Хотелось жить, дышать
И слушать шепот ветра,
Любить восторг луча
На золотой сосне,
И, замерев в лесу,
Плыть облаками к сердцу,
Что дарит светлый путь
Подснежников весне.

Хотелось сочинять,
Пронзая гомон птичий,
Быть тишиной листа,
Прохладою полей,
И извлекать руно
Из горного величья,
И кладезь мудрых слов
Из сумрака корней.

Хотелось танцевать
Под ликованье елей,
Весь мартовский напев
В дар солнца превратив,
Веселый хор котов
В февральский сон метелей,
В блеск ясных холодов,
В сугробы спящих зим.

Пришел тепла туман,
Забыв про лед и стужу,
Уж носятся стрижи,
Часть неба приоткрыв,
И черные грачи,
Все в серебристых лужах,
Встречают чувств прилив
На месте острых льдин.

Природа в забытьи,
В час февраля мятежный,
Когда морозный гул
Ждет тройку бубенцов,
Лишь бархат зимних шуб,
И откровений прежних
В напевах ямщиков
Как яблонь снежный дым.

Вновь хочется тепла,
Ростков младых, зеленых,
И буйства голосов
И зарева ручьев,
Но жаль тебя – Зима,
Снежинок не рожденных,
Жаль белизны холмов,
Сиянья ярких звезд.

Дарю тебе покой,
Игру огня и света,
Всех поздних облаков
Танцующую даль,
Придут опять снега
В час розовый рассвета,
И вьюгой снежной твой
Украсят календарь.

Поверьте на ощупь,
Конечно, поверьте.
Что может быть проще
Дыхания смерти,
Дыхания ливня,
Дыхания града,
Где дикий терновник –
Живая ограда?
Где слов и не надо,
Где звуки и стоны,
Седого газона и спящего сада?

Мягкие зеркала, тягучие,
Роскошные, серебром оттаяли.
Вечно в глубину зовущие,
И глаза бы в них,
Как в океане, плавали,
Отражая мир
И созвездий пыль.
И не зная почти ничего, не ведая,
Где дно, где небо,
Где гладь морская,
Где земля.
И чья синь безбрежней,
И чей простор бескрайней...
И так бы и плавали,
И искрились
Фосфорическими блёснами,
Фиолетовыми искрами,
Изумрудными водорослями,
Облаками и бороздами,
Кучерявыми и перистыми,
Неводами и нерестами.
Дни и месяцы
Печали свесили,
Мы в поход отчалили,
Над Большой Медведицей
Зажглись наши печали.
Северным сияньем –
в Заполярье.
***
Зеркала ледовые –
серебром оттаяли.
Белоснежно ровные,
бесконечно дальние.

Давай расскажем же друг другу,
Как мы действительно живём,
Как любим дожидаться вьюгу
И растворяться в ней живьём.

И исчезать, молить и плакать,
И снежный облик свой любить,
Как первый снег, сбиваясь в слякоть
Слезой растоптанной лежит.

Как всё горит и не сгорает,
Как всё волнует, всё пройдёт,
Как снег горячий, словно сахар
Кипящий, обжигает рот.

Как пелена, касаясь света,
Кружится белой мошкарой,
Как не дождаться нам рассвета,
Не исчерпав Вселенной боль.

Как нас старит эта минута
И как прожить, не тая в ней,
Не попросив себе приюта,
В плену усталости своей.

В грязи роскошного обмана
Где лишний этот белый снег,
Где он грозит бедой обвала
И страхом предстоящих бед.

Где нам прожить, где знать друг друга,
Где видеть, чувствовать дано,
Как рано застывает вьюга,
Покинув светлое окно.

Лунка – тёмная луна,
Забытая, в печальном наважденье,
Она как белое холодна
И крошится, как печенье.

Чёрная родинка на теле льда
Дышит грудью могучей.
Ночью в ней отдыхают луна
И запоздалые тучи.

И очень редко, когда со дна,
Могучие мчатся силы.
Она сияньем редким бледна
И высотой молчалива.

- 1-
Все встречи на земле – случайность.
И каждая – праздник. Как первый снег,
Никто не знает, где живёт счастье,
Но каждый верит – оно есть.
- 2 -
Я знаю, мы будем лучше
И нас создадут года.
Кого-то мы будем мучить,
А кто-то нас иногда.

С кем-то не соглашаться,
Кого-то не так любить,
Верить и оставаться,
Думать и уходить.
- 3 -
За всё надо платить?!
Если платить цветами,
Мир превратится в цветник,
А мы станем сорняками.

Какой уж день неистовства полна
Моя река, бурлящая напрасно.
Живу во сне и не лишаюсь сна,
Очнувшись от беспомощности счастья.

Нелепо полнюсь пеной бытия,
Бьюсь о поверхность мыльно-золотую,
Рисую пожирателя огня,
Отчаявшись, молюсь ему вслепую.
Не чувствую, но протестую,
Готовлюсь полюбить тебя.

Который день мне ничего не ясно,
Я обнажён открытостью сердец.
О мир, способный столько раз меняться,
Будь постоянным, наконец.

Моя река, рехнувшись от восторга
И рухнувши в свой каменный приют,
Как воск, послушна безобразью оргий,
Как век, подвластна творчеству минут.

Какой уж день в быстрине ищет чуда
Стальная птица, пьёт звенящий гам,
Родник слезится, близится минута,
И утра аромат спешит к цветам.

А я спешу быть радостным и грустным,
А я мечтаю голос твой согреть
От холода бессмысленных предчувствий
Для вещих снов и предстоящих встреч.

Спешу с безумным постоянством
Наполнить жизнь – кипящий кубок.
Довольно – хватит притворяться
И прятаться в безличье суток.

Дождливым утром – длятся, длятся
Ресницы всадницы осенней.
И ветки хлёсткие обняться
Спешат в бреду от наводнений.

