Молоко
Молоко Наших с тобой встреч
По волосам течёт струями,
Не сохранить, не уберечь -
Рассыпались поцелуями.

Рассыпались пухом платков
Во все четыре стороны,
Крошки несказанных слов
Клюют вороны.

И уже никогда в шаль
Не связать пряжею нежною,
К вечеру будет жаль
К утру станем прежними.

И уже никогда плеч
Не укрыть платками пуховыми,
Молоко Наших с тобой встреч
Струится грустью кленовою.
Евдокия Пухова
23.10.24.

Мёд
С губ стекает мёд,
Капает в соты времени,
Минут сгущая ход,
Замедляя сердца биение.

Вплетается в пух платка
Секунд вязкостью терпкою.
На глубину одного глотка -
Такою жизнь меркою.

Времени соты полны
Мёдом Любви искренним,
Минуты сопряжены
С размеренностью истины.

В пух платка течёт
С губ, тобой зацелованных,
Нашей жизни мёд
Медленно, взволнованно.
Евдокия Пухова
23.10.24.

Обманом
Крик души моей, выброшенной за грани бытия,
Обманутой мною, этой жизнью цинично,
Рвётся, словно белая простыня
На холодной койке железной, больничной.

Вымоленный счастья скоротечный миг
У этой жизни, скупой на подарки,
Замыкает собой отчаянья крик
В мутной гуще на дне кофеварки.

Вспарывая тонкость кровеносных систем,
Словно острой, шёлковой ниткой,
По унылой серости больничных стен
Крик течёт струйкою липкой.

Счастья тусклый, меркнущий блик,
Остывая, вязнет в гуще кофейной,
Впитав в себя души моей крик,
Словно глоток предсмертный портвейна.

Слетает с волос пуховый платок,
На осеннем ветру мокнет туманом,
Вся моя жизнь в этом хаосе строк
Оказалась вдруг необратимым обманом.
Евдокия Пухова
22.10.24.

Безвозвратно
Время печальной волной
К берегу льнёт и обратно
Уходит в сумрак морской,
В мятежность его безвозвратно.

До наготы застенчивой пуст
Пляж под ногами вселенной,
Хранит под песком Нашу грусть
Тайной времён сокровенной.

И вот уж который год,
Вот уж которую вечность
Собака белая стережёт
Наших снов с тобой скоротечность.

Рядом с ней на холодном песке
Пуховая шаль одиноко ютится,
Исчезает время в набежавшей волне
И уже никогда не случится.
Евдокия Пухова
11.10.24.

Принятие
Где в одну горизонта линию
Сливается с рассветом закат
И бездной небес синею
Ход времён безнадежно зажат,
Там, где нежность платков пуховая
Осторожно по коже скользит,
Там начинается что-то новое,
То, что прошлым немного болит.
И пульсирует в сердце медленно
Ещё юное очень тепло,
Чем-то новым бесконечно беременна,
Что-то новое в сердце зашло.
Грудь волнуется трепетной грустью -
Созревает прошлого даль
Виноградной осеннею гроздью
И в пуховую кутаю шаль
Грудь, принятием расставания кроткую,
В ней лелея сладость тоски,
И печаль разлуки короткую
Обрамляя взмахом строки.
Я принимаю прошлое новое,
Как души смиренность моей,
Шалей нежность скользит пуховая
По коже новых из прошлого дней.
Евдокия Пухова
28.09.24.

В тишину
Ах, втиснуть бы сердце в тишину,
В беззвучный покой предрассветный,
Послабив памяти струну,
Уйти, пропасть незаметно.

Укутаться ленно в пуховую шаль
Душой измученною, бесприютной,
Лелея в груди бесконечно печаль,
Нежась в истоме тела минутной.

Ах, втиснуть бы сердца неприкаянный ум
В безмолвие осеннего покоя,
Предав забвению мятежность дум,
Объятых чувственной тоскою.

