На лугу собираю букет
Из мозаики русского лета.
Но любимых цветов больше нет:
В одуванчик Россия одета.

И хотя одуванчик по нраву,
Он похож на пушистых цыплят,
На него, как на подставу,
Обращён мой придирчивый взгляд.

Помню детские забавы,
Кто найдёт самый лучший вершок.
Мы безжалостно рвали травы,
Не жалели и корешок.

Уж не знаю, кто виноват,
Только прежней травы не сыскала:
Слишком много цветочных цыплят,
А исконных цветов стало мало.

Я на суетный мир не гляжу,
И в душе нет прежнего пыла.
Я живу, и, бесспорно, грешу.
Я надеюсь, в надежде сила.

Оборвите ту тонкую нить,
Оборвите! - не оборвётся.
Без надежды не можем мы жить,
Вряд ли кто из нас обойдётся.

Чем согрею я душу мою,
Что теплей меховой одежды?
Об одном лишь я бога молю:
Пусть не гаснет свеча надежды!

Пусть увидят лучи маяка
Корабли в бушующем море,
Пусть излечат врачи старика,
Утолит любовь чьё-то горе.

Помогайте своей надежде,
Той, что соткана из доброты,
Посвящённому и невежде -
Дар с божественной высоты.

Материя не исчезает,
Из праха переходит в прах.
То малых деток изваяет,
То тает в старческих чертах.

Из миллиардов комбинаций
Тусует боже новый круг,
И в результате пертурбаций
Враг возникает или друг.

Что держит атомы все вместе?
Но оживляет их любовь.
И во вселенском жирном тесте
Жизнь возникает вновь и вновь.

Снежинки надо мной кружились.
Я не вникаю в чудеса:
Похоже, атомы сдружились,
Кристаллизуясь в небесах.

Цветы полевые похожи на солнце,
Которое каждому светит в оконце.
Из их сердцевины выходят лучи,
Цветы как и солнце тоже ничьи.

Я слышал смех,
Я чувствовал боль,
И падал с небес белый снег
И жёг как морская соль.

Я рвал себя пополам
Возле сожжёных храмов,
А ты улыбалась: бери!- всё отдам,
Оставлю лишь девять граммов.

Вот и хожу и живу как все
Без любви и без шрамов.
Маленькой птахой где-то во овсе
Щебечут мои девять граммов.

А ты идёшь шелковистой тропой
У родника напиться,
И моё сердце летит за тобой
Звонкоголосой птицей.

Я тонкая линия.
Выгрузит интернет,
Вот моё имя, моя фамилия,
А меня здесь нет.
И в раю меня не найдёшь,
И в аду мне нет места,
Да и в чистилище я не вхож:
Очередь там и тесно.
И на страшном судилище
Ты никого не тревожь.
Я не красавец и не страшилище,
Но мой формат не гож.
И репортёр не приедет писать
Сенсационный очерк,
Кто был отец и кто моя мать,
Стиль мой каков и почерк.
Если прочтёшь мои стихи,
Может быть, интересно,
Вот моё имя, а вот грехи,
А где я неизвестно.
Чёрный я или синяя,
Род мой, цвет и почерк?
Я только линия,
Я просто прочерк.

Сияли звёзды-оригами,
Они шуршали возле нас,
Хрустели звёзды под ногами,
Исполнив свой прощальный вальс.

А мы о лете не тужили,
И, крепко за руки держась,
Смеялись звонко и кружили
И звёзды втаптывали в грязь.

И с нами ветер веселился,
Устроил пёстрый фейерверк.
Дух озорства в него вселился,
Летали звёзды вниз и вверх

И по желтеющим дорожкам
Мы разбежались кто куда,
Все думали, что на немножко,
А, оказалось, навсегда.

И снова ветер футболист
Пинает рыжий ворох.
А меж страниц кленовый лист
Пылает словно сполох.

Расскажи, как танцуют ели
На осеннем цветастом ковре,
Как берёзы рассыпать успели
Жёлтый крап на зелёной траве.

И как тянутся стройные клёны
Обнажённой макушкой вверх,
Растеряв пушистые кроны,
Как гулёны, быстрее всех.

И про то, как игривые белки
Щеголяют в серых манто,
Как фонтанные тарелки
Без воды точно летний фантом.

И какое сияние света
Даже в самом маленьком листике,
Словно память короткого лета
Акварель, растворённая в мистике.

Ты пойми, и мне это странно,
Что двух слов не умею связать:
Так легко очернить словом бранным,
Что прекрасно - нельзя рассказать.

Не обижайся на весь мир,
Когда тебя не понимают,
Когда собаки сворой лают,
Когда вселенная - сортир.

Когда и слёзы не помогут,
И разговор, что по душам,
От лжи циничной веки вздрогнут,
И слово плетью по ушам.