И вот картина – веток шпаги
В сосках бурлящих спящих почек
В лицо нахальными мазками
Так оглушительно хохочут.

А отойдёшь – от них исходит
Волненье гибкое русалок,
Что так в тоске своей и бродят
В цыганских пёстрых полушалках.

Последний день зимы
В сметане високосной.
Виски седые, синие дома,
Тяжёлый снег метелицы несносной
Скрипит подошвами с утра.

Последний вздох,
Чуть затяжной и сонный.
Весёлых скоморох
Прогнала в дверь судьба,
На фиолетовой горе поклонной
Княжною бледной – пелена.

В подвальных окнах
Остро и напрасно
Бутыльной зелени стекло,
И в переулках крестообразных
Глухое время затекло.

Нет прежних тягот,
Дум нет прежних,
Устала лаять в небо конура.
Себя из снега вылепил подснежник,
И улыбнулась полная луна.

Прошу тебя, не уходи,
Пусть ты мечты моей неловкость,
Несбыточность моей любви.
Прости меня за эту лёгкость,
За склонность излучать мечты,
За неподкупность простоты,
За лоно волн и берег мокрый
От слёз росы.

Прошу тебя, не уходи,
Не знаешь ты, что мир есть вечер,
Что утомленье впереди,
Усталость, может быть, навечно.
Но ты не верь, что новой встречи
Не суждено произойти.
Прошу тебя, не уходи.
Что с нами делает беспечность?
Но я, стремясь к вопросам вечным,
Прошу тебя, не уходи.

Наверно, чаще расстаются,
И чаще плачут, чем смеются,
И проще было бы уйти
Туда, разводят где мосты,
Где одинокие деревья
Во вьюге зимней поседели,
А парк протиснут в ожерелье
Холодной изгороди.
Возможно, я себя жалею,
Прошу, а сам себе не верю.
Пустые окна, настежь двери,
Прости, но написать посмею,
Прошу тебя, не уходи.

Моё окно выходит в море,
А рядом слепок гор.
В холмистой дымке на просторе
Мозаики узор.

И берег – длинная полоска,
Соломы рыжей пляж.
Моё окно – далёкий остров,
Задумчивый мираж.

А вдалеке на горизонте,
Где резче неба синь,
Сливаются стихия с ночью,
Куда ты взгляд ни кинь.

Там отблески огней пылают,
И ржавые колокола
К причалу корабли сзывают
До самого утра

Я поклялся больше не любить и не страдать,
Чтоб по волчьи в голос мне не выть, не умирать,
Чтобы нежность не стелила пеленой,
И за миражами я не гнался весь больной.

Чтобы холодный я один встречал рассвет,
Безмятежности и гнева больше нет,
Нет тоски и бледных лент берез,
Нет тебя и запаха твоих волос.

И рассветов наших не было и нет,
Только в памяти реки глубокий след,
Только полынья хрустальная от слез,
Не добраться больше до тебя и звезд.

И высокий берег в сердце очень крут,
Мне бы разорвать свинцовый этот круг.
Нет тебя и глас небес затих
И застывшие моря хоронят стих.

«Мой дар – святой, мой дар – поэта,
Тебя он выше всех вознес,
Гордись, как дивным нимбом света,
Дорогой предстоящих грез!»
(В. Брюсов)

Ты меня ни о чем не проси,
Мной разгадана тайна желанья,
И прилив обнаженной души
Принесет нам фиалку свиданья.

Ты цветешь одиноко во тьме,
Не сбываются сны золотые,
Так доверь многоликой судьбе,
Все молитвы и грезы святые.

Нас обратно в тот день не вернуть,
Жизнь другая, исчезла дорога,
Только пусть расцветает твой путь,
Удивленья и веры глубокой.

Ты к блаженству навстречу пойдешь,
За плечами – таинственный гений,
И звезду путевую найдешь,
Вдалеке от тревожных сомнений.

«Искусство – частица души,
А душа – отражение Бога,
Поэтому искусство божественно,
И одушевляется оно только в человеке.»
(А. Синичкин)

Ночная душа

От жары дрожит горизонт,
Красно треснувшие облака,
Дня заканчивается хоровод,
Примеряет ночное душа.

Разукрашивает слова
Розовеющих красок вокруг,
Расплывается стайкой баллад,
Собирает дворцовых слуг.

Засыпает под сказки Восток,
Шахрезады искусную быль,
Скачет в небе прозрачный стрелок,
Мнет в степи придорожный ковыль.

А душа, как всегда молода,
Рвется к свету из тяжести тел,
Дни проходят во власти творца,
Но закрыта небесная дверь.

И прослушав вечерний урок,
Отгорающей мистики дня
Чувств тревогу ведет под замок,
Своего неземного коня.

Разгораются звезды в ночи,
К разговору готова душа,
Но пространство упорно молчит
Словно падающая звезда.

«Ты загорелась от соблазна
Беседы легкой и простой,
Когда печаль любви напрасной
Вдруг стала странною игрой.»
( А. Синичкин «Кружева кораблей»)

Одна лишь радость – сном забыться,
В кругу таинственных чудес,
Где ты мне будешь снова сниться,
Как звук ручья, как солнца блеск.

Ведь не пришла еще минута,
И светлой радости покой,
Когда нас поцелует утро
И ты склонишься надо мной.

И я открою мир огромный,
К нам занесенный тишиной,
Мы будем вольны и бездомны
Хранимы общею судьбой.

Мой друг любимый, ангел ясный,
Я вновь пленюсь твоей мечтой,
Твоей заботою прекрасной,
Твоей улыбкой дорогой.

Я вновь познаю вдохновенье
Осанну позабытых мест,
Куда твое доходит пенье
К нам сквозь туманный, сонный лес

- 1 -
Еще вчера слепая мгла,
И где-то далеко: и ты, и звезды,
Нас ждет рассвет, летит душа
И все действительно возможно
- 2 -
И мы уйдем в ту темноту,
Которая встречает многих,
Переступив решительно черту
Скитаний бесконечно долгих,

И протянув живую нить,
Ознобом чудным вдохновенья,
Мы продолжаем жизнь любить,
Родство лесов, небес мгновенья.

