А можно встану за кулисами?
Подальше, чтоб узреть объемное,
И будут бегать мысли лисами,
Таскать грехи внутриутробные.

Нет еще дальше, где картиною,
Сойдутся пазлы, ритмов бешеных,
И маникеном за витриною,
Всех лицезреть, в поступках смешанных.

Не осуждая... впав немножечко,
В молитвы, только покаянные...
Ты посмотри, мой милый Божечка,
На этом свете, все стеклянные.

Твое солнце ручной, работы,
Нарисованный круг, синий.
Рядом реки текут, желтым,
И лежит оранжевый, иней.

Спит луна на цепи, у миски,
Новый Год ждет у красной, елки...
Остаюсь далеко, но близкий,
Там за строчками в белой, футболке.

Фиолетовым звёздам, небо,
Тень луны почему то, в красном.
И каким бы сегодня, не был,
Получилась картина, маслом.

Все что видишь ручной, работы,
Ты сегодня в короткой, моде...
Синим солнцем горят, восходы,
И огонь бирюзовый, вроде.

Настроения лампочка, тлеет,
Зелень мнет запахом, мяты...
И от взглядов твоих теплеет,
В половинке души, помятой.

Я сегодня в городе каменном,
Зафрахтую лишь пару мест...
Да пойду уже неприкаянным,
Подниму перекрестка крест.

Распишусь рассветом, к заутренней,
Световым пером луча...
Помолюсь, в своем храме внутреннем.
Подаяньем, станет свеча.

Протяну всем святым, по свечечке,
В окружении земных грехов...
Сам я грешен по человечески,
Вскормлен манной, чужих стихов.

Вот и каюсь своими чернилами,
На бумаге... блэкаут стен .
Лист в агонии, бредит картинами,
Терпит боли моих перемен.

День растянется до сочельника,
Белизной утомит луна...
Я сегодня за всех бездельников,
Помолюсь от души сполна.

А можно, я весну накликаю?
Что спряталась, на много дней,
Где зори, ранней земляникою,
Затлели в пахоте полей.

Где солнце, как пятно червонное,
Горячим жаром из печей,
Швыряет в утро полусонное,
Монеты золотых лучей.

А я, закрывшись в большом городе,
Совсем забыл, как там весна?
Еще мороз не звал на проруби,
Крещеных, холодом тесня.

Еще весны не видел мартовской,
Коротких юбок, стройных ног,
Озябшей оттепели бардовской,
Слонявшейся, по тропам строк.

Еще... а впрочем, что за глупости?
Совсем немного и весна...
Сейчас я здесь, в осенней скупости,
Вмещаю жизнь, в формат письма.

весна без гроз
игра в молчание
а ветер с роз
в очарование
утонет в запахах
сирень поспевшая
а в облаках
заря горевшая
над маем мается
цветами алыми
в душе играется
весна опалами*


Относится к драгоценным камням.
Окраска, большей частью, молочно-белая или желтоватая, голубая и даже чёрная. Просвечивает или полупрозрачен.

Сумей увидеть этот мир,
Совсем другим, с высот незримых,
Кто твой поэт и твой кумир?
И чувств твоих неуловимых

Струится первозданный шелк,
Тебя окутывая смутой,
Кто должен, тот тебя нашел,
Не потеряв ни чьей минуты.

Потертость временных перил,
От тысячей следов ладоней,
Кто до тебя сдесь проходил?
Похожий или посторонний?

Мир не кончается, так в друг,
Следы, следы высот незримых,
Под твой восторг и твой испуг,
Свет чувств твоих неуловимых.

Что же ты ветер, пой и пляши,
Волю выгуливай в поле.
Света тесьмою меня подвяжи,
В ночь изнурительной смоли.

Пусть искушает бес или плут,
Кто его, кто его знает?
Толи отпетый я словоблуд?
То ли кто жизнь понимает?

Рифма изнылась своей пустотой,
Мысли устали до боли...
Грива моя зацвела сединой,
Ветер выветрил что ли?

Мне бы понять, да удариться в пляс,
Ветер смакует молчанье...
Может убил тебя? Ты меня спас,
мне отпустивший звучанье.

Что же ты ветер пой и пляши,
Волей б твоей надышаться ...
Только меня подожди, не спеши,
Дай мне собою остаться.

Я б любовался на прибой,
И волн кочующих мотивы,
Слоняясь в комнате пустой,
Ночей перебирая гривы.

В сей миг, наверно одинок,
Прогнав за дверь свою усталость,
Луне свалившейся на бок
Я б вышептал любовь и жалость.

А в вечер, звезды б проросли,
Мешая тишину со светом,
Туч разбивая корабли,
На мель, идущие под ветром.

А дальше б, ночь прошла под скрип,
Ступив на старость половицы,
И я почти что бы погиб,
Чернилами кормя страницы.

Я б любовался на прибой,
Качая взгляды на приливах,
Слоняясь в комнате пустой,
Ночей срывая черносливы.

Пусть со мной прибудет муза,
Вся такая, деловая,
И от нашего союза,
Пусть родится запятая.

Пусть родятся много строчек,
И красивая закладка,
Я поставлю много точек,
Станет толстая тетрадка.

Пусть внимает вдохновенье,
Ее звонкий голосочек…
В это краткое мгновенье,
Украду ее чулочек.

Пусть со мной она прибудет,
Пусть на долго, я согласен,
Этот миг конечно будет,
Поэтически прекрасен.

