Положи свою руку мне на плечо,
Когда меня рядом не будет.

Поглощая всем своим телом тепло,
Вспоминай меня сладостным утром.

Когда кончики солнца разбудят тебя,
Не стесняйся, ведь я прикасаюсь.

А когда дом охватит молодая заря,
Это значит, что я улыбаюсь.

Ты под ласковым взором не бойся людей,
Я всегда буду скрытой поддержкой.

И не плачь ты ночами, когда слишком темно,
Мои слёзы покатятся спешно.

В виде звёзд, что хранят твой сонный покой,
И так близко к красе не сравнятся.

Хоть и в мире ином, но всегда я с тобой
Вот тут – у самого сердца.

Я встретил девушку, с глазами голубыми.
Такими чистыми, что хочется тонуть.
С улыбкой, что напомнила про годы молодые,
И носиком, что не даёт уснуть.

И девушка не только вдохновение,
Но и воздух, что сжимает мою грудь.
Хотя, когда её я вижу,
Воспоминание о лёгких улетает в путь.

Я знаю, что она со мною рядом.
Охранником сновидения предстану перед ней.
А к ночи принесу лампадку.
И после буду любоваться с ней,
Как персики цветут у окон
И яблоня даёт свои плоды.
Она моя любовь, моя чарующая нота.
Она моя жена, кудесница моей любви.

Пурга за окном совсем уж ослабла,
И земля не прикрыта пуховиком.
Ветер утих и замёрзли задворки,
А сохраняет уют родной дом.
За чаем имбирным мы вспомним, что было.
И как между пальцев ссыпается вниз
Всё то, что нас делало крайне счастливыми
И порой заставляло немножко грустить.
Отбросим обиды, зароемся в чувства.
Глоток за глотком промелькнëт, что прошло.
И так за окном опускается солнышко,
Год новый впуская ко всем на порог.

Он не был сном, я знаю.
Ведь, я лежала слишком близко,
Чтобы почувствовать дыхание,
Так греющую грудь.
И не был отражением фантазий моих пьяных,
Тогда бы точно не смогла бы я заснуть.
Он здесь, спокойно расположен рядом.
И я смотрю как медленно откроются глаза.
Когда он глянет на меня как лето,
Или дотронется к грудной ложбинке неспеша,
А следом путь ладоней не отпрянет резко
И ниже он продолжит хладный путь.
А я со всей своей людской надеждой,
Позволю тело в радость окунуть.
И пусть меня ласкает солнце
И озарит лицо во тьме,
Когда со мною он серьёзный
И пламенный в интимности душе.
Мне повезло, что он со мною рядом
И я могу почувствовать его на вкус,
Чтобы насытить столь сладким ароматом
Свою чуть дерзкую шальную блудь.

Я ищу выход, вот только где он, я не знаю.
Мой ориентир потерян за дымною стеной.
Просторный зал меня сбивает,
И я вступаю с тенью в бой.
Она меня толкает вдоволь,
И громкость лиц мне не даёт покой.
Без сил я падаю, в мне не знакомый морок,
Созвучный с рябью под стеной.
Когда я с ног сбиваюсь сильно,
И ноги не послушны, что болят,
Он помогает встать мне без призыва,
Младое тело оголять.
Проходит время, я трезвею,
И сотни лиц бросаются в глаза.
И он, от красоты его немею...
Укутываю сердце у костра.
Я наблюдаю незаметно,
И изучению нет края, нет конца.
Когда его дыхание так греет,
Ей нету равных никогда.
Подростком я так не влюблялась,
И здесь всё происходит словно сон,
Но лишь касание по коже не подвластной,
Трепещет бурную/дурную кровь.
Нет целей и поступков тоже.
Мне хватит лишь дотронуться его руки.
Забрать его не потревожив,
Змей, что так со мной дружны.
И мы скрываемся за тенью тех же стен холодных,
Во мраке озаряют лампы лишь его лицо.
И я не в силах устоять глубоким
Желаниям, что льются так остро.
По нежной коже пробегают его руки,
И я спускаю ткани, не смотря в лицо,
Но он меня к несчастью не целует в губы,
А лишь частичку шеи и плечо.
Моё дыхание ни к чёрту!
И сердце рвёт всё изнутри.
Я пробегаю словно руки,
Желают мне почувствовать его внутри.
Движение и он уже не в силах
Единый организм стереть с лица Земли.
Надеюсь, это он и вспоминает,
Ведь мы теперь вот так близки.
Дыхания сплетают нити,
Конечности скрестить нам хватит сил.
Не повезло ему так встретить
Чарующую лёгкость да грехи.
И от соблазна он не отказался,
За поцелуем вкрадчиво я слышу каждый стон.
Ох, как же мощна и обманчива
Любовь, без капли лишних слов.
Но вот настало утро я трезвею,
Вокруг сверкает тысяча осколков на земле,
А незнакомец спит со мной умеренно,
Забыв о том ночном грехе.

В закрытой комнате поток идей,
Безумец голову отвесил набок.
Она пришла, когда и мыслей не было о ней,
Вернувшись с едким ароматом.
Её глаза как два рубина,
Но в них заложен ощутимый страх.
Лишь только тех, кого в них видно,
Кого уж нет, в наших мирах.

Там ветры разогнали её душу.
Она кричала долго...
Всё рвалось.
И в том порыве ей повстречался неуклюжий,
Мужчина, что давил на боль.
Ей сложно было двигаться, не то дышать.
И жизнь ей не казалась той же.
Лишь мрак и нескончаемая осень
Давали за окном ей знать.
Листва спадала с её крыльев,
В порыве ветра улетала вдаль,
Там где стоял он у обрыва,
Промолвив тихое "Прощай".
Она терялась от безумства.
И сил ей не хватало делать шаг.
Когда же он к ней обернулся,
В его груди светил кинжал.

И на Балу, где свечи озаряют лица,
Она встречает мужа как во сне.
И с ним, забрав к себе домой малышку,
Баюкает, живя на радость с ней.

Но вот война порог проходит,
И всё, что дорого сметает ветром прах.
Она не то от боли, а от безнадёги,
Спускает сущность, что вопила на цепях.

