Бледные треки увлекших мыслей —
Версификации магия —
Сильно разбавленной тушью мазки
По желтоватой вечерней бумаге

Иногда я думаю, что не Зимний дворец или Главный штаб, а именно Главный Почтовый стан был важнейшим зданием Российской империи — сердцем огромной сети почтовых станций, контор, приемных столов, средоточием связей.

Нулевая верста огромной страны, от которой отсчитывались все расстояния в ней.

Главный почтовый стан — большой комплекс сооружений, куда каждые несколько минут въезжали и откуда выезжали почтовые кареты, с почтарями в темно-зеленых полукафтанах, вооруженными кортиком, саблей и парой длинных пистолетов, возки, сани. С его бесчисленными экспедициями и отделами, сортировочными и операционным залом, приемными начальников департаментов, каретными сараями, стойлами, секретными чуланами.

Архитектурный памятник работы знаменитого Николая Львова, запечатленный на множестве открыток, конвертов и марок.

Помню какой-то особенный почтовый гул, синеву огромного стеклянного купола над главным залом, сильный запах сургуча.

Помню большие очереди к многочисленным окнам, кратно увеличивавшиеся перед Новым годом.

Помню снование людей с посылками и бандеролями.

Помню филателистов, выстраивающихся за оттисками специального штемпеля, изготовленного к какой-нибудь особенной дате.

Помню стеклянные стенды выставок с коллекциями марок далеких стран.

Помню огромные почтовые ящики перед входом, синий и красный (— как таблетки перед Томасом Андерсоном). Величавые двери портала.

Таинственная трехчастная арка с сияющими сквозь зиму окнами перехода над улицей.

Он долго печально ветшал, теряя значение, величие, почтовые ящики, стекла и куски карниза. Так долго, что зеленая строительная сетка превратилась в почерневшие обрывки парусов Летучего голландца.

Вчера сообщили, что весь комплекс Главпочтамта на Почтамтской улице, 9, между Почтамтской улицей, Почтамтским переулком и улицей Якубовича выставили на торги, стартовая цена — 1,2 млрд. рублей. Аукцион назначен на 16 января 2026 года.

Свет побеждает к утру,
Но "на тоненького".
Во флакон с этикеткой "Ночь"
Тушь стекает по подоконнику

Мир за окнами

Все более черно-бел,

Цвет любит тепло?

Вечером вышел к замерзающему озеру, и увидел, что его поверхность покрыта некрупной белой сыпью, ярко выделяющейся (я бы даже поменял всего одну букву — "выбеляющейся") на фоне темно-серого льда.

Сначала я подумал, что, может быть, это вершины водных растений, выступающие из воды напудрены снегопадом.

Но, нет, подойдя ближе я понял, что эти белые бугорки следуют иногда более, иногда менее прихотливым линиям. Нимфейник так не растет.

Может быть, лед на замерзающем озере дал трещины, и кое-где, вдоль разломов, выступили фонтанчики воды, но отчего тогда такие белые?

Пару раз видел людей с параэтническим украшением в виде узоров на коже, образованных рельефными бугорками. Кажется, этот вид модификации пришел из Полинезии, где в небольшие разрезы верхнего слоя кожи втискивали небольшие жемчужинки (и называется такое украшение, соответственно "перлинг"). Имплантация такого рода бывает на самых разных участках тела (я видел только на предплечьях), но… мы сейчас о другом.

А озеро! Какой мастер пирсинга мог тут подрядиться?

И только, когда подошел уже совсем близко, разглядел, что это утки находили.

Когда они идут, то загребают снег перепонками лапок, как малыш совком, и оставляют.

Все просто и красиво.

Туманной улицы фонарный штрих-пунктир
Навязывает ритм не очень строгий,
С которым следует прохожему идти
(Как будто подволакивая ноги)

Вечор у двери на балкон полулежал
В огромном сером кресле
И пожирал глазами (жадно,
если честно)
Над красным соусом осеннего заката
Слоисто-кучевые облака

Холодный месяц тонко серебрится,
Лужайка льдом изысканно блестит,
К кормушкам городским лесные птицы
Слетаются, и,
Если постараться,
Как следует,
То Новый год присниться

Преддверие зимы.
Прохладна и чиста вода —
В лесу бежит ручей,
Куда?
Но, главное, зачем?

Редкие безветренные минуты. На обветшавшей набережной из бетонных плит то и дело слышен характерный сухой звук трескающегося хитина. Это вороны находят моллюсков-беззубок и, если не получается пробить раковину клювом, то поднимаются с ней воздух и метров с 5-10 и бросают на бетонные плиты. Раковина дает трещину, которую потом уже не трудно расширить.

Причем вороны не поедают содержимое раковин на камнях, а, в соответствии с басней, гурмански поднимаются с деликатесом в кроны деревьев, правда не елей, а дубов, зато с панорамным морским видом.

Когда я проходил мимо одного такого пиршественного дуба, сидевшие на нем вороны, испугались низко пролетавшего маленького аэроплана, встрепенулись, и из кроны посыпались раковины беззубок (Anodonta), которыми птицы полдничали в ветвях.

