В лабиринтах души́

Пишу из вечного, ледяного "всегда всё сложно",
Здесь каждый скрытен, неразговорчив и осторожен.
Здесь ветры ищут тепло, друг за другом снуют под кожей.
Найдут - и сразу доносят о том своему главарю.

Он восседает важно на мерзком, холодном троне,
Он губит души - в один момент, по хлопку ладоней,
И наблюдает жадно, как каждое сердце стонет
Огня лишившись, теряя свою зарю.

Но я держусь. Мир мой внутренний так устроен,
Что сколь не рыскай /хоть самым огромным строем!/
Не отыскать и вовек то, что тёплое в нём, живое -
Есть верный способ стойко держать броню -

Там, где любовь живёт, холодам не найдётся места,
Лишь важно верным ей оставаться, и быть с ней честным.
Как от ветро́в прячу тёплые чувства, тебе интересно?
Секрет открою - у всех на виду храню.

И я однажды найду нужный выход, сбегу отсюда.
Я ни за что не останусь зиме жалкой куклой вуду.
Я до тебя доплыву, долечу, доберусь... И останусь... Буду!
Не разлучить нас с тобою слепому безумцу-льду.

Пусть холод бросит за мной слуг своих миллион в погоню,
Пусть задыхается ветер в порыве пустых агоний -
Я защищён и сокрыт. Из любви всемогущей скроен...

Я есть любовь.
И я скоро к тебе приду.

Заказывая в баре третий шот,
Он говорит, что у него всё хорошо,
Мол, в жизни что искал, давно нашёл,
И счастлив даже.

Барме́ну /за терпение/ - "на чай",
В ответ сухих два слова: "Не скучай"...
И выйдет, кутаясь в потёртую печаль,
В ночную сажу,

Стащившую и звёзды, и луну,
В свою упрятавшую бездну-глубину,
Оставившую тёмный путь по дну
Холодных улиц.

Лишь изредка рентгены-фонари
Кивают, оголяя боль внутри.
И смотрят...смотрят, как она горит.
И гаснут, щурясь.

А город спит. А город видит сны.
Не зная, как в нём улицы грустны,
Где одиночеством, лишившимся Весны,
Стенает сердце.

И правильный пытается маршрут
Во тьме найти, в которой не живут
Пути-ответы... Место вечных смут.
Юдо́ль всех бедствий...

Заказывая в баре крепкий шот,
Он говорит всегда: "Всё хорошо."
/Губительный, съедающий грешок...
Совсем не лечит.../

...Дорога. Дом. Шипучий порошок.
Ночь вновь прочтёт заученный стишок,
Как жаждет сердце /хоть на миг ещё/
С тобою встречи...

Пришла сегодня.
Вся из себя такая!
Вздыхая, демонстративно рухнула в кресло.
Пропела: "Я давно за тобой наблюдаю.
Становится не-ин-те-ре-сно.
Нет, честно!
И дом твой - невзрачный какой-то. Нет воздуху места... Тесный.
В нём старые окна, что наглухо вечно. Ещё... А ещё - занавески...
Тяжёлые, плотные... цвет /уж прости/ невыносимо резкий.
Такой себе, скучненький антураж провинциальной пьески...
И где же зазноба, которой был верен?...
Надеждой быть вместе оставлен даже?
Ну что ты молчишь всё? Чего смотришь зверем?
Кто, кроме меня, всё тебе это скажет?
Ты думал, стихами, рождёнными ночью,
Излечишь и сердце больное, и душу?
Листы на полу, что изорваны в клочья, -
Итог "врачеванья"? Ну как? Стало лучше?
Изъяты слова. Из души - на бумагу.
Закованы. Но, разве в силах чернила
Вместить в себя чувств революции, флаги,
Количество их, когда рядом нет милых?
Тебе бы промыть все глубокие раны.
Вот солнце, оно будет - бинт и пластырь.
И, как бы тебе это ни было странно,
А счастье /услышь/ говорит тебе - "Здравствуй!"
Послушай, я верю, я знаю, всё будет,
Ещё распахнутся тяжёлые двери,
И счастье узлом крепким нити двух судеб
Завяжет. Я знаю. Я искренне верю.
И пусть восклицают другие: "Блаженный!
Он в жизни считает любовь высшим смыслом!"
Любовь - всеоснова. И первостепенна.
Она наполняет всё светлым и чистым."
...Сегодня пришла.
Из себя вся такая!
И светится, будто бы только воскресла!
Пропела: "С тобой остаюсь навсегда я..."
И опустилась облаком в кресло...

...И часто кажется, что я схожу с ума.
Смолою чёрной вновь сочатся мысли...
Я, видимо, к одним из тех причислен,
Чьё тело - изоляция... Тюрьма.

Решётки рёбер, окружив и взяв в кольцо,
Воруют вдох... /посылку от свободы/
Счёт времени потерян, скрыты годы.
Лишь маска выдаёт меня. Лицо.

И через кожу /бед былых броню/
Не прорастают ни на сантиметр крылья.
Да и, расправив их, для взмаха я бессилен...
Надежда сломлена, убита на корню́.

Снаружи - дополнительный барьер -
Бетона холод, что питает крепость.
Придумавший её, хитёр на редкость...
Я вписан очень точно в интерьер...

Закрыта дверь. Захлопнута. Не мной...
Замочной скважины просвет куском металла
Заполнен. Тьма лишь, с самого начала,
В глаза мои глядит с тоской немой...

В один из дней закончится и тьма...
Пока же, /временно/ я здесь - бесправный пленник,
Что не имеет очертаний даже тени...
Тюрьма. И тьма. И я... Схожу с ума...