И мир весь утопает при пожаре,
Но нету злости той, лишь мысль угасла в ней.
Она мелодию ту вспоминает,
И делается от этого трезвей.

Я пёс в глазах других людей
Да и родни, скрывать тут нечего увы...
И вроде грустно мне, и вроде плачется порой,
Но всё же пусто, там где должна рекой
Течь жизнь, которую мне подарили.
Но есть ли необходимость в ней?
Когда вскользь хочется взлететь иль спрыгнуть,
Не коснувшись кафелей, холодных от людей.
А иногда и выпустить всё то наружу,
Что так томилось долго и текло в столь стужу,
И чтобы невозможно было всё вернуть.
И вроде грустно, но все же пусто на душе.
И сердце так сжимается,
Что хочется порою, взглянуть на тьму,
Живущую под той листвою,
Где ангелы меня нашли.
И вот я на заснеженных подушках,
К покойному сердечку руки приложил.
И думаю, а будет ли кто-нибудь за мною,
Прощения за сломанную жизнь просить.

Позвольте мне исчезнуть
И я вам покажу на что способен человек.
За улыбкой и непомерной радостью
Всегда в таких как я найдётся переломный след.

Затем потоки мыслей обо всём, что может быть.
И следом ты бросаясь в бездну не можешь всё остановить.
Мы удивительны, мы были, мы живём.
И раны, что текут из нас неведомым ручьём,
Так просто не затянутся, увы, но всё же...

Я не нашла таких же на меня похожих, здесь.
Но где-то в мире, со звёздами в пустеющей квартире,
Горят огни восставшие и неземные.
И мы творим, и этот мир и нашу жизнь,
Способные и вас забрать всех ввысь.

Она сменялась дикостью и незнакомым мне экстазом,
Когда в душе светилось то, что мы зовëм душой.
Всё проходило, не оставляя спазмов
И от этого во мне густилась кровь.
Все чувства, что раньше были бы далëки,
Сцепились сильно отозвав в грудине боль,
И я по воле недалёкий, прижал к себе её ладонь.
В её глазах я глуп и пусть, я так того хотел.
Сейчас к ней на пути топчусь, не зная что теперь.
Ссылаясь на безумства вверх,
Бросаю кости ввысь,
Там где решаются порой убийство или жизнь.
Но вот печаль, стекла слеза.
В груди не ощутим мой пульс.
Упала так моя судьба, увы я не женюсь.
Проходит день, а может два.
В раздумьях разум мой.
Налево хочет голова, а сердце в край родной,
Там где любимая споёт, погреет у камина.
Там где душа моя живëт, ей не нужна причина.
Но кости выпали не так и руки не подвластны воле.
И с лезвием дрожит рука, испачканная кровью.
Над телом высится мой взгляд,
Из уст не издаются вздохи.
Последняя моя слеза и падаю к ней в ноги.

От южной стороны моего сердца
И до тайги, где тонет за листвою свет.
Закрыты ящики, что спрятаны в обитель
Моей души, что в шкафчике хранит скелет.
В пустынных океанах мною не пройдëнных,
Где в оазисах томится голос мой
И вьется по ветру ничем не превзойдëнный,
Сернистый прах, передающий зной.
Дарует страсть моя надежду, цветку
В твоих глазах взрасти, чтобы поклясться
Со всей силы, тебе в покорности любви.
Но годы медленно проходят, и в них нет
Той волны всех чувств, что словно
Поезд переходный везëт злосчастный тёплый груз.
На лире бард сжимает струны,
От них исходит птичий свист, в котором
Вижу я оковы, что на запястья ты навис.
В тех ящиках мои пустоты, души,
Что так к тебе рвалась,
Теперь пейзажи беззаботны.
Моя любовь не удалась.
Наивность храбрых убивает и с каждым годом
Блекнет жизнь, в которой варятся так рьяно
Уверенность и просто мысль,
С которой ты пришёл однажды.
Взглянул в глаза и утонул в тот час,
А я пишу в ночи столь страстный рассказ
Обыденности фраз.
И всем наскучил этот тихий, тянущий
Вниз мой стих чудной,
Как южный берег отмирает,
И не проходит юный зной.

На минуте сжатости ладони,
Когда прожилка вырвалась вперëд
И рвëтся тот прекрасный мир,
Что обречëн на долгий смертный год,
Я поняла, как сильно я хочу прервать
Тот длинный и свободолюбивый род,
Который истреблял похожих на меня.
Во мне был тот же страх,
Но двигало совсем иное,
Когда прикрытые ладони заполнились
Густой/смердящей кровью,
И ярость ослепила разум, напав гурьбою
На стадо обезумевших коней и мастеров
Лихих мечей, способных разрубить на части,
Текущую во мне всë также,
Волну безумства и отчасти печали за других людей,
Не жить...промчалась мысль вихрем,
И я прославив силу, пустила еë пылко на круг солдат,
Стекающих, чтобы казнить меня.
Не зная, что давно дана мне сила тысячи парней,
И громогласный голос Бога,
Всë ждущего, как недотрога,
Когда спалю его детей.

Я отключаю это резко,
И катится всë вниз аттракцион.
Я жду когда к земле так близко,
Взорвëтся всем толчкам на зло.
И громкий взрыв симфонией отдастся
В глухом краю груди моей,
Умрëт моя душа в пространстве,
Познающем любовь в беде.
И всë неугомонно сердце.
Кинжал, что вбит, ржавеет по частям,
И как магниты, перетекают плиты,
В пустынных и к пустым краям.
И вот совсем уж у прохода,
Я выхожу к свободе близь,
Там где встречает меня кто-то,
Способный всë восстановить.

Я чувствую прогиб твой в пояснице,
Как нежно, ласково звучат уста.
Я чувствую как пробираясь ниже,
Тану от страсти, от тебя.
Я провожу рукой по прессу,
Как ноты изучаю мышц изгиб.
Я плавлюсь от того, как нежен
И в постели ты со мною учтив.
И это равенство дыханье затрудняет,
Движения контрастней и сложней.
И снова это всё решает,
От мыслей я горю быстрей.

