Мы открыты, как снежные дали,
В час вершин - безмятежный простор,
Блеск стихов чародейке отдали,
Возносясь под малиновый звон.

Белоснежные храма мгновенья,
Мы причислили к лику святых,
Только тихое ангелов пенье
На крылах невесомых твоих.

Завороженно сумерки встали
На горе златогривой в поклон,
И иконы коснувшись устами
Улыбнулся бессмертья посол.

Только бездны высокой минута,
Что смиренно растаяла в нас,
Так целуются голуби утром
Превратившись в серебряный вальс.

Вступил в свои владения морфей,
Забрал уставшую от наважденья душу,
Где, погружаясь в царство светлых фей,
Тебя во сне двуликом обнаружу.

Там красок сочных льется забытье,
Там все сбывается внезапно,
Струится нежное дыхание твое
И ключ доступен к тайне мирозданья.

По темно-синим сферам, к небесам,
В загадках смутных образов туманных,
Я возношусь к прозрачным чудесам,
Своих стремлений и желаний тайных.

Тогда смиряется душа моя,
И, примирив небесный мир и землю,
Былинкой легкой в сон влетаю я,
И голос вечности приемлю
(И голос крови вновь в себе приемлю.)

И разнеся вселенной всю тоску,
На тысячи зеркал – больших и малых,
Познанья сладкий кубок поднесу,
К твоим губам, сияющим и алым.

Казалось, легким выдался сентябрь
Весь в голубом, сменяя краски лета,
В нем можно в одиночестве стоять,
Листая фрески позднего рассвета.

В глуши лесной, запутавшись тайком,
Дитя стихий, прозрачный пленник света,
В нем бархат слова также незнаком,
Как голос неизвестного поэта.

Он просто слушал, как звучат стихи,
Души заблудшей выпущенные звуки,
Казалось, несколько шагов пройти
От взрыва счастья к пропасти разлуки.

Казалось, рассмеется этот год,
Собрав все листья в смуту небосклона,
И синевою растворится лед,
Глаголом обжигающего слова.

И он примерит этот листопад
Прохладных листьев, сорванных в простуде,
К теплу земли, к дыханию цитат
Осенних уходящих судеб.

Здесь жизнь и смерть соприкоснулись,
Рождения услышав крик,
Еще живые не проснулись,
И мертвые – среди живых.

Кармической прозрев короной,
На стрелках времени – грачи.
В толпе полуденной готовы
К большому шествию души.

Слух гамом птичьим возвратился,
Глаза открыты в мир иной,
Кто с Вами навсегда простился,
Кто Вам приснился, боже мой.

В дороге длинной – прах желанья,
В нем пробуждения черты,
Восходят к миру неба тайной
Из сна звенящей пустоты.

Не разделяй живых и мертвых,
Знай – в пробуждении покой,
Но здесь - кровавою аортой
Ты сердца вечный часовой.

Вступая в эру милосердья
И жизни продолжая круг,
Ты помни о своем бессмертье,
В божественном принятье мук.

Где жизнь и смерть соприкоснулись,
Где солнце нежное любви,
Чуть ангелы домой вернулись,
Взошло в нас Спасом на крови.

Все мне грезится щедрое поле
Где колосья румянятся в рост,
Где орел покидает неволю
И меня на свободу зовет.

Где друзья, сквозь леса и туманы,
По высокой кручине бредут,
В ту страну – за мечтой небывалой,
В ту судьбу – где снега заметут.

Просветляются лунные стены,
Изразцами украшен очаг,
Там качаются гибкие вербы
На семи бездорожных ветрах.

Там спускаются бледные зори
И вселенной заброшен пустырь,
Где стоит в безмятежном покое
Незаметный седой монастырь.

Потемнели еловые ветки,
Засветился огонь голубой,
Повторяю печальный напев я,
Семиструнной гитары родной.

Вновь слагаю для неба созвучья,
Тайный холод мне в душу проник,
И стою я один на распутье,
У бескрайних просторов твоих.

Ты знаешь – мы никогда не умрем,
Две травинки в звенящем лесу,
Будем снова шептаться вдвоем,
И влюбляться в шальную весну.

Я увижу тебя опять,
Навсегда ты в моей душе,
Только как мне тебя узнать
В этот утренний, солнечный день.

Может быть я к тебе пойду,
Озареньем, по дну реки,
Стану нежным цветком в саду,
Где ночные летят мотыльки.

Буду бабочкой светлой твоей,
Пусть мне звезды глаза озарят,
В лепестках –золотистый шмель
Это я возвратился назад.

Мы забудем про горесть слез,
Проплывем серенадой цикад,
А над нами вся бездна звезд,
А над нами – прекрасный сад

Даже если ты раньше уйдешь,
Я рассыплюсь на огоньки,
И зажгу тебе тысячи звезд,
Над излучиной спящей реки.

Я совью тебе тысячи гнезд,
Я поставлю любви маяки,
Расставанье, лишь призрачный мост,
Гавань света заблудшей души.

Ты знаешь – мы никогда не умрем
И расстанемся лишь до зари,
Будут вновь вечера вдвоем,
И морские, на вылет, стихи.

Будет в шорохе листьев сентябрь,
Солнца розовый пересвет,
Будут сотни минут для нас,
Твой случайный в толпе привет.

Будет время невзгод и бурь,
Синева светлоглазых озер,
Просто ты меня не забудь
Возвращаясь на остров грез.

Что за странные дни.
Города, как гербарий засушенный,
Только звонкий трамвай
В веренице осенних дождей,
И чужая любовь,
С волосами богини распущенной,
В нас бежит босиком
В сумасшедший апрель.

Острова голых ив,
Длинных лиц предисловие,
Словно в окнах пустых,
Черепицы разбитых звонков,
Поздний вечер хранит
Молчаливую нашу историю,
Как холодный гранит
Недоступных твоих берегов.

Разве что изменить?
Мы ключи подобрали неверные
К лепесткам тех дверей,
Где хранили ручьи,
Где прощались с любовью,
Неуверенной, искренней, первою,
В час забытых зарниц,
Одиноких плащей.

Эта сказка пустынь,
В том оазисе снов и желаний,
Это памяти яркий, зеленый тростник
Зонтик дней-хризантем,
Бесконечных ночей ожидания,
На балах молодых -
Первородный, забытый Эдем.

Снова вступим в листву
Растревоженной памяти,
Ощутив красоту и желанье дождя,
Отпустив все мечты,
И прозрачность земного отчаянья,
На краю пустоты
Уходящего дня.

Я тебя назову
Бесконечной звездою прощальною,
Растворив звездопад
В акварелях любви.
В лебедином пруду,
До утра в тишине засыпающим,
В час прозрачности льдин,
Исчезающих стай.

Вот опять меня обожгла лихорадка
И пустыня без чувств распростерлась вдали
Я смахнул две слезы, две дождинки украдкой
Огнеликой любви, уходящей зари

Задрожали богини проявленной лики,
Вновь ожили ветра, вознеслись родники
И на всех языках, в час цветенья лилий
Я запел о любви, я запел о любви

Вновь старинный романс
Кружевами простился,
Танцевал бледный вальс
На гардинах зарницей.

