Новые произведения

Чиркнул спичкой вечер в небе,
Звёзды-свечи жгут свой век.
-Эх, махнуть к светилам мне бы!
Вдруг подумал человек,
Возвращавшийся с работы
В поздний час к себе домой.
-Эх, забыть бы все заботы
И все горести долой
Вмиг смахнуть с души усталой,
Покачаться на Луне
И с Медведицею Малой
Возвратиться в добром сне
В сердцу милые пенаты,
Гостью чаем напоить
И из сладкой белой ваты
Счастье ловко смастерить...

Сегодня выбрали,
Но снова не тебя…
Ты снова брошен
В вихрь этой жизни…
Казалось бы, какая ерунда…
Но что творят твои
Темные мысли?
Твой мир устал,
Хотя ещё не ожил,
А взгляд твой — словно
В сердце пустота.
И ты один,
Когда-то кем-то брошен,
Тебе неведома
Простая красота.

Озлоблен в жилах,
Душой совсем печален…
Впереди — страх,
Что сковывает грудь,
Сердце болит,
Ты был когда-то ранен,
Не заживёт, махнёшь рукой
И пусть.
И так продлится
Не одна неделя,
Возможно, даже
Десяток, другой лет…
Но всё изменится,
Когда откроешь двери,
Чтобы себе сказать:
"Ну здравствуй, ну, привет…"

Потянет даль опять назад,
В земные нежные объятья,
Туда за солнцем на закат,
Где ветер развевает платье,
Где облака с тобой летят
И мир пока что прост и светел,
Где день невинно чист и свят,
А я тебя ещё не встретил.

Ноябрь 2025 г.

Когда-нибудь предамся я забвению
Душа покинет тело как эфир.
Всю жизнь идешь ты к одному мгновению,
Чтобы смиренно отойти в тот лучший мир.

Застынет взгляд стеклянный, будто кукольный
И неживой теперь, потухший прах.
Запомнит те глаза твой дух напуганный,
Прохладой по спине погладит страх.

Покойников боятся незаслуженно,
Они смиренней всех послушных лиц.
Сторонятся их сути необдуманно,
Насочиняют всяких небылиц.

Положат тело в ямку родимую.
Землей присыпят, песню заведут.
Оставлю все на свете: дом, любимую,
Все радости мирские отойдут.

Хочу лишь, чтобы добрым словом помнили,
Чтобы оставить по себе хоть малый след.
С того, что написал, хоть что-то поняли,
Чтоб соблюли несложный мой завет.

Желайте всем добра и даже недругам.
Прощайте их проступки, краток век.
Живите, чтоб не поддаться недугам,
Чтобы достойно зваться — человек.

Солнце воспламеняет чувства.
Чувства любви, тревоги.
Чувства полнейшего безумства -
Где от любви строят дороги.

Чувствам не сказать - "Прости".
Не изменить их, не сорвать,
Как ветром листья на пути.
Ведь на сердце установлена печать.

Печать любви - сгореть или страдать
Или быть безумным от страстей,
Где горящим чувствам та кровать,
На которой был счастлив с ней.

Счастлив и сейчас, ведь она твоя.
Та любовь, которой скажешь - "Да".
Одна любовь, одна любовь моя
Где печать на сердце не сотрешь через года.
5.08.25

Люблю валяться я в субботу,
Всем релаксируя еством -
Не надо завтра на работу,
Дела оставлю на потом...

Не надо рано подниматься
С постели охая, кряхтя.
Водой холодной обливаться,
Задорно фыркая шутя.

Не надо быть кому-то должным
И чью-то волю исполнять.
Быть робким, мелким и тревожным,
Тоскою будни наполнять.

Да... Мне суббота, как подарок!
Субботе я не изменю.
Суббота будет без запарок,
Помну в субботу простыню...

В субботу духом отдохну я
И тело тоже отдохнет,
В воображении рисуя,
Как воскресенье тож пройдет.