Под теплотою тела таю,
Я чувствую его меж ног.
О мире я не вспоминаю,
Когда со мною он возлог.

И под палящим солнцем на краю церквушки видно,
Усыпанные черню плоские дома трудяг,
Забитых и совсем уж и не редких,
В таких пронзительно-убийственных местах.
И будь ты человек хороший, пред ними ты не больше, чем слуга,
Преследуй цель, как жители домов похожих, не привлекать внимание посланников в тугих цепях.
Прикрой глаза, закрой лицо руками и волосы не стоит свету представлять,
Запомни, ты живёшь с врагами, чьи помыслы способны на глазах пылать.
Не остановят их идеи, слова от незнакомых лиц.
В свету защитники в плетениях, а ночью ловкий сброд убийц.
Твои познания помеха, когда вершится страшный суд и весь проулок утопает под незнакомый острый звук.
Скрываться вечно невозможно, в дали за городом не спрячешься от них,
И ты пытаешься подольше остаться здесь, среди живых.
И я не в силах заступиться, во мне течёт всё та же кровь, но и на петлях засветиться/сгореть под громкость мёртвых слов,
Желания нет, как было бы напрасно, тогда прожить всю жизнь мою,
Тебе - шестнадцать, мне - семнадцать, а я уже у них в плену.
И вот к спине прикован чей-то, просохшей сальною рукой, огромный крест из брёвен тесных, залитый красною смолой.
И под ногами треснут балки, от них лишь нарастает страх.
Я вижу как горишь всё в схватке, с огнём ты на моих глазах.

Всё начиналось с малого и безобидного, конечно.
Она скрывалась, а я еë искала каждый день.
Впрочем, мне нравилось такое лёгкое веселье.
И ей в этом участвовать было совсем не лень.
Но с каждым разом я набиралась силы.
Во мне проснулось большее, чем просто интерес.
Игра не была уже такой счастливой,
наоборот до ужаса и тряски всех существ.
Я вызывала страх, не спорю, но в этом я ловила некий кайф,
Когда я видела еë такою, униженной и полностью обрушенной на самый край.
Еë опухшие глаза от недосыпа, когда ей приходилось быть готовой ко всему.
Еë убитые глаза, следы от биты, и множество ударов по лицу.
Я просто ненавидела всё то, что было в ней прекрасно,
Я ненавидела, когда смеялась мне она в ответ,
Но самое, что было в ней ужасно, что это как никак мой силуэт.

За скудной пеленою жизни слышно, как ветер опускает листья вниз,
Там где бушуют волны, распуская искры в неведомый, но шумный бриз.
Там где вокруг царит прохлада, что сносит балки корабля,
Где парус грозно раздувая, несётся вдаль/несёт
меня.
Громада мыслей не подвластных, в пучине сгинет.
Как же быть?
Один без помощи нависну в пустом краю, без слов "Держись! ".
Один в опасном океане, там где нет место мыслей вслух,
Там где я бедненький крестьянин, совсем простой и слишком глуп.
Таков мой смысл жить, но всë же, внутри меня пылает страх,
Остаться здесь не как прохожий, а как живая его часть.

Проходят дни и я слабею, и не хватает больше сил,
Живу я в полном невезение, без красок жизни/ мыслей жить.
Когда меня в толпе толкают, привык, не жалуюсь, поверь,
Но в этот день меня хватает чужак, и тянет за собою вниз.
Я вижу множество прекрасных, порой чудных совсем цветов,
А он меня всё тянет дальше, а я иду без громких слов,
В конце пути меня сажает, обходит и всё тянет лист, такой же как и я помятый на нëм написано "Учись".
И так проходят дни/недели, на всех занятиях блещу.
Чужак, как свет иль освещение в моём пустом глухом лесу.
Меня он учит быть добрее, уверенней встречать рассвет,
Я не боюсь впадать в сомнения и спорить с ним где сон, где бред.
Меня в толпе все уважают, чужак идёт плечом к плечу,
И так меня он провожает в ту жизнь, где я других учу.
Я знаю он преподаватель, родной он мне, ну как отец!
А он всё так же повторяет: "Учись, тогда нагрянет свет! "

Ты не можешь скрывать это вечно,
Но и я не смогу сделать шаг, какой бы ни был ты красив, безупречный, я привыкла держать всё в руках.
Я всегда вспоминаю ту встречу, что свиданием кратко назвал.
Как смотрели на звëзды в надежде, оказаться среди ярких дам.
Ты придвинул меня на поляне, обхватил мою шею рукой, я сделала тоже с желанием, быть всегда в этом мире с тобой.
Словно вчера это было, я помню, как ты нежно примкнул к губам.
Посмотрел мне в глаза на секунду, и сильнее к себе ты прижал.
Всё равно, что другие нам скажут или как поменяется жизнь.
Я надеялась, что будет однажды, такой же нежданный сюрприз.
Но его не последовало, я не знала, куда я могла бы пойти.
Минуты моего ожидания, не смогли бы тебя от гнева спасти.
И к несчастью, прошли так недели.
От знакомых узнала, что ты, на той одинокой поляне, даришь другой незнакомке цветы.
Признаюсь, меня напугала, возможность тебя потерять.
Чтобы другая на моём месте стояла, когда ты будешь колено сгибать.
В голове появилось желание, оградить от других твою жизнь.
Только чтобы со мною о чувствах своих, ты мог потом говорить.
Месяцами за тобой я следила, танцевала со снимком твоим,
А потом меня осенило, я придумала план. Берегись...
Под покровами ночи ступала, за твоею спиной быстрый шаг.
Я совсем уж немного гадала, как лучше тебя мне сдержать.
Платком хватаю дыхание, ты теряешь сознание в миг,
А там и чуть-чуть ты подвале, вступаешь в беззвучный конфликт.
Я распинаюсь, привожу аргументы, почему ты находишься здесь.
А ты лишь мычишь через ленту и яростно смотришь вниз.
Я сжимаю лезвие сильно. Из ладони струйка крови бежит.
Как бешеный конь ты резвишься, стул качается, делая свист.
От злости, опускаю в мгновенье, рукоятку ножа между ног.
Только мой! Восторгается разум.
И рука резко ломит вперёд, я слышу как ты вопишь от боли, возложенных мною ран,
А я представляю как весело, теперь каждый день будет нам.
Так проходят недели, с новым днём ты теряешь себя,
И со временем от былого партнёра не осталось и капли тебя.
Твоё тело отправила к звёздам, что были в наших мечтах.
И уверенна, что на поляне больше не будет других не по праву мне дам.