Зарыться в мягкий пух платков,
Продрогшим телом в нежный ворох,
И слушать сквозь прозрачность снов
Усталой жизни блёклый шорох.
Евдокия Пухова
27.09.24.

Орхидея
На столе лежала орхидея,
Висела на стуле пуховая шаль,
Своей нежностью мягкой белея,
Искрился люстры мутный хрусталь.

Под лепестками хрупкими фото,
Пожелтевшее под пылью времён,
На нём застывшая вечность полёта,
В розовой дымке размытых имён.

И слияние двух силуэтов
В утончённой изящности черт -
Незавершённость мысли портрета,
Совершенства скоротечный момент.

На столе орхидея томно лежала,
Висела на стуле пуховая шаль,
За окном лунным светом дрожала
Вечности тихая, безупречная даль.
Евдокия Пухова
13.09.24.

В эту ночь
Он не любил её, он не хранил её писем,
Он все её фото разорвал и сжёг,
И как-то в дождливую, серую осень
Он выставил её за порог.

Словно собаку пинком из дома
Выгнал в холодную, тёмную ночь,
По улицам пустым, незнакомым
Она шла одинокая прочь.

Она шла полунагая,
Зябко кутаясь в пуховый платок ,
Босыми ногами робко ступая
На каждый опавший осенний листок.

Глаз её не покинули слёзы,
Остались в зрачках поблёкших мерцать
И села она у продрогшей берёзы
Душою своей в эту ночь умирать.
Евдокия Пухова
5.09.24.

В спираль
Оголилось округлое плечо -
Пуховая шаль соскользнула,
От поцелуя твоего горячо
И где-то внутри кольнуло.

Нежный пламень и лёд
Твоих прикосновений
Возбуждённую кожу жжёт
Вибрацией волнений.

В ногах тёплая дрожь,
Платок сжимают пуховый…
Совсем скоро уйдёшь,
Не сказав ни слова.

Останусь снова одна
В скуке мятежной
Вечность сидеть у окна
И ждать безнадежно.

Жгут поцелуи твои
Возбуждённую кожу
Льдом остывшей Любви
До боли, до дрожи.

Не дерзну, не осмелюсь просить,
Глаза опустив покорно,
За одну только мысль простить
Стану молить безмолвно.

До наготы пуховая шаль,
Соскользнув, открыла плечи…
В тугую сжался спираль
Исцарапанный вечер.
Евдокия Пухова
5.09.24.

Васильковый туман
Мне бы упасть в туман васильковый,
Расшитый нитями рассветной зари,
Розовой шалью пуховой
С запахом Нашей с тобою Любви.

Мне бы в июльскую синь ожиданий,
Размытую радугой перламутровых снов,
В безрассудство дерзких мечтаний
Упасть пуховою вязью платков.

Мне бы шалью упасть пуховой
Под нежность ног усталых твоих,
Обрызганных тихою грустью кленовой,
Согреть пусть хотя бы только на миг.
Евдокия Пухова
4.09.24.

Эту жизнь
Соблазнительной, сладкой отравой
Эту жизнь я жадно пила,
Мне казалась она забавой,
Всё напиться я не могла.

И текла по губам моим мёдом
Эта жизнь, стекая во мглу
Иллюзорной, химерной свободы,
Превращаясь день за днём в пустоту.

Она жидкостью тёплою, липкой
Растворялась во чреве, в крови,
Осыпалась с щёк моих зыбкой,
Едва видимой тенью Любви.

И пила я жизнь эту ядом,
Таким прелестным ядом хмельным,
И влюбилась я с первого взгляда
В этот пьянящий, розовый дым.

Внизу живота она билась оргазмом,
Нисколько не трогая сердца с душой,
И не задумалась я ни разу,
Что она умирает вместе со мной.
Евдокия Пухова
2.09.24.

Она уснула
Её волос каштановая полумгла,
Сливаясь с сумеречною синью,
На шали белый пух легла
Предвечернею, дремотной ленью.