За что люблю я так субботу,
Всем релаксируя еством, -
Не надо завтра на работу
Дела оставлю на потом...

В твои глаза готов смотреть я вечно
Не отводя взгляда и не моргая.
Ведь наша встреча безупречна,
Как синяя волна морская.

И вот встретились мы вновь,
Губами чувства соприкоснулись.
Загорается настоящая любовь,
С которой в прошлом не столкнулись.

И пусть горят, горят навечно
Пылающим огнëм любви
Эти две души, два сердца
С которыми, в вечность уплыви.
18.10.2025.

Самая длинная дорога — это дорога к себе, к которому мы так и не приходим.


Многие говорят: «Со временем всё пройдёт». Неужели?
Время не лечит — оно разрушает. Оно забирает тех, кого мы любим, стирает голоса, меняет лица, уносит привычный мир. Посмотри вокруг: нет ни одного человека, который никого не терял бы.


Потери неизбежны: родители, дети, братья, сёстры, друзья. И каждый раз, теряя кого;то, мы оставляем часть себя там, где уже нельзя вернуться. Именно тогда время идёт вперёд, а мы остаёмся в мыслях и воспоминаниях, в том моменте, где всё ещё было целым.


Да, мы продолжаем жить, учимся разговаривать, смеяться, работать, но сердце уже не смеётся. Люди вокруг легко дают советы, только боль чувствует тот, кто её пережил. И никакое «терпи» или «жизнь продолжается» не может заполнить пустоту, которую знает только владелец этой раны.


Со временем приходит понимание: нужно работать над душой не только потому, что однажды мы будем стоять перед Богом, но и потому, что только вера способна исцелять то, что времени не под силу. Вера не разрушается годами. Она остаётся, когда силы уходят. Именно вера даёт возможность надеяться, что однажды мы увидим тех, чей ранний уход оставил кровавый след в душе, который не заживает.


Постепенно приходит осознание: дорога к себе начинается не тогда, когда боль исчезает, а тогда, когда мы перестаём от неё убегать. Мы учимся жить рядом со своей утратой, как рядом с тенью, которая всегда идёт следом. Она не уменьшается.


Каждая боль — это не только рана, но и свидетельство любви. Если бы мы не любили глубоко, боль не могла бы коснуться нас так сильно. Значит, в нас есть способность хранить, помнить, беречь — даже сквозь разрушительность времени.


Мы боимся дороги внутрь себя, потому что там — тишина. В этой тишине слышно всё: и правду, и слабость, и надежду. Работой, делами, разговорами мы пытаемся спрятаться от собственной глубины. Но однажды человек устаёт прятаться. И тогда он впервые смотрит в себя не со страхом, а с принятием.


И приходит тихая истина: да, время разрушает, но вера собирает. Она не забирает боль, но делает её светлее. Она учит жить не в прошлом, а с прошлым. Учит не забывать, а нести.


Именно вера и надежда дают возможность исцелять душу и готовить её к встрече с Богом — чтобы в Судный день мы стояли перед Ним не разбитыми, а собранными, пусть даже из раненых частей. Ведь Бог смотрит не на то, сколько боли мы пережили, а на то, чему эта боль нас научила.


Мы не приходим к себе, потому что не должны. В каждом из нас всегда будет часть, потерянная с теми, кого мы любили. Но это не делает нас слабее. Это делает нас сильнее. Душа, которая знает боль, знает и настоящую любовь. А любовь — это то, что человек может принести к Богу, не опуская взгляд.


Так дорога к себе становится дорогой к Богу. А дорога к Богу — дорогой к тем, кого мы храним в сердце сильнее, чем время способно разрушить. И именно через эту любовь, через веру и надежду, мы учимся жить, несмотря на утраты, и обретать свет даже

Озеро так ярко сверкает, блестит.

Можно заметить, чем берег залит!

Там разные камни, ракушки лежат,

А рядом сверкает прекраснейший сад!