Дыхание пронзает грудь, 
табун мурашек не даёт покоя.
Одна кровать, на ней лишь мы 
вдвоём,
и тишина проглатывает нас обоих.
Знакомы много лет, но всë же... 
Сейчас душа готова вырваться 
вперёд.
Не знала, что и сердце тоже
к тебесо скоростью идёт. 
Фонарь потух. 
Я слышу, как ты громко дышишь.
Закрыв глаза, давлю на грудь и 
про себя кричу,
чтоб был потише тот голос,
что кричит всё ближе в углах души: 
"Тебя люблю".
...
Закрыв глаза, стараюсь 
успокоить поток картин,
всплывающих в уме.
Но всё сгорает, и в мгновенье, рисуют краски в голове.
Я слышу шёпот твой у уха, 
как сладостно в свой мир
ведёшь,
где мы с тобой вдвоём в грехе 
возводим море садов, 
где много алых роз.
Дыхание всё распирает,
секунды давят на меня,
желание не покидает, и я 
цепляюсь за тебя.
Ты обнимаешь невесомо, 
примкнув к губам, сжимаешь грудь,
где так истошно, без напора
взывает краткий 
страстный звук. 
Мы продлеваем ощущения, 
даём обжечь свои сердца, 
что так наивно, без сомнений 
пустили в пляс наши тела.
И мы горим,
без криков утопаем.
На позвонках стекает блюз,
который нас не отпускает, 
взрывая клетки новых чувств.

Летний день, погода утешает
И бабочка летит к рукам еë.
На поляне, усыпанной цветами
Заметно яркое невинное крыло.

Усевшись на руках удобней,
Всë также двигает усами по ветру,
И морщится от пальцев тёплых,
Забыв о красочном лугу.

Она теплица, нежится порою
Качает медленно пушистою главой,
Она всë думает, что насекомое чужое,
Но это как никак моя любовь.

Толпа снующих здесь безумцев, скрывала цепи,
От которых как громом разносился звук.
Я не был там, в той давке громкой. И я не видел рук,
Что поднимали вверх тех заключëнных, приговорëнных к казни мной.
Когда их ноги перешли ступени и эшафот накрылся куполом слепящих глаз,
Во мне проснулись те сомнения присущи слабакам из масс.
Я видел, как свисали ноги. Как души вырывались в мир.
Я продолжал читать. И это просто заводило.
Мне было всë равно. Кто сгинет, кто продолжит жить.
Десяток первый. Звук скрипящей шеи.
И вот я начинаю новый лист. Там, где я видел имена чужие, таких же, как и я, убийц.
Второй десяток. Много трупов. Под эшафотом слышен хруст.
Но я читаю дальше. От охоты, как хищник, подавляю пульс.
Была б возможность, передо мной горел весь город, но сейчас я должен продолжать.
Как скучно убивать так монотонно, без криков боли, без ужаса застывших глаз.

Я не могу вас полюбить,
Увы месье, я разбиваю ваше сердце.
И сколько жестов не проявляли вы,
В моей душе закрыта дверца.

Я рада видеть вас в гостях,
Но большего прошу не ждите.
Другому в танце отдана
И с ним уйду, меня простите.

Любимая уходит вдаль,
Пред этим низко поклонившись.
Он видит, как еë слеза слетает,
Чувством подхватившись.

Я прокричал всего лишь раз, когда чуть не погиб в бою безмолвном.
Я знал, что это мой последний раз, вот так стоять, так долго.
И сколько бы я боли не прожил, жизнь не давала отдышаться.
Она бралась за каждый миг, чтобы не смог сорваться.

Я погибал так больно в сердце и не раз.
Любая новая попытка проходила с боем.
Я возвращался, но сейчас я понял сколько было крови.
Практически сошёл с ума, былой мой порох растворился.

И тот уже родной мне мрак опять возобновился.
Без боя не сдаюсь, но вряд ли ошибки прошлого раскроют двери.
Последний бой, не в силах я сдаваться,
Но и держаться долго не могу, поверь мне...

Она была ещë ребёнком.
Совсем юна, глупа и что сказать,
Ума в ней было мало.
Хотя, тот самый огненный порыв
Срывался с уст еë порой.
Все говорили "Вредная,
Одна до смерти будешь!"
Вот только, не было желания не быть одной.
Она искала в жизни прелести,
И часто находила в книгах те таинства,
Что скрытые от глаз других.
Она летала в мыслях,
Писала сочинения, в которых счастлива была пожить.
Еë умениям здесь не было предела.
Она стихи писала только так,
Лишь в них она была счастливой,
Потом к несчастью повзрослела и бросила мечтать.

Никто не плачет искренне, все тихо смотрят на крест, который домом стал теперь.
А я вдали под дубом тëртым от ветра растираюсь в пыль.
Ещё не уходил, не буду, хочу взглянуть на всех в последний раз.
Но всë же, почему не мокнет от грусти и печали стая глаз.
И что-то цельное внутри меня пронзило, наверное вся жизнь моя была во лжи.
"Предатели!" - и злость прошла порывом, как ветер унеслась к другим.
"Как они могут стоять рядом с могилой? А я любил-любил их всех! " - и я спустился, приближаясь к илу, но вдруг заметил тëтушку моих кровей.
Она меня ругала часто, порою била, к слову, плакал я всегда.
Она склонилась вниз, рукою рот прикрыла и зарыдала, не открывая глаз.

Хотелось бы витать среди планет,
Не зная ничего о боли и проблемах.
Забыться средь полей комет,
И перестать играть на нервах.
Парить у кратеров Луны,
Искать там приключения,
Исследовать пути орбит,
Для лёгкого веселья.
Созвездия пересчитать
И научиться видеть,
Как звëзды в крапинку горят,
Летают без порывов.
В забвение считать часы,
До громкого падения.
Потом дождаться тишины,
И вниз упасть в мгновение.