За серым шёлком моросящего дождя,
За кисеей осеннего тумана
Детали полилога капель странного
Без переводчика понять никак нельзя

Нужно бы пойти…

А, нет, уже не нужно —

Ведь всё уже здесь

В тот вечер мне нужно было внимательно разобраться с внушительной кипой документов. Но мне все время что-нибудь мешало сосредоточиться. Сказывалась усталость, скопившаяся к концу недели. Часто звонил телефон. Коллеги заглядывали с пустяковыми вопросами. Офисная перегородка из гипсокартона охотно пропускала звуки соседних помещений, там кто-то ругался по телефону, долетали фрагменты неприятной музыки. В коридоре громко спорили.

Нужно было что-то предпринять. И я нашел выход — позвонил приятелю, который редко пользовался своим кабинетом в мансардном этаже и попросил разрешить мне поработать там. По моим расчетам на этом этаже никого или почти никого не было. Рабочие, перманентно чинившие крышу, верно ушли — ибо, дождь.

Я взял толстую стопку бумаг, ноут и лоток с карандашами и маркерами.

Нужно быть чрезвычайно отважным,
Чтобы снова суметь рискнуть
Утонуть
В океане чернильно-бумажном?
Разгребая словесную муть

По гулкому полутемному коридору — я так и не разобрался с двумя дюжинами выключателей в его начале, я прошел в дальний конец этажа.

Разложил на огромном столе документы, подключил адаптер компа, достал из кармана мышь (показалось, что где-то скребётся ее тезка). Сел за стол. И, оказалось, что не так-то здесь и тихо. Может быть, тихо было бы, но шел дождь, и его капли добывали из всего приятнейшие звуки. Однако, если там, внизу, звуки мешали вторгающимися толчками, то здесь, наоборот, втягивали в музыкальное действо, предлагая заслушаться все отложив (работа сегодня определенно не задавалась) и прикрыв глаза. Казалось, на крыше располагается целый оркестр:

— мансардный этаж опоясывал узенький балкон, на который из кабинета выхода не было (а то бы я непременно вышел), когда капли попадали на перила, приваренные, вероятно, к балконному остову, то низкий звон, по металлу балок, уходил в самую сердцевину стен, озвучивая все пространство;

— распределенная по крыше ударная установка состояла из десятка разного диаметра конических жестяных крышечек над трубами вентиляции;

— партию струнных исполнял леер крыши, сваренный из стальных стержней разного сечения, и еще были антенны с резонаторными оттяжками из тонких стальных тросов;

— деревянные ударные были представлены досками и фанерой, заботливо оставленными на крыше строителями;

— белый шум обыгрывался того же цвета армированной строительной пленкой, закрывавшей прорехи в бесконечно латаемой крыше;

— басовые барабаны в этой драм-машине исполнялись широким плоским коробом воздуховода и корпусом большого кондиционера;

— и была еще "поющая чаша" (медная, что ли? бронзовая?), видимо, над одной из больших кирпичных труб старых печных дымоходов.


Текст подслушивая дождя
Через щель в приоткрытых ставнях
Я отчетливо понимал,
Кто вторичен и кто тут главный

Я отпустил винт, удерживающий спинку относительно вертикально, откинулся в кресле и слушал, слушал, слушал с удовольствием, которое помню и сейчас.

Слегка подсвеченный полуночным светилом
Туман над озером исполнен креативом,
Представить можно в нем
Лошадку и ежа,
Дракона, и воздушный шар

Первые капли

Сразу раскрываются

Бутоны зонтов

"Куртки мокрЫ хоть у каждого зонт,
Улицы пОлны туманной мороси" —
Так начинаются грустные повести
С крайне невнятным концом

Поржавевшие крыши из жести
И дождь
Словно созданы так, чтобы бежевый шум*
Генерировать действуя вместе

_______
* где-то между "коричневым" и "розовым"

Что за шорох такой?
То ли ветер
(Сердясь на осень)
Воду с крыши старается сбросить
(На навес над балконом соседей)?
То ли доставщик пиццы
По мокрым листьям
На служебном
Торопится электровелосипеде?

Тихим и неожиданно теплым, для этой части осени, вечером захотелось, вместе с чаем, аромата темного воздуха. Я открыл окно…

… на террасе
В потертом тонетовском кресле,
Наслаждаясь осенними звуками тихими,
Замер сфинксом котяра соседский
Осторожно ушами рыжими двигая

В череде учебных схваток
Дни проходят у котяток,
В маскировке под листом,
И погонях за хвостом

За окном фруктовый сад
Припадает к тучи вымени,
А внутри (на кухне) я
Благодарно принимаю
Рифмы звонкие дождя

Хорошо в тишине
У прохладной воды
Созерцать как река задремавшая дышит
Негромко —
На песке вверх и вниз
Чуть колышется неба полупрозрачная кромка