Войдя в печали этот круг,
И мир сияющий, огромный,
Оставим ожиданье рук
В обители надежды скромной.
- 3 -
Снова вечер, снова время,
Бег полночных облаков,
Мы ночное поколенье
Сумерки чужих богов.

Странники пустой свободы,
Всадники большой волны,
Откровений, дерзких всходов,
Кельи скромные полны.

Отпусти звонкий смех колокольчиком,
Как симфонию светлой души,
Ничего ведь снежинке не хочется,
Но прекрасны ее лепестки.

И летит она чистая, ясная
В свете желтых, ночных фонарей,
И холодная буря прекрасная
Разметалась поземкой над ней.

И в убранстве цветочном, вся юная,
Распахнешь в небеса ты любовь,
И мелодией нежной и лунною
Заиграет волшебный фагот.

И ты выпустишь бремя желания,
Маргариты раскатистый смех,
Понесешься наездницей тайною
В бестелесную вьюгу небес,

Расхохочешься гибкая, смелая,
Невидимкою прожитых лет,
И сгоришь, как звезда ярко белая,
Превратившись в божественный свет.

Нас выбирают не воспетыми,
В снах – лепестках воздушны женщины,
Нас вдохновляют быть поэтами,
Цвести печалями, вздыхать от нежности.

Восходом алым румянца прежнего
Вы танцевали, с собой нездешнею,
Нас провожали дни ушедшие,
В мирах зеркальных путешествием.

А где-то все уже записано,
Все то, что послучалось с нами,
Как плыли облаками-мыслями,
Как было все незабываемо.

Как счастье было к нам изменчиво,
В азарте легкого желания,
Как вышли мы из мглы, из вечера
В вуали облака не званного.

Нас выбирают с замираньем,
Роняя звезды в двери-трещины,
Нам жизнь назначила свиданье,
И шепчут сны устами вещими.

Парите взглядом незамеченным,
Влюбляйтесь в озаренья встречные,
Под сенью ангела беспечного
Цветут в полях ромашки-женщины.

Ты не спишь, ты говоришь с любимым,
Рвется пламя жаркое свечи,
Ночь темна, течет неторопливо,
В ней печать коварства и тоски.

Далеко в горах сияют звезды,
Серебра плеснув в седую мглу,
Мне сейчас и грустно, и тревожно,
Я тебя по-прежнему люблю.

В небесах вздыхает милый голос,
Снежных гор влюбляются хребты,
Ледников прозрачна невесомость,
Где звездою замираешь ты.

Я рассыпал лепестки рассвета,
В холоде сияющей реки,
Дышит ночь, предчувствием поэта
Расцветают птицы и цветы.

Ты не спишь, а я все также нежен,
Проступают лики красоты
И тобой разбуженное лето
К нам летит с бездонной высоты.

Мной любви не разгадана тайна,
Как во сне нам вдвоем проснуться,
Перестать вновь тебе удивляться,
Почитать бы волшебника Пруста.

Где-то там очертания рая,
Очищением дождик льется,
Ты дрожишь, над волною взлетая,
Солнца луч в небесах смеется.

Мы лазурь, как алмазные брызги,
Зачерпнули в лагуне воспетой,
Напиталось оранжевым смыслом,
Загорелое, жаркое лето.

А над нами безумствует дождик,
Исполняя все наши желанья,
И с тобой удивительно прожит
Знак божественный восклицанья!

Я видел там много поэтов,
Как смотрят они в час рассвета,
Себя сотни лет изучая,
Все истины, звуки, печали.
Прекрасные звезды и песни,
Как будто отмечены смертью,
Целованы ангелом где-то,
Звездой унесенные, ветром.

Простив все ошибки, пороки,
Беспечные, мудрые боги,
Парящие - ждут возвращенья,
На землю, в мечту, в час прощенья.
Им также тревожно, ведь – люди,
Юродивы, искренны в смуте,
Их крест тяжелей, строже судьи,
Живут покаянием в чувстве.
В толпе причитаний, прошений,
Совсем не заметен их гений.

Как нищий, в граненой короне,
С крестом, на невидимом троне,
Стихами и словом пророка,
Устами, молящими Бога.
В отечестве мысли незримом,
Где окна открыты любимым,
Неся всех времен испытанья,
Словами, глазами, сознаньем.
Поэты, провидцы, пророки
Как Ангелы вы одиноки,
Вы все - Знаменосцы событья,
Где честь не желает проститься.

А как же иначе с любимой?
Все соки, все мысли, все силы,
Весь свет, что собрало сознанье.
Отдать, все отдать –лепестками,
И розами – легким дурманом,
Стихов, бурных чувств и романов,
Воздушных своих капитанов.
И взмахом чудесных пророчеств,
И днем, исчезающей ночью,
Стихиями, дрожью, в объятья,
Как в черные волны бросаться.

Я видел поэтов, их радость
В словах, как в озерах, купаясь,
Как Вы исчезаете с ними
В цветущей, поющей пустыне.
Сонеты их - спелые розы,
Несут наслажденье и грозы,
Порой их одежды - проклятья,
А в облике - черные пятна.
И все они - дети смятенья
Их прошлое пишется тенью,
Им не зачем здесь притворяться,
Все люди – им сестры и братья.

Их мир нам понять все сложнее,
Но в них благодать всех лишений,
Они острый меч, они совесть,
Ладони их лечат от оспы,
Всегда оступиться пытаясь,
Так редко приходит к ним старость.
Я видел – они все слепые,
Слова в них и чувства застыли,
Им слышать поющую бездну,
Где все мы когда-то исчезнем,
Им петь о высоком, незримом,
Дарить вдохновенье любимым,
Слагая слова, как заветы,
Стихая, на долгие Лета.