Когда впервые я пришëл в просторный зал,
Тогда увидел девушку с косой у входа.
Она была совсем одна, смотрела пристально на что-то.
Совсем парнишкой был, не понял, когда влюбился я в неë,
Но точно знаю, что такую не встретишь в красочном кино.
Тогда не смог я подойти.
Признаюсь, струсил, но теперь, увидев снова я поборю свою мальчишью трусость и познакомлюсь с ней!
Всë ближе к ней в пяти шагах и вижу, опухшие от слëз глаза.
И вновь сдаюсь, не время для знакомства, поддержка от другого ей нужна.

Прошли года.
Я постарел, теперь не молод,
Болят все мышцы, косятся глаза.
И вот на белой незнакомой пристани,
Разглядываю море до моста.
Воспоминания, как волны наплывают,
Кочают Солнца свет, бросая в воду тень.
Она подходит, держит меня за руку,
Я рад, что старость проживаю с ней.

Когда на небе грозно наступают тучи,
Людей насильно клонит в сон,
Тогда они выходят в мир к живущим,
Чтобы забрать их в край земной.
И им не страшен звон металла,
Ручей святой с вершины гор.
Лишь алый вкус для жажды важен,
Хранимый в горле нас с тобой.

Особы юные как лакомство вкушают,
Их страх в глазах вкуснее старых псов,
От них в уме мрак расцветает и больше зверств даëт восторг.
За годом год, мир опустился в паранойю.
Страх смерти рвёт нас изнутри,
Но сильный мир не уступает, бороться всем хватает сил.
Они зубами рвут нам кожу и каждый к смерти не готов,
Встаёт восход, они пылают, а ночью снова бой идëт.

Наше время ещë не настало
Ни сейчас, ни сегодня, ни завтра.
Я надеюсь, что вскоре узнаешь,
Как любила тебя я азартно.
И когда-нибудь, лет через восемь,
Мы вдвоём вспомним всë, что прошли.
И тогда в прохладную осень,
Ты признаешься кротко в любви.
Посетим мы все парки в молчание,
А потом у костра запоём.
Потанцуем без слов на прощание,
И обратно в реальность придём.
Я прославлю тебя во творениях.
О тебе вскользь узнает весь мир,
А потом ты уйдешь на мгновенье,
Лишь останешься в строчках моих.

Симфония звуков охватила наши танцы.
С ночи до утра мы теряли разума части.
Кружась и двигаясь всем песням в ритм,
Мы позабыли, что внутри алкоголь нас горит.
Погрузились в безумство, теряя рассудок,
Считая часы за небольшой промежуток.
Мы кружили-кружили отбросив сомнения,
Питаясь телами своих же движений.
И так до утра, на болезненных пятках,
Мы повторяли все танцы в таком же порядке.
И падали с ног догоняя оркестр,
Забыв о восходе и барах пустевших.
И вот мы одни на холодном паркете,
Залитые потом, немного раздеты.
С любовью смотрим друг другу в глаза,
Влюбляемся снова, как было всегда.

Он от лачуги далеко не отошëл,
Еë смертельный взгляд остановил у входа.
Старик прожил семьсот годков,
Пока ещë мог говорить хоть что-то.
Он обыграл азартом смерть, что так давно за ним гонялась.
И вот теперь пред ней лишь тот, кого она убить пыталась.
Она всю жизнь была больна, от скуки забирала жизни.
Старик любовь свою отдал, чтобы прожить семь жизней.
Она его ждала давно, во сне он к ней являлся.
И жажда крови за неë, владела этой страстью.
И вот стоит пред ней старик опухший, потолстевший.
Запачкан сажей воротник и нос весь обгоревший.
Он кланяется ей прям в подол, целует еë кости,
Она с усмешкой на него бросает ему горсти.
И денег, и зерна сполна, но он не движет взором,
Тогда его гвоздит к цепям, бросает в ад с позором.
Он думал смерть могла любить и обыграть нет чужды,
Но пешкой для неë он был, очередной игрушкой.

Я падаю-падаю в уныние.
Здесь глубоко, пока ещë не вижу дна.
Приходит множество предшествующих событий,
Но слишком поражена моя душа.
Она как якорь прицепилась к боли
И я тону-тону без чувств вины.
Всë глубже опускаюсь что-ли, обратного ведь нет пути.
Течение порой меня уносит, об скалы бьëт и тянет вниз,
Ничто теперь меня не потревожит и сердце не стремится в высь .
Потом меня не станет вовсе, я захлебнусь в отчаяние своëм.
И может обо мне кто спросит, когда печаль возьмëт своë.

Он ко мне во сне пришёл и был мне не знаком.
Я не встречала никого, кто был бы на него похоже.
Он незнакомец и чужак, как не посмотришь под углом,
Но в подсознание моëм, довёл меня до дрожи.
И мне не важно, что вижу я его только во сне.
Его улыбка и глаза остались в части сердца.
И как дышать, когда не остаётся даже сил, в объятиях держать его навечно.
И чтобы не случилось, не забывать его, стараться помнить каждую секунду.
Надеется, что он придëт ещë, во снах, когда одна я буду.

Люди думают, что много знают о любви.
Им кажется, что это просто чувство,
Парящее под отблеском Луны,
Манящее всех душ заблудших.
Но это разве так? Позвольте...
Я слышала истории уймы человек,
И вот у них как раз напротив,
Любовь - не чувство, без помех.
Еë даруют после просьбы, отчаяния иных господ,
Когда душа сама же просит,
Найти еë среди дурëх.

В дыму сгорающей сигары томится серце, что когда-то дарило ей тепло.
Холод был чужим, но это было раньше до того, пока и вовсе не сгнило.
В пустой квартире нет ни звука и упрëка, царивших здесь уж больно долго лет.
Хотя теперь по ним скучать я буду, такой я странный человек.
Я вовсе исхудал и не борюсь за жизнь, как раньше, от этого нет счастья никому,
Но может быть однажды, в планы я еë к себе верну.
И дни и ночи всë сижу без мыслей, в которых как ни странно исчез твой силуэт,
А в отражение сидит ужасный с мужскими линиями отвратный человек.
И нет в нëм той для всех знакомой силы, лишь боль в глазах и впалость щëк.
И новый дым, как и в начале, сознание с собою в мир другой он уволок.
В глазах усилились седые пятна, на коже проявился синий цвет и вот теперь не тот сидит пред нами парень, а мёртвый грустный человек.