Сколько жизней до Вас
Мне осталось промчаться,
Улиц гулкая страсть,
Отпечаток пространства.

Вечер ждет на мосту
Желтых львиц шелкогривых,
Где туман за версту,
В листьях, лицах, приливах.

Я, конечно, приду
На свиданье с вуалью,
Прозвучу на ветру
Моросящим дыханьем.

В нас подобно родству
Светлой музыки город,
Соберет всю листву,
Чувств серебряный холод,

Отраженье мостов,
Новолуние арок,
В тишине колдовской
Наважденье фиалок.

Вот старинный романс,
Не забуду проститься,
Сохраню красоту
Чтобы в ней раствориться.

Светлая ласточка, сакуры веточка
Филинов спящих огни,
Спи до рассвета, спи моя деточка,
Сладко и нежно так спи.

Звезды спускаются, в небе мерцание,
Скрип колыбели вдали,
Спи моя деточка, стихли рыдания,
Розовой нашей земли.

Сакуры веточка, красная шапочка
Встреча на млечном пути,
Спи моя деточка, мы не расстанемся,
Долгие ночи и дни.

Мир не изменится, холод желания
Нужно нам снова пройти,
Спи моя деточка, молятся ангелы
Снам предстоящей зари.

Спи моя деточка,
Снова мы встретимся,
Черный зажжем небосвод,
Где колыбельная –ломтиком месяца
Желтой луной поплывет.

Мы с тобою разленились,
Черный ворон ночь клюет
Под периною забытый
Спит придворный звездочет.

Черт в подъезде хлопнул дверью,
По ступенькам, босиком,
Паж крадется к королевне
В зеркало глядясь тайком.

Ясновиденье забыто
Нож за пазухой кривой,
Прохудился, как корыто,
Млечный путь над головой.

Ветер вновь с метелью дружит
Завывает – боже мой,
То в неведенье закружит,
То стремится на постой.

Забежали волк с волчицей
В серый облака туннель,
Что-то может быть случится
С нами в этот серый день.

И никто не обнаружит,
Этот странный наш покой,
Нас с приметами подружит,
Шар бездомный, голубой.

Пустота подобна горю,
Красота пьет из ковша,
Избежав своей неволи
Рвется в звездное душа.

Как незаметен я для вас,
Бессонный спутник оловянный,
Его величество - ваш паж,
Хоть без ноги, но с острой саблей.

Огромной крысе мокрый нос
Я отхвачу без сожаленья,
Для вас я пламенею вновь,
В огне любви ищу сраженья.

Пусть тени яркие ползут,
И хищников коварно племя,
Меня отравят и сгрызут
Во время лунного затменья.

Но я отважен до конца,
Входя в огонь, ступая в воду,
Коснусь я вашего лица,
И обрету любви свободу.

Пробили полночь уж часы
За вами подана карета,
И на камине тень лежит
Луной отброшенного света.

Мне предстоит смертельный бой,
Я догоню, быстрей летите,
Вы мне завещаны судьбой,
Ведь я души Вашей хранитель

Помедли в памяти моей
Тревожный день, влюбленный в утро,
Где не было еще потерь,
И в чудеса поверить трудно.

Помедли всплесками огней,
Пусть жар земной быстрей проходит
В беседе с музою моей,
Слов удивительной свободе.

Помедли, отдаю свой дар,
Познав судьбу трагедий смертных,
Пусть смолкнут голоса литавр
Сиянье музы незаметной.

Пусть солнце разомкнет лучи,
В разлуке молний с небесами,
И птицей вечность полетит
Над молчаливыми лесами.

Помедли в памяти моей,
Пусть пронесется дерзновенье
Священных крыльев, алых дней
И света божьего рождение.

И я вступлю в твой тихий сад,
Где время сумрачною тенью,
Мне отмеряет жизни ряд
Любовь, и честь, и вдохновенье.

Заговорила ты о счастье,
На цыпочках и босиком,
Над спящими, не зная власти,
Ночь вытерла глаза тайком.

Ты претворилась вдохновеньем
Камина встретила огни,
В тот тайный миг, в тот час рожденья,
Где судьбы мира сплетены.

И в комнате твоей цветущей,
Куда поэзия спешит,
Ты знаешь все о дне грядущем
Вселенной (сорванной) спрятанной души.

А в нас цветами остаются
Волшебники и мастера часов,
И голубые чашки бьются
Хрустальных и прощальных снов.

А ты паришь в Кассиопеи
В прозрачных, млечных волосах,
Жемчужных снов забытой феей,
Принцессой в розовых мирах.

И благостью святой метели
Когда вновь в тело входишь ты,
Вдруг останавливают время
Твои небесные часы.

Заговорила ты о счастье
Минуя призраков приход,
Твое холодное запястье
Пусть свечи мудрости зажжет.

Ты знаешь – я когда-нибудь замолчу,
Белкой слов пробегусь по веткам,
Я огнем тебя начерчу,
На вратах любви незаметной.

Там, где небо не так высоко,
И до лета допрыгнуть можно,
Там, как в детстве – прозрачно, легко,
И любовь еще так возможна.

Я черемухой прыгну в трамвай,
В свои чувства добавив осень,
Ты меня в ливне строк отгадай
Половинку судьбы отбросив.

Догонять нам придется мечту,
Полетим, остановок не зная,
Я совсем, навсегда замолчу,
Стану тенью ночного трамвая.

К нам придет новогодний сон,
Уходящий в туманную вечность,
Согреваться мы будем костром,
Облака нацепив на плечи.

И на ветки надев мишуру,
Бусы блеска вчерашних атлантов,
Мы заполним собой пустоту,
На который лишь елка и бархат.

И пушистым своим хвостом,
Пусть зверек этот рыжий помашет,
Напитав нас хвоей лесной,
О любви уходящей все скажет.

Волгой плавной брег былинный
В душу русскую плывет
Рыбинск славою старинной
Держит звездный небосвод.

В васильках прозрачных улиц
Зелень спящая садов,
Куполов соборных мудрость,
Что столетья бережет.

Стильных вывесок потеха,
Век двадцатый мастеров,
Гордый Китеж, град успеха,
Стон протяжный бурлаков.

Из окон резных - узором
Кос девичьих хоровод,
В синь небесную простором
Волгой Матушкой плывет.

И над биржей вознесенной
Злата каменный приют,
Разбивает Волга волны,
Чтоб собрать богатство тут.

В пароходах белоснежных
Терема твоих купцов
Отражаются надеждой
Дедов песней и отцов.

Как Венеция в тумане,
Шпиль высокий в даль горит,
Город древний, город тайный
Символ праведных молитв.

Облик твой, в часы рожденья,
Волга в крыльях принесла.
Над мостами - свет движенья,
Крест небесный, купола.

