Преступление и наказание (невский нуар)

Преступленье — не старуху топором,
А выжечь душу парой едких фраз.
Сказать «прости, мы больше не вдвоём»
И погасить огонь любимых глаз.
Ты сам себе Раскольников, и вот
Твоя теория — «так будет лучше всем».
Идёшь по городу который день и год,
И носишь в сердце тяжесть этих стен.

Твоя каморка — съёмная квартира,
Где потолок так давит на виски.
Где целый мир сжимается до тира,
В котором цели — приступы тоски.
И каждый звук — как будто шаг пристава,
Как будто кто-то знает о тебе.
И эта осень, жёлтая отрава,
Лишь подливает масла в злой судьбе.

И Свидригайлов — это не злодей,
А просто голос в три часа утра,
Что шепчет: «Брось, забудь, не будь слабей,
Вся эта совесть — детская игра».
А Соня — это старый, добрый друг,
Что пишет: «Как ты? Может, посидим?».
Но ты боишься разорвать свой круг
И показаться сломленным, больным.

А наказанье — это не Сибирь,
А пить свой кофе в полном одного.
И знать, что ты построил свой пустырь
На месте сердца, сердца твоего.
Искать прощенья в лицах у прохожих,
В дожде, что плачет по твоим щекам.
И понимать, как вы ужасно схожи
С тем, кто остался где-то в прошлом, там.