Под отблеском Луны я ждал тебя у нашего подъезда.
Знакомые черты от близости всë ярче стали предо мной.
И редким жаром обдало моë столь юное сердце, которое стремилось быть с тобой.
И пару лет назад на этом самом месте, признался без раздумий я в любви.
И только я с тобой могу согреться в холодные осенние деньки.
Мне нравится держать тебя за руку, витая в радостных ещë не сбывшихся мечтах.
Я вспоминаю каждую минуту, где были мы вдвоём, лишь ты и я.

Он просидел там годы беспристрастно,
ни капли чувств не промелькнуло на лице.
И мне казалось, что больше он не властен
над отражением своим в другом конце.
Но мне казалось...
Ведь, правда бушевала в нëм с огромной силой,
и каждый пульс давал возможность выживать.
Всë громыхало и дымилось, бурлило душу, так сказать.
Он сам не понимал, что происходит.
Хватало силы лишь на то, чтобы закрыть глаза,
Но и в когда-то превосходным мире, теперь сгустились облака.
Он даже там не мог сказать ни слова.
Что в мире, что во сне жизнь потеряла суть.
Жаль, что не заметила и что не протянула руку, без помощи погиб мой безымянный друг.

Любовью преисполненный плыву сквозь волн вершин.
Корабль не рисует ровный путь, увы.
Там подвиги из краёв льют, а я не в мочь их обойти.
Мне жаль, что долго ворон мой с письмом к тебе летит.
Хотел бы обхватить тебя руками и пронзить сей путь.
Вдохнуть и чувствовать запах твоих пухлых губ.
Без тайн вершить дела и не кидаться в руки тьмы,
но это лишь мечтания мои.
И под палящим солнцем я покинул жизнь, а слабость затупила мысль, что долго не давала мне покой.
Я всë же муж или король?

Так мало мне надо, чтоб стать вновь счастливым.
Так кажется...долго без слов в голове, поэтому
многим совсем и не нравится жить в одиночестве,
В безлюдном крыле.
Порой мы так сильно в себе сомневаемся, что поддержка других заставляет бросать, всë то,
что так долго построили раньше, и без сомнений в поляне, без воплей, сжигать.
Мне мало так надо, чтоб стать вновь несчастным,
И много, чтоб жизнь всю отстроить опять,
Вот только сейчас я устал одинаково все жизни свои как подчас начинать.
Поэтому в нову вступаю как нравится, без глупых советов, терзаний любых.
Поэтому эта, совсем непонятная, но и просторная новая жизнь.

Она поселилась в моей душе без спроса.
Взрастила сотни алых роз.
И постепенно сквозь ночные громы,
Впустила в мир сонату грëз.
Она прильнула ко мне нежно,
Дала ночлег, спала со мной.
Но я разбит, конец надежде,
Ведь сердце залито не мной.
Она другому в вещих снах приходит.
Ему роняет робкий взгляд.
И лишь к нему она подходит,
А я в углу, как на углях.
Мне радости он не приносит,
Скорей скипает моя кровь.
А он еë совсем тревожит,
Не обрести и мне покой.
Когда поëт от боли в сердце,
Когда совсем не хватка сил,
Лишь я дарю любви надежду,
Поддержку вообщем на двоих.
Ничуть не жду еë ответа,
Хочу, чтоб счастлива была,
Но с каждым днём всë гаснет где-то,
И кругом ходит голова.
Я написал стихотворенье,
На тëртый мыслями листок,
И ей в букет фиалок белых,
Наверх, как серебро, возлог.

"Милая, прочти признание.
Прости, что не сказал всë вслух,
Но стольких мыслей я наврядли
Способен вымолвить, как друг.
Я полюбил тебя с той встречи,
Когда услышал голос твой,
Теперь с тех дней я не терял надежды,
По жизни мир нести с тобой.
Но всë вдруг в миг переменилось,
И я не смог простить себя,
Что вовремя не обратился,
И не сказал все те слова.
Мне больно без тебя и грустно,
Но больше одиноко мне.
Прости, что я не улыбнулся,
И не пошëл к твоей мечте.
Сейчас меня не существует.
Я глупо, знаю, поступил.
Но кто же мог вот так подумать,
Что легче станет на душе.
Наверно, ты сейчас рыдаешь,
Сжимаешь краткое письмо.
Ты просто знай, я буду приходить почаще,
Смотреть с небес в твоë окно.
Держать тебя за руку ночью,
Поддерживать тебя во всëм,
Но а пока, тебе стоит улыбнуться,
И взять прощальное кольцо.
Оно тебе поможет в стужу,
Согреет душу перед сном.
Не унывай, ведь я без службы,
На небе как хранитель ангел твой,
Теперь возьми свои фиалки,
И в дом ступай, так тихо в нëм.
Накройся пледом и расслабся,
Пускай камин зальëт теплом.
Прощай любовь, прости конечно.
Забудь обиды и печаль.
Живи и просто наслаждайся,
Но и меня не забывай".

По венам истекает кровь, спускаясь ниже к сердцу.
И так струясь перетекая в ром, всë отравляет, погружая в бездну.
И час за часом ближе всë исход, когда проявится дыра от острого кинжала.
И синим холодом обдаст живот, оставленной пустой игривой славой.
Когда рассеется туман и небо озарит слепым сиянием,
Тогда познаете вы злость и силу не безвольной дамы.

Он не прославленный поэт.
Он не известен даже сотне,
Писал про боль любви, запрет.
Описывая, все сердца строки.
Он каждый день стихи строчил.
Всë излагая без умолку,
Но всë же знаменит не стал,
И радость малую нашëл в низóнке.
Он плакал ночью, не вставая.
Порой хотел вспороть живот,
Но ради той, хоть мáлой славы,
Старался в день писать сто слов.
И были в них сначала взрывы,
Что некогда томились в нëм, но
Он вернувшись в мир с живыми,
Помог другим подняться с ног.