Я видел поэтов могилы,
Цветы им всегда приносили,
Любили за свет их печали,
За искренность чувств и прощаний.
Как звон, как обычный прохожий,
К подножью безумия брошен,
В цветах их любви и мелодий,
И в вечной судьбы непогоде.
Смеясь – унесенные ветром,
Качаясь в натянутых петлях,
В бесчисленных снах-эшафотах,
В немыслимых, смертных полетах.
Вы им, как святым своим, верьте,
Сияньем любви, милосердьем.

Я видел поэтов – их силу,
Как смерть их за это косила,
Их боль опаляющих строчек,
На вечном костре одиночеств.
Их Зов - стать в сомнениях лучше,
Волнующий, светлый, зовущий.
В висках распустившихся почек,
Прекрасных своих многоточий.
В их думе – об этом мире,
В мятежных и честных порывах,
Зимой уходящих и летом,
Я видел так много поэтов…

Святых, поцелованных смертью,
Входящих стихами в бессмертье.

Пусть будет да, иль звонко – нет,
В глазах цыганки есть ответ,
Покинув карточный свой дом,
Когда мы в вечность поплывем?

Пусть будет да, и дар всегда!
И лодка с милой у пруда,
И трепет утренний в груди
Предчувствие огня любви.

А если нет, то что тогда?
Ладони стертая судьба,
Колоды черный коридор
Валеты, дамы, что же в нем?

Луна таинственно блестит,
В румянце губ твоих, ланит
И звездный путь нам на двоих,
В котором счастье я постиг.

Ты колдовства прозрачный дом,
Ты тихий шелест снов кругом,
Зеркальных сумерек ответ
А может да, а может нет.

Ты прозвучала огненным лучом.
Я только твой. Не помню ни о чем.
Меня обнял твой цветовой туман,
Я так влюблен. Я совершенно пьян.

Твой взгляд горит закатом дня,
Как сладко мне присутствие огня!
Смешалось все. Я прошлое забыл,
Стою в объятьях этих милых сил.

Как радостно в твоем огне сверкать,
От ожиданий нежных замирать
Со светлым божеством я говорю.
Я царствую. Блаженствую. Люблю

Я тебя приветствовал закатом,
Светом зарождавшейся луны,
В серебре на мне звенели латы,
Словно кольца звездные земли.

Отражая звонкость и бездонность
Рано повзрослевших глаз,
Я тебя приветствовал ребенком
К неземному образу стремясь.

Я тебя приветствовал росою,
С жемчугом росою на заре,
Когда плыло небо голубое
На прозрачном, розовом коне.

Я тебя приветствовал любовью,
Солнечным приливом теплоты;
Ты блаженство горного покоя
И цветов сиянье - это ты.

Передаю тебе привет,
От всех влюбленных,
Как голубой земли рассвет
Пылаю в кленах.

Последней утренней звезды,
Полет прощальный,
Ты в нежном сердце сохрани
Обет венчанья.

Как зори дни твои светлы,
Им – не кончаться,
Пари любимая, твори,
Желаю счастья.

Люби, пока не поглотил
Нас черный космос,
Ту песню светлую волны,
Мечту и голос.

Во мне ликует свет сознанья,
Как возрожденная любовь,
Свое глубинное желанье,
Я призываю – вновь и вновь.

Так дивный мир, певцом воспетый,
Стирая жизни прежней грань,
Рождает юности приметы,
Улыбки пламенной янтарь.

И позабыть мне невозможно
В минуты скорби и тоски,
Твой образ нежности тревожной,
Ранимый чувством красоты.

О сколько раз во тьме мятежной,
Быстриной мысленной томим,
Я припадал к восторгам прежним,
Что исчезали словно дым.

Во мне жива с тех пор отрада,
И снова закипает кровь,
Рожденье радостного взгляда
И звонкой доблести огонь.

Вступление

Ущелье гор в молочной пене дней,
Что мне созвучно в музыке твоей,
Кавказа грозного на солнце острие,
Ручьев горячих терпкое вино.

На ледниках, где ангел отдыхал,
Парящей птицы черный пьедестал,
Вдали от ожиданий и тревог,
Коварный демон – одинокий бог.

И как прелестна вдохновенья синь,
Пылает бездна, таится мизгирь,
Кинжал черкеса доблестью горит,
Волшебный витязь мужество хранит.

Деревьев стройных долгая печаль,
Шумят дубравы, отдыхает даль,
Едва заметна седина холмов,
И ангел бледный в музыке без слов.

Часть 1. Лермонтов

Здесь Лермонтов за счастье умирал,
В отчизне той, к чьей памяти воззвал,
Холодный выстрел, таинство долин,
Среди вершин покоится один.

Он весь рассвета ранние лучи,
Свобода ветра, облако кручин,
Так незаметно стынет в сердце кровь,
Он наша вера, сила и любовь.

Он грез рожденье, бурная река,
Слеза молитвы первой ледника,
Он чистота паренья горних вод,
Он озаренье будущих свобод.

В нем возвращенье этих синих скал,
Смерть отреченья, грозовой накал,
И черной бури мрачное лицо,
И свет лазури и тропа отцов.

Часть 2

Доблесть

То прощанье, то смятенье,
Колокол тугой звенит,
Каждый день – души рожденье,
Время верное молитв.

Оглянусь – красны соборы
В васильковых небесах,
Разливаются просторы
В заливных своих лугах.

И в душе моей безбрежной
Тает расставанья лед,
И коня денщик поспешный
К водопою пить ведет,

А вдали – вершины, дали,
Тень аулов, след могил,
В небе радуга играет,
И струится алый дым.

Конь несет, врага почуяв,
Метко быстрое ружье,
Эскадрон гусар летучих
Сабель мчится острие,

Эй поручик, эполеты,
Как ветров прохладный пыл,
Гарнизона корпус медный
На орудиях застыл.

