,
За каждый день, что мы теперь живём!
Твой подвиг вечен, не рвётся он на части,
Мы память о тебе передаём!

Мы видим фильмы, книги мы читаем,
Про те окопы, холод и свинец.
Но лишь в твоих глазах мы понимаем,
Какую цену заплатил боец.
За булку хлеба, за глоток водицы,
За каждый шаг по выжженной земле.
Чтоб мы могли сегодня здесь родиться
И жить спокойно в мире и тепле.

Ты шёл вперёд, не ведая сомнений,
Хоть сердце плакало о тех, кто пал.
Ты — часть великих, смелых поколений,
Кто знамя Родины не предавал.

Спасибо, дед, за небо голубое!
Спасибо за рассвет и тишину!
За то, что жертвовал тогда собою,
Остановив проклятую войну!
Спасибо, дед, за наше смех и счастье,
За каждый день, что мы теперь живём!
Твой подвиг вечен, не рвётся он на части,
Мы память о тебе передаём!

Проходят зимы, пролетают вёсны,
Но майский день приходит к нам опять.
И мы несём тебе цветы и слёзы,
Чтоб просто рядышком с тобой стоять.
Ты наша гордость, наш пример и сила,
Наш самый главный, дорогой герой.
Спасибо, дедушка, тебе, спасибо!
За то, что мир ты нам принёс с собой.

Спасибо, дед, за небо голубое!
Спасибо за рассвет и тишину!
За то, что жертвовал тогда собою,
Остановив проклятую войну!
Спасибо, дед, за наше смех и счастье,
За каждый день, что мы теперь живём!
Твой подвиг вечен, не рвётся он на части,
Мы память о тебе передаём!

Спасибо, дед... Родной наш, спасибо...

Мы помним...

Туман ползёт по-над землёю чёрной,
Где кровью пропитался каждый ком.
Я говорю с тобой, свидетель скорбный,
Когда весь мир застыл в кошмаре том.

Ты видел всё — и я не стану лгать.
Здесь нет уже ни страха, ни стыда.
Я научился молча умирать,
Как все друзья, ушедшие тогда.

Туман, укрой их лица побледневшие,
Глаза, что больше света не найдут.
Пусть станет саваном твоя завеса вечная
Для тех, кто навсегда останется вот тут.

Туман, послушай исповедь солдата,
Чья жизнь теперь — лишь выстрелы и кровь.
Я видел, как друзья мои, как братья,
Уходят в землю, не смыкая бровь.

Туман, ты слышишь голоса их тихие?
Они зовут меня в последний бой.
И я иду, я становлюсь всё ближе
К черте, что разделяет мир с войной.

Туман, скажи, ты помнишь их улыбки?
Их шутки, песни у ночных костров?
Мы были молоды, мы делали ошибки,
Но каждый был на подвиг тот готов.

Сегодня снова предстоит атака,
Возможно, в ней найду последний путь.
Не страшно мне — иду на смерть без страха,
Ведь там друзья меня все ждут .

Туман, послушай исповедь солдата,
Чья жизнь теперь — лишь выстрелы и кровь.
Я видел, как друзья мои, как братья,
Уходят в землю, не смыкая бровь.

Бой подо Ржевом — ад кромешный,
Мясорубка, Боже мой!
Полк ложился в землю спешно,
Уходил в последний бой.

Я тащил Ивана с поля,
Он хрипел и кровь глотал.
А потом, сжимая руку,
Никого не узнавал.

Я не плакал, нету права,
Слёзы кончились давно.
Только в горле ком кровавый
Да в глазах темным-темно.

На привале перед боем
Мы клялись вернуться все.
Но теперь я здесь один лишь,
С этим шрамом на душе.

Туман, когда замолкнет поле боя,
Когда утихнет грохот батарей,
Ты расскажи потомкам, что такое
Цена победы в памяти людей.

Туман уходит... Время расставаться...
Свистит снаряд... И некуда деваться...

Прощай, туман, последний друг солдата...
Я ухожу... туда, где все ребята...

На рассвете роса, как слеза на траве,
Им бы косы плести да любимых встречать.
Но девчонки ушли на большую войну,
Чтоб Отчизну родную от смерти спасать.
Санитарки, связистки, стрелки, медсестрички,
В гимнастёрках не по росту, сапоги тяжелы.
Юность хрупкую спрятав под военной привычкой,
Под обстрелом тащили солдат с передовой.