И смежив веки в полусне,
Душой и мыслью предалась покою,
Забывшись в хмурой тишине,
Окутана закатной пеленою.

И осторожно лунный луч ласкал
Её ладонь на белом пухе шали
И нежно вечер её в губы целовал
Сквозь тихий блеск задумчивой печали.

Дыханьем кротким волновалась грудь,
Покрыла щёки бледностью истома,
Почила тенью на ресницах грусть,
Она уснула, негой грёз влекома.
Евдокия Пухова
1.09.24.

Лёгкость
Чёрный, горький шоколад,
Кофе с мёдом и с перцем,
Пристально-тёплый взгляд
Прямо в глубины сердца.

Пуховая нежность платков,
Прикосновений изящная лёгкость
По бледной коже стихов,
Луны убывающей блёклость.

Полушёпот признаний в Любви,
Вдохновенная грёз сумасбродность
Осеннею скукой в крови,
С чувствами мыслей немодность .

Пуховых шалей тепло,
На двоих движений синхронность,
В памяти имя одно,
К постоянству безупречная склонность.
Евдокия Пухова
1.09.24.

Под лаской
пуховой шали
Под лаской пуховою шали
Наши с тобою тела
Так чувственно дрожали,
Пред взорами вечность плыла.

В безмолвии смятенном,
В беззвучии влажных уст
О самом сокровенном
Оживало томление чувств.

И стрелки в розовой дымке
Мятежного полусна
Ползли по окружности кромки,
Закатом алела стена.

В забытье погружались мысли,
Обволакивал пух тела,
С подоконника призрачность жизни
Прозрачностью тёплой текла.
Евдокия Пухова
31.08.24.

В одном угольке
Разбито окно, серые стены,
На кровати железной пуховая шаль,
Время течёт дымом по венам,
Удваивая в сердце печаль.

Шелушится кожей краска на стенах,
Расколоты прошлым, остановились часы,
Никто в невинных не виновен изменах,
В недвижимости бледной застыли весы.

Расстёгнута грудь кофтой пуховой ,
Кружевною строкою пульс в декольте
И вся жизнь своей правдой суровой
На конце сигареты в одном угольке.

Красным мазком губная помада
На синем шёлке уходящего дня
И рваность тусклая смятенного взгляда
На мутную тень ложится дождя.

Любви незаконченность в стылых чернилах
Прощальной запиской на белом листе,
Сердцу унылому вечность постыла
Во всей тоскливой её красоте.

Перо, бесполезное нынче, томится
В безделии скучном на пыльном столе,
В рамках розовых поблёкшие лица,
Навсегда привыкшие уже к тишине.
Евдокия Пухова
31.08.24.

Мост
Она писала в лунном свете картину,
Бледными красками ранила холст,
Был готов уже наполовину
Из настоящего в прошлое мост.

Она хотела уйти, но не хватило
Красок в прошлое мост дописать,
Она смотрела на свою картину
И ей в отчаяньи хотелось рыдать.

Она стеклом резала вены,
На палитре мешала слёзы и кровь,
Макала кисть и на серые стены
Густыми мазками наносила Любовь.

Растекалось прошлое бледным туманом,
Осыпался красками призрачный мост,
Ей вся жизнь показалась обманом,
Как этот тоской исцарапанный холст.

Она села на стул, накинув на плечи
Забрызганный краской пуховый платок,
Лёг на холст усталостью вечер,
Пробежал по спине её холодок.
Евдокия Пухова
25.08.24.

Нимфы
Они, за руки взявшись, парили
В небе прозрачно-голубом,
Они нежно друг друга Любили,
Им и смерть была ни по чём.

Две жизни в одну сливаясь,
Словно лёгкий пуховый платок,
Они парили, преображаясь
В прекрасный, юный цветок.

Лепестками они осыпались,
Тихой розовостью на ладони земли,
Хрупким вздохом они продолжались
В натянутых венах Любви.