И кавказцев диких пули,
Разрываются в камнях,
По горящему аулу,
Дым ползет, как скользкий страх.

Эх, лихие наши кони,
Уносите ездоков,
Гор открытое раздолье
Блеск мундиров, стук подков.

Эх отчизна, я любовью,
Твоей странною убит,
И улан, покрытый кровью,
На коне лихом летит.

И в сраженье, на дуэли,
Бережет мундира честь,
Сны Кавказа, русский гений
Доблесть, что была и есть.

Не бывает ноша непосильной,
Небу мы спасибо говорим,
Синева бездонная России
Глубиною глаз твоих горит.

И не мне гасить пожары эти,
В желтизне ромашек – белый пух,
Беззаботны мы с тобой, как дети,
Над судьбой несемся в змеях двух.

Разноцветные летят полоски,
Набегает ветер голубой,
Вот мальчишка в солнечной матроске,
Запустил он в небо нас с тобой.

Нам уже понятны жизни дали,
В зазеркалье млечный путь лежит,
Где мальчишка в стоптанных сандалиях
По туманам памяти бежит.

Ну а мы, беспечные, как дети,
Чей воздушный день уже прожит,
На далекой, призрачной комете
В час рожденья, снова ищем жизнь.

Влюбиться в Ниццу,
Родиться птицей,
Здесь наши лица
В костелах золотых.
Тебе присниться!
В Монако – принцы,
Лазурный берег,
Белый стих.

Я все же верю,
Что здесь мы были,
Блеск экипажей,
Сон окон.
Соборов жажда,
Прозрачность пляжей,
На крыше нашей -
Розовый балкон.

Холмы неровны,
Лишь мы и волны,
Орлиный берег,
Чаек крик.
Тебе я верю,
Пыль мгновений,
Плыть колоннадой,
Мир затих.

Как хорошо в бессоннице привычной
Коснуться легкого пера,
Ты вновь не спишь и локоны девичьи,
Уставший вечер гладит до утра.

Уж день прошел - тревоги, встречи,
Былого тени и огни,
Но мукой сладкой и сердечной,
Твои бессонницы полны.

Пусть в темноте свечи горенье,
Как переулков легкий сон,
Нам объяснит судьбы значенье
И строк случайных разговор.

Танец Эсмеральды
Блеск твоих очей,
Черный жемчуг завтра,
Зарево свечей.

Поздних музыкантов
пальцы нежных рук,
памяти желанной
голубиный слух.

Чувств соборных пьеса,
синева плащей,
камерность оркестра
Хрупкость всех вещей.

Музыки застывшей,
Проповедь любви,
В залах горних, вышних
Голубые сны.

Сводов Баха ноты,
Траурный орган,
Фрески в изголовье
Сумрачных зеркал.

Бледной Эсмеральды
Платья снежный воск,
Скрипки Страдивари
Лебединый вздох.

Восхожденье к небу
Трепетной души,
Стража свиты Феба

Быть для тебя ангелом
Это такая честь,
Я говорю с тобой знаками,
Все ведь не так, как есть

Даже, когда ты плакала,
Я нес тебя на руках,
Нежная моя самая,
Крыльев бесшумный взмах.

Так мне судьбой отпущено,
Быть навсегда с тобой,
Ты не люби меня, слушай лишь,
Может познаешь любовь.

Я полет неизбежности,
Будет – желтый лист во зеленом саду,
Дайте в руки мне нежности люди
И я вербой пушистой взойду.

Здесь меня ведь никто не осудит,
Будет – лишь молиться на эту игру,
Меня день уходящий забудет,
И как сон унесет по утру.

Я все краски печали сотру,
Заберу украшение судеб,
Будет –гордый маяк на ветру
Прах столетий, что бездну рассудит,
Как прозренье в туманном году.

Притворюсь серебристым узором,
Растворю смоляную беду,
Дайте ветра мятежности, скоро
Я святою звездой упаду.

Обещайте мне вечности,
Будет – сладкий мед,
Что в цветке я найду,
И меня на рассвете разбудит
Свет любви, что сияет в аду.

Распахнуть сиянье белых зим,
Обогреть застывшие березы
И седых избушек светлый дым
Узнавать в дыхании морозном,

Принимать отчаянье потерь,
Хоронить дурные свои мысли,
Меня ждет красавица-метель,
Одинокий голос Элвис Пресли.

Полюбить прощанье, как судьбу,
И листать тяжелые страницы,
Если что я в жизни не пойму,
Вы мне чудом лета объясните.

***
Научи меня летать
Этой звездной, лунной ночью,
Ведь во сне мне не упасть,
Почему же так тревожно?
***
Бессонных дней моих упрямство,
Заиндевелый блеск окон,
И безграничные пространства,
Сердец влюбленных перезвон.
***
Переселенье душ опять случилось,
Взошло над миром Рождество,
Ты мне всю ночь, как вьюга, снилась,
Но я забыл твое лицо.
***
Может, от того ночами я дежурю,
Вашу душу-стужу разбудить смогу я
Иль свечу последнюю задую,
Для прощальной встречи постучусь к Вам.
***
Короткие встречи, опухшие свечи
На окнах, в пустынных домах,
Поток красноречья никем не замечен,
Как стая бродячих собак.
***
Влюбленных тел и душ аккорды
Луна в безумии свела,
Уж нет вина, и всадник гордый
Гарцует, словно сатана.

И пьет сонет – дыханье ночи,
И с Вас не сводит черных глаз,
И ждет огней, любви, пророчеств,
И чувства зажигает страсть.

Мы рядом с новою душой
Еще не прожитого года,
И в нас царит уже свобода
Своей внезапной тишиной.

Дыханьем ракушки речной,
Красой чарующего свода
И ливнем радости у входа
В ковчег, заброшенный волной.