На иконах древних чудо,
Троицы священный лик,
Рыбинск, как большое судно,
Снежной гаванью затих.

В храмах зодчества безбрежных
Византийской кисти вязь,
Кузнецам твоим мятежным
В грозных кителях стоять.

Им ковать победы славу,
Повторив рожденья круг.
Мощь России, стяг державы,
Это дело ваших рук.

В ликах Волги - позолота,
Крепостных кирпичных стен,
Паруса торговли, флота
Слов купеческих взамен.

Хоть грубы твои ладони,
Гений царских мастеров,
Вдоль реки - златые кони,
Веры светлое кольцо.

Город дивный, город снежный,
Колыбель мастеровых
Ты ковал победу песней
Волги Матушки –реки.

Улыбаясь в отраженьях
Волн сиянья, щедрых сил
Ты душой своею верной
Русь Святую сохранил.

Может все это приснилось?
Дивный звон монастырей
Это мой чудесный Рыбинск
Город Родины моей.

Я Нибелунг - пускаюсь в путь безумный,
Я в нивах белых лун свой парус распустил,
Волны во мне покой и запоздалый сумрак
Над бездной огневой - забвенье лиц и крыл.

Я Нибелунг – мне дикий ветр попутчик,
Оливою любви навеки награжден,
Мой талисман – мистраля грозный случай,
Тобой, как Афродитой побежден.

Я Нибелунг – я вал морской Девятый,
Объятый небом, призванный Дождем
На мачте грез твой Демон слез распятый,
В ознобе Вечности с потерянной Душой.

«И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет Вам,
Кто стать звенящими поможет
Еще не сказанным словам?»
(А. Ахматова)

Вот кровавый разлился закат,
Исчезает в нем сумрачный свет,
Пусть сложились слова невпопад
Их заменят на мудрый сонет.

Прозвучали в холодной ночи,
Словно отклики прежних миров,
Белый лебедь горящей свечи
Нам укажет на светлый покров.

И запомнит нас бледная высь,
В упованье родных голосов,
Где все души в сиянье слились,
Позабыв одиночество слов.

Набежит исчезающий свет,
А за ним – голубая ладья,
Словно не было звонких тех лет,
Без которых нас вспомнить нельзя.

И я руки к тебе протяну,
Сквозь столетья событий слепых,
Обменяю тюрьму на весну,
Позову всех распятых, святых.

Побегу на заутренний звон,
Наберу нам цветов полевых,
И внезапною майской грозой
Прозвучу, как последний мой стих.

И внезапно откроется дверь,
И твои дорогие черты,
Позабыв неизбежность потерь
Вновь проступят из темноты.

Вот я опять я к тебе прихожу,
Околдован огнями любви,
Для тебя я и песню сложу,
И улыбку святую земли.

Растворюсь в одинокой ночи,
Все былое сгорит, как свеча,
Только с неба меня позови,
Как луны желтоглазой печаль.

Я забыл белизну твоих рук,
Розой алою стала заря,
И в венках из поющих разлук
Распускается лик алтаря.

Мне тревожнее стало опять,
Я молю тебя – только живи,
Может в бездне удастся познать
Цвет твоей настоящей любви.

Воробьи ватагой шумной
Хохлятся с утра в ручье,
Лес еловый сказ задумал
О седом богатыре.

На июльской, на поляне,
Заворожен тишиной,
Шелохнулся клен кудрявый
Над березой молодой.

Лист янтарный изумруды
Собирает в каплях мглы,
Вековые сосны, дубы
Робкой зеленью полны.

Расписные, словно терем,
На болотистой заре,
Исчезают в чаще звери
Отражением в воде.

Лес молчит и дышит влагой,
Снов сиреневый туман,
Облака, как великаны,
Сторожат небесный храм.

Трубит рог в полях далеких,
Речки синей перелив,
На крылах своих широких
Ястреб медленно парит.

В медном отблеске осины,
Свеж березок хоровод,
Губы спелые малины
Красят розовый восход.

В кружевном багрянце, милый
Ветер- юноша поет.
Скоро клин свой журавлиный
В край осенний позовет.

Офелия – цветы твои безмолвны,
Ручей холодный скорбно весть несет,
Мы встретимся, смотри какой огромный
Священный мир. Душа твоя поет.

Сонет подобен легкому журчанью,
В нем скромность созерцания живет (течет)
Офелия, я красоты открою тайну,
Что тает в вечности и растопляет лед.

Мы рождены гармонией созвучья,
Родник слезится отблеском звезды,
И ангелов крылатое присутствие (предчувствие)
Уносит нас под тихие псалмы.

Офелия, вершин рождая лики,
И засыпая сладким, смертным сном,
Ты выбираешь путь любви великой
И скоро станешь жизни волшебством.

Офелия, прими свои потери,
Угасших чувств печальную игру,
Летим к сиянью, нам открыты двери,
К рождению, бессмертию, божеству.

«Напиться из кубка желаний,
Свернуться клубочком любви,
И в зал твоих губ - ожиданий,
Посланником неба войти»

А. Синичкин («Кружева кораблей»)



Любовь –это жизнь и свобода,
Любовь –когда жгут корабли,
Небесная радость у входа,
Полночное имя реки.

Орбиты планет в параде,
Цветные вокзалов платки,
Прощальный огонь, снежный ладан,
И ягоды спелой тоски.

Любовь - зарождение жизни,
Мустангов земных табуны,
Любовь - разговоры с Всевышним,
Все вещие наши сны.

Касание тайны великой,
И призраков полный корабль,
На счастье, дракончик забытый,
Венеция в волнах зеркал.

Сиянье прошедшей эпохи,
С кармическим миром связь,
Любовь –это древние боги,
Которые дремлют в нас.

Любовь – зарождение звука,
Холодного мрамора гладь,
Кому-то печаль и разлука,
Кому –то животная страсть.

Любовь – это молодость песни,
Подснежника робкий поклон,
Любовь - это ливень известий,
Сбежавший от всех почтальон.

Любовь – это белый лотос,
Прохладное море вершин,
Горячее послесловье
К ревущему эху картин.

Любовь – завершение рифмы,
Любовь - это танец без слов,
Свеча долгожданной улыбки
И ночи открытый покров.

Любовь - это ранняя вьюга,
Коробка картонных надежд,
Пространство, где любим друг друга,
Две тысячи звездных лет.

Колени - нагретые камни,
Где чувства клюют с руки,
Любовь – это вальс ожиданий
И рыцарей бледных клинки.

Кто-будет ее заложник,
А кто – невоспетый герой,
На встречу бегут сапожки
И туфельки с каблуком.

«Не только искание красоты,
Но и красота исканий»
( И.Ф. Анненский)

Поэзия – когда очень больно,
Поэзия – когда нельзя,
Когда ты хоронишь невольно
Сероглазого короля.

На стенах - неровный почерк,
Теней изумленная связь,
И в книгу стихов и пророчеств
Желаешь влюбиться опять.