Две влюблённые, грустные нимфы
В небе прозрачно-голубом
Парили эхом чувственной рифмы,
Им и жизнь была ни по чём.

Дымкой мягкою, розовым облаком
Ложилось эхо на пуховый платок,
Катилась жизнь рубиновым яблоком
По бесконечной чернильности строк.
Евдокия Пухова
25.08.24.

Этот Дом
Где-то там у моря, на юге
Одиноко пустует заброшенный Дом,
Две влюблённые когда-то подруги
Жили вечность долгую в нём.

А теперь согбен и заброшен
И ссутулился под тяжестью лет,
В бесконечной тоске перекошен,
Одиноко встречает ежедневно рассвет.

И только в августе к нему прибегает
Старый, белый, измызганный пёс
И только ему хмурый Дом доверяет
Тайну своих отчаянных слёз.

Пустынны комнаты и только на стуле
Напоминаньем об остывшем тепле
Пуховая шаль и немного июля
Морским песком на пыльном столе.

Два портрета, покрытые пылью,
В розовых рамках на серой стене,
А в углу обгоревшие крылья,
Навеки застывшие в бледной тоске.

И хранит этот Дом, как музейный смотритель,
Двух влюблённых сердец бесконечную грусть,
Одной истории вековая обитель,
Приют обездоленных, неприкаянных чувств.
Евдокия Пухова
24.08.24.

Я смотрела
Я смотрела как лебеди летели,
Роняя перья на мой пуховый платок,
И в то же время вишнёвой метелью
Занимался так скоро дремотный восток.

Я смотрела как уплывали дельфины,
Оставляя прощальный свой взгляд
В нежной розовости морской пены,
Чтоб уже не вернуться назад.

Я слушала как тоскливо дышит
Собака белая у моих ног,
Как где-то далеко стекал по крышам
Летний дождь на усталость дорог.

Я слушала как волна смывала
Тихий шорох Наших с тобою шагов,
Как Луна в синей грусти молчала,
Осыпаясь в песок безнадежностью снов.

Я смотрела как рассвет просыпался,
Зябко кутаясь в пуховый платок.
Последний след того лета терялся
На измятом листе между строк.
Евдокия Пухова
24.08.24.

Как когда-то
Подари мне счастья хотя бы на глоток -
Побыть лишь чуточку собою прежней,
Укутай меня в пуховый платок,
Как когда-то обними меня нежно.

Как же хочется в животе ощутить
То тепло молока парного,
Как хочется знать и уже не забыть,
Что тобой любима я снова.

Ты же знаешь, ты мне попрежнему люб,
Мил душе моей ты как и прежде,
Поцелуй же беззвучие моих обветренных губ
Как когда-то страстно и нежно.

Хочется в сердце почувствовать жизнь,
Ощутить в животе этой жизни биенье,
Я прошу тебя, слышишь, вернись!
Ну хотя бы всего на мгновенье.
Евдокия Пухова
23.08.24.

Мутный оттенок
Стекает время с циферблата
Липкой жидкостью, капает со стрелок
В акварельность багряную заката,
Оставляя жизни мутный оттенок.

Стекает по ногам мутной жидкостью время
На пуховую розовость шали,
Оставляя жизни полупрозрачное семя
В ворсинках нежных тусклой печали.

Время на пальцах жидкостью тёплой,
На’ пол стекает медленно, густо,
Окропляя часов разбившихся стёкла
Воплощённого в жидкость каплями чувства.

На губах с помадою мутная жидкость,
Ладонью размазана по бледности щёк,
Жёлтыми пятнами времени липкость
В белоснежный платья въедается шёлк.
Евдокия Пухова
23.08.24.

Закономерно
Боль на её лице,
Просочилась из сердца сквозь кожу,
Она знает, что было в конце,
Всё так на начало похоже.

Катятся в пуховую шаль
Рубиновые капельки крови,
С ресниц змеится печаль
Тушью потёкшею боли.