Вздохни пустынь палящий зной,
Дай волю чувствам, ведь природа
Рождает продолженье рода,
И в вечность шлет
Прекрасный образ свой.

Вот и печалиться не о чем,
Ты навсегда растворилась
В милом, красивом мальчике,
А мне – разговаривать с вечностью.

Душу прополоскал и вывесил,
Смотрите – как стынет!
Стоит ли крест человечности?
А мне разговаривать с вечностью.

В сердце огромная трещина,
Ныть и латать нечего,
Жизнь, как мечта, приснилась,
А мне разговаривать с вечностью.

Неуютно как-то,
Никем не встреченный,
Сердце взяло и разбилось,
Только коснулся плеч твоих,
А мне разговаривать с вечностью.

Я, наверное, стану приливом,
У ног твоих незамеченным,
Буду обнимать тебя и пиликать
На скрипке любви и верности.

Я тебя узнавал по шагам,
И, теряя их огненный след,
Рисовал, как пастелью Шагал,
Замирая на тысячу лет.

На вершине той смуглый коралл,
На картине – парящий сонет,
Для меня – одинокий подвал,
Где художника смятый берет.

Как любили мы рифов барьер,
Пыль пустынь, звон покинутых зал,
В переулках испанских гитар
Позолоту плывущих галер.

По тебе я всегда тосковал,
Доставая свой Ветхий Завет,
И встречал меня горный обвал,
На исходе отпущенных лет.

Для молитвы брал лунный овал,
А для сердца – весь солнечный свет,
Там всегда в час затменья сиял
Нарисованный мной портрет.

Каждый раз ты немного другая,
Образ твой не могу я запомнить,
Словно прибыл из дальнего края
В королевство бесчисленных комнат.

Мы смеемся, свободно болтая,
В волосах роз бутон так наполнен,
Каждый раз я, доспехи снимая,
О крылатом Пегасе вдруг вспомню.

В зеркалах бесконечно далеких,
Многоликих твоих отражений
Перестал я читать смысл глубокий
Колесницы смертей и рождений.

И наполненный воздухом пряным,
Золотистым кларнетом ведомый,
Я наездницы солнца румяной
Расправляю созвездия волны.

И лучами небесных открытий
Пью божеств удивительных прану,
Пролагая, как тихий воитель,
Путь для Тихого океана.

И я, поэзией хранимый,
Спешу к тебе который год,
В тот день сурка, в то место силы,
Где солнце красное встает,
Где вал морской, почти змеиный,
Свой черный продолжает ход,
А я – отважный мореход,
Души встречающий приливы,
Привычки вдохновенья милой
Стихов творить солнцеворот.
И ждать тебя который год
В особняке своих забот,
Ребенок, чувств своих игривый,
Прозрачной памятью томимый,
Чудес, пленивших небосвод,
И слов поток неумолимый
Который год, который год…

Я встречал тебя целую ночь,
Вот и завтра пойду встречать,
Ты уходишь – и сердце прочь,
Исчезаешь – и сердце вскачь.

Твой серебряный, солнечный смех
Растворяется в ликах воды,
Ты как лучик, тростинка, всплеск,
Даже если сковали нас льды,

Вереницами алых огней
Отражаются тени в реке,
Я хотел быть поближе к тебе
И согреть твою руку в руке.

Взгляд твой снова невольно ловлю,
Между пальцев – свеча зари,
Знаешь ты, как тебя я люблю,
Хоть с другим ты всю жизнь проведи!

Мной забыта навеки печаль,
Но в какой-то прозрачной тоске
Мчимся мы расставанье встречать
И проститься в вечерней Москве.

В него не верили и гнали,
Он нес слова, как образа,
И ангелы его печали
Стремились робко в небеса.

Его мгновения творили
Созвучий розовый рассвет,
Он был средь нас, но мы забыли,
Что он был вечности поэт.

Его встречали по одежке,
Он не уверен был и мил,
Но сколько чувств, больших и сложных,
В себе, как таинство, хранил.

В него не верили, не знали,
Какие храмы он любил,
Какие муки нес годами,
Как бесполезный херувим.

Какой гармонии он служит,
Как хрупкость мира он дарил,
Он просто был совсем не нужен,
Как след заброшенных могил.

Но на часах его созвездий,
Любви единой и святой,
Святые птицы пели песни,
И дух покоился душой.

Уходят поэты,
Горящие строчки,
И алые чувства
В крови на устах,
Так быстро,
Так грустно,
Так остро и точно,
Заката предчувствие
На поздних балах.

Продлить судьбы устье
В желанье проточном,
В слезе одиночной
Развеянный прах.
Уносят поэты
Дыханье полночной
Звезды многоточье,
Тревожное лето
В мучительных снах.

Кто скажет,
Кто срежет
Суровые тени?
И в вазах оставит
Гореть на мостах.
Мольберты потери,
Полуночный гений,
Небес акварели,
И стон на устах.

Как выразить это
Гремящее чувство?
Последнее лето
В молчащих снегах.
Так остро,
Так пусто!
Агония пульса
И ад расставанья,
Что длится в веках.

Дождусь ли вечерней порой
Твоих бледнолицых огней?
Спокойно мне только с тобой,
Где счастья поет соловей.

Так нежно молчанье вдвоем,
Так тихо спускается ночь,
Мы в такт колыбели поем
Смятеньем наполненных рощ.

Тебя бы я с солнцем встречал,
Молился бы россыпям звезд,
И полный печали бокал
Разбил бы о каменный мост.

Приди же к причалу скорей
По улице солнечных роз,
И выпусти диких зверей
Из клеток, разбитых насквозь.

Дождусь ли ответа, что ввысь
Я факелом бездны послал,
Поток огнегривых зарниц
Волнуется в зеркале скал.

Мое ожиданье согрей,
Примчись запоздалой порой,
На этой бессонной земле
Спокойно мне только с тобой.