Поэзия – душеприказчик
Оставленных жизнью минут,
Сегодня – вы флейта в парке,
А завтра – бунтарь и шут.

Закрашены серой краской
Фигурка, пейзаж, мечта,
Когда тебя жирным ластиком
Стирают, как тень с холста.

Поэзия –когда все тревожно,
Когда перестанешь ждать,
Пьешь кофе и ешь пирожное,
Уставившись в букву Ять.

Поэзия – когда все возможно,
И даже прекрасная ложь,
Зверей чуть своих потревожишь,
И дальше без них живешь.

Когда час безумия прожит,
Когда возникает дрожь,
Когда ты ложишься под поезд,
В постель светлоглазых берез.

Поэзия - это снежный праздник,
И длится он сотни лет,
Пока вдохновением залит
Сиреневой музы рассвет

"А ты, поэт! избранник неба,
Глашатай истин вековых,
Не верь, что не имущий хлеба
Не стоит вещих струн твоих!"

А. Н. Некрасов «Поэт и гражданин»

Эти буквы чего-то значат,
Пальцы читают их, как города,
А на улице скрипка плачет,
Позабытая, как звезда.

Для кого эти влажные строчки?
Понаделают много бед,
Их надрыва никто не хочет,
Мимо ходят десятки лет.

Ищут ночью твое пониманье
Не покрытые маяки,
Вы губами шепчите, как тайну,
Одинокие ваши стихи.

Для кого, для какого дома,
Слов, не вылепленная молва,
Чудеса решета людского,
Где так хмуро торчит судьба.

Я прочту, хоть забуду почерк,
Собирая десятки тем,
И на площади трех пророчеств,
Прозвучу языком сирен.

Простучу по костяшкам клавиш,
Мостовая чьих слез отцвела,
И тогда о тебе заплачет
Дождь-прохожий, смывая слова.

Мы слушали заснеженный орган,
И в облаках мятежности купались,
Летели голуби к протянутым рукам,
И снов небесных проступала радость.

Такое никогда не забывалось,
Сиянье звезд, паренье диких скал,
Где ангелы счастливо улыбались,
Снежинкам – засыпающим словам.

И на вершинах снов моих сбывалась
Мечта лесов, скольженье диких стай,
И родников горячие уста
Подснежникам навстречу открывались.

Как будто нам от вечности досталась
Прохлада ледников, и голубая даль,
Альпийских духов светлая печаль,
И скорбных чувств прощальная усталость.

Я купаюсь в поющем фонтане,
Осененный твоим присутствием,
Из колонок поет Катанья
Итальянской мечты безумец.

А на площади этой лунной
Музыкальное представленье,
Водопада поющие струны
Ждут, как чудо, твое появленье.

Серенады воздушные брызги
Наполняются сказочным дымом,
Фонари, как летучие мыши,
Загораются новым приливом.

Разлетелись стеклянные стрелы
Ратью дружной ночного амура,
Фонари, как румяные девы,
Размалеваны в краски Сатурна.

И плывет музыкальная площадь
Каруселью цветущей фонтана,
Кавалерами темные рощи
Над домами качаются пьяно.

Я купаюсь в клокочущем счастье,
Обнаружив фонарные души,
Впереди – океана зачатье,
Выползанье на новую сушу.

Впереди - сотворение мира,
И хрустального света объятья
Ты, как музыка, древняя Мирра
Заставляешь фонтан смеяться.

Ты целуешь его одиноким,
Ты растишь цветоокие крылья,
Озаряя все смыслом глубоким,
Как доступные сердцу святыни.

И поют разноцветные лики
На фонтанной, небесной аллее.
И художник – поэт многоликий
Как брильянт в живописной поэме.

Я видел там много поэтов,
Как смотрят они в час рассвета,
Себя сотни лет изучая,
Все истины, звуки, печали.
Прекрасные звезды и песни,
Как будто отмечены смертью,
Целованы ангелом где-то,
Звездой унесенные, ветром.

Простив все ошибки, пороки,
Беспечные, мудрые боги,
Парящие - ждут возвращенья,
На землю, в мечту, в час прощенья.
Им также тревожно, ведь – люди,
Юродивы, искренны в смуте,
Их крест тяжелей, строже судьи,
Живут покаянием в чувстве.
В толпе причитаний, прошений,
Совсем не заметен их гений.

Как нищий, в граненой короне,
С крестом, на невидимом троне,
Стихами и словом пророка,
Устами, молящими Бога.
В отечестве мысли незримом,
Где окна открыты любимым,
Неся всех времен испытанья,
Словами, глазами, сознаньем.
Поэты, провидцы, пророки
Как Ангелы вы одиноки,
Вы все - Знаменосцы событья,
Где честь не желает проститься.

А как же иначе с любимой?
Все соки, все мысли, все силы,
Весь свет, что собрало сознанье.
Отдать, все отдать –лепестками,
И розами – легким дурманом,
Стихов, бурных чувств и романов,
Воздушных своих капитанов.
И взмахом чудесных пророчеств,
И днем, исчезающей ночью,
Стихиями, дрожью, в объятья,
Как в черные волны бросаться.

Я видел поэтов, их радость
В словах, как в озерах, купаясь,
Как Вы исчезаете с ними
В цветущей, поющей пустыне.
Сонеты их - спелые розы,
Несут наслажденье и грозы,
Порой их одежды - проклятья,
А в облике - черные пятна.
И все они - дети смятенья
Их прошлое пишется тенью,
Им не зачем здесь притворяться,
Все люди – им сестры и братья.

Их мир нам понять все сложнее,
Но в них благодать всех лишений,
Они острый меч, они совесть,
Ладони их лечат от оспы,
Всегда оступиться пытаясь,
Так редко приходит к ним старость.
Я видел – они все слепые,
Слова в них и чувства застыли,
Им слышать поющую бездну,
Где все мы когда-то исчезнем,
Им петь о высоком, незримом,
Дарить вдохновенье любимым,
Слагая слова, как заветы,
Стихая, на долгие Лета.

Я видел поэтов могилы,
Цветы им всегда приносили,
Любили за свет их печали,
За искренность чувств и прощаний.
Как звон, как обычный прохожий,
К подножью безумия брошен,
В цветах их любви и мелодий,
И в вечной судьбы непогоде.
Смеясь – унесенные ветром,
Качаясь в натянутых петлях,
В бесчисленных снах-эшафотах,
В немыслимых, смертных полетах.
Вы им, как святым своим, верьте,
Сияньем любви, милосердьем.

Я видел поэтов – их силу,
Как смерть их за это косила,
Их боль опаляющих строчек,
На вечном костре одиночеств.
Их Зов - стать в сомнениях лучше,
Волнующий, светлый, зовущий.
В висках распустившихся почек,
Прекрасных своих многоточий.
В их думе – об этом мире,
В мятежных и честных порывах,
Зимой уходящих и летом,
Я видел так много поэтов…

Святых, поцелованных смертью,
Входящих стихами в бессмертье.