Бывает что ли?.. под пеплом кожи,
душа очнулась зовет обратно,
март под ознобом молчит невнятно,
и два плюс два никто не сложит,

Ползет тельняшкой земля навстречу,
под теплый дождь из поцелуев,
Юнона в шторме аллилуев,
но на Авось не ставят свечи.

Продрогшей скукой пронзает ветер,
находит утро весенним танцем,
насыплю в шляпы карбованцев,
теням протянутым на свете.

Весна оперлась на ось земную,
храм возвышаясь, окрикнул рындой,
капель хмелеет английской пинтой,
мое присутствие минуя.

А ты уже не сможешь без меня, любить весну... не слышать голос.
Я за решоткой моего календаря... парное солнце, пьющий колос.

Не ухожу, не здесь я и не там, дар одиночества - искусство.
Я покидаю покаяний храм, я пустота и я уже не чувство.

Так много о себе поняв, бумагу дней в печь утреннего солнца.
Себя талантливо сыграв, теряю чувств тяжелые червонцы.

Теперь я здесь на грани не себя, я ветер, пыль невидимого праха.
Не ухожу и не рождаю бытия, я не душа в сосуде сна и страха.

Сжимаю тени золотых стрекоз, под гроздьями дождей... мое безмолвье.
Я океан невыплаканных слез, глотаю небо находящей смолью.

А ты уже не сможешь без меня, я уголь звезд в очаг луны бросаю,
Я шопот обретенного огня, я суш, что только солнце оставляет.

Нет не спеши... дай насладиться,
Томящей близостью твоей,
Ресниц графитовые птицы,
Взлетают между двух огней.

Взгляд вьется призрачным узором,
По обнаженной негой тьме...
Нет не спеши... желаньем скорым,
Ты не познаешь страсть во мне.

О сколько мысленных касаний,
Меня влекут сейчас к тебе.
Взгляд до тебя, век расстояний,
Птиц рвущихся к моей судьбе.

Нет не спеши... взрыв не объятен,
В прикосновенье чувств и тел,
Любовь не оставляет пятен,
Двух самых близких антител.

Бушуешь струйками горячего тепла,
Под пальцами лучей и ощущений,
Все что любовь сегодня обрела,
Уносят бабочки ожившие смущений.

Кочует рифмы в чувственную вязь,
Под кроны восхитительного утра.
Приняв иронию, а может быть смеясь,
С ладоней стряхиваешь солнечную пудру...

Щипает струны строк ночной Арбат,
Набухли фонари в нарядах душных,
Тут все насквозь, когда ушел закат
насыпав образы в небесные кормушки

Прозрачных платьев катится горох,
По кольцам улиц, даже под землею,
И очарованный тобой смеется Бог,
Высвечивая образы свечею.

Остался на губах твой выдоха эфир,
Тягуч огонь пронзительного взгляда,
Дыханием вибрирует монада,
Выветривая мысли в бестелесный мир.

Отвязываю взгляды снов былых,
Привязанность - основа для иллюзий...
Затертый шепотом измучившийся стих,
Со мной тоскует в постаревшем блюзе.

Вплетенный в кокон замолкает дух,
Докуривает солнце этот вечер...
Воспринимаю образ твой на слух,
Смотря в огонь, что изгоняют свечи.

Тепло медовое над воском янтарем,
Витает духом трав и состояний,..
Давай проникновенно пропоем,
Ом мани падме хум* - в окно желаний.


Ом мани падме хум – эта мантра избавления и защиты от всего негативного. Причем не только во внешнем мире, но и внутри себя. Так, произнося эти шесть слогов, человек избавляется от отрицательных качеств, которые день ото дня подтачивали его изнутри. Это: ревность, злость, гордость, жадность, привязанность, необразованность.

Иссяк огонь закатом дня,
Мазок лучей остыл под кистью,
И солнце ото дня очистив,
С вчерашним разлучил меня.

Все стало медленным, невнятным,
Осталось бросить невод чувств,
Пока без новых мыслей пуст,
И фонарей сияют пятна.

Пока от ладана есть прок,
Пока в божественном спасаясь,
Без отречений и не касаясь...
Пока молчит во мне пророк.

На этот миг я чист и пуст,
Рожденье нового в сокрытом,
А утро давит монолитом,
И веет тишиной из уст.

В словах твоих, моей жажды последний цветок,
Вяжет молитвами, веет по ранам, резвится,
Теплой звезды летит свет - золотой мотылек,
Вытяни руки, пусть на ладонь прилуниться.
Битвы и жизни, о сколько исхожено снов,
Время засыпет этих пустынь караваны,
Бредит молчание обжигом сломанных слов,
Список имен моих выветрит ветер нирваны.
Снова я здесь, обретаю себя самого,
Нет никого... на себя засмотрюсь улыбаясь.
Спущено время - стая мгновений всего,
выберит жизни, сквозь капли любви распадаясь.

Замолкли птицы сны мои склевав,
Медь мыслей не звенит в карманах,
Прохладу утра вытряхнув с туманов,
Коснусь тебя... почти себя поняв.

Для пробужденья чай из чабреца,
Густых лучей пылится позолота,
Постель расправлена... суббота,
И вечность твоего лица.

Глоток тепла... приходит осознанье,
В квартире пустота... моей души,
я здесь отшельник алчущий глуши
любви твоей... почувствовав молчанье.