Одеты в белые одежды,
Мы скачем в веренице дней,
Покрыты славой безмятежной,
Со свитой древних королей.

И на скаку твоя улыбка
Меня возносит к облакам,
И в жизни все легко и зыбко,
А над землей – небесный храм.

Твое молчание покрыто
Блестящим отблеском зари,
И золотистые копыта
Едва касаются земли.

Ты грациозна и печальна,
Прекрасная из всех принцесс,
И на лице мелькает тайна
Каких-то выстраданных небес.

Твой повелитель снов в тумане,
Ты слышишь отдаленный хор.
Его любовь – твое молчанье
И быстроликий неба конь.

И чтобы нам с пути не сбиться,
Он испытует грозно нас,
И просит в келью удалиться,
В молитве на колени пасть,

И обручает нас сиянье
Любви немыслимой, большой,
И королевской крови тайна
Нас ввысь уносит над толпой.

И мы становимся роднее
И божества теплеет взгляд,
Тысячелетнее доверье –
Твой удивительный обряд.

И в изумрудную дорогу
Нас провожают короли,
Ведь одному известны богу
Пути неведомой любви.

Мне сегодня быть с тобой мятежным,
Слушать, как течение поет,
В половодье снов моих безбрежных
Тихой лодки синий небосвод.

У пруда скрипучие качели,
Словно звезды, прыгнули в сирень,
Но закрыты возвращенья двери
Белоснежным холодом потерь.

Мне к тебе бы мчаться через вечность,
Через пруд, в зеркальный эха сад,
Где цветут весна, любовь, беспечность
И гадают руки невпопад.

И распущены земли узоры
Желтой глиной, ласковым дождем,
И, как песни, наши разговоры
В омут лет стекаются ручьем.

И следов не остается бледных
От ладьи, разбуженной весной,
И становится туманом незаметным
Наших дней теченье под луной.

Как будто вынес я из рощи соловьиной
Разноголосый свой букет,
Усталых стай закат неторопливый
И птичий гомон сумасшедших лет.

Пустые гнезда каменных обрывов,
И крыльев белых снежный материк.
И диких скал кричащие приливы,
Тревожных чаек беспокойный миг.

Скользящих птиц бессонное теченье,
Крылатых ангелов полет,
Сирен ночных пронзительное пенье,
И смерч орлов, и грозный небосвод.

Игру синиц, мельканье пестрых дятлов,
Чириканье шумливых воробьев,
И перекличку лет кукушек, сов озяблых
В плену деревьев, в проседи кустов.

И над простором снов и небоскребов
В час перехода жизни певчей в смерть
Нам стаей птиц в бесчисленных дозорах
По коридору вечности лететь.

О как уютно мирозданье
В коте, свернувшемся в клубок,
Он так воздушен, он – желанье
Погладить маленький комок.

В нем желтых глаз не отводимых
Течет немая глубина,
Урчанье сна истомы милой
И шерсти легкая волна.

О друг божественный, ты рядом,
Глядишь сквозь душу в мир иной,
И заслоняешь блеск лампады
Бесшумной дружеской игрой.

На мягких лапах в час полночный
Взбираешься на лунный мост,
И украшая путь лубочный,
По дубу вечности идешь.

Остается писать,
Вновь надрывом строку помечая,
И носить ятаган
В косоглазой, роскошной степи,
И на волю цыган
Каждый день выпуская,
Отдавать всем ветрам
Свой поклон
У подножья могучей реки.

Мне бы день простоять,
Вырастая из волчьей
Мускулистой стаи,
Отдавая, как вой на луну,
Свой пронзительный стон,
И крестами могил,
Как рубцами дорог прорастая,
Снова брать Измаил
И этапом идти на острог.

Так ведь нам суждено:
От судьбы и сумы не скрываясь,
Каждый день подводить свой итог.
Серафим Светокрыл,
С нами в бездне победы касаясь,
И в огонь, словно вброд,
Нас под пули в сраженье ведет.
И глоток тишины,
И разорванный миною ранец,
В нас все жилы страны
И бессмертья прощальный оплот.

Вот струн коснувшись задушевных,
Поэт – певец о мире бренном,
Нарушив равновесье слов,
Поет про вечную любовь.

И отзовется Русь святая,
И лиру светлую листая,
Он славит предстоящий день
Напевом солнечных людей.

И музе дарует рожденье,
Струн златорунных наслажденье,
Свободы сладостный глоток
И свежесть возрожденных строк.

Игру рассвета, жизни буйство,
Пылает мудрое искусство
Цветов, искрящихся росой,
И роз нагих былой красой

Он жив, вселенной вечный странник,
Души неведомый избранник,
Пустыни духа властелин
И звезд хранитель в ней один.

Она вся в белом, лилии раскрыв,
Сияньем голубиным прорастала,
И темных вод решительный порыв
Весну ее небес вздымал, как покрывала,

Соленых брызг, морских пространств нектар,
В заливе бирюзовом созерцанья,
Тревоги вечной светлая печаль,
Судьбы словес проявленное зданье.

И в этом неподдельность узнаванья,
Вся в синеве, где белый тает крест,
И призрачно, как мир, твое желанье
Парящей чайки тонкий волнорез.

Попытка жить, где мир в тебе воскрес,
И вновь доступна неземная тайна
Земной любви, дыхания небес,
Божественных зарниц соборное венчанье.

Во мне и плач царевны горький,
И клич прощальный журавлей,
В пространство севера влюбленный,
Встречаю новый майский день.

Он мчится временем и трубит,
И колесницей солнца жжет,
Холодных льдин сжимает губы,
И песни древние поет.

И зелень сочную коврами,
Блестящей гладью чистых рек,
Под голубыми небесами
Несет в свой северный ковчег.

И заливает душу ливнем,
И радуги возводит мост,
Потоком радости всемирной
Восходит на святой погост.