Пусть будет да, иль звонко – нет,
В глазах цыганки есть ответ,
Покинув карточный свой дом,
Когда мы в вечность поплывем?

Пусть будет да, и дар всегда!
И лодка с милой у пруда,
И трепет утренний в груди
Предчувствие огня любви.

А если нет, то что тогда?
Ладони стертая судьба,
Колоды черный коридор
Валеты, дамы, что же в нем?

Луна таинственно блестит,
В румянце губ твоих, ланит
И звездный путь нам на двоих,
В котором счастье я постиг.

Ты колдовства прозрачный дом,
Ты тихий шелест снов кругом,
Зеркальных сумерек ответ
А может да, а может нет.

Передаю тебе привет,
От всех влюбленных,
Как голубой земли рассвет
Пылаю в кленах.

Последней утренней звезды,
Полет прощальный,
Ты в нежном сердце сохрани
Обет венчанья.

Как зори дни твои светлы,
Им – не кончаться,
Пари любимая, твори,
Желаю счастья.

Люби, пока не поглотил
Нас черный космос,
Ту песню светлую волны,
Мечту и голос.

Так шепчут молитву
Поют с колыбельной,
В открытые окна
Ступают на берег.
В час молний – пророки,
Во тьме суеверий,
Сияют полотна,
Зовут к себе двери.

И колокол громкий,
Считает потери,
Влюбляться не больно
В огне ярких прерий.
В саду, как по стеклам,
Идут, молча, звери,
С надеждой полета,
Стирая потери.

Монах одинокий,
Стоит с колыбелью,
Звезду на пороге
Встречает прозреньем.
И странствуют боги
На шхуне –метелью,
И зверь однорогий
Проносится тенью.

Могилы - дороги,
Летят нам на встречу,
Поэтов хоронят,
Сжигаются свечи.
Так шепчут молитву,
Так пьют за ушедших,
Встречайте – с улыбкой!
Прощайтесь – навечно!

Нет тебя рядом, но дождь очищенья,
Далью туманной просит прощенья.
Вечер тревожен, сгустились предчувствия,
Струн бездорожье беседует с грустью.

Смотришь ты в окна, черные очи,
Бледный художник рисует цвет ночи,
Ты так красива, торжественно нежна;
Ты пригласила - к себе смуглый вечер.

Он же воздушен, в свечах и при фраке,
Больше не нужен - горящий мой факел,
В ликах венчальных – зеркальная вечность,
В музыке плавной – открытые плечи.

Дождь распустился, хлещет по чувствам,
Помадою красной - на розах предчувствие,
Закат над глазами, ручьями соблазна,
Но в наказанье ты также прекрасна.

Так грозы коварны, так молнии жгучи,
И ночь, как желанье, и ливень, как случай,
И остро разорван в ночи - бархат платья,
И дождь, как паломник, приходит прощаться.

Вновь преподнес я дар свой тихий
Тебе, в таинственный тот час,
Когда пространства спали лики
И кто-то дальний пел для нас

И черной птицей, с клювом желтым,
Ко мне ответ твой прилетел,
Он был печальным и свободным
Тончайшим из небесных тел

Но ты не выдержала взгляда,
Любви бездонной глубины,
Ее палящего наряда,
Ее чарующей волны.

И ощутив знаменье слова,
Ты черной птицей в звездный путь
Пустилась, жертвенно готова,
Мою услышать боль и грусть.

Я напишу тебя ночью,
Зеркалом звездной мечты,
Свежей тропинкой проточной,
Что вдохновляет цветы.

Я напишу тебя утром,
Лунным серпом за окном,
Сонной росой перламутра,
Что серебрила наш дом.

В нежности тех акварелей,
Что на опушке тайком,
Слышали звуки свирели,
Смеха с сиреневым льдом.

Я подхвачу вальс осенний,
Что в тишине невесом,
Крыш золотистых веселье
Под голубиным дождем.

Я напишу тебя светлой,
В листьях зеленых твоих,
Змеем летящего ветра,
Что в переулке затих.

Я напишу тебя розой,
Стройною розой в шипах,
Льдинкой в созвездьях морозных,
Громом в весенних глазах.

Я напишу тебя доброй,
Милой, как сказочный гном,
От предрассудков свободной,
С перстнем - алмазным огнем.

Я напишу тебя мудрой,
Строгой, как мысли закон,
Царскою птицей Гарудой,
Что охраняет наш дом.

Я напишу тебя разной,
Жаркой, палящей, как зной
Евой, змеей для соблазна,
Может быть даже святой.

Я напишу тебя летом,
Ведами древней земли
Сердца прекрасным рассветом
Для бесконечной любви.

«Никогда не заглядывай в бездну,
Иначе бездна заглянет в тебя»

(Фридрих Ницше)

Как пишем мы? Картинами наполнив,
Былого силы, дорогие дни,
Как свет осенний, к вечеру бездомный,
Весь – шорох ветра, зарево листвы.

Как слышим мы, почти неуловимый,
Незримый шепот полюбивших губ,
Как в жажде, на века неутолимой,
Звук ручейка нам услаждает слух.

Как мы поем, к безумию готовы,
Сорваться в голос, превратиться в дрожь,
И, добиваясь, неземного грома,
Быть молнией, в которой ты живешь.

Как мы кричим, в объятьях декораций,
Как мы молчим, взмывая в небеса,
И солнечное золотое счастье
Нас жалит, словно спящая оса,

И поминальная молитва не готова,
Все отразить забвения черты,
Лишь тихий голос изгнанного слова,
Как путь осенний взят из темноты.

Ты проснулась – сладость утра,
Пар разбуженной земли,
Проплывает счастье смутно
Перламутровой зари.

К роднику склонились розы,
Созерцая облик твой,
Золотистые стрекозы
Не тревожат твой покой.

В окнах света растворились
Все волненья, думы, сны,
Лебеди с тобой простились,
В колокольчиках цветы.

Ты вдыхаешь свежесть луга,
Ив плескаются кусты,
В зеркалах прозрачных пруда
Чувств хрустальные мосты.

Ты проснулась – вот минута,
Где хранится красота,
Каждый день рождает утро
Зелень чистого листа.

(28 декабря 1925 года поэт был убит)

Своды роскоши, страж «Англетер»*
Где же русской тоски начало?
На змеиной веревке потерь
Грусть улыбки с Серегой прощалась.

Кто заставил его замолчать?
Красота, с удивлением, смолкла,
И смертельной ошибки печаль
Заглянула в прозрачные окна.

Он так нервно курил по утру,
Портсигар и чуть смятые брюки,
Так зачем ему было в петлю,
Чтоб веками метаться в разлуке.

До свиданья, друг мой, написал
Не чернилами - красною кровью,
Он надеялся, думал, мечтал,
Колдовскою обманут любовью.

Нараспашку, как утренний снег,
А в груди, с распростертой геранью,
Как решился на этот побег
Этой гулкой, прозрачною ранью,

А в глазах отразился рассвет,
Цвет небес в них кристально синий,
Задохнулся, в сиянье поэт,
Чтоб воспеть неземную Россию.

