Ответь мне, Господи! Господи, ответь!
Что делать мне, как мне не плакать?
Как справиться с печалию в душе?
Как, Господи? Прошу, ответь мне…

Нет! Не веди мой взгляд туда!
Я не хочу брать снова в руки нож!
На теле нет уж места без шрамов…
Прошу же, Господи, дай мне другой ответ…

Я не хочу! Только не снова!
Но заношу послушно над запястьем нож.
Немного больно… Кровь течет из раны…
Язык снимает капли соли и металла,

И в темноте вдруг виден слабый свет,
И мое тело клеткой черной кажется…
Ах, Господи! Твои намеки мне понятны!
Свобода только мертвым лишь подвластна,

Живые же обречены страдать.
Всю свою жизнь, года-года-года.

Как, Господи, мне хочется взлететь!
Снять цепи тьмы с моих белесых крыльев,
Смыть слезы с щек, с души — печали
И высоко подняться ввысь над облаками!

Лететь с бестелым братом-ветром наравне,
Играть с огнем, рождаться звоном стали,
Волной холодной рушиться на скалы,
Где вечерами горестно вздыхает человек…

Встречать его рассветом, пеньем птах,
Из облаков показывать узоры,
Нездешний шепотом ему нести стихи
И отвлекать от грусти и тоски,

И уводить порывом ветра от воды,
Чтоб, Господи, не понял твой намек!
Тебе хватает ангелов в Раю на небесах!
А мне печально видеть грусти лица…

Глядеть на то, как падает мой человек,
И как волна соленая его сжирает…

***

Так все же… Господи, ответь…
Как мне не плакать горькими ночами?
Как не упасть в пучину слез и горя,
И как оставить человека на скале
Живым? Живым и без печали…

Когда жизнь кажется погруженной в бездну,
Когда запястья изрезаны в мясо,
Когда хочется прыгнуть в могилу,
Ты сказала, появится Ангел…

Ты сказала, что Ангел придет,
Что избавит меня от печали,
Я взлечу вместе с ним под гитару
Под звон серебряных струн.

Снова крик… От обиды горят глаза,
Щеки жжет от соленых слез…
Мне так жаль… По руке течет алая вода,
А в пальцах зажат испачканный кровью нож.

Сколько можно уже истязать свое тело…
Резать руки, ноги, царапать булавкой лицо
С лихорадочной мыслью о сказанном Слове,
Что придет ко мне Ангел… И Ангел меня спасет.

Я пишу тебе вновь… Столько жалоб льется…
Как я не затопил тебя еще? Ты какое-то чудо…
Я читаю и будто слышу тебя:
«Не виновен ты, нет, все вранье.
Ангел слышит, Ангел с тобой!»

Ангел слышит, Ангел с тобой…

Какой я глупец… Снова руки в крови,
В этот раз от локтя до запястья вьется алая нить,
Я беру телефон и читаю во тьму
Слова твои: «Я тебя люблю…»

Расступается темнота, я слышу крыльев шум!
Мой ангел здесь, он рядом, рядом со мной!
Но где же… Рядом нет ни пера…
И осознание — то шум твоего крыла.

Нож падает в раковину, руки хватают бинт
Нет, я не умру сегодня! Тебе не забрать меня, Смерть!
Бинты лежат плотно, немного болит рука…
Но точно я знаю, мой Ангел не бросит меня.

Но я точно знаю, что ты не бросишь меня…

Знаете, что сказал мне Бог,
За рюмкой водки сидя на диване,
В вонючей маленькой однушке,
И тараканы бегали под нашими ногами?
Сказал: "Ты редкостный дурак.
Ты слаб физически, но рубишь словом,
Словно ты - палач, боец и воин,
Рубишь так, что рушишь судьбы,
Рушишь судьбы ты, а люди.."
Он махнул рукой и бахнул рюмку водки,
Закусил краюшкой черного хлеба,
Сплюнул на пол и попал прямиком в таракана,
Тот тут же отбросил свои лапы.
"Люди, - продолжал он, - Идиоты.
Тупые скоты. Глухие придурки.
Ты демонов можешь одним только словом -
Р-р-раз! И нет демонюги,
А люди.. Люди то люди."
Сидели мы так, приближалась к нам ночь.
Бог поднялся и руку мою пожал.
"Ты, Ангел, и дальше бей людей словом,
Авось все ж услышат. А может придется,
Мне снова вернуть тебя в главное войско.
Как знать." А я отвечал -
"Боже, Господь, не надо мне в войско,
Я лучше останусь здесь.
Я даже готов стать человеком,
Лишь бы мне исправлять людей,
Даже если это бесполезно…
Потому что я люблю людей."

Вдох глубокий.
Опаляет холод изнутри.
Пустота сгущается вокруг.
Скоро боль мне вырвет сердце из груди.
Всё, что мне светит -
Это лампа в морге,
Это шелест черного мешка,
И пустой и неживой взгляд человека,
Вырезающего печень мне.