А зори здесь тихие-тихие,
Только пули свистят по весне.
И девичьи глаза зелёные
Отражают огонь в тишине.

Девочки мои, девочки фронтовые,
Ваши руки нежные — в пороховой пыли.
Как же вы смогли, хрупкие такие,
На своих плечах полвойны пронести?

А подо Ржевом метель заметала следы,
Там, где Женька-снайпер не дожила до весны.
И Маруся-связистка с донесеньем ползла,
До своих не дошла — пуля сердце нашла.
Вера письма писала за всех земляков,
«Милый, я дождусь», — обещала она.
А сама выносила раненых из-под огня,
И осколком в висок оборвалась судьба.

А зори здесь тихие-тихие,
Даже птицы боятся запеть.
И девичьи мечты несбывшиеся
Улетают, как дым, умереть.

Девочки мои, девочки фронтовые,
Ваши руки нежные — в пороховой пыли.
Как же вы смогли, хрупкие такие,
На своих плечах полвойны пронести?

Сколько вас, молодых, не вернулось с войны?
Сколько писем прощальных не дошло до родных?
Сколько детей не родилось на этой земле,
Сколько свадеб не сыграно в мирной весне?
Только в памяти нашей остались они —
Эти юные девушки огненных лет.
Чистота их сердец и отвага души
Сквозь десятки лет светят нам, как рассвет.

А зори здесь тихие-тихие,
С той поры, как закончен бой.
И девичьи судьбы короткие
Навсегда обрели покой.

И когда над полями встаёт тихий рассвет,
Это память о вас, это вечный ваш след,
Это боль и любовь, что сильнее, чем смерть.

(Девочки мои, зори ваши тихие...)

В полусне вижу лица солдат,
Растворяются в дымке речной.
Тысячи писем летят невпопад,
Тысячи душ не вернулись домой.
Зимы без хлеба, весны без любви,
Маятник боли качает года.
Слышу шаги, но вокруг — лишь следы,
Те, что оставили в наших сердцах.

На краю сна, где лишь туман,
Где эхом звучат голоса матерей,
Ветер доносит солдатский обман:
«Я скоро вернусь, ты только согрей...»

А в окнах погасли огни,
Как взгляды непрожитых дней.
Остались лишь письма одни
Да горе седых матерей.
Я слышу, как плачет земля,
Я вижу, как кровью заря
Рисует на небе имена,
Которые помнит она.

Вдох-выдох — идут поезда,
Вдох-выдох — в теплушках стон.
Вдох-выдох — застыла слеза,
Вдох-выдох — последний патрон.
Вдох-выдох — и снова в бой,
Вдох-выдох — и снова живой.
Вдох-выдох — за нашу страну,
Вдох... и не выдохнул... уснул.

Раскрытые письма... обрывки фраз...
Недосказанные «Люблю»...
Фотография с фронта в последний раз...
Напиши мне, что я не сплю...
Что всё это — лишь сон дурной,
Что скоро весна, и мы встретимся вновь.
Что память не станет вечной войной,
А раны затянет вернувшаяся любовь.

На границе , где прошлое и мы,
Где тени сливаются с лунным светом,
Стоят они — герои той войны,
И смотрят на нас с немым вопросом этим...

А в окнах погасли огни,
Как взгляды непрожитых дней.
Остались лишь письма одни
Да горе седых матерей.
Я слышу, как плачет земля,
Я вижу, как кровью заря
Рисует на небе имена,
Которые помнит она.

Я снова вижу те лица во сне...
Они улыбаются глядя в рассвет...
Из века в век передают наказ:
«Вы сбережёте мир, который мы разрушить
Не дали — ценой собственных жизней, ради вас».

Просыпаюсь... и слышу их голоса...

Полустанок дремлет в майской пыли,
Тишина... И вдруг гудок вдали.
Эшелон, качаясь, входит, как во сне,
Возвращая тех, кто выжил на войне.
Лица тех, кто видел смерть и ад,
Лица тех, чей изменился взгляд ..
Время здесь течёт, как в полусне,
Между «было» и между «теперь».