Я люблю его в этот момент, в этот самый час.
Люблю его прикосновения и нежность.
Сцепляемый любовью своих тайн,
И быстрого биения мужского сердца.
Люблю его горящие глаза, когда касаемся мы влажными устами.
Люблю, когда он входит неспеша в речах, порывистых и в тоже время крайних.
Он моя страсть, моя печаль, моя неспешно возникшая привычка,
В которой он нашëл себя, к которой стал прикован слишком.

В горле ком, не даëт мне дышать,
Так и сдавливает грудную мне клетку.
За окном города, в них веселья порá,
А внутри-внутри как-то тесно.
Нету слëз, все пролиты давно.
Как же хочется крикнуть "Опомнись! ",
Но прохлада идëт, неспеша в родной дом,
Останавливая совсем юное сердце.

Как же достало твоë мне молчанье,
Взгляды косые, дыхания волн.
Я не пойму ни желанья простые,
И что творится с твоею главой?
Иль, ты безумец, что просто гордится,
Как он изводит душу мою.
Или ты просто мною ошибся,
И я напрасно в сердечном плену?
Как ты не можешь понять, что не нравишься?
Что же должно произойти на твой взгляд?
Словом... ты просто со мною играешься.
Не осознав, что во всëм виноват!

Но, не прочтëшь, не увидишь послание.
И не захочешь со мной говорить.
Просто узнай, что твоë же молчание,
Делает глубже меж нами разрыв.

Он исчез, зарывшись в постель.
И о нëм все забыли, не вспомнив,
Как носился он на пол пути,
К кристально чистому морю.
И закрыв глаза, он очнулся,
В мире другом и без окон.
И почему-то он улыбнулся.
Увидя меня за собою.

Он прочëл мне свой стих без запинки,
Погрузив в замечательный сон,
А наутро проснулся в кабинке,
С запыхавшейся стаею сов.
Его щëки покрылись румянцем,
И слезами залились уста.
Он накрылся совсем не случайно,
Но приснилась другая, не я.

Занавесы сняты, раздвинуты центральные картонки.
Под плинтусом в углу скопилась грязь.
Фитиль потушен, сняты все колонки и вальсом я сметаю вязь.
А ты в углу стоишь угрюмый, без слов в тиши бросаешь взгляд.
Наверно думаешь, что не замечу, но танец мой только для нас.
Я чувствую твоë дыхание, как под рубашкой закипает кровь.
Как ты стараешься укромно, понизить сердца связь со мной.
И вот подходит день к вечерé, лампадки гаснут на ветру.
А я в углу стою у двери, примкнувших к телу твоему.

Я вдали. Неприступный. Холодный.
Смотрю на тебя.
Как же мог я влюбиться в женщину, настолько отречëнной от мира и благ?
Поникшей и вечно уставшей.
С синяками, и болью в руках,
Столь серьезной, что еë не исправить!
Не помочь...я бы не смог. Разве что, не исчезнуть мне вовсе?
Еë сердце уже и не бьëт, когда я поодаль у сосен.
Я знаю, что она чувствует тоже, что скрывает.
Боль не позволит ей стать слабой опять.
Я бы взял еë руку, и, в мир свой завëл бы назад.
Где мы пили свой чай у окошка и спокойно разгонялась метель.
Я бы пристроил еë на немножко, но к несчастью я не успел.

Мне всë равно, кого захочешь ты увидеть рядом,
Когда в последний раз возможно взглянешь на меня.

Я буду кратко прикасаться, зная что не восстанешь ты из пепла никогда.
И каждый день, с горы спускаться буду вниз я, точно.

Опечаленный, пробитый насквозь каплями холодного дождя.
И вспоминая, сжиматься буду, не повернув ни разу голову назад.

Когда услышу вопли, не моргну глазами, и пульс не прекратит свой путь.
Спокойно я спущусь к поляне, далëкой от истоков вод.

Забытый лес махнëт мне кронами деревьев и стаи птиц покинут их дома.
А ты пронзишь своим виением, холодные, как стëклышки, глаза.

За грязным окном, в любую погоду,
Готова без отдыха ждать силуэт.
Такой же простой, и в крапинку простенький,
Знакомый по форме и цвету жакет.

Кобыла угрюмо качает главою,
Тихонько копыта сменяя собой.
По грязной тропе, покрытую роями,
Колёса подпрыгнут от силы людской.

И ты, столь высокий, мужчина с цилиндром,
По камням ступая, пройдëшь до меня.
От звука скрипящей, но сдержанной двери,
Промчатся мурашки и дрогнет губа.

И трость, что так грубо дотронется пола,
Качнëтся в пространстве, раздастся хлопок.
И я упаду, не от страсти, а в обморок.
Прижавшись к концу его ласковых рук.

И вот без сознания, почти в полудрëме,
Парят мои руки у вас на весу.
И платье, покрытое каплею морфия,
Теперь угнетается в красном плену.

Ты протянул свою ладонь ко мне так близко.
Она прохладой отдалась в моих плечах.
И я ответила тебе всë той же искрой, сорвавшейся из уст моих вчера.
Я кратким вздохом обдала мужскую душу.
Прижала твои руки к шее и взвыла.
Я впала в искренность и простодушье, пустившей кровь внутри меня.
Она под градусом спустилась ниже горла, животный страх прижал тебя сильней.
И холодом по тëплой коже, как послушный, ты пробежал быстрей.
И ночь, что нам благоволила, теперь продвинулась сильней вперёд.
Вокруг нас всë остановилось, и так прошёл весь год.
Любую ночь, под тем же древом, я пропускаю мимо жизнь.
Она с тобой, как волн приливов, давала сказочную высь.
И нет потех, увы, какая правда. Я не даю себе отсрочить срок,
Когда придëт ко мне глухая правда, чтобы сгубить фантазий клок.
И всë спускаясь, от прохлады, как от крапивы жжëт живот.
Мои же пальцы всë сжимают, от мышц спины до сладких нот.
Под криком птиц сбегают тучи, и дождь смывает нашу грязь.
Под деревом мы неразлучны, и это век спасает нас.

