И шёл один, меж корней и обрыва,
Туда, где ночь сгущалась, как смола.
За каждым шагом — тайна тороплива,
А впереди — ни звёзд, ни света силы.

Он знал: там ждёт разгадка или бездна,
Иль древний страх, забытый всеми век.
Тьма обнимала холодом железным,
И каждый звук казался — человек.

«Назад иди!» — шипели тени злобно.
«Там пустота, там гибель, там обман!»
Но шёл вперёд он — медленно, бессловно,
Не ведом был ему обратный план.

И вдруг — глаза. Не демоны, не звери,
А он — сам он, но старше, злей, мертвей.
В глазах — печать всех несбывшихся верий,
И тысячи забытых им смертей.

«Ты ждал меня?» — сказал. — «Я здесь, я рядом.
Я — та беда, которой ты хотел.
Я — твой порок, сокрытый чёрным взглядом,
Я — путь, что ты внутри себя прогрел»

И тьма вокруг рассыпалась, как плесень,
Остался только он — и этот лик.
И понял он: загадка — не во внешнем,
А мистика — в себе. И он велик.

Смысла нет. И никто не найдёт.
Не придёт за тобой, не спасёт.
Все ответы — дешёвый обман.
Все пророки ушли в ресторан.

Ты рождён — чтобы сам выбирать.
Хочешь — падать. Хочешь — летать.
Можно жизнь разменять на еду,
Можно — выжечь собой пустоту.

Всё вокруг — из обмана и пыли.
Все кого-то когда-то любили.
Все когда-то чего-то хотели,
А потом — просто сдались и сели.

И поэтому — нету пути.
Ты должна это всё обойти.
Ты должна — из себя, из угла
Вырезать: "Я сама. Я смогла."

Придумай себе этот свет.
Придумай ответ на ответ.
Придумай огонь из внутри,
Даже если — одни фонари.

Мир молчит. И всегда будет нем.
Не бывает побед без проблем.
Но когда ты стоишь и горишь —
Это значит, что всё — победишь.

Город устал. Город спит.
Город мёртв, но ещё не знает.
Скоро начнётся отсчёт.
Нас здесь никто не прощает.

Тусклое небо гудит,
Словно огромная пуля.
Кто-то внутри говорит:
"Больше не будет июля."

Время — как чёрная ткань.
Рвётся. Тлеет по краю.
Хочешь — забудь. Хочешь — встань.
Хочешь — молчи, умирая.

Скоро пройдут по мостам
Чьи-то тяжёлые лица.
Город поднимет глаза —
И больше не сможет защититься.

Город устал. Город лжёт.
Город забыл, как дышать.
Ночь его больше не ждёт.
Утро — не станет прощать.

Сквозь лёгкий туман просыпается утро,
И солнце целует листву на ветвях.
В груди зажигается пламя как будто,
И мир отражается в наших глазах.

Шуршание трав, шелестение моря —
Всё в музыке этой звучит неспроста.
В нас спрятаны звёзды, мечты и истории,
И каждая — как небосклон, как мечта.

И пусть пролетает минут бесконечность,
Мы будем идти, не боясь высоты.
В душе остаётся одна только вечность —
Любовь, что сильнее любой суеты.

Ветер воет, ночь сырая,
Лунный свет как лёд во мгле.
Тишина — почти живая,
Ходит следом по земле.

Дом заброшен. Стёкла — раны,
Сквозь трещины — чуждый взгляд.
Сердце бьётся слишком странно,
Будто знает — не простят.

В каждом шорохе — чужое,
В каждом эхе — чей-то крик.
Ждёт за дверью волком воет,
Ждёт последний — странный — миг.

Нет никого.
И не было.
И не будет.
Только ветер по стенам бежит,
только память —
как старые люди:
сидит
и молчит.

Нет никого.
И тени —
не люди.
И лица —
не те.
И даже голоса —
как будто
в воде.

Я всё искал
какой-то смысл,
хоть каплю тепла.
Но мир — это замкнутая спираль.
Вышел —
и снова с начала.

Нет никого.
И тишина —
как голод,
как ломка,
как дым.
И сам себе я,
наверно, холод,
и сам себе я
стал чужим.

Пусть бы хоть кто-то
сказал: «Стой.
Не надо.
Ты жив.
Ты свой».
Но нет никого.
И ветер
пустой.
И только голос —
мой.