Застыл на губах её крик
Нечаянной немотою,
Рассвета трепещется блик
В зрачках, пронзённых тоскою.

Всё так, как должно было быть -
До неизбежности закономерно,
В небытии бесконечно ей выть
Одинокою тенью химерной.
Евдокия Пухова
20.08.24.

В каждой черте
Сердца бежевая томность,
Дельфинья глаз больных тоска
И декольте изысканная скромность
Под пуховой тонкостью платка.

В руке перо, как продолженье кисти,
Продолжением пера - строка,
В ней чувств растерянные мысли, -
Чернил мятежная река.

Расплывчатость пастельная во взгляде,
Болезненная бледность щёк,
Небрежность лёгкая в ночном наряде
И на виске волос строптивый завиток.

По чуткой белоснежности бумаги
Перо взволнованно, прерывисто скользит
И белый лист под синим слоем влаги
Сокровенность чувств отверженных хранит.

Смиренность век, чела смятенье,
Под нежностью пуховой декольте,
Эмоций с разумом боренье
Томится в каждой увядания черте.
Милана Аджани
6.08.24.

На некоторую
малость
Небо хмуростью воспалилось,
Молниями насквозь прошито,
Тяжестью своей навалилось
На мутность морского малахита.

В розовость пуховой шали
Кутая озябшие плечи,
Взглядом пронзая дали,
Вдыхаю ноябрьский вечер.

Собака белая лижет
Морской волны усталость,
Прошлое стало ближе
На некоторую малость.

Тону в тоске дельфиньей,
Отчаянно пальцы ломая,
Вдалеке от нежности синей,
От потерянного когда-то мая.
Милана Аджани
26.07.24.

Зацелована
По белой подушке рассыпались волосы,
Грудь чуть прикрыта пуховою шалью,
Луны на портьерах медные полосы,
Глаза наполнены синею далью.

Циферблат царапают чёрные стрелки
Бледных минут бренностью вялою,
Тянется вечер почерком мелким,
Стекая по венам вечностью талою.

Руки скользят по коже взволнованной,
Осязая её содрогание каждое,
До усталости пор зацелована
Губ солёных терпкостью влажною.

Прикрыта застенчиво шалью пуховою
До вульгарности грудь обнажённая,
В складках портьер тенью багровою
Притаилась луна опечаленно-сонная
Евдокия Пухова
21.07.24.

Как кричит душа
Если бы было слышно как кричит душа
От боли, тоски и отчаяния,
Хрусталь своих стенок в крупицы кроша
От безнадежного в прах ожидания.

Если бы было видно как рвёт этот крик
На груди моей нежность пуховую,
Замедляя времени обесцвеченный миг,
Стекает по пуху струйкой багровою.

Если бы было видно как душа кричит,
Неминуемо, как зеркало в трещины,
Порвались бы глаз тугие зрачки,
Увидев боль неувиденной женщины.

Если бы было слышно этот крик
Сквозь пустоту улиц обветренных,
Барабанных перепонок каждый стык
Рвался бы шёлком трепетным.

Прячет крик тот пуховая шаль,
Скрыта душа под пуховою нежностью
И только неба похмурая даль
Слышит её своею мятежностью.
Евдокия Пухова
19.07.24.

Ночные аэропорты
В ночном безлюдном аэропорту
Стояли Мы с тобой вдвоём у трапа,
Ждала стюардесса безучастно на борту
И дождь осенний так уныло капал.

В этот раз ты улетала навсегда,
Я… - лишь на миг с тобой прощалась,
Чужие ждали города
Испить души твоей усталость.

Смотрела ты в мои глаза,
Шаль пуховую мою рукой сжимала,
Катилась по щеке моей слеза,
В последний раз тебя я провожала.

Без лишних на прощанье слов,
Друг друга в молчании слыша…
Всего лишь несколько по трапу шагов
И - небес над головою крыша.