Я жду признания. Ну, может, повезëт хоть раз?
Для дам, таких как я, всë очень сложно.
Причин могу я досчитать до ста,
Простых, а порою очень скрупулëзных.
Им нет конца. Мой труд идёт впустую.
И каждый вдох становится сложней.
Я постепенно погружаюсь в воду,
Чтобы заполниться как можно побыстрей.
Она затопит душу, моë сердце.
И может, лишь тогда оно закончит путь?
Ну а пока, я стану для себя принцессой,
И проглочу всë это, как порченый пирог.
А позже, под закатом кратким,
Я освещу себе конец всего пути.
И может быть тогда настанет яркий
Рассказ истории моей любви.

Ты думаешь я много о тебе не знаю, что ты без имени судьбу свою ведëшь.
На самом деле я просто утопаю в блаженных мыслях и разносторонности поз.
Не стыдно ль мне? Ничуть, поверь уж. В словах не описать всю суть.
Ведь, как великолепно для меня нередко приблизится к тебе чуть-чуть.
И ты не знаешь. Нет. Одно воображение свело меня с ума.
Всë так кипит, как под паленьем пустынного горящего огня.
Теперь мой дом, там где ты существуешь. Я грею твоë тело, душу по ночам.
Когда-нибудь я стану лучше, но в своих мыслях возвращаться буду я опять.
Пускай мой плед меня остудит, и ночью моросит пусть дождь.
А я в воображение побуду, где окунусь в палитру ярких роз.

Так тихо в душе, сердце не бьëтся.
Спокойно горит свеча на столе.
По руке, как по скальпелю остром,
Отсекается ночь во дворе.

Переломный момент моей жизни,
Очарованной стрелкой бежит.
Я осталась в молчание живших,
Ушедших под дерева плит.

Касаюсь руки. Какая свобода!
Желанное стало ближе ко мне.
Я верил в любовь, даруемой богом.
И вот, моë сердце горит от любви.
И всë, что желанно, теперь в моей жизни.
Потребности все скатились к нулю.
Я для неë сохранил это место,
Под ивою склонной, в просторном краю.
Я жажду еë, как потребности свыше.
Пред ней только, я готов колено согнуть.
Моя жрица, любовь, моя - принцесса.
Только она мне позволила горы свернуть.
И теперь я свободен, как птица в полëте.
Проплыл океаны, объездил поля.
В еë карих глазах, распознал все ответы,
Которые мучили годы меня.
Еë голос созвучен с падением капель,
Стекающих медленно у меня на спине.
Она для не меня не просто познание,
Обузданное ночью в палящем костре.
Еë руки так нежны, что я задыхаюсь,
От кратких касаний к запястью руки.
Еë тонкие губы всë так же прекрасны,
Как алые розы под светом Луны.
И я снова болен, прекрасное чувство.
По сердцу скатилась холодная шаль.
И я обомлел от такого свиданья.
Еë на второе без раздумий позвал.

Подаришь ли ты розу мне, когда я буду уходить?
Или оставишь воспоминания в своём, ты, сердце?
Молчание моë меня сжимает честно, я не знаю, что станется со мною через час.

И я хочу сказать так много, правда, но нету сил бороться вечно.
И в тумане голубого океана, спокойно уплыву я речью,
Которую запомнит твоë сердце навсегда.

Когда последняя звезда коснëтся моих песен,
Тогда я расскажу как мир наш тесен, и это нас спасëт, а может нет?
И может, в глубине простых отрывков бесконечных, поймёшь как жизнь моя до боли скоротечна и ценить еë начнëшь?

Хотя позволь сказать, что я совсем невежда.
Молчанием своим сгубить смогла надежду,
Единственное, что могло спасти твою любовь...

Я ругаюсь на себя. Как так получилось?
С каких, таких времëн спокойна я?
Наверное, во сне всë это мне приснилось.
В такое верить, трудно для меня.
Хотя, постойте. Может быть такое?
Что все твои мечты, сбылись в один момент?
Какая глупость, но все-таки порою, от глупостей таких, мудрее человек.
Его считают сумасшедшим, что для других простой ответ.
Он может быть совсем сошедший с книг, простой герой навет, но нет!
Он просто гений, грубо оскорблëнный. Закрытый в мире мыслей мудрецов.
Он к нам пришëл для мира, для покоя. Учить нас вежливости слов.
Он дал нам знания нашей жизни и чувства, что давно ушли.
И я с признанием благодарна его открытости души.

Я боюсь, что я влюбилась. В мгновенье, за секунду, по щелчку руки. Страстно влюбилась, безоглядно, красиво. Посвящаю ему я стихи.
Мне понравился взгляд - он спокойный. Искра в нëм и души чистота. Я хочу прикоснуться к ладони, проскользнуть по ней неспеша.
Пусть сольются сердца воедино, отрываясь дыхания ритм, участит давление силой. Я почувствую красок прилив.
И пускай он не знает о чувствах, что дарую ему я в душе. Я влюбилась в него, так безумно, и хочу рассказать о любви.
Всë трепещет во мне и пылает. Прильнуть я готова к нему. Встретиться взглядом, немного растаять, от тепла его ласковых рук.
Утонуть в объятиях скромных, вместе с ним ночью звëзды считать. Ощутить долгожданные грëзы, на холодном полу с ним лежать.
И прерывисто, перед признаньем, окунуться в те дни пустоты. Попрощаться и обратно вернуться, к появившимся чувствам любви.

Нарисуй меня, как ту картину.
Изобрази живой.
Лови мои движения, улыбку.
Игривую и в частности простой.
Отобрази рельефные изгибы.
Глубокие глаза и тусклый свет.
Представь меня такой же милой,
Как летних бабочек балет.
Не забывай о ярких красках.
Пусть будет светлым этот день.
И нарисуй меня прекрасной.
В душе давно такого нет.
Люби меня, как чистую палитру.
Дыши со мной, бросай свой взгляд.
И я останусь той желанной.
Отложенной в твой дальний склад.