Все стихи этого цикла объединены тем, что имеют одного адресата, а название такое выбрано в связи с эмоциями, которые он вызывал в том или иной момент жизни. Всё субъективно, приятного прочтения

Отрицание.

Я ненавижу его,
Холодно, остро, до дрожи.
Он меня, кажется, тоже...
Может быть, просто на зло.
Мы расходились и снова
Сходимся в тысячный раз...
Будто решают за нас,
Будто мы всё же готовы.
Я ненавижу его
И зарекалась вернуться.
Если б он просто сном,
Можно бы было проснуться...
Он наваждение, бред,
С ним мы, конечно, не пара.
Хочешь открою секрет?
Я всё забыть обещала...
Но меньше года прошло,
Снова мы встретились, снова...
Я не хочу, не готова...
Я ненавижу его.
А все вокруг говорят:
"Вы же хорошая пара",
Что, мол, его поймав взгляд,
Я оживаю. Кошмары —
Всё, что оставил он мне
При расставаньи на память ...
Да фото ещё на стене
С подписью "Главный упрямец"...
Я ненавижу его,
Холодно, остро, до дрожи.
Справлюсь сама, ничего...
Я его все-таки брошу.

Гнев.

Ну привет, дорогой, скучал ли?
Снова рядом стоим с тобой.
Остывает на кухне чайник,
Я вернулась опять домой.

Сколько раз я брала билеты,
На другой континента край?
Всё напрасно, и снова лето,
И ты шепчешь: "Не улетай..."

Пролетает июль за окнами,
А мы рядом стоим, как прежде...
Я надеялась, станем новыми,
Разойдёмся... Конец надежде.

В сумке старый билет помявшийся,
Я сжимаю его рукой.
Мы сидим на семейном празднике,
Я сегодня опять с тобой.

И с улыбкой в ответ киваю,
Хотя веры в то нет уже,
Когда хвалят нас все как пару...
Только холодно на душе.

Соглашаться совсем не хочется,
Мы ведь им так бесстыдно врём...
Выбор сделан, и всё закончится...
Мы сегодня пред алтарём.

А до осени дней так мало,
Мне уже не успеть взлететь
И пристать к перелетной стае...
Дорогой, ты не ждал бы ведь?

Без меня твоя жизнь не кончится,
Да и мне так дышать свободнее...
Мы с тобою два одиночества,
Нам быть вместе нельзя, утонем же.

Сколько раз я брала билеты
На другой континента край...
Скоро снова наступит лето,
И тогда я скажу: "прощай..."


Торг.
Мы с тобою совсем не пара,
Мы похожи на полюса...
Но столкнулись опять у бара,
Снова смотрим, глаза в глаза.

Обещали друг друга бросить,
А в итоге заходим вместе...
В прошлый раз развела нас осень,
В этот — мирит июль в подъезде.

Снова смотрим, глаза в глаза...
Выпьем пару бокалов, милый?
Я тебя прощать не должна.
Но опять... Но опять простила.

Знаешь, помню твои слова,
Что ломали порой на части...
Только, милый, моя вина,
Что мы снова под общей мастью...

Мы похожи на полюса,
Те, что встретиться не должны бы...
Но стоим мы — глаза в глаза —
И стираются все обиды...

Возвращаться не просто, веришь?
В этот раз по-другому будет?
Мы стоим у закрытой двери,
Мы с тобой не простые люди...

А давай растворим обиды
И жестокие все слова?
Мы друг к другу вернулись, милый,
Значит "плюс" ты, а "минус" я...

Депрессия.

Перекресток-перепутье.
Те же стены, те же люди...
Те же мысли, те же взгляды,
Те же слезы и награды...

Перекресток-перепутье.
Теми же уже не будем.
Новый выбор, новый месяц...
Те же люди, но не вместе.

Ворох стареньких тетрадей.
Всё сначала, всё по правде.
Все слова, что больно били...
Не сбылись на деле или...?

Всё по-новой, те же стены.
Их снесли. Теперь же где мы?
Я вернусь. На зло преградам.
Будет горечь мне наградой.