И если попал, ты сюда по ошибке,

То можно считать, что -награда.

И это поможет счастливой улыбке.

Я вижу как этому ты очень рада!

Когда мы ночью мирно спали,
На нас враги с утра напали!
Мы не успели убежать.
И нас оставили дрожать.
И вот с детьми сидим мы вместе,
И тут спросили - Все на месте?
Я не могла сказать ни слова!
И тут спросили громко снова,
-Ты что молчишь стрелять не буду?!
-Я запишу, так не забуду.
Я собралась, сказала громко!
-Здесь все на месте- Маша, Ромка
Они весь домик обошли,
На нас взглянули и ушли.
И тут я слышу - Все сюда!
Я поняла, что нам беда!
Мы подошли и тут сказали,
-Им всем ручонки, чтоб связали!
Кто не пришел, тех расстреляли.
И тут ребята побежали,
Их всех фашисты расстреляли!
Из глаз вдруг слёзы побежали,
-Эй ты солдат, ты их взорвал!
-Вдруг твой бы сын вот тут лежал?
И тут солдат оцепенел!
И на меня он посмотрел.
Летит на пол слеза.
И смотрит грозно он, в мои стеклянные глаза!
Один из немцев крикнул строго:
-Чтоб мы вставали в строй!
Людей же было очень много,
Огромной все с душой.
И все мы встали у оврага,
И все смотрели на врагов.
И тут пропала вся отвага,
И у солдат, и рыбаков.
И тут сказал нам немец робко,
-Всех расстрелять, так: первый Ромка!
И я вскрикнула так громко:
-Убей меня, живет пусть Ромка!
И тут услышала я взрывы,
Упал наш Рома здесь у ивы!
Кричала громко- Ты не мог!
Мой бедненький сынок!
Не человек ты - просто чёрт!
-Тебя внутри ещё не рвёт?
-Да как ты можешь жить на свете?
-От ваших рук погибли дети!
И тут фашист спустил курок!
И преподал он мне урок!
Упала я к земле сырой,
И я сказала только -ОЙ!
Вот так закончились страданья,
Сейчас нам посвящают здания!
Погибшим людям на войне,
Но дети же важнее мне!

Вот прошел весь год учебный
Отдыхать уже пора
Остается день волшебный
Вся готова детвора

Мы же скоро в седьмой класс
Не разлучит это нас
Мы же все одна семья
Кто то лучшие друзья

Мы увидимся вновь снова
Проживем учебный год
В нас заложена основа
Ведь мы дружим без забот

6-ой "В" один волшебный
Класса лучше в мире нет
Там не только шум учебный
Оживляет кабинет

Там девчонки и мальчишки
Все мы разные слегка
Мы давно уж не детишки
И мы вместе на века

Ведь мальчишки нам помогут
Не оставят нас одних
Ошибиться тоже могут
Не сломает это их

А девчонки так красивы
Все особенны милы
А их лица это дивы
Когда дамы веселы

Я считаю что мы вместе
Очень дружная семья
Не сидится нам на месте
Когда рядышком друзья

Та боль расстояния.
Она так больна.
Милы дарования.
Разлука сильна.
Возможно, Увидишь ее один раз.
Посмотришь вокруг.
Опомнишься вдруг.
И тут понимаешь, что нет Ее глаз.
Ну как же так вышло?
То время прошло.
И у тебя же все так хорошо?
Но тут ты проснулся. И счастье ушло.
Больную разлуку. Другим не понять.
Им тоже придётся свое потерять.
И к этим страданиям никто не готов.
И все ощутят этот тяжкий покров.

Пролетело наше лето.

В школу нам уже пора.

Не забудем счастье это -

Приготовьтесь детвора!


Собираем мы портфели.

Кладем ручки, дневники.

Вспоминаем дни недели.

И как пишем мо-тыль-ки!


Вспомнить школу будет сложно,

Мы забыли много тем.

Но ведь в жизни все возможно.

Выучи и повтори затем!