И почувствовал сумрачный мир,
Темным ангелом смерть прозвучала,
И Россия – крестьянский трактир
Всей толпою его провожала.

И лился, сквозь полуденный звон,
Над небесной и свежей могилой,
Где поэт, хулиган, святой...
Свет неистовой, спящей силы.

Ведь не даром боялась так мать
Половодья разгульной драки,
Где открытый клинок, не таясь,
Кровью пьян, словно алые маки.

В золотистом размахе кудрей
Он спешит к предстоящей встрече,
Где закат, как полет тополей,
Обещает цветущую вечность.

* "Англетер" - название гостиницы в Санкт-Петербурге, где был повешен Есенин

Невпопад улыбнешься, захочешь,
Поцелуя, как сладкой зари,
В золотистой, разбуженной роще
Запоют от любви соловьи.

От любви засияют стрекозы,
Осеняя полетом луга,
И румянцем наполнится воздух,
И прозрачною станет вода.

Из кувшина польется прохлада,
А из глаз – голубая тоска,
И в цветах белоснежного сада
Загорится родная звезда.

Рябины бархатная прядь
В твоем саду теперь заметнее,
Мне в одиночестве стоять,
В густой листве, стихая ветвями.

Вновь у раскрытого окна
Прядешь ты время свое летнее,
Под скрип судьбы веретена,
Проста улыбка и бессмертие.

Присела к зеркалу –познать,
Красу свою – так неуверенно,
За прядью лета, счастья прядь
Любви неровное горение.

Я перестану тебя ждать,
Ночами откровений редкими,
И с ласточкой небесной связь
Пусть будет мной навек воспетая.

Во мне свет рифмы золотой,
И звуков сладкое стремленье,
Как исполинских духов хор
Слагается в небесном пенье.

И речки горная змея,
Бурлящая в ущелье диком,
Рассвета нежного заря,
Поет о дальнем и великом.

В тумане скачущий черкес,
И камень, сглаженный потоком,
Как откровение небес,
Как час молитвы перед богом.

Багровых облаков пожар,
В низине бурая лисица,
О край небес, что вниз сбежал,
Струей воды в зеркальной птице.

Здесь напряжение цепей,
Здесь молнией душа творится,
И в каждом духе – Прометей,
И свет таинственный гробницы.

И материнская любовь,
В избе старинной хороводы,
Так леденят младую кровь,
Как призрачный глоток свободы.

Тебе – таинственный Кавказ,
Всех облаков и гор владыка,
Отныне вся рассудка страсть
Так высока и так открыта.

И лиры нежная молва,
И красота соборов Бога,
Его великая душа,
Так же мятежно одинока.

И светлая вершины грусть,
Где проплывает белый парус
В нас Лермонтова счастлив путь
Стихов божественная радость.

Дарю неземную иллюзию,
Прованса сиреневый цвет,
Волной растворенного блюза,
Где скалы – звучащий кларнет.

Как будто бы призваны музами,
Фонтаны твоих площадей,
Дарю звуковую аллюзию
Ушедших на бал королей.

На улицах, стянутых узами,
Цветущих вишневых ветвей,
Жемчужиной – черными бусами
На розовых ликах аллей.

На камнях, прижавшихся пузами,
Лазурною пеною мед,
Причалы торчат карапузами
Шагреневых тающих звезд.

Вдоль замков – костелы медузами
И ласточки в снах золотых
И тенор печальный - Карузо ли?
Лавиною горной застыл.

Как чувство быстрое, нагое,
Отлитое в сердцах безумцев,
Как вознесение: я - Гойя,
И Вознесенский улыбнулся.

В плаще сиреневом промчался,
Цветочной вазой – сна и речи,
Глазами, мыслью попрощался,
Святым предтеча.

Он в волшебстве своем остался,
Как маг прошедшего столетья,
Горит свечей иконостаса
Сильнее смерти.

Ладонями, своей любовью,
Колоколов зеркальны плечи,
Зачем хороним - того, кто - Гойя!
До новой встречи.

Это просто ощущенье
Губ твоих ко мне влеченье,
Голубиный разговор,
Площади прозрачный взор

Тающий в тебе рассвет,
Звезд далеких добрый свет,
Солнечный тепла вокзал,
Поездов спешащих даль.

Это просто летний сон,
Облаков густых вагон,
Стрелки жизни на часах,
Путешествие в мирах.

Паутинки летят,
Так линяет пространство,
Подари мне набат,
Чувств забытое братство

Я зари светлый брат
Лик старинный аббатства
Спелых лоз виноград
Облаков белых царство.

Голос твой обрету,
Став зарею провидца
Хоть в раю, хоть в аду
Снова будешь мне сниться

Даже вырвав язык,
В нем горящее пламя,
Понесу я свой крик
По столетьям ступая.

Вступление - на небесах!
«Бой часов на небосклоне
Я проснулся в этом звоне
Был рассвета тихий час
Это ангел пел для нас»

С тобой я вспоминаю снова
Все буйство розовых цветов,
Вишневый сад у нас за домом,
Вечерний наш молитвослов.

И не страшны дурные вести,
Под куполами всех крестов,
Когда в знак верности и чести
Дарю тебе свое кольцо.

Хоть жизни ветрены порывы
Но настает затишья час,
И кто-то грозный, справедливый
Как ангел замирает в нас.

Рисует светлою улыбкой
Твой белоснежный, скромный взгляд,
Боготворит сияньем зыбким
Цветов ушедший аромат.

В тончайших пальцах - свет лазури
Твое забытое лицо,
Как пробужденье спящей бури
Небес звенящее кольцо.

Мы проплываем облаками
Над жизнью сонной и пустой
И говорим тогда с богами
Вишневой этой красотой.

Не награждай меня надеждой
Над изголовьем скорбных дум,
Я буду прежним и мятежным,
Как мирозданья чистый ум.

Носиться над пустым простором
Печальной утренней звездой,
И созерцать все нежным взором,
Творить и счастье, и покой.

И я, в неведенье, постигну
Небес блаженство и тоску,
И к тишине твоей привыкну,
Венчая падшую листву,

Но не забуду блеск вечерний,
Где я молился первый раз,
И образ твой и свет нетленный
Твоих весенних, чистых глаз.

"Creeds Disappear. Hearts Remain."
(Верования исчезают. Сердца остаются)

Как будто холодом повеяло
Из глубины моей души,
Она, наказанная временем,
Спускалась в мрак земной глуши

Была строга к себе, в мистерии,
Покровы тайны приоткрыв,
Летела в грубую материю
Услышать вновь рожденья крик.

И обрести земную радугу,
Дождя, летящего навзрыд,
И принести небесной радости
В земную ось стальных орбит

И проронить немного нежности,
На спящую, в забвенье, мать,
Душа готовилась к безбрежности,
Весь мир сиянием обнять.