А дождик так тоскливо мочил
Пуховую шаль моими слезами
И уж не было у него причин
Навсегда оставаться с Нами.
Евдокия Пухова
18.07.24.

Островки
Руки движением длинным
Из сумочки вынув платок,
Каким-то узором старинным
Был вышит его уголок,
С щеки моей Вы смахнули
Случайной грусти слезу,
Пальто на мне распахнули
И там глубоко внизу,
В животе моём вздрогнуло что-то
И непривычным теплом растеклось,
Заполняя озябшие соты,
Всю меня пронзая насквозь.
И, как цветок клонился бы к свету,
Головой на Вашу я грудь
Поникла, на мягкость жакета
Роняя с ресниц своих грусть.
И пламень щеки холодила
Вашей броши голубая эмаль,
Растерянно я теребила
В руках пуховую шаль.
Вы меня к себе пригорнули
Движением плавным руки,
А в портьерах бесследно тонули
Вечерних сумерек островки.
На пол пальто бесшумно упало,
Ваш поцелуй на шею мне лёг,
В мои глаза Вы взглянули устало,
На моей груди одёрнув платок.
Евдокия Пухова
15.07.24.

Фантики
Мяч резиновый катится
По зелёной, росистой траве,
Девочка в розовом платьице
Озорно улыбается мне.

Из-под конфет в руке её фантики,
Примитивное Счастье в глазах,
А в косичках милые бантики,
Зайчик солнечный в её волосах.

В шаль пуховую растерянно кутаясь,
Вся в слезах на неё я смотрю,
Мыслями сердца размытыми путаясь,
В ней себя я с трудом узнаю.

А она протянула мне фантики,
Улыбаясь мне так озорно,
Набекрень разноцветные бантики
И в глазах её так светло.
Дуняша Пушинка
9.07.24.

Радуга снов
Поблекшая радуга снов
В глазах дельфиньих ожила печалью,
Невостребованность нежных слов
Томится под пуховою шалью.

Взмахом белым усталого крыла
В неба декольте глубоком
Тает обнажённая луна,
Стекая чувственно по строкам.

В пуховую уткнулась шаль
Собака белая мокрым носом,
Ей, наверное, о многом жаль,
И в глаза мои смотрит вопросом.

Твоей Любви одинокая тень
Мои ноги омывает волною,
Прозрачная вечера голубень
Рвётся тонкою в дым полосою.
Евдокия Пухова
7.07.24.

Камин
Камин потрескивал поленьями,
Уютно на плечах лежала шаль
И время, как вино, мгновеньями
В скрипучий капало хрусталь.

За окнами беспечно сыпал снежностью
Угрюмый вечер, подоконник серебря,
Тонула я в пуховой, мягкой нежности
И, щурясь грустно, всё смотрела на тебя.

В твоих руках звенели спицы рифмою,
Клубок мохера превращался в шарф,
А вечер за окном позёмкой тихою
Весь земной уже окутал шар.

На плечо твоё склонив я голову,
К тебе, как будто пред разлукою навек,
Прижалась, вся дрожа от холода,
Покрывшего усталость моих томных век.

Обняв меня, ты прошептала: "моя дурочка,
Не плачь, не бойся - никуда я не уйду,
Пока вот та звезда хотя бы чуточку
Светиться будет в запорошенном саду ."

Свеча горела нежно-синим пламенем,
Воск стекал в морщины на столе,
Я молилась чувственно и пламенно,
Чтоб не погаснуть никогда в моём саду звезде.

Ты улыбнулась и, вспорхнув, на шею мне
Игриво шарф пушистый повязав,
Сказала, что забыть тебя не смею я,
Всё, что было между Нами, растеряв.

Потрескивал камин, скрипя поленьями,
И сыпал снегом вечер за окном,
Искрилось время долгими мгновеньями
В бокалах, словно молодым вином.