Всем удачи ребятишки!

В школе или в дет. Саду.

Вы читайте больше книжки -

Про попугаев какаду!

Я разлюбил тебя прошу прости.

И нету больше счастья.

Не вижу больше я любви.

Не вижу больше страсти.


Но ты же клялся навсегда!

Ты будешь моим солнцем!

А получилось как всегда-

Остался незнакомцем!


Прости прошу меня прости!

Я полюбил другую!

Прошу, меня ты отпусти

Отдай любовь вторую.


Прошу, уйди держать не буду.

Покинь ты этот дом.

А я тебя потом забуду.

Не встретимся потом..

[Куплет 1]
Снова память, как киноплёнка,
Крутит кадры из далёких дней.
Голос твой, доверчивый и звонкий,
И тепло заботливых очей.
Ты от всех невзгод меня хранила,
Каждый шаг мой был тобой согрет.
Мама, ты мне жизнь подарила,
И роднее в целом мире нет.

[Припев]
Мама, просто будь всегда здоровой,
Пусть глаза не знают горьких слёз.
В этот день я повторяю снова:
Я люблю тебя, поверь, всерьёз.
За бессонные ночи, за терпенье,
За тепло, что в сердце берегу,
Мама, ты — моё благословенье,
Я пред тобой в вечном долгу.

[Куплет 2]
Разлетелись мы, птенцы из дома,
У каждого дорога и свой путь.
Но всегда мне с детства так знакомый,
Голос твой не даст с пути свернуть.
И летят года, мелькают даты,
Серебром виски припорошив,
Только ты, как ангел мой крылатый,
Тихо молишься за всех своих.

[Припев]
Мама, просто будь всегда здоровой,
Пусть глаза не знают горьких слёз.
В этот день я повторяю снова:
Я люблю тебя, поверь, всерьёз.
За бессонные ночи, за терпенье,
За тепло, что в сердце берегу,
Мама, ты — моё благословенье,
Я пред тобой в вечном долгу.

[Куплет 3]
Я хочу, чтоб ты почаще улыбалась,
И чтоб повод был для радости всегда.
Чтобы в жизни лучшее случалось,
Не считая прожитые года.
Я приеду, сядем мы с тобою рядом,
Как тогда, в далёком детстве, у окна.
Ничего другого в жизни и не надо,
Только б ты была, моя родная, одна.

Ночь, слышны лишь капель стуки
И по окнам, и по крыше,
Кошка прыгает на руки,
Помурлыкать чтоб от скуки,
Не живут в квартире мыши.

Ночь и осень, и прохлада,
И луны давно не видно,
Темень, дождик, вот досада,
Не взглянуть на листопады,
На носу зима, обидно.

Тьма продлится долго очень,
Тянет так ко сну всё время,
День ведь стал короче ночи,
Солнца свет теперь отсрочен,
И со звёздами проблема.

В небе чёрном только тучи,
А внизу порой туманы,
Ночью парки столь дремучи,
А кусты, как чучел куча,
Всё вокруг - одни обманы.

Ночь и дождь, урчанье кошки
Нас урчать совсем не тянет,
Лишь зевнув, вздремнём немножко
На кровати у окошка,
Дождь пусть тише барабанит.

1979 год. Вильнюс. Консерватория. Последний вступительный экзамен — русская литература. До зачисления один шаг; провалюсь — и в армию.

— Ваш билет, — говорит старушка, сухая и хрупкая, словно выцветшая тряпка. Она с кафедры марксизма-ленинизма, но экзамен принимает по литературе.
Я вытягиваю бумажку. Некрасов. Последний, девятый предмет — и именно он. В голове туман: Зайцы, Мазай — дальше пустота.

Собираю остатки мужества.

— Некрасов… великий поэт, сочувствовал бедным, — произношу я, слыша, как голос звучит слишком громко в тишине.