И вспомнить все – любовь холодную,
Заката грустные глаза,
И колыбель свою свободную,
В которой с журавлем спала.

И понести в пучину людную
Земных накаленных страстей
Благую весть дорогой трудною
Звезду спасенья и потерь.

Капелью звонкою, уверенной,
Одетые в сиянье новое,
Стихи достигли плавно берега,
В них Сизари парят раскованно.

Луною пенною наполнены,
Весенним вереском размытые,
Ветвей зеленое безмолвие
Распахнуто младыми крыльями.

На васильках небес забытые,
Улыбкой розовой, устами ли?
Парят туманными орбитами
Мгновеньями чудес хрустальными.

В них тишины глоток украденный,
И жизнь дождя из капель соткана,
Парят в тернистых, ярких впадинах,
Пространства сизыми пилотами.

А кто-то сверху улыбается,
Щекочет перышком лазоревым,
Небесной тучкой притворяется
И музыку печально слушает.

А кто-то облачно-отзывчивый,
В стихах, как в нежности, купается,
И ангелы, в метель, над крышами
Становятся внезапно зрячими.

В моих стихах, как в откровениях,
Дни – Сизари, послы воздушные,
Растаяли в небесном пении,
Капелью, солнечными душами.

Только в даль безудержно глядеть,
Только в силу небесную верить,
Вместе с солнцем вступая в рассвет,
Мне Россию судьбой не измерить.

Бить в глуши в колокольный набат,
Принимать вольнодумие статуй,
И в озерах твои образа
Сохранить со слезою распятой.

Этот зыбкий полуночный след,
Этих звезд сумасшедшая роспись,
Где к поэту взывает поэт,
Отголосками истин господних.

Все опять пожирает туман,
Ликом бледным скользит по статуям,
Пьяный воздух и странствий роман,
Нас с тобой навсегда околдует,

Заискрит в заудалье полей
Белый цвет распустившихся вишен,
И поющей души соловей
Прозвучит откровеньем всевышним.

И в чарующей взгляд синеве,
В этой чистой, озерной святыне
Кто-то тихо споет обо мне,
О святой и бескрайней России.

Теперь я зимние придумываю сказки!
Бастинды фиолетовой очки
Создали Великана для подсказки
И гномов в арболетовой ночи.

Уж спущены с тетив стальные стрелы,
И ворожит о будущем огонь,
И ярко красны, ярко желты тени -
Живого пламени трескучий разговор.

Выходит Гудвин из густого леса
На желтую дорогу кирпича,
И мчит извозчик – сумрачный повеса
На тройке снов сокровища влача.

И город изумрудный в дымке Лиры
Где Дровосек заносит свой топор,
Где храбрый Лев, надев камзол старинный,
Рисует звездочек сияющий узор,

Грез красоту открыли в окнах дети,
Для Синей птицы – праздничный простор,
И белые, поющие метели
Встречают гор задумчивый дозор.

Погасли к вечеру картин хрустальных краски,
И малышей укладывают спать
Все те же замечательные сказки -
Зимы волшебной благодать.

Морозное дыханье и озноб,
Мосты застыли в поднебесной встрече,
Невы крещенье принял ледоход,
Атлантов расправляя гордых плечи.

Готовы к вознесению сады,
В серебряных решетках пики-банты,
И статуи, точеные, как льды,
У врат стоят – дуэлей секунданты.

И Гоголя рассудочная тень,
По Невскому парит в пастельном цвете,
И черная, холодная шинель
Здесь рада ароматной сигарете.

И Пушкин, как мгновенье, в высоте,
Искрит стихами, легкими, как ветер,
Проносится прозрачным фуэте,
И исчезает на дуэль в карете.

Здесь Блока удивительный цветок,
Как нежной Незнакомки появленье
Распустится как храм, любви чертог,
Как Ангела небесного виденье,

Здесь вещими становятся черты,
Гирлянды снов сжигает лихорадка,
И Ангелов вечерние следы
В снежинках исчезают также ярко.

Других эпох касается гранит,
Весь город отражая в вечном небе,
На улице воздушных Аэлит
Плывет царевной снежный лебедь,

В огне свечи тончайший ореол,
Полозья скрипок, бренных музыкантов,
И скрипачей задумчивый тремор
В мерцанье ледяных бриллиантов.

Здесь крылья пахнут морем и тоской,
И голуби спускаются навстречу,
И старины украденный покой
В плывущих зданьях скорби человечьей.

Благословенна мира тишина,
И венчик звездный поцелован богом,
В нем города великая судьба
Лежит на камнях, улицах, дорогах.

Крещенье вьюг приняли фонари,
В ползущей желтизне - причалов веки,
Здесь лики света гладят пряди тьмы
И статуи венчают человека.

Крылами юности прозрачной,
В снегах бессмертье обретя,
Кромешной вьюгой сна и плача
Душа носилась, как дитя.

И исчезала в дивном звоне,
Воздушной тройкой бубенцов,
И растворялась в белом поле
Морозной сказкой мудрецов.

Послом искрящейся поземки,
В сугробах жизни роковой,
Сна покрывалом в перьях легких,
Изящной мысли пеленой.

Как вдохновенье сна и ветра,
Снежинкам тающим вторя,
Она дарила незаметно
Зеркальный отблеск фонаря;

Морозный посох льда и воли,
На пустыре святых разлук,
Она творила рек безмолвье
Сердец, летящих, робкий стук.

Влюбившись в зиму безвозвратно
Шального месяца игрой,
Она старалась украдкой
На елочках зажечь огонь,

Развесить шарики, хлопушки,
На звездах – искорки любви,
И русской удалью Петрушки
Носиться в поле до зари
Играть с ветрами до зари.

Гирляндой солнечного счастья,
Метелью хлопьев серебра,
Она украсила загадкой
Небесный лик календаря.

Я совсем не знаю, как мне жить,
Заново учусь ходить и плакать,
С Вами беззаботно говорить,
И на стол стелить для бога скатерть.

Я прочел немало мудрых книг,
Я привык и к холоду, и к стуже,
Зажигать в кромешной тьме ночник,
Что свечой и откровеньем служит,

В маленькой иконе, в уголке,
Потемневшей от молитв и горя,
Словно в снежном этом городке
Я ищу душевного покоя.

В опустевшем саване полей,
В хрустале сверкающих сосулек,
Бродит ветер уходящих дней
И твоих морозных поцелуев.

Разметалась спящая сирень,
До весны ее огонь остынет,
Задувает свечи чародей
Ледяных дождей своей пустыни,

А на крышах тает белый снег,
На ресницах застывает иней,
Только счастлив буду я навек,
После встречи со звездою синей.

Мне каждый вечер, как роман,
Шопен, раскрашенный свечами,
Свет приглушен, сияет храм,
И музыка грустит очами

И полузвонкий голос твой
Стихает легкими шагами,
Во мне горит ночной огонь
И лихорадка вишен карих.