Это май, тот самый майский день!
Мы дождались вас с кровавых полей!
И смеёмся мы, и плачем мы —
На пределе счастья и тоски.
Кто вернулся — тот навек герой,
Кто остался — в памяти живой.
Это май, Победы светлый май,
Со слезами счастья на глазах!

А вокруг — белым-бело,
Это вишни цветут, как облако.
Это память о тех,
Кто не придёт никогда.
Будем помнить о них
Всегда, всегда, всегда...

Уставший солдат весь в медалях сидит,
И играет гармонь, а душа болит .
Рядом девушка в платье цветном кружит.
Веселится, а в глазах слеза дрожит...
.
Вернувшийся муж обнимает жену,
Но ночами кричит и бежит в темноту.
Что им снится в том страшном, кошмарном сне ?
Как забыть о той чудовищной войне?

И качаются звёзды в ладонях небес,
И шумят тополя, колышется лес.
Между адом и раем — лишь тонкая нить,
Между горем и счастьем — один только миг.

Это май, тот самый майский день!
Мы дождались вас с кровавых полей!
И смеёмся мы, и плачем мы —
На пределе счастья и тоски.
Кто вернулся — тот навек герой,
Кто остался — в памяти живой.
Это май, Победы светлый май,
Со слезами счастья на глазах!

Засыпает солдат в мирной тишине,
Видит сны о друзьях, что лежат в сырой земле.
И во сне они снова живые,
И во сне этом все они молодые...

Ах, какие тревожные, сладкие сны...
Где Победа и Жизнь, и никто не убит...
Где смеются мальчишки, не знавшие бед...
И где можно проснуться и видеть мирный рассвет...

(Это май... наш великий... наш май...)

В ладонях мятый треугольник,
Письмо с передовой строки.
Его писал вчерашний школьник,
Что не вернулся с той войны.
Он видел сны о русском поле,
О тихой речке за селом.
И умирая, он шептал лишь:
«Храни, Господь, родимый дом...»

Не в землю пали те солдаты —
В бессмертие ушли они.
И стали небом и рассветом,
И шумом трав в родной степи.

Стоят берёзы, помнят клёны,
Как шли солдаты в смертный бой.
За отчий дом, за мать с отцом,
За наш рассвет над всей страной.
Священна русская земля,
Омыта кровью и слезами.
И нет любви сильней, чем та,
Что Родину хранит веками.

В сыром окопе подо Ржевом
Он вспоминал глаза жены.
И как качал детей на небо,
Чтоб дотянулись до звезды.
А на груди — земля в мешочке,
С родного сада горсть одна.
И крест нательный от маманьки,
Что со слезами отдала.

Глядели в небо, вниз кружились
Листки берёз и лепестки.
А пули вражьи находили
Самых отважных на пути.

Стоят берёзы, помнят клёны,
Как шли солдаты в смертный бой.
За отчий дом, за мать с отцом,
За наш рассвет над всей страной.
Священна русская земля,
Омыта кровью и слезами.
И нет любви сильней, чем та,
Что Родину хранит веками.

А медсестра, склонясь над раной,
Шептала тихо: «Потерпи...»
И материнскими руками
Спасала чьих-то сыновей.
И похоронок чёрных стаи
Летели вихрем по стране.
Но верили — приходит время,
Когда вернёшься ты ко мне.

Стоят берёзы, помнят клёны,
Как шли солдаты в смертный бой.
За отчий дом, за мать с отцом,
За наш рассвет над всей страной.
Священна русская земля,
Омыта кровью и слезами.
И нет любви сильней, чем та,
Что Родину хранит веками.

Из пепла войн встаёт Россия,
Как птица Феникс, вновь и вновь.
В её полях цветёт рябина,
Журчат ручьи, поёт любовь.

Над полем брани спят туманы,
Скрывая тайны прошлых лет.
Но слышен шёпот: «Мы с тобою,
Родная Русь, на век, на век...»

Рассветный луч ласкает тишину,
Роса на травах серебрится.
И снова слышу голоса
Тех, кто не смог домой вернуться.
Они шептали: «Сохрани
Берёзы наши, наши реки».
Когда в атаку шли они,
Прощаясь с Родиной навеки.

А земля вздрагивала от разрывов гранат,
И кричали птицы над полем боя.
Но сильнее смерти был русский солдат,
Что закрыл собой небо родное.