В скорлупу возвращаюсь. Всё та же в ней пыль и грязь.
Стынет кровь. И густеет, подобно древесным смо́лам.
Тьма хохочет: "Что, вылазка в светлое не удалась?
Что глаза опускаешь, и ходишь совсем не весёлым?"

Её речи грубы. Она знает - она здесь власть.
Пустота /ей слугой/ - мажет стены бессменно чёрным,
Закрывает от Солнца меня, разрушает со светом связь,
И глядит... Всё глядит молчаливо так, обречённо.

Опалённые крылья снимаю. Прости, друг Деда́л,
Что мечта остаётся, увы, неизменно мечтою.
Видит Бог, от числа этих тщетных по/пыток я дико устал
Дотянуться до Солнца.../чего вдруг решил, что я сто́ю?/

Нет отныне надежды во мне. Я ослеп. И совсем ослаб.
Одиноко и страшно. Без воздуха слишком душно
В скорлупе... Где свинцового мрака я верный раб.
Тьма. И битая вера... Спасения впредь не нужно...

Приходи на меня посмотреть.
Посмеяться /как все/ приходи.
И словами, что хуже, чем плеть,
Метки ставь в моей жалкой груди.

Забивай издевательства гвоздь,
Прибивай моё тело к кресту.
Испокон на Земле повелось -
Сила там, где клыки есть во рту.

Не стесняйся меня поломать,
Я поломан и сломлен давно.
Мой удел - лишь безропотно ждать...
Кнут ли, камень... Уже всё равно...

Бесконечно жестокой игры
Суть никто никогда не скрывал:
Разрушая чужие миры́,
Начищать свой звериный оскал.

Связан я по рукам и ногам...
Не жалей ни хлыстов, ни камней, -
Я ни звука, клянусь, не издам.
Наслаждайся игрою своей.


Я - наивность, попавшая в сеть.
Приходи на меня посмотреть...

Воспалённое одиночество.
Всё растёт пустоты опухоль.
Мне так света давно хочется,
Только мрак - как удар обухом.
Постоянно темно-холодно,
В горле сохнут слова мёртвые.
Я руками держу голову,
Многотонно-чугунную, чёртову...
Мрак по стенам ползёт-ширится,
По углам рыщет злым хищником,
Я в плену этой "чернильницы".
Только он. Ничего лишнего.
Тишина... Рецидив слабости,
Прячусь, всё уцелеть думаю.
Где ж вы, сказки мои, радости,
Happy end'ы мои шумные?
Всё шепчу: "Я дитя опыта...",
Только что с него взять, горького?
Я наелся его до́сыта.
Груз бессмысленный. Что толку-то?...
И всё меньше во мне смелого,
И порою боюсь, выдохся.
Но пишу на полу мелом я:
"Свет мой, знаю, ты есть. Свидимся..."

Приручала к себе боль.
Я привык...
В глубине души́ давно
Умер крик.

Каждый веры слой, что свет
Содержал,
Выцвел, с кожей вместе слез.
Вот финал...

Говорил, что я силён?
Я соврал.
Прятал грани всех сторон
За оскал...

Крылья больше не растут
За спиной.
Под ногами, как батут,
Шар земной.

Оттолкнусь, подпрыгну вверх...
Не взлететь...
Лишь услышу счастья смех,
Следом - плеть.

Не печаль внутри поёт -
Жизнь моя...
Дух меж небом и землёй -
Это я...

Бесполезно сердце ждёт,
Ищет крик.
Приручила к себе боль...
Я привык...

Ступаю по высохшей тверди я,
Цветущею что была ранее...
Скажи мне, что есть милосердие,
Скажи мне, что есть сострадание.

Я веру свою сыплю в трещины
Уставшей Земли от бессилия...
Лишь только полить её нечем мне.
/Дождями бы стать изобильными /

Скажи мне, что мы будем светлыми,
На дне, в саже жизни.. Неважно где.
Что радость - часы предрассветные,
Никак не купюры бумажные.

Я вымолю дней больше солнечных
У мудрой вселенной, у вечности,
Смогли чтобы мы средь осколочных
Собрать сложный пазл человечности.

Скажи мне, что нам хватит смелости
И сил возродить, что утрачено
Всем миром в погоне за зрелостью
Лишь ненависть в спины вколачивать.

Ответь мне, в нас есть ещё истина?
/Не ради какой-нибудь жалости.../
Мы сможем? Мы выдержим? Выстоим?
Скажи мне лишь слово, пожалуйста.

Ступаю по тверди растресканой...
Пусть скажут, пути всем размечены,
Я знаю, тропой неизвестной им,
Ты так же ступаешь навстречу мне.

Здравствуйте, доктор... Я, видно, из многих из тех,
Кто слепо верил, всему в мире есть объяснение:
Тут вот - хорошее... Это вот - истинно грех...
Только теперь осознал, что я был в заблуждении.

Вы мне скажите, не жить постоянно мечтой
Можно? Болезненно ли? И какие последствия?
Я попытался, и стал замечать за собой,
Внутренний мир, как корабль в крушении-бедствии...

Плоть включена́ во всеобщую, мощную сеть,
Ток, правда, непостоянный и очень сомнительный.
Мир прорисован и светится только на треть.
Мне не даётся смотреть на такой положительно...

Доктор, что делать при ноющей боли души?
/Вы ведь имеете нужное образование?/
Сердце моё постоянно куда-то спешит...
Может, об этих симптомах Вы слышали ранее?

Я Вас прошу, убедите, что это пройдёт,
Дайте надежды /хоть каплю/ уйти от фатальности.
Сколько ещё, доктор? Месяц? А может быть, год,
Чтобы желанное, всё-таки, стало реальностью?...