Взгляд со стороны.

Постаревшие лица старого города...
Как давно я не трогала здешних мест.
И скитаюсь как будто в утолении го́лода,
Но разбитых вдребезги лет уж нет.

Потускневшие лица старого города,
Мне зачем-то нужен от вас "привет",
Но каким-то веет уставшим холодом,
Хуже будет сюда дальнейший приезд.

Обновлённые лица нового города...
Не встречала, не знала когда-то вас,
Помню здесь, как и вы, я шагала мо́лодо,
Блеск в глазах моих тот совсем уж угас.

Поколение новое старого города...
Как же быстро меняются порядок и быт,
Мне теперь отходить остается лишь в сторону,
Прежний мир ныне стал навеки забыт...

Ты одела лучшее сегодня на себя?
Или же замученное, как и ты сама?
Незаметной поступью прошмыгнёшь в толпу,
С небывалой точностью станешь на тропу.

Настроение разное. Кто-то слишком горд,
Кто-то несуразное про себя несёт,
Кто-то улыбается или смотрит вниз,
Может, просто кается или так, завис.

Время неминуемо движется вперёд,
Люди группируемо че́шут до работ.
Все ходы исхожены, все лазейки взяты.
Жители ухожены, есть даже приятны.

Ну, а я, как прежде, - пируэт на льду,
Вся бегу в надежде - вдруг не упаду.
Кубарем, взъерошено подкачусь к дверям,
Покорясь таможенно горе-пропускам.

Много забот? Много детей?
Не узнают. Да, не жалею.
Просто гляжу, никак не слепа,
Мы ведь знакомы, помню тебя.

Новое утро. Те же глаза.
Не узнают. Жизнь - полоса?
Счастье кипит? Я только "за".
Хоть улыбнись, затормозя.

Много хочу? Совсем ничего.
Не узнают. Не до того.
Я то чего? Что надо от них?
Молча уткнись уж в свой воротник.

Что же за дело? Всего лишь знакомый,
Либо коллега. Да так, невесо́мый.
Время прошло. Не узнают...
Тут же, не глядя, в толпу занырнут...

Вы курите, красивые, печальные,
И сигарету держите отчаянно,
И маникюр прекрасен, не придраться.
Зачем же вам так дымно разлагаться?

Иль горе есть или прекрасно вам,
Но сигарета уж приросла к губам.
Без повода, считай, автоматически
Вы яд вдыхаете в себя пофигистически...

Да, знаю, много сказано и пересказано,
И слушать тошно вам бывалые рассказы те,
Но жизнь и так коротая, подумайте,
А детки есть? Существенно задумайтесь.

Где же мы наивность-то черпа́ли,
Искренность в глазах когда несли,
И когда так сладостно вздыхали,
Бескорыстно веря? Ну, скажи.

И давно прожито и прожжённо,
Память только давит на виски,
Сколько нанесло это урона,
И осталось гибнуть от тоски.

Вот шагают двое. Присмотрись же,
Кто-то из них ты, только давно.
Как же много в разговоре жизни,
Как же всё наивно и смешно.

Беззабо́тна и легка походка,
В глубь души ты даже не смотри, -
На ладони всё, и видно чётко.
Но догадываюсь, что там впереди...

Хотя, стоп! Не сто́ит так категорично.
Может быть, тебе не повезло?
А у них всю жизнь, и на отлично, -
Искренность и вера заодно?

Грязные птицы и грязные улицы...
Новые плиты, а ну, полюбуйтесь-ка!
Но почему в мире как-то не так,
Вроде всё ровно и тут же бардак.

Вроде для вида и, может, красиво,
Только вот что-то чуточку криво...
В смысле, нечисто, бесстыдно, прям дно.
Правила знаем, но нам всё равно.

Нам всё равно, где бросать, детям малым,
Новое быстро сделаем старым.
Гадить приучены. Что тут такого?
И не обучены мы для другого.

Мы - потребители, вот потребляем,
Ну, а ненужное вам оставляем.
Там подберут - неудачники в жизни,
Всё соскребут. Ну вот и отлично!