Обвивал небесной, синей лёгкостью
Мою шею твой пуховый шарф,
Замять снежная пушистой, белой кротостью
Весь до клаптика земной укрыла шар.
Милана Аджани Пушинка
2.07.24.

Небесная прялка
Реки рыдалистую зыбь
Юный ветерок колышет,
Всполошилась ещё сонная выпь,
В камышах его шорох заслышав.

С небесной прялки облака
Нежно-розовой, пушистой пряжей
В белый пух вплетаются платка,
Вечер падает под ноги сажей.

По замшелой черепице крыш
Прокатился закат яблоком красным,
Нарушая вечернюю тишь
Моих дум и мечтаний напрасных.

И я, словно сиротливый щенок,
Всей душой бесприютно уткнулась
В мокрый от слёз пуховый платок,
Роняя взгляд в закатную хмурость.

А небесной прялки веретено
Уже звёздную распускает пряжу,
Времени тонкое волокно
Под ногами рассыпается в сажу.
Евдокия Пухова
2.07.24.

Искала весну
Монотонно дождь стучал по стеклу,
Разбиваясь каплями в брызги,
Я искала на книжных полках весну
Средь томов воображаемых жизней.

Затерялась на пыльных полках весна
Одной тетрадью всего со стихами,
Средь тугих переплётов зажата она
Чужими жизнями, словно тисками.

В ней был когда-то хрупкий цветок,
Мне подаренный в прошлой жизни тобою,
Он лежал на мягком бархате строк
Нашей с тобой последней весною.

Рассыпа’л бледный свет одноногий торшер,
Ютилась шаль пуховая в кресле,
В морщинистых складках тихих портьер
Терялись дождя одинокие мысли.
Евдокия Пухова
1.07.24.

Недописанность строки
Кисть изящная руки
Скользнула по тонкости шали,
Оставляя недописанность строки
На ворсинках трепетных печали.

Щеки коснулась, словно невзначай,
Щека зажглась густым румянцем,
Слеза с ресниц упала в горький чай
Сквозь дрожь волнительную пальцев.

Под пухом шали встрепенулась грудь,
Когда руки твоей движенье
В ложбинке чувственной застыло на чуть-чуть,
Всего лишь на одно мгновенье.

И губ коснулся нежный поцелуй,
Всё естество моё (души, рассудка, плоти)
Разорвалось на нити тёплых струй,
Забрызгав шёлковое платье.

И осталась недописанность строки
На измятости пуховой шали
Неоконченным движением руки,
Обрамлённым неизбежностью печали.
Евдокия Пухова
26.06.24.

Шуткою
Я шла аллеями тёмными,
Холод вонзался иглами в грудь,
Мои мысли котами бездомными
Лакали души моей тёплую грусть.

Медленно, мерно иней ложился
Кристаллами ночи на пуховый платок,
Свет фонарный осторожно струился
На остывший пепел недочитанных строк.

Под ногами скрипела позёмкою хрупкою
Дня вчерашнего зыбкая тень,
Его любовь оказалась лишь шуткою
На один всего с половиною день.

Падал снег на ресницы пушинками,
Холод иглами пронизывал грудь,
По бледным щекам катилась льдинками
Моей души неизбывная грусть.
Евдокия Пухова
25.06.24.

Зачем, не знает
Смуглый вечер мне на плечи
Пуховую набросил шаль,
Зажгла я свечи в ожиданьи встречи,
На ресницах хрусталём печаль.

Шепчу я имя, стекает время
Со стрелок на циферблат,
Одно мгновенье - и стынь забвенья
И в день вчерашний напрасный взгляд.

Восток багровый, платок пуховый
Скользнул устало в рассвет с плеча,
Какой-то новой тоской кленовой
Горит под утро моя свеча.

Секунды таят, рассвет сжимает
Продрогшие плечи крепко мои,
Лучи роняет, зачем, не знает
Целует в шею тоской зари.
Евдокия Пухова
25.06.24.