Воздух с утра акустически плотен,
И слышно отчетливо, как на гаражи
Капают дуба зрелые плодики
(И им продолжение уже не грозит)

Слушаю шепот дождя за окном
Неторопливо и неуклонно
Из двора, создающего водоем,
На котором играют памяти волны

Ливень шумно перебирает листья,
Словно тысячи чёток,
Злится,
Думает: "Затопить бы все. К чёрту!"
Превратив в бесконечно прекрасное море,
Как уже было как-то (при Ное)

Здесь пахнет вечером существенно иначе.
Янтарным золотом подсвеченной сосны
Восточный край заказника означен
(За небольшими старенькими дачами
Притихшими в преддверии зимы)

Чуть влажной и прохладной тишиной
Дворца-музея гулкие покои
Спешат наполниться,
В прозрачном октябре,
Лишь двери аккуратно в них закроют
Смотрители в малиновых ливреях

Сирени куст еще вполне зелён,
Но краски и запас потали
(Чтобы купить белил)
Распродаёт
По ценам бросовым
Столь непрактичный клён

Так тихо,
Что я слышу, как вода
С журчанием проходит батарею
(Включённую на днях)
И то, как клен алеет

Музыку осени дарит мой сотовый:
Воздух прохладен и кажется чистым,
Гуси на юг направляются стаями,
Листья шуршат под кроссовками
Старыми,
В злате березовом елки пушистые

(ольфакторика северного берега)

Здесь пахнет морем, солнцем и дубами,
Гранитом и сетей обрывками,
Изогнутыми соснами, волнами,
Пронзительными чаячьими криками

(порошковая окраска)

Здесь
Бесконечными поспешными шагами
Обращена в латунный порошок
Листва, разбросанная старыми дубами,
И неправдоподобно хорошо

Яркий осенний день, сухой лес
Все увеличивающееся число и многообразие грибов-эпифитов, и все более крупные и яркие мухоморы (только смотрел, ничего другого) привели меня в самую чащу лесопарка. Тут уже и тропинок почти не было.
Какая-то ветка зацепилась за петлю шнурка. Нет узел не развязался, но вмешательство требовалось. Я нагнулся исправить ситуацию. Из травы рядом с мои ботинком смотрели маленькие глаза. Я отпрянул. Ой, только не нужно врать, что вы бы не испугались! И правильно, встреча с некоторыми рептилиями может закончиться очень плохо.
Я (полон самообладания) полез в карман за очками. И оказалось, что нет — не рептилия, а милая квакуха.
Царевна?
Резиновая.
Кто принес сюда эту игрушку?!
Никогда не видел детей в этой части парка. Нет это кто-то взрослый.
Кто-то аккуратно расположил ее между листиками и травинками?
Конечно, это не "сердце тайги", не непролазная чаща огромного лесного массива, и все же — исчезающе мало кто увидит эту работу. Я вообще не понимаю, как мне повезло ее найти.
И, похоже, совершенно неважно, что больше этой инсталляции никто не увидит. Достаточно самому автору (и, может быть, его спутнику (-це) и полудюжине подписчиков) знать, что художественный проект вполне состоялся.

Мне нравится, что (хоть и далеко)
Полоска розовая будущего дня
Добавлена
В осеннего тумана
Дождем разбавленное молоко

Когда я садился в электричку, то заметил женщину с этюдником (предупреждаю, это ружье еще пальнет!), рюкзачком, сумкой и большим пакетом. Серьезная подготовка! До какой станции она едет? Нет, в самом деле, предельно интересно, где она пленирует расположиться, наверное, глаз художницы отметил какое-то особенно красивое место, идеальное.
Интересно бы на него посмотреть. Зазорно ли без спроса воспользоваться чужой находкой такого типа?
А, с другой стороны, сегодня, в парках у моря, труднее найти место некрасивое — золотая осень.

* * *

Подходило время чаепития. Я нашел небольшую доску, тщательно отбеленную морем, еще походил и нашел пару близко стоящих валунов. Уложил доску на вершины валунов — получилась вполне удобная скамейка.
Море сливалось с небом в единое сизовато-голубое безмятежное пространство — камни, выглядывающие из воды, словно висели в воздухе. С головой происходило приблизительно тоже самое — она совсем не давила на шею мешаниной вмещенных мыслей.
Тишина царила необыкновенная. Вкрадчивые звуки моря ее лишь мягко подчеркивали, нежнейшими касаниями, лаская слух. И это сорвало мне второй завтрак — невозможно было приняться за бутерброды, жвалами нарушая тишь.
И тут (Тут!), в полусотне метров от меня, на берег вышла та самая женщина и начала аккуратно раскладывать этюдник.

Кленовым золотом осыпаны
Автомобили с мотоциклами,
Стол для пинг-понга,
Гладь пруда,
Деревни, села, города…

Соседний двор (с последних этажей)
Похож на тигель с ювелирным сплавом
Из клена золота и бронзы тополей
(Добавлены еще латунь дубов
И серебрённые морозом первым травы)