Берёзы помнят, как шли в бой солдаты,
Как падали в траву, целуя землю-мать.
Река хранит их имена и даты,
Что ветер не устанет повторять.
Эта земля дороже всех сокровищ,
Этот рассвет — награда за их кровь.
И нет сильней той воинской любови,
Что Родину спасла от страшных снов.

Обелиски, как стражи, хранят тишину,
Скорбно ветви склонили берёзы.
Маки красные — будто бы кровь на снегу,
И седЫх ветеранов слёзы.
Русь великая помнит своих сыновей,
Что собою прикрыли Отчизну.
Нет земли для солдата милей и родней,
Чем та, за которую отдана жизнь.

И горел закат над русской землёй,
Словно кровь солдата на снегу белом.
Шли бойцы вперёд , в последний бой,
Чтобы мы с вами жили .

Подснежник пробился сквозь гильзы в земле,
Поля зарастают травою.
Но память священная тлеет в золе,
Но боль не уходит с зарёю.

И оживают в памяти опять
Ноги, что по росе родной ступали.
И будут наши дети защищать
Те же реки, леса и дали.

Берёзы помнят, как шли в бой солдаты,
Как падали в траву, целуя землю-мать.
Река хранит их имена и даты,
Что ветер не устанет повторять.
Эта земля дороже всех сокровищ,
Этот рассвет — награда за их кровь.
И нет сильней той воинской любови,
Что Родину спасла от страшных снов.

И будет жить великая страна,
Пока мы помним подвиг их бессмертный.
Пока течёт священная река,
И ветер носит их заветы.

Пока цветут сады на той земле,
Что кровью полита солдатской.
И имя Родины в святой мольбе
Слышно в колыбельной материнской.

Берёзы помнят... и мы будем помнить...

В сорок первом июньском рассвете
Встала грозная тень над страной.
Но поднялся народ на планете,
Чтобы встать за Отчизну стеной.
От мальчишек вчерашних до дедов,
От заводов до малых сельчан —
Все едины в стремлении к победе,
Все в строю, каждый страну защищал.

Землянки и окопы, блокадная зима,
Смоленск и Севастополь, родная сторона.
Письма-треугольники, последний сухарь,
Каждый метр Родины — алтарь.

От Бреста до Курил простирается земля,
Россия — несломленная сила!
Великие просторы, священные поля,
Ты мужеством врага остановила.
Реки полноводные и синева небес,
Берёзы в белоснежных сарафанах.
Россия — ты прекрасна до самых звезд,
Залечивая боевые раны!

Помнят Курская дуга и Москва,
Ленинград и родной Сталинград,
Как солдат, не жалея себя,
Шёл в атаку за Родину-мать.
Танкисты, зенитчицы, медсёстры в бою,
Партизаны в лесах, на заводах старик —
Все они защищали Отчизну свою,
Чтоб свободным остался родной материк.

"За Родину!" — крик, разрывающий тьму,
"За Сталина!" — вера в победу всегда.
Последняя граната против танков в дыму,
И знамя над Рейхстагом навсегда!

От Бреста до Курил простирается земля,
Россия — несломленная сила!
Великие просторы, священные поля,
Ты мужеством врага остановила.
Реки полноводные и синева небес,
Берёзы в белоснежных сарафанах.
Россия — ты прекрасна до самых звезд,
Залечивая боевые раны!

На Мамаевом кургане тишина,
В Брестской крепости вечный огонь.
В каждом городе помнит страна
Всех героев, ушедших в тот бой.
Георгиевская лента и медаль "За отвагу",
Победные марши и слёзы вдовы.
Седовласый мальчишка, что дошёл до Рейхстага,
И могилы безвестные среди травы.

Восемьсот семьдесят дней Ленинграда,
Дорога жизни по тонкому льду.
Бабий Яр и Хатынь — боль и правда,
Что навек оставляет черту.
Панфиловцы, Зоя, Матросов, Талалихин —
Легендарные дети великой страны.
Их сердца, их отвага, их подвиг не стихнет,
Пока мы не забыли той страшной войны.

Победный май сорок пятого года,
Салют над Москвой, радость со слезами.
Нерушимая воля русского народа
Навеки останется с нами!