Перекресток-перепутье.
Здесь уже другие люди.
Всё за годы изменилось...
Отпускать? Большая милость...

Те же мысли, то же детство...
Мне достанется в наследство
То, что дорого так было...
Те же мысли. Иль забыла?

Перекресток-перепутье.
В старом доме снова люди.
Незнакомцы, я чужая...
Те же стены. Шаг до края...

Новый месяц, новый выбор.
Здесь мы с счастьем жить могли бы...
Возвращаться? Тоже чудо.
Я была. А снова буду?

Принятие.

Как отпустить и не писать стихов?
Ведь он их в самом деле недостоин...
Как выпутаться из его оков
И как сбежать из них скорей на волю?

Ах, как не посвящать ему стихи?
Ведь накрепко связало нас судьбою...
Мы десять лет рука об ру́ку шли
И груз обид тащили за собою.

А впереди ещё немало лет,
И мы клянёмся в верности до гроба...
Вы скажете: "Банальнейший сюжет,
И отпустить ты просто не готова"

Ну как не посвящать ему стихов?
Ведь он моё проклятие и удача,
Мне без него любой дворец не кров,
Мне без него и смех вернётся плачем...

Мы тащим груз обиды за спиной,
Расходимся с упреками со злыми,
Но каждый раз нам хочется домой
И хочется назвать друг друга имя...

Ну как не посвящать ему стихов,
Когда мы с ним повенчены навеки?
И Сколько б не кричали мы злых слов,
Вся жизнь моя лишь в этом человеке...

Нам хочется давно уж разойтись
И жить с другими, с новыми мечтами...
Да только так уже сложилась жизнь,
Что вместе мы и мы не выбираем,

Кто станет нашей родственной душой.
А мы друг другу почему-то стали,
И только с ним я становлюсь живой,
А потому стихи и посвящаю...

А осенью кофе не пьется,
А осенью хочется чаю...
А серце отчаянно рвётся
К простому "родная, скучаю"...

А осенью дождь, плед и книга,
А осенью нет тебя рядом...
А хочется, прямо до крика,
С твоим на миг встретиться взглядом.

А хочется музыки звуков,
И плитки кусок шоколада,
По старой аллее прогулок...
А большего нам и не надо.

А осенью хочется грусти,
Но только другой, светлой-светлой,
И хочется чтоб твои руки
Меня защищали от ветра...

А осенью хочется плакать
Над книгой, над фильмом, над нами...
Заснуть на всю зиму, до марта,
Забывшись волшебными снами.

А осенью кофе не пьется,
А осенью хочется чаю...
Она позади остаётся,
Растаяв в тоске за плечами.

Гляжу из электрички на перрон,
Пургою обнесенный, как забором,
А где-то там, за этим снежным морем,
Как островок, проглядывает дом.

И люди-корабли сквозь снежный вал
Прокладывают путь к дверям вагона...
Шумят колёса, мчатся перегоны..
И ветер в спину бьёт, как наповал.

И куртки, как чернильное пятно,
Оставленное в прописи неловко,
Бросаются в глаза на остановках,
Мелькнув сквозь запотевшее стекло.

И путаются небо и земля,
Смешавшись в белоснежной круговерти,
В лицо бросает хлопья буйный ветер
И вьётся рельсов тёмных калея...

И ни следа на выпавшем снегу,
Что полотном укрыл дороги к дому.
И в этот день всё видно по-другому,
И в снежном море свой живёт уют.

Гляжу из электрички на перрон,
Пургою обнесенный, как забором,
Мигают на проспектах светофоры,
Как маяки при встрече с кораблем...

Неосторожных фраз зря не бросай...
Никто не знает, сбудется ли то,
Что бросишь ты отчаянно в сердцах.
Теперь вглядись же в это полотно...

Ты загадал невянущей красы,
Переложив то бремя на портрет,
Но что в ответ положишь на весы?
Желаний без расплаты в мире нет...