Когда опоры не найти,
Попробуй с жизнью примириться,
Порой с гордынею проститься
И всё равно вперёд идти.

Ещё лучи танцуют на стекле,
И мне не хочется прощаться с летом,
Мечтать о солнечном тепле,
В пальто и шарф закутавшись при этом.

Бог осень в утешение создал
Бесценным золотом усыпаны дорожки.
Здесь клёны рассыпают звёзды,
Берёзы дарят людям брошки.

Склоняюсь перед щедростью творца,
Прекрасное вместить не в силах.
Зачем же наступление конца
Величественней жизни милой?

Другими посмотри глазами
И этому найдёшь ты оправдание.
Концы придумываем сами,
А для творца - начало созидания.

Дождик лил, и сирень была счастлива:
Нежный запах щекочет носы.
Пешеход оглянулся опасливо,
Услыхав громовые басы.

Ветер дул на зонтик скукоженный,
Завернув его спицы вспять,
И прохожий, грозой расстревоженный,
Вспоминал заблудшую мать.

А земля напоённая, пряная,
Вновь готова любить и рожать.
И, от яркого солнышка пьяная,
Будет липа слезинки ронять.

Я иду к зеркалу голому -
Висит правда на ржавых крюках.
Я держу свою глупую голову
На измазанных кровью руках.

Отвратительное зрелище,
Когда смотришь в блестящую гладь.
Но незрячему, ты поверишь ли,
И на зеркало наплевать.

Так зачем же я корчу мину,
И терзаюсь тем , что исчезло?
Размышления отодвину
Как и это удобное кресло.

Надо утром с надеждой вставать,
Чтобы жить как-то иначе,
Чтоб в обиду себя не давать
И ответить досужему сдачей.

Искривился кровавый рот
В нехорошей усмешке.
Ты забыла про бутерброд,
Отрубая голову в спешке.

На улице промозглой зябко,
Заиндевелое крыльцо.
Не греют сапоги и шапка,
И стынут ноги и лицо.

Растаяло, потом замёрзло.
Давление падало, росло.
Не знаю, как в далёком Осло,
В России нам не повезло.

И по замёрзшему асфальту
Бегу, подошвами скользя,
Уехать бы скорей на Мальту,
Да не вернуться мне нельзя.

Всё понимаю я , конечно,
Там хорошо, где нет меня.
Но солнца хочется мне, грешной,
Уж с половины октября!

Земля не понимает нас.
Скорбят правительства повсюду,
Что помирает много люду, -
И обирают бедный класс.

Земля не принимает нас.
Скрипит натруженно орбита,
Земная твердь вулканами пробита, -
А мы качаем нефть и газ.

Земля народы сбросит враз,
И что- то ось её кривится:
Зачем с людишками возиться,
Когда драконы лучше нас?

Какая яркая расцветка
У листьев клёна,
Когда-то сочных и зелёных.
На тёмных ветках
Порхание бабочек:
Таких изящных и желанных
И тонкокрылых и жеманных,
Беспечных лапочек.
Целует нежно ветер-князь,
Они под солнечным гипнозом,
Под этим ласковым наркозом
Послушные, ложатся в грязь.
Но их паденье не напрасно,
Держу как драгоценный дар.
В моих руках горит пожар,
Мгновенья осени прекрасны.
А ты в работе, как ишак.
Живёшь без капли удивленья,
Но осень, добрая дуэнья,
Толкает в спину: сделай шаг!
С асфальта в золочёный лес,
Шагни в неистовый парад,
Поднимешь просветлённый взгляд
От пыльных ног до голубых небес.

Вот они, земные дети,
Смотрят как пришельцы рая.
От корней небрежно отрывая,
Дарим в дни рождения и смерти.

Нежные, махровые, резные,
Горные, равнинные, лесные -
Оживляя травяной узор,
Радуют и удивляют взор.

В сборе или россыпью - любые...
Пусть тебе приснятся голубые:
У лесной опушки плещет море,
И они в твоём мелькают взоре.

Скажи мне, осенний лист,
На мокрой земле лежащий:
-Когда небосвод был чист,
Как жил ты, вечно дрожащий?

-Я был долгожданным ребёнком
И в мае в восторг всех привёл,
Я трепетным жеребёнком
Весёлое лето провёл.

Вспоён материнским соком
Задорно играл с ветерком,
Под солнечным добрым оком
Мечтая летать голубком.

Внезапно и я повзрослел,
Покинул любимую мать.
Уж взрослым с ветвей улетел,
Чтоб мир большой увидать.

-Но разве тебе был не ясен
Печальный листьев удел?
-Печален, но не напрасен.
Пойми, мой друг, я летел!

Недолго длилось парение:
Короткий с вершины путь.
Но не было сожаления:
В полёте прекрасная суть.