Мы - потребители, себе цену знаем!
Мы - "небожители", небо желаем...
Время проходит, становится ясно,
Жизнь не сложилась... Да что же так грязно...

Шляпу сменил он на ке́пи,
Значит ли, осень пришла?
Набок надел он, заметьте,
Мода однако важна.

Всё той тропинкой, шагами
Теми же ходит старик.
Я в одно время встречаю -
Грустный, печальный на вид.

С ним я совсем незнакома,
Знаю однако давно,
Ходит куда, и надолго ль,
Сядет на лавку в пальто.

Любит, где больше народа,
Где суматоха кипит,
Смотрит на пешеходов,
Долго, часами молчит.

Что-то читает для вида,
Может, и в правду, в серьез,
Только до слёз вот обидно,
Что ли совсем одинок?

Ну, а потом потихоньку
Той же тропинкой - назад,
Ке́пи он снимет легонько...
Свет уж в квартире погас...

Недовольство. Всё разрыто.
"Коренные" здесь шуршат,
Улучшают нам культуру,
Ходим мы вперёд, назад.

И вздыхаем, и наглеем:
Тут песок, кирпич, леса́,
Ногу ставим неуверенно,
Вдруг лишимся каблука.

Негодуем. Поразрыли.
Лето вот к концу идёт,
Город слишком по́лон пыли,
Стройкой здесь и там пахнёт.

Но представь, будет красиво!
Сможешь сам хоть повторить?
А на плитке ты игриво
Каблуком будешь юлить.

Жалуемся. Да, разрыли.
А рабочим каково?
Посмотри, уж обесси́лели,
И в жаре, в грязи давно.

Скажешь, кто на что учился?
А вот это ты уж зря,
Сам гляди, чтоб не прибился
К ним, и путь начав с нуля...

Мужчин* я не вижу вот в этой маршрутке,
Мужчин наблюдать, увы, не хочу.

Водителя вижу, и всё ж ради шутки,
Стою, каблуками злобу точу.

Детей - в междурядье, и женщин с баулами,
Вот жалко мужчин рассмотреть не могу.

Спасибо, мужчины, вы только лишь скулами,
Себя выдаёте, теперь узнаю.

Но я не слепа, а мужчин всё ж не вижу,
По-прежнему вас так назвать не могу.

Уткнувшись в окно, пейзажными видами
Любуетесь. Нет шевеления в мозгу́...

Спасибо, мужчины, что вас я не вижу,
Ведь знать вот таких совсем не хочу.

Вы точно - мужчины? А дайте приближу.
Ан нет, остановка, и я выхожу...


*Относится только к определенным мужчинам только определенной маршрутки.

Ну что за сбой в системе?
Где мы ошиблись, люди?
А может что-то съели?
Несвежий был наш смузи?

Во что, народ, одеты?
В какой-то мешковине?
Во что же мы обуты?
И рвано на штанине...

Какие разговоры и жесты, -
Прям - посланцы,
Себя, а ну-ка, взвесьте -
Местами - "сыроедцы".

Закрутка несуразная -
Волос наших прическа,
Сплошное безобразие,
Потеряна расчёска.

Нет, что вы, я в порядке,
Но, видно, недолго,
Уж дикие замашки
Меня пронзают ловко.

Какой прогноз, ответьте?
Да разве будет благо?
Недалеко, заметьте,
До дна - всего полшага...

Укутана, замотана
Бабулечка сидит
Да на балконе. В неба синь
Ни капли не глядит.

Уткнулась в стену ка́менну,
О чём себе молчит?
Наверно, одурманена
Болезням. Кряхтит...

Да что ей небо синее,
Да что ей лето красное,
Когда жизнь опостылела,
А солнышко напрасное...

Да, светит, но не ей уже...
И деньги есть, и внуки,
И не оставят в неглиже,
Да не спасут от му́ки...