Косой судьбой простых нас смертных,
Шипами покрасневших роз
Благословляет путь Деметры
И исчезает во весь рост.

И с бледной лаской на губах,
Мой лев седой, каприз ненужный,
Так жался к Вам, прижав мечты и уши
И мягкой лапой гладил чувства прах.

Как душно в сумрачных домах!
Я вижу Вас в пророчествах и снах,
И служит в пене облаков послушных
Чувств обнаженных преданный монах.

О, как бы я носил Вас на руках
И целовал Ваш образ равнодушный,
И возрождал в туманных образах
Надежды лик в часы смиренной дружбы.

Но дружба не заменит нам любовь,
Стрела Амура точно в сердце бьет.

Казалось, нет поэзии во мне,
Слух усладился странной музой,
Луч голубой растаял в вышине,
Божеств исчезли тайные союзы.

Исчез блаженства тонкий дар,
И вознесенье дивной ноты,
И вот уж я сияющий Икар
Небесной этой позолоты.

Пою я солнца яркий круг,
И бледный месяц снов печальных,
И ангелы парят вокруг,
Как откровенье божьей тайны.

И мне доступен дивный мир.
И голоса ушедших одиночеств,
Как будто ризу света приоткрыл,
Твоих чудес, твоих пророчеств.

И жизни этой вечной забытье
Во мне рассветами пылает,
И блеск зеркал, и осени шитье
Листвой тоскующей играет.

И я мгновеньем одарен,
И голосом молитвы строгой,
Сегодня в небеса влюблен,
Где уст коснулся светлоликих бога.

Сколько солнц мы похороним,
Сколько книг невежества сожжем,
Под дождем, при вечной непогоде,
Под слепым от ярости свинцом.

Царский трон, глоток чужой свободы,
Смерч решеток, золотых погон,
Детских снов и радостных мелодий,
Каждому живущему – поклон.

Каждому рожденному – твой кубок,
Голос твой и соколиный горн,
Каждому плывущему – трезубец
Дерзких непокорных волн.

Пусть не будет голод утолен,
Храм небесный вместе соберем,
Каждый лишь себя по правде судит,
Ты не бойся – это только сон.

И молитва в тысячу окон,
Мы – прекрасный образ, Боже, твой,
Клеточкой, созвездием, судьбой,
Первородством, вечною тоской,
В каждом – демон, в каждом – ангел свой,
Но единым твой ковчег нам будет.

Как много вечности во мне,
Как бездну выразить словами,
В многоголосой синеве
Риз многоликих и азалий.

В глазах святых сиянье роз
И распустившейся надежды,
И веры в истину вопрос
Благоуханий безмятежных,

Мрак таинства иных высот,
Плач о себе в молебне грешном,
И ангелы в безмерный рост
У врат, в которых неизбежность.

Так трепетно слушать и слышать
Свой век и дыхание дня,
И вехи судеб, чуть застывших,
В горниле земного огня.

И Веды читать по созвездьям,
И греческий спор оживлять,
Дарить анаграммы соседям
И в истине вечной сиять.

В безумном познанья полете
Сиять размышленьем звезды,
Искать мироздание Гете
В кромешном убежище тьмы,

И видеть в невидимом свете
Столетий скользящую связь,
И снова рождаться на свете
Земными дарами пленясь,

Себя позабыв и разлуки,
И спутников верных судьбу,
Протягивать к таинству руки,
Земную разверзнув тюрьму,

И видеть незрячую бездну,
И быть в ней песчинкой любой,
Молиться за всех, кто исчезнет
На этой Земле Голубой.

И ждать появления Чуда,
Рожденья свободной звезды,
Что к нам вдруг примчится оттуда,
Где Я – это звездное ты.

***
И мне никогда уже больше не вспомнить
Про свежесть весеннюю строк,
Где синью небесной снега удостоил
Проснувшийся ранний цветок.
***
И если боль чужая позовет,
Отняв все силы и забрав судьбу,
И ты постигнешь птичий перелет,
Что опускается с небес во тьму…
***
Какая разница – какими небесами,
Какими разноцветными лесами,
Нам добираться в вечность предстоит?
***
Нет, ничего не изменилось:
Мир просыпается в тиши,
На ранней зорьке небо билось,
Как сердце в раненой груди.
***
Я тебя готов с утра до ночи слушать.
Глубже ты, чем океан бездонный,
Без тебя мне в комнате так душно,
И судьбы накатывают волны.
***
Лунный мост – я иду к Вам навстречу:
Бесконечность зажженных огней,
Обнаженную душу мне лечит
Бесприютной судьбы соловей.

Я так привык с тобою говорить,
В ответе легковесном не нуждаясь,
И голос твой в смятении хранить,
Бессмертия подаренную старость.

Ты не ответишь мне на искренний призыв,
Вновь в темноте свидания осталась
Тобой еще не прожитая жизнь,
Воздушных крыльев сладкая усталость.

Там свет закатом розовым горит,
На лепестках мечты тревожной тая,
В осколки сна безумье превращая,
В сон Зазеркалья, царственный Аид.

Ты слушаешь меня морями губ,
Стыдливых зорь разлуками касаясь,
Мой голос волн – таинственный недуг,
Лазурью облаков встречает радость.

Мы никогда не забудем
Нежные пальцы ветвей,
Тех, что обнялись в простуде
Нами оставленных дней.

Ветры холодные судеб,
Губы разбуженных вьюг,
Птиц – в зазеркалье иллюзий,
Рыб – медитаций вокруг.

Пламя угаданных смыслов,
Встреч судьбоносных игру,
След откровений лучистых,
Что вознеслись поутру.

Волны фантазий летучих,
Радость прочитанных строк,
И повторившийся случай:
Сказки волшебной урок.

В нас – тяготенье русалок,
В чащах – лианы друзей,
Благословенье цыганок
В роще, где пел соловей.