Спешит полночный мой трамвай,
Забыт последний полустанок,
И вечер брошен, словно шаль,
И поцелуй луны так сладок.

- 1 –
Ты когда-то так долго могла
О прекрасном со мной говорить,
А теперь лишь - прохладная мгла,
И молчание царских гробниц.

И как сон, Петербурга молва,
Засыпает на кисточках звезд,
И в снежинках Петра голова,
И качается Аничков мост.

И поэта туманится взгляд,
Он порой о печальном поет,
Вспоминает Казанский Палас,
Зелень смуглых каштанов зовет,

И не выплакать эти слова
На прозрачный, от вечности, лед,
Над Исаакием снова Звезда
Приглашает пуститься в полет.

И над городом голая грусть,
На фонтанах - морозный испуг,
Я с тобою внезапно прощусь,
Разорвав наш бессмысленный круг,

Прозвенев в желтизне фонарей,
Пробудив одиночество крыш,
Отпусти меня с вьюгой скорей,
Проводив в первозданную высь.

Окрестив караваном ветвей,
Решетами замерзших садов,
Провожай меня только скорей,
Как ушедшую нашу любовь.

И прошу, напоследок скажи,
Крикни эхом колючих ветров,
Что любил тебя больше зари,
Что берег от мучительных снов,

Что мотался в кровавой тоске,
На кленовых осенних балах,
Ревновал тебя к ранней весне,
Рисовал на воздушных шарах,

Петербург в снегопаде затих
Желтых зданий парадная спесь,
Мой сошедший на улицы стих
Появился недаром ведь здесь.

- 2-

Ты прекрасно могла рисовать
Петербурга столетний узор,
Под ветрами сомнений стоять,
На иконах расцвечивать взор,

Над дворцами, в смятенье, парить,
Куполами столетий блестя,
И нестись чрез дворцовый гранит
На карете седого дождя.

Всадник медный тебя провожал,
От холодных известий берег,
Ты спешила на грозный пожар
Декабристских тревожных дорог.

Был случаен извозчик, трактир,
В бездорожном присутствии звезд,
Ты рыдала на синий мундир,
И кудрей моих трогала гроздь,

Выходила на площадь со мной,
Где смертельный построен редут,
Где на казнь, с неприкрытой главой,
В день снежинок холодных ведут,

А потом, по сибирским столпам,
В окруженье сияющих вьюг,
Ты летела меж сотен казарм,
Где жандармы лишь честь отдают,

Там жила, посещая острог,
В заточение, бледной княжной,
Нас слезами встречал только бог,
С Петербургской зажжённой свечой

И когда я был пулей пробит,
Барабанная близилась дробь,
Только в облаке слов и молитв
Сохранили мы нашу любовь.

- 3-

Ты когда-то так долго могла
О прекрасном со мной говорить,
А теперь лишь - прохладная мгла,
И молчание царских гробниц.

Вспоминай наш морозный тот день,
Загляни в непроглядную глубь,
Как мела на Сенатской метель,
Как полки шли на смертный редут.

Как бежали по снегу вдвоем,
Как несли нас с тобой Небеса,
Вот Собор – ты же слышишь, что в нем,
Тают наши с тобой голоса,

Город тот же, но нас уже нет,
Над Исаакием снова Звезда,
И молчит Петербургский поэт,
На ресницах застыла слеза…

Петербурга ледовый дворец,
Заселенный проспектами вглубь,
Мне бы воздух соленый вздохнуть,
Мне принять бы отчетливо смерть.

Эрмитажа янтарный озноб,
Глубина Петропавловских стен,
Провожаем мы нашу любовь,
Покидая земной этот плен.

Новогодней каруселью
Пробежит по стенам дрожь,
Белоснежною метелью,
Белой странницей войдешь.

Озаришь мои мгновенья
Золотистой мишурой,
Серенадой откровенья,
Удивительной волной.

Кто ты – вьюги Незнакомка,
Вспомни наш прошедший век.
Может ты совсем негромко
Позвала нас в белый снег,

Где крылатою богиней,
Розой пахнущих страниц
Ты меня, как звон, любила
В переулках зимних птиц.

В этот вечер, нежно-синий
Раскраснелись снегири,
Кто твой суженый, любимый
Небеса надежд полны.

Как прекрасен и мятежен
Зов замерзнувших окон,
Как пушист и безмятежен
Золотистый твой локон.

Набежит прохладой иней
На долину вещих вод,
В этой бархатной пустыне
Кто-то водит хоровод.

Снег скрипит, свиданье снится,
Блеск сияющей дали,
Всем нам стоит очутиться,
В облаке большой любви,

Побежим на праздник смеха,
Где кружатся до зари,
Королевская потеха,
Карнавальные огни.

Снег сверкает, в нежном взоре
Догорают огоньки,
На сиреневом узоре
Засыпают мотыльки.

Задувает нас метелью,
Ледяною красотой,
Серебристою капелью
Шар кружится голубой.

Может сон - знаменье это,
Занесенные судьбой
Мы теперь одна планета
Под названием –любовь.

Задрожал наваждением дождик,
Задышал он всей влагой туманной,
Был он осени певчей художник,
Нарисованный небом алмазным.

Моросил и рассерженно шлепал,
Голосил, огорченья не чаял,
Разноцветный, потрепанный клоун,
Поцелованный высшей печалью.

Ну, а я, весь до нитки промокший,
Пьющий чувства небесную влагу,
Половодью навстречу бредущий,
Сочиняющий светлую сагу.

Ну, а я, драгоценные брызги
Собирающий богу в ладони,
Только капли и нежные мысли
Меня в этой нирване находят.

Растворился во сне закулисья
Этой вечности плачущей, алой,
Похороненный с труппой артистов,
Там, где сцена в цветах танцевала,

Где любовь, как жемчужные слезы,
Нас несла к извержению рая,
Где рыдал искуплением дождик,
Зеркалами нас в путь провожая.

Послушай тишину,
Оставь записку вьюге,
Ступай в свою любовь,
Как босиком по льду.
Тебя найду тайком,
В прохладе сонной фуги,
Где звонкая капель
Скрипит пластинкой
На ветру.

Душой –по айсбергу,
Прозрачной, чистой льдиной,
Где белые медведи
Крутят неба ось,
К тебе я возвращусь
Хмельной Весной,
Капризом.
На шхуне,
Под названием – Любовь!

Меня совсем забудь,
Как вальс медуз на блюде,
В темнеющей воде,
Тюрьме больших глубин.
Тебя любить вот так,
Ведь все равно
Никто не будет,
Как слушать волны дней
В нас - ракушках морских.

Ты можешь стать другой,
Снежинкой тая тихой,
В движенье звезд ночных
Искать виолончель.
Ты можешь говорить
Со мной,
На языке на птичьем
И сниться январю,
И плакать, как капель.

Храни же свой покой,
Приют свечи и книги,
Над желтизною строк,
Слагая сказки быль.
С тобой моя любовь,
Как в переулках – вечность,
Журчащий водопой,
Кантата снежных птиц.