Душа твоя теперь живёт в холсте,
А тело тонет в море удовольствий...
Ты вечной молодости пожелал себе,
Не приобретшей черт твоих порочных.

Опасных слов у друга переняв,
Кумиром для других прослыл ты быстро...
Ты совести и чести изменял,
И извращенно толковались смыслы....

На дно тянул всех следом за собой,
Не замечая в том своей вины.
Твой друг не верил, в то, что ты такой, —
И пал за это от твоей руки.

Ломались судьбы, загнивал портрет,
Пропитываясь кровью и пороком.
Гнила душа, чей в нём хранился след...
Она была уродливо-жестока...

На душу принял самый страшный грех
В обмен на золото, парчу и серебро.
Ты притворялся будто любишь всех...
А всех любить — равнялось "никого".

Комната. Вечер и лампа в углу...
В тишине ни души и ни звука.
Он сидит у окна, он сидит на полу,
Рассмеявшись надсадно и глухо.

Где-то там за промерзшей Москвой у окна
В полумраке с погашенной лампой,
Может быть, также горько смеётся она,
И слез каскад из глаз катится плавно...

Почему в эту ночь они так далеко?
Тёплый плед завалялся без дела,
Дремлет плеер с кассетой немого кино,
Чашка с чаем давно охладела...

В свете лампы в углу силуэт всё темней,
Всё болезненней, меньше, нечётче...
Разметались по лбу вихры чёрных кудрей,
Он сидит неподвижно и молча,

И в руках остаётся светиться сквозь мрак
Лишь экран от его телефона,
В нём открыт её номер и кнопка звонка...
Он гадает: "она ль сейчас дома?"

Может быть, где-то там, у окна и она
Ждёт звонка, смотрит с робкой надеждой...
У него в миг последний застыла рука.
"Нет, ничто уж не будет как прежде!"

Он сидит на полу и она на полу,
Только между их окнами пропасть —
Вечер. Комната с лампой в углу...
Так порой и ломается гордость...

Я стою на перекрёстке,
Не пойму куда идти.
Театральные подмостки
Нашей сказки позади...

Где конец у нашей сказки?
И какой теперь финал?
Наша сказка изначально
И не сказка, а капкан...

Где теперь тебя искать,
Чтобы стало всё как прежде?
Я хочу лишь загадать,
Чтобы снова были вместе...

Я стою на перекрёстке,
И везде мне ход закрыт.
В театральные подмостки
Слишком крепко был я вшит.

Наша сказка развалилась —
Я с тоской смотрю вокруг.
Почему так получилось?
Где замкнулся этот круг?

Как мне вырваться из плена
Нашей сказки навсегда?
Опустела наша сцена
В тот же миг, как ты ушла...

Всё разделилось вокруг
Вдруг на чужое и наше:
Порван порочный мой круг,
Значит всё будет иначе.

Кто я зачем я живу?
Ты рисковал головою...
Знал ведь, что я утону,
И всё-таки спорил с судьбою.

Слушай, а что же теперь?
Я растерялась, напугана...
Ты говоришь мне: " Поверь,
Ты ведь не зла, и не глупая...

Шанса достойна, мой друг,
Ты как никто..." Воля ваша.
Всё разделилось вокруг
вдруг на чужое и наше...

Здесь мы остались одни:
Близкие там за морями...
Слушай, когда стали "мы"?
Что же теперь будет с "нами"?

Как эту боль отпустить?..
Прошлое душит ночами...
Впрочем, а можно ль забыть
то, что нас сделало нами?

Всё разделилось вокруг
вдруг на чужой и наше...
Ты самый близкий мой друг,
Что не ждало бы нас дальше...

Жили на свете смелые люди,
Считали, что важнее всего честность и честь,
Славились изготовлением лучших орудий
И думали, что у них всё, что нужно, есть.

Но жизнь их, на самом деле,
Была сера, скучна и прéсна:
Они не пели в полях никогда
И не садились с книжонкой в кресло.
И было дико для них, когда
Из дальних стран чужаки-скитальцы
Из лютен музыку извлекали
Или для них танцевали танцы.
И в их стране не водилось тех,
Кто создавал бы картины, фрески...
В стране чéсти не слышен смех
И не нашлось для искусства места.