Я сажусь и ветер сушит слезы.
Вокруг пахнет рвотой и дерьмом
И лежит со мною рядом мелкий,
Мелкий и облезлый рыжий пес.
Мы уходим - из притона, из-за гаражей,
Где давно пропахли кислой водкой стены,
Где вчера за пятьдесят рублей
Отсосала мне беззубая бомжиха.

С псом идем мы по дороге
Мимо тех людей, кому на все насрать.
Мимо тех, кого волнуют деньги.
Ну, а мы с Бойцом идем, идем вперед.

Захожу в метро и из чехла,
Грязного, что под ногами чище,
Достаю гитару я
И играю песню.
Рыжий пес, Боец, мне подвывают,
Косится на нас народ
Только я смотрю на них и помню -
Этих смертных песней хрен пробьешь.
И хоть будешь угрожать им пулей
Не проникнуться к тебе они добром,
Даже если ты, в крови и рвоте
Ляжешь им прямёхо на порог.

Всё, что светит мне -
Это лампа в морге.
Потому что скоро я умру,
Потому что небо не светлеет,
Потому что мир идет во тьму.

Однажды,
После пьянки,
Когда квартира друга наполнилась бухими телами,
Где-то в шкафу валялся сам хозяин квартиры,
В туалете раздавался звук льющейся в унитаз рвоты,
На кухне на столе лежала вытраханная четырьмя сразу,
Мне приснилась могила.
Как я стоял на кладбище,
Как было холодно,
Выл ветер, сдувая букеты с надгробий,
Передо мной была могила,
Не очень богатая, с мраморным черным крестом
И даже без подписи.
Я проснулся утром со странным чувством опасности.
Меня стошнило прямо на грудь чей-то бабы,
Она проснулась и побежала мыться, а еще тоже прочистить желудок,
А я сидел, полностью трезвый и в здравом уме,
Боялся так,
Что в животе словно крутился ком ядовитых змей,
Голова была до ужаса ясной и даже не болела.
Я быстро умылся на кухне, накинул куртку
И спешно покинул квартиру.

Прошел день, за ним другой,
Я спокойно работал,
Рисовал очередной плакат,
Укутавшись в одеяло с головой,
И меня не отпускало странное чувство опасности.
Что-то должно произойти.
На следующее утро я узнал,
Что мой знакомый,
Который устроил пьянку,
На которой мне приснилась могила,
Захлебнулся в ванной.
Потом пришла новость о аварии,
Где погибло пятеро тусовавшихся.
Каждый день я узнавал новости,
Кто из гостей пьянки погиб,
Как погиб,
Все такое прочее.
Я подумал - это из-за сна.
Из-за той могилы.
Я побежал на кладбище,
Толком не одетый, в пижаме и домашних тапочках.
Кладбище встретило меня сильным ветром,
Что слетали букеты с надгробий,
Я встал перед черным крестом,
В панике стал рыть землю,
Ударил ногой по крышке гроба
И забрал у мертвого нож.
Я глядел на небо,
Сгущались тучи,
Дождь усиливался,
Кровь текла из груди.

Темнота.. И холод собачий
Окно на распашку открыто
Я лежу на голом матрасе
Вот и все. Мой конец уже близок.

Ты не пришла.. Мой ангел, мой свет..
Не пришла.. Я остался один..
Почему так, судьба?
Почему, как всегда..

Почему ожидание..
Заканчивается для меня..
Тоской?

Мне не холодно, ног уж не чувствую,
Легкая дрожь пробегает по телу.
Но мне все равно. Ты не пришла.
Не пришла.. Ведь нет теперь тебя.

На утро соберу вещи,
Отдам их все в приют и нуждающимся,
Поцелую асфальт, сохранивший еще запах твоей крови,
И пойду к мосту.

Я брошусь в воду!
Брошусь на камни!
Проклиная пьянчугу, сбившего моего ангела!
Не давшего тебе прийти..

Теперь к тебе иду я,
Мой непришедший ангел

Люди — создания Бога
Не дети его, а фигурки
Из глины, из грязи
И из Пустоты.

Каждого человека бережет свой ангел.
Ангел — истинное дитя добра.
Ну, так считают люди,
И Я.

А кто я?
Я… Человек.
Хотя уж давно сомневаюсь в этом,
Но все же надеюсь.

Рукотворно нас Бог уже не создает,
Но мы все так же из глины,
Из грязи и тины,
И из Пустоты состоим.

Да, я человек, но немного иной,
Люди такие бывают, что живут Пустотой.
Их душа так пуста, что не видно ее
И заполнить ее я пытаюсь… Стихом.

Да, стихом. Не ритмичным, без рифмы,
Но со смыслом, живущим в мозгу,
Таким смыслом, что каждая строчка
Пустоту из души гонит прочь.