Старушка поправляет очки. Морщины на лице складываются в выражение настороженного сомнения.
Затравленный писатель, член комиссии, сжимает ручку так, будто держится за неё, чтобы не провалиться в собственные мысли.
Молодой профессор сидит прямо, уверенно; подбородок подперт рукой, приподнятая бровь говорит о готовности уловить ошибку.

— Прочитайте стихотворение, — наконец произносит старушка.

Кабинет будто становится теснее.
Какое стихотворение?
В памяти всплывает нелепое: «Старый Мазай разболтался в сарае». Снова пустота. И вдруг — отчаянная мысль, вспышка дерзости.

— Есть одно стихотворение… Он написал его в юном возрасте. Разрешите? — выдыхаю я.

— Гений он всегда гений, — уверенно говорит профессор.
— Что молодой, что старый, — добавляет писатель с уставшим достоинством.
Старушка выдёргивает волосок из уха и морщится, как человек, которого куда больше занимает собственный комфорт, чем судьба классика.

Я и не подозревал, что Некрасов — гений в каждом слове. Но выбора нет.

Я начинаю почти шёпотом:

— «А в поле ветер свищет…»

Они вслушиваются.
Старушка хмурится, будто сверяет строки с внутренним каталогом.
Профессор наклоняется чуть ближе — уже не с холодной уверенностью, а с интересом.
Писатель едва заметно грозит мне пальцем: не заходи слишком далеко. Но молчит.

Я читаю ровно. Внутри холод, но голос не дрожит.
Поняли ли они, что стих — мой? Сомневаюсь. У Некрасова томов пятнадцать, и вряд ли кто-то из присутствующих держал перед глазами все.

Когда я заканчиваю, тишина длится долю секунды, но кажется вечностью.

— Хорошо, — говорит старушка, медленно кивая.
— Четвёрка.

Я выхожу, и воздух в коридоре кажется теплее. Руки дрожат — не от страха, а от неожиданного облегчения и странной гордости.

Лишь годы спустя я понял, что сошлось сразу два эффекта.
С моей стороны — чистое безрассудство: выдавать своё за Некрасова, не представляя масштаба дерзости. Сейчас бы я так не рискнул.
С их стороны — равнодушие комиссии, для которой экзамен был не разговором о литературе, а пустой формальностью.

Им, по правде сказать, было всё равно.
Им просто было наплевать на Некрасова.

Стих, который я прочитал

В поле ветер свищет,
Старый клён скрипит.
Под забором нищий
Безразлично спит.

Он продрог до нитки —
Шутка ли, мороз!
Хлопает калитка,
Лает старый пёс.

В щелях узкой будки
Нежится тепло,
А бродяге — жутко,
Ночью так темно.

Почему ж усмешка
На его губах?
Снится ему печка,
Тёплая изба.

14 ноября 2025, стихотворение 1977

У меня,ребята
Личный есть стилист.
Волосы так гладко
Он уложит в миг...

Лак и не потребуется,
Нужен лишь язык.
Стилист весь вертится,
Языком вжик-вжик!

Уложил мне волосы
На прямой пробор.
Где-то слышу возгласы:
"Что это за вздор!"

Он слегка лохматый.
Лапы и усы.
Что,не веришь братец?
Ну же,посмотри!

Штамп на бумаге,
И тебя будто нет.
Здесь нет места отваге,
Только смерти билет.
Уходить ещё рано,
Даже пусть тишина.
Хотя осень, но странно.
Не понять в чём вина.
Лучик солнца играет,
Может будет и свет.
Жизнь .Она не пропадает,
Сколько не было Вам лет.
Тишина угнетает,
Но ведь дело не в ней.
Она тоже спасает ,
Слёзы только не лей..

России нашей-Вы спаситель!
Земли Родной - Отец!
Пусть белый Ангел Ваш Хранитель
Оберегает Вас везде!
Несёте свет стране улыбкой!
Поздравить Вас для нас ведь честь!
Желаем жизни мы Вам долгой!
Счастливых лет, чтобы не счесть!