Но появился однажды мальчик,
Что с детства что-то под нос напевал.
Ему сулили прослыть пропащим
За то, что жизнь их не понимал.
Он из верёвки заместо лука
Сам смастерил пару толстых струн,
В траве высокой за дальним лугом
У птиц учился свистеть шалун.

Едва ему стукнул двенадцатый год,
Ему стали прочить учёбу такую:
Как выковать меч, как врага им сразить,
Позабыв про забаву другую.
Но мальчишка мириться с таким не хотел,
Его сердце плясало и пело.
Однажды билет получить в один конец
Умудрился он и рванул смело
За ушедшим давно чужестранным шатром,
Где звучали и песни, и сказки...
Он пошёл наугад за счастливой звездой,
В мир, где жизнь наполняется краской.

***

И в одном городке он нашёл по плечу
Дело, денег скопил немного,
И гитару купил на замену мечу,
Отправляясь опять в дорогу.

Он мечтал белый свет обойти целиком,
Всё увидеть, узнать и со всеми
Поделиться той музыкой, что льётся рекой
Из горячего юного сердца.

Он пошёл наугад, вслед солнцем одним,
Пел, всех встречных пленяя мгновенно,
Его песня всегда оставалась там с ним,
И поддержкой служила безмерной.
И его всё вокруг восхваляли талант,
Песни смело летели по миру...
Время шло и давно повзрослел мальчуган,
И для многих он стал уж кумиром.

Но однажды кривая его завела
В ту страну, где не водятся лютни.
Поздним вечером он запел у окна
Незнакомой таверны-приюта.
Его слушали тихо, забыв о делах,
Ну а после совсем не бранили.
Он поверить не мог — он играл на свой страх—
Что и воинов ноты пленили.

И теперь по следам музыканта того,
Вся страна наполнялась искусством,
Он добрался до города так своего.
От чего-то так сделалось грустно...

Как считаешь, читатель, он так поступил,
Как ему повелели лишь чувства?
Или должен он был про мечту позабыть
И как всё учить и не верить в искусство?

Но вернёмся к тому, где сейчас наш герой:
На пороге родимого дома
Он стоит и гитару свою за спиной
В пальцах сжал до кусающей боли.
Он не знает чего ожидать от родных,
Много лет миновало с побега.
И пусть музыке в городе снят уж запрет,
Горожане относятся скверно
К убежавшему парню, которого нет
И пропавшего всё же бесследно...

Нынче город узнает, как звать музыканта,
Скоро люди поймут, почему он сбежал...
И не станет никто потом упрекать его
За гитарные струны и не взятый кинжал.

Мой читатель, на этом прощаюсь с тобой.
И надеюсь, тебе приглянулся герой.
До свидания, помни, что путь только твой,
Никогда не сдавайся, иди за мечтой.

Перо скользило, вторя вдохновению:
Слова лились, как музыка, на лист...
И пусть он сам — обычный трубочист,
В его душе поэт с рождения.

Он грамоте обучен был неважно,
Но, коль душа поёт, в том нет беды,
Зато умело он искал следы
Запутавшихся рифм в мгновении каждом.

Его стихи во многих отзывались,
По свету разлетались, разбредались...
Пусть не сейчас, но через много лет,

Когда другие будут в мире люди,
Его стихи читать как прежде будем,
Все скажут: " Он великий был поэт..."

Наскрести бы себе удачи,
Чтоб хватило хоть на денёк,
Или радости вместо сдачи
От того, что другим помог...

Наскрести бы себе веселье,
По сусекам смести покой,
Как в той сказке, ответить пением
На опасность и страх любой...

Начерпать вдохновенье ложкой,
Чтоб ложились слова строкой,
Оптимизма, любви немножко
И решимости чтоб с лихвой...

И в ладони поймать надежду,
Сожаления отпустить,
Что уже никогда как прежде
Не получится дальше жить....