Смотрю, и слёзы катятся,
Она совсем недви́жима
Сидит, не надо маяться,
Болезнь давно наси́жена,

И называется, ты прав,
Обычным словом: "Старость".
Ты на балконе стул поставь,
Он пригодится малость...

А люди, как это прекрасно, читают!
Я слышала, книги они обсуждают!
Неправда, что все в интернете зависли,
Читают ребята, читают со смыслом.

И классику даже они покупают,
Читают, читают, меня удивляют.
Я шла, и чему-то была я так рада,
Была на душе моей нЕкая услада.

Не всё так и плохо в сумрачном мире,
Не только есть голые попы в эфире.
Есть люди, способные мир изменить,
И светлое, лучшее детям вложить.

Что ж ты мучаешь себя?
Кашель не пройдет.
Посмотри, ведь ты ж дитя,
Курево убьет...

Ты же не заядлый, вроде,
Просто, для понтов...
А перхекающий в моде,
Так что будь готов

Получить букет болячек,
Неприятный смрад,
Будешь очень ты невзрачен,
Вот товарный знак.

И, конечно, ты потом всё
Осознаешь вдруг,
Когда след от сигареты
Не сотрётся с рук...

Так что мучаешь напрасно
Ты свой организм,
Не окрепший, но прекрасный,
Где здесь героизм?

Девушка хочет курить,
В лавку табачную прямо
Ноги ведут, не дай Бог,
Стать на пути ей упрямо.

Плохо ль, тебе хорошо,
Или совсем равнодушно,
Курево здесь все равно
Верный по жизни попутчик.

Хочется кайф половить,
Быстрый, легальный, мгновенный,
И по тихоньку рулить,
Не замечая подмены.

И, постояв, покурив,
В ум одурманенный, пьяный
Что-то пришло, и вот смысл
Жизни сего наркомана.

Девушка хочет курить,
В лавку табачную прямо,
Как на работу, не сбить,
Привычка, хоть лопни, упряма.

Тишина зловещая и рябина красная,
Что-то тут невечное притаились, страшное.
Я иду украдкою, оглянусь немного,
Что-то здесь недоброе - не моя дорога...

Осень глаз не радует, несмотря на солнце,
Листья с неба падают, что нам остаётся,
Верить только в лучшее - просто не умею я,
Вижу я недоброе в тучах всё темнеющих.

Краски все стираются, серость остаётся,
Птиц худых, летающих не согреет солнце,
Что-то здесь недоброе притаилось, страшное,
Тишина зловещая и рябина красная.

Встречаю я каждое утро людей,
И кажется, весь гардероб их вещей
Уж знаю, как будто они мне давно
Знакомы, хочу прокричать им скорее: "Здорово!"

Но мне они абсолютно чужие,
А чувство такое, что стали родные.
Смотрю я на них и пытаюсь гадать,
Какую работу могли б выполнять.

По ним можно время мне четко сверять,
Иду, понимая, мне не опоздать...
Не знаю, бывает ли с вами такое,
Но утром ещё у меня не было сбоя...

Мне душно и плохо от запахов резких,
Иду я, как будто во всей Поднебесной
Нет ароматов, что сладостно манят,
Цветы отцвели и увяли в тумане...

Табачные дамы исправно дурманят,
Прокуренный мозг их уже запоганен.
Идут, и им совсем невдомёк,
Ребенок теперь их пассивный игрок.

Но эта игра не продолжиться долго,
Курителей быстро уносят под ёлку.
Ну, а дитё, что пассивно курило,
Активно теперь уж курить приступило.

А дальше, ну знаете сами, их дети,
Дай Бог, чтоб родились здоровыми эти,
И по накатанной будут идти,
Все меньше живя на своем же пути.

Вот люди уходят и всё поколение.
Наступит ли всё же когда просветление?
Очухайтесь вы, хотят нас убить,
За наши же деньги искоренить.

Не только табак, и спиртное помойло
Подсовывать рады, а мы так спокойно
Вливаем, дымим, отдавая копейки,
А ихние деньги у банка в ячейке...

Мне душно и плохо от запахов резких,
Не нужно дымить, причин ведь нет веских....