От Бреста до Курил простирается земля,
Россия — несломленная сила!
Великие просторы, священные поля,
Ты мужеством врага остановила.
Реки полноводные и синева небес,
Берёзы в белоснежных сарафанах.
Россия — ты прекрасна до самых звезд,
Залечивая боевые раны!

Давно отгремели победные залпы,
Но память о подвиге будет жить.
Пока наши дети с цветами к обелискам
Приходят, чтоб долг свой святой совершить.
Ветеранов всё меньше, но их завещание
Мы обязаны свято в сердцах сохранить.
Россия живёт в каждом воспоминании
О тех, кто её не устал так любить.


От Бреста до Курил простирается земля,
Россия — несломленная сила!
Великие просторы, священные поля,
Ты мужеством врага остановила.
Реки полноводные и синева небес,
Берёзы в белоснежных сарафанах.
Россия — ты прекрасна до самых звезд,
Залечивая боевые раны!

Россия, страна героев, навек!
Россия в сердцах живёт!

Спасибо за мир

Шёл солдат через огонь и воду,
По дорогам фронтовым пыля.
Не за славу шёл, а за свободу,
За родных, за русские поля.
Юностью не дорожил нисколько,
Встав на зов страны в священный строй.
Был вчера мальчишкою он только,
А сегодня — доблестный герой.

В сорок первом грянула война,
Встала на дыбы страна.
Отчий дом, родимые края
Защищала вся семья.

Спасибо вам, родные наши деды,
За синеву безоблачных небес.
За тишину и радость майской Победы,
За мир, в котором слышен детский смех.
Мы не забудем подвиг ваш великий,
Ценою жизни давший нам покой.
Низкий поклон вам до земли родимой,
Которую прикрыли вы собой.

В Сталинграде, на Курской дуге,
Под Москвой и в блокадном кольце,
На воде, в небесах и в огне
Шли солдаты к победной весне.
В пепелищах деревни и города,
Матерей поседевшая прядь...
Эту боль не забыть никогда,
Эту память годам не отнять.

В каждом доме чёрные листы,
Похоронки горькие следы.
Но вставали в строй и стар и млад,
Каждый был Отечеству солдат.

Спасибо вам, родные наши деды,
За синеву безоблачных небес.
За тишину и радость майской Победы,
За мир, в котором слышен детский смех.
Мы не забудем подвиг ваш великий,
Ценою жизни давший нам покой.
Низкий поклон вам до земли родимой,
Которую прикрыли вы собой.

Время быстрою рекой уносит годы,
Редеет строй бесстрашных стариков.
Но в наших душах, в нашей общей крови
Живёт их подвиг — основа основ.
И внуки тех героев, что сражались,
Несут цветы к подножью обелисков,
Чтобы герои в памяти остались,
И чтоб война не подошла к нам близко.

Мы живём под мирным, чистым небом,
Строим, учим, любим и творим.
Всё, за что сражались наши деды,
Мы в сердцах навеки сохраним.
Фотографии в семейных альбомах,
Ордена в шкатулках дорогих...
И святая правда в старых томах,
И бессмертный полк для молодых.

Каждый май мы помним и скорбим,
За Победу благодарим.
Со слезами смотрим в небеса,
Где героев наших голоса.

Спасибо вам, родные наши деды,
За синеву безоблачных небес.
За тишину и радость майской Победы,
За мир, в котором слышен детский смех.
Мы не забудем подвиг ваш великий,
Ценою жизни давший нам покой.
Низкий поклон вам до земли родимой,
Которую прикрыли вы собой.

Мы клянёмся память сохранить,
Ваш пример сквозь годы пронести.
И детей своих так научить,
Чтобы знали — с чем пришлось пройти.
Чтоб ценили каждый мирный день,
Каждый вздох под небом голубым.
Чтобы помнили, какою ценой
Был оплачен этот мирный гимн.

Спасибо вам, родные наши деды,
За синеву безоблачных небес.
За тишину и радость майской Победы,
За мир, в котором слышен детский смех.
Мы не забудем подвиг ваш великий,
Ценою жизни давший нам покой.
Низкий поклон вам до земли родимой,
Которую прикрыли вы собой.

Спасибо вам... За мирную весну...
Спасибо вам... За жизнь и тишину...