Наскрести бы себе удачи,
Чтоб хватило хоть на денёк...
И не надо, не надо сдачи...
В жизни всё к нам приходит в срок...

Я была бы, наверно, дворняжкой,
Что при встрече виляет хвостом.
Чуть погладят, поохают и тяжко,
Но не пустят в сухой тёплый дом...

Я была бы смешной и лохматой,
С длинной шёрсткой в больших колтунах
И любила бы ухом мохнатым
Слушать чьи-то слова во дворах...

Я сидела бы возле подъезда
И ждала по утрам бы тебя...
И побито смотрела на место,
Где с тобой повстречались вчера.

Я была бы, наверно, дворняжкой,
С умным взглядом,игривой, живой...
Нет, не надо, не охайте тяжко,
Лучше просто возьмите с собой.

Я прошу только каплю участья,
Просто слышать и слушать, и жить...
Где-то пелась, что это и счастье —
Теплотою друзей дорожить.

В этот раз ты не приехал,
Всё твердишь: «Дела, дела…»
Собеседник мне лишь эхо
Да кривые зеркала.

В этот раз ты не приехал,
Наши разошлись пути.
Захлебнувшись громким смехом,
Я шепчу: «Не уходи…»

Я смеюсь, а в мыслях пусто:
Без тебя мне меркнет свет.
Пальцы, сжатые до хруста.
В трубку выдохну ответ:

— Да, конечно, всё в порядке.
Понимаю, что дела, —
«Ну зачем играем в прятки?
Я ждала тебя вчера…»

— Ты приедешь на неделе?
Или, может, к сентябрю…

Но давно метут метели,
Я на номер твой смотрю.

Позвонить? А вдруг он занят…
Может стоило зайти?
А вокруг уже все знают:
Нам с тобой не по пути.

Ты сегодня не приехал…
В чем, скажи, моя вина?
Мне ответом всхлипнул эхо:
«Ты одна… Одна… Одна…»

Реальность порой бьёт жестоко и больно:
Подарит мечту и отнимет сей час.
И кажется: вроде, живёшь ты привольно...
А толку, что цепь от людских скрыта глаз?

В два раза больней от последствий решений,
Что принял ты с радостью время назад.
Они же и служат тебе как ошейник,
В колёса втыкая сто палок-преград.

А мне говорили, твердили упрямо,
Мол, "стой, передумай, так лучше, поверь..."
Я возомнила себя взрослой самой,
Решила, что мне-то, конечно, видней...

И вот уравнение, две переменных,
Одну я неверно вписала уже...
И жизнь на глазах осыпается пеплом,
И свет не горит на моём этаже.

Хочется просто упасть и исправиться —прямо к подножью,
считая ступени рёбрами.
чтобы подняться опять, оправиться — справиться с ложью,
с мыслями тёмными...
Просто упасть и валяться тряпичной грудою,
путаясь в старом,
дешёвом, ненужном теле.
Встать и не гнаться за чьей-то нелепой модою
показать в себе самое —
не словами, на деле...
Я изменила бы многое, падая
вниз по ступеням,
до звона в ушах и крика...
Эта идея до жути, конечно, радует,
но не умею я из стекла избитого,
склеивать новую,
лучшую себя версию,
Не обернувшись на тяжести и лишения.
Лучше себя менять, не бросаясь с лестницы,
А из того что есть
достраивать отношения...

Знаешь, я порою завидую поездам,
Ведь они постоянно куда-нибудь едут,
Видят новых людей и чужие места
И дней не считают с субботы по среду...

Каждый день он проносится мимо меня —
Скорый поезд "Москва"—"я никак не прочту".
Вслед гляжу и завидую, тихо кляня,
Что всегда я одною дорогой иду.

А ему километры дорог, перелески,
Перепутья, речушки, деревни, поля...
А ему светофоры мигают на лесках,
Перегоны всю ночь от огня до огня...

А сегодня я вдруг, как всегда его встретив,
Поняла: он ведь ездит дорогой одной.
День за днём, год за годом, сквозь дождь или ветер,
Он идёт и идёт по знакомой кривой.