Вы что же думали, так просто,
Накинув траурную шаль,
Там, за оградами погоста,
Сменить надежду на печаль?

В земле я закопала половину
Того, что было лучшего во мне.
Но, из души иссёкши сердцевину,
Я существую лишь в глубоком сне.

Ты, боже, справедливо скажешь,
Виновна в неразумности своей.
Уж если ты меня накажешь,
То ничего не сыщется больней.

Зачем господь меня заставил
Держать баланс на кончике иглы?
Что наша жизнь - игра без правил,
И не бывает жизни вне игры.

Идёт человек по воде,
Надев водяные ходули,
Холодные ветры дули,
Его не пуская к звезде.

Куда ты идёшь, доброхот?
Отличный тоннель под проливом...
А он улыбался красиво,
И рядом плыл теплоход.

А в небе летел самолёт,
И что ему двадцать миль?
И что ему шторм или штиль,
Когда у волны недолёт...

Но шёл человек упрямый,
Надеждой на лучшее полн,
И в пене бушующих волн
Не видел особой драмы.

Что в море испробовал он,
Странник с душою пытливой?
Усталый и всё же счастливый,
В туманный шёл Альбион.

В какой он вырос среде?
Ему границы - не данность.
И в этом великая странность -
Идёт человек по воде.

Над морем лазурный альков,
И солнечный лучик играет,
По ряби скользит и ныряет
Со стайкой снующих мальков.
Рассыплется в легком туше
На множество тонких осколков,
И острой соленой иголкой
Застрянет в счастливой душе.
И будет щемить сквозь года
В заброшенном солнцем краю,
И вспомню, в далёком раю
Целуется с небом вода.

Про сад, про снег, и про физалис
Вы пишите со вкусом, тонко.
И мы к Вам сильно привязались,
Ну как к хозяину, болонка.


***

Восторг и браво! Идеально:
И стиль, и слог,
И мыслите Вы гениально.
Я б так не смог.

Да только Пушкин...Вот нахал!
Повсюду его ушки.
На наши вирши он чихал,
А на него нет пушки.

Я маленький и глупый
И я живу под лупой,
А в лупу смотрит бог
И думает: дурак не сдох.
Им посылал землятрясения,
Пожары, бури, наводнения,
Болезни, войны, революции,
Смертельные для хрупкой конституции.
И пусть во лбу их пядей мало,
А меньше дураков не стало.

Я фанатик избитых истин,
Ещё выстраданных Христом.
Осенит священник крестом,
Души паствы от скверны очистит.
Но душе моей тесно в миру,
Да и в храме ей нет больше места.
Превращусь во вселенское тесто
В час, когда, наконец, я умру.
И забыв о родине милой,
Я рассыплюсь на множество множеств
И в великом потоке ничтожеств
Необузданной стану силой.
Как и все частицы - проныры,
Окунусь в неземные пространства,
Безымянная и без гражданства
Я пройду сквозь чёрные дыры.
Не свидетель, участник всего
Я взорву и создам системы
По законам космической схемы
Не задумываясь для чего.
Я бессмертна в такой круговерти
Без любви, без вкуса, без меры,
Без надежд, без сомнений и веры:
Где нет жизни - там точно нет смерти.

И плакал дождь, и вишня мокрая
В окно смотрела.
Свеча сгорела
И растеклась по блюдечку до края.

Я не сомкнула глаз,
Гоняя комаров,
Но был их нрав таков,
Что прилетят сюда не раз.

Я вспоминала мелочи, штрихи,
И синтетические представления
Всё отвергали примирение,
А в злости не рождаются стихи.

Разгладились морщинки меж бровей,
Как мальчик, улыбался он.
Наверное, ему приснился добрый сон.
Все спящие похожи на детей.

И мысли уложились в голове,
И я молилась на авось.
В саду защёлкал соловей,
Ты спал, мне не спалось.

Золотые окрока,
Бедрышко покато.
Жареные облака
На углях заката.
Подрумянены бока,
Я любуюсь чудом.
Я не голоден пока:
Сыт таким фастфудом.
Ветер к дому повернёт
Уходи покуда!
Дома дел невпроворот,
Грязная посуда.
Я бегу скорей домой,
Ног своих не чуя.
Ужин с кашею одной
Что-то не хочу я.

Ажур склонившейся берёзы
Украшен первою листвой,
Но небеса ещё белёсы,
И город, кажется, пустой.

Надели маски и перчатки,
Боимся мы ненужных встреч.
И с ручек стёрты отпечатки,
И вирус стряхиваем с плеч.

Политики вовсю гадают:
Что это пик или плато?
Погибших, выживших считают,
Кто первый и последний кто.

В имениях закрылась знать,
Спасёт ли изоляция, не факт.
И выбирает пожилая мать:
Короновирус иль инфаркт.