Он, наверно, вот также завидует людям,
Что вольны мы в любых направленьях идти,
Что к земле никогда прибиты не будем,
У него же две рельсы всего впереди.

Знаешь, глупо, наверно, завидовать поезду...

Всё пишут стихи о загадочной "Ней",
Она идеал чьих-то мыслей.
Но ночь снова тонет в пучине огней
И жизни потерянном смысле.

"Она", может быть, непохожа совсем
На ту, что живёт в самом деле,
Но пишет поэт ведь совсем не затем,
Чтоб точность была на пределе.

Намного важнее чужая душа,
Насквозь пропитавшая строчки...
"Она" прочитает их все неспеша,
Когда уж расставлены строчки.

"Она" не жалеет о прошлых словах.
Ну разве ж его заставляли
Влюбиться и, всё излагая в стихах,
Стирать из историй детали,

Однако ж оставив весь образ её
Вполне узнаваемым для прочих?
Пусть чувства и мысли уйдут в забытьë,
Утонут в объятиях ночи...

Он, может, разлюбит, забудет о "Ней",
Но всё сохранят его строки.
И где-то, спустя уже множество лет,
Напомнят, как чувства жестоки.

Шёл дождь, сметая электричество во тьму,
И расстилая по песку радиоволны...
Я тихо спрашивал:" Ты плачешь? Почему? "
Твои глаза печали были пóлны.

По радио играли старый джаз,
Я под дождём кружился, будто в танце.
Ты зонт в руках сжимала битый час,
Полночный поезд уходил от станции.

Мы расстались в полночь под дождём,
И радио звучало из подъезда.
Шумели волны в голосе твоём,
Пока ты сожалела об отъезде...

Я убеждал, что это не конец,
Что жизнь сумеешь ты начать сначала.
Я улыбался ложности надежд,
А ты в ответ безрадостно молчала...

Ты убежала, слезы спрятав вмиг,
Я оставался в полной тишине.
Мне показалось: я зашёл в тупик,
У моря моря стоя в полуночной мгле.

Шёл дождь, сметая электричество во тьму
И расстилая по песку радиоволны...
А на рассвете ты уехала к нему,
Меня оставив в сумраке холодном.

"Человек совсем не из обычных",
Кто такой он в наши времена?
Он едва ли где-то станет лишним,
В нём энергия особая видна...

Он обычно кажется спокойным,
Будто мыслит выше на ступень,
Он презренье видит недостойным
И усталости порой не прячет тень...
Человек совсем не из обычных
Не клянëт, не злится на судьбу,
Не стремится к тем знакомствам личным,
Что ему уж точно не к чему.
С ним всегда беспечно и привычно,
Он не хочет быть одним с толпой...
И терпеть не может он обычных,
Тех, кто разучился быть собой.

"Человек совсем не из обычных"
Их не часто встретишь на пути...
И среди людей вокруг различных
Одного б хоть надо нам найти.

Стоял у зеркала мужчина,
Совсем седой, в морщинках лоб,
С короткой жёсткою щетиной...
Стоял, скривив в улыбке рот.

Смотрел в стекло, не отрываясь,
Не отводя усталых глаз.
А в отражении, казалось,
Совсем другой смотрел на нас.

Из зеркала глядел смешливо,
Надвинув кепку на глаза,
Парнишка, лет восьми от силы,
И что-то так хотел сказать.

Глядел он пристально и зорко,
Улыбка же пропала в миг.
Откуда черт в нём близких столько,
Никак понять не мог старик.

Кудряшек тёмных беспорядок,
Веснушек россыпь на щеках...
Тот начал вдруг беззвучно плакать
И всё смотрел на старика.

Он приложил к стеклу ладошки
И что-то горько зашептал.
" Ты помнишь, это я, Алёшка...", —
Прочёл мужчина по губам,

Но промолчал, не шелохнулся,
Тихонько заскрипела дверь,
Он обернулся... И проснулся!
Носил он имя "Алексей"...