Кто же люди такие?
Комья грязи, глины, прочего хлама,
Не чисты наши души, словно грязная чашка.
Мы заполним ее пустотой
И стихом

Какая боль в голове
И груди,
Опухоль и печаль,
Все в одном.
Я беру в руки нож,
Поднимаю глаза
И вижу в зеркале
Самого себя.
Я на глазах бледнею,
От глаза расходятся черные вены.
Нож у груди, под ребрами надрез,
Мое сердце в моих же руках.
Я припадаю губами к нему,
Пью кровь и целую его,
Одежда становится алой.
Я положил сердце на кровать
И лег рядом на холодные простыни,
Родители не скоро придут домой
И узнают тогда, что сын их мертв
Не от рака,
А от ножа.
Утром я просыпаюсь,
Еще не открыв глаза,
И чувствую, как что-то
Обнимает меня.
Я открываю глаза.
Существо
Вместо головы черно-красное сердце
С усами, как у жука
Его кожа мертвенно-серая,
Почти как у меня.
Его хвост обвивает мои ноги,
На нем есть немного моей крови
Он урчит, довольная тварь,
Садится, обнимая меня.

- Спасибо, создатель.
Твоя боль породила меня
Из плоти и крови твоих.
Назови меня, назови мое имя
Я буду служить тебе.

Я назвал его Сердцеед,
Одел его в мамино старое платье.
Он вынес меня на плечах из дома.
Мы стояли на крыше,
Смотрели на солнце
И искали сердца
Которые съест мой монстр.

Между Ангелами и людьми
Были созданы не только животные.
Тогда был создан лес,
Лес, в котором животных нет.
Почему?
Потому что им там не место.
Спросите, а как же деревья?
Ведь животные им помогают,
Спасают от разных вредоносных жучков
И дают возможность древам расплодиться.
Но нет,
Животных там нет,
В этом лесу
Правят Энты,
Пастыри Деревьев.
Кто они?
Они как люди.
У них две ноги, две руки, голова,
Но вместо кожи у них кора,
Их волосы - веточки, листья, цветы и сережки,
А глаза обычно карие, золотые или зеленые,
А в глубине горит зеленый огонь.
То страсть каждого энта
Жить в родном лесу и помогать деревьям расти.
Сейчас энтов нам не увидеть.
Почти все заснули крепким сном,
Их ноги вросли в землю, глаза закрылись,
И от обычных деревьев их теперь не отличить,
Но те, что остались,
Прячутся от людей,
Потому что мы
Самое страшное из зол.
...А животные в лес пришли

Вселенная зациклена,
Словно любимая песня в плейлисте.
Но если песню заставляем повторяться мы,
Что бы удовольствие получить,
И можем все же переключить мелодию,
То мир,
Наши дни, часы, минуты,
Все наши страдания и мечты,
Поцелуи, слова, прикосновения,
Все зациклено,
Все повторяется.

Повторяется, повторяется, повторяется

Утро, мы проснулись,
Ушли по делам,
Вернулись, поели
И легли спать.
А утром все повторяется.

Повторяется, повторяется, повторяется

Открыл глаза,
Закрыл глаза,
Открыл,
Закрыл,
Открыл,
Закрыл.
Ты видишь темноту, так?
Открой глаза.
Теперь светло?
Но ты же снова закроешь глаза.
Снова откроешь.
Снова проснешься.
Снова вдохнешь кислород
И выдохнешь углекислый газ.
Снова получишь пощечину,
Снова упадешь в грязь,
Снова взглянешь на радугу,
Снова проснешься от поцелуя…
И время закончится там.
Там, где и началась.
В Пустоте.
В Ничто.

Повторяется, повторяется, повторяется
Вселенная циклична.
Жизнь — это круг.
Но как бы однообразна она не была,
Жизнь прекрасна.

Я улыбаюсь рассветному солнцу.
Улыбаюсь душам во тьме.
Я улыбаюсь. Это так важно,
Чтобы не было так больно мне.

Я думаю о тебе всегда.
Днями и ночами задыхаюсь.
Ночью мне больно спать,
Обрываю ромашки руками.

Я мечтаю о твоих руках
На моих оголенных плечах.
Но прошу, от боли избавь
Я зарастаю цветами.

Я жажду нашей встречи уже так давно,
Сердце разрывается от тоски.
Прошу не ломай веретено моей души
Ведь тебе это дано.

Глаза наши завязаны лентой
Лентой алой окрашенной кровью.
Закрывая ростки на своем теле
Я просто цветами зарастаю.

По щеке текут слезы и пустота,
Разрывают корни кожу на теле,
Но сквозь боль и страданья я
Буду ждать твой корабль здесь

У причала, причала забытых мечт,
Где раньше только прощались.
А сейчас я здесь
Зарастаю цветами.

***
Сапоги стучат по доскам гнилым.
Вот ты здесь, пришел сюда один.
Ты заметишь меня здесь
Заросшую белыми цветами.

Я так долго ждала тебя.

Не хочу терять
Ничего.
Слишком будет
Сердце болеть.
Больно…
Почему?
Больно…

***
Я потеряла дорогого
Дорогого друга.
Возможно, он так не считает.
Я виновата.
Виновата во всем.
Пожалуйста, прости меня!

***
В груди все разрывается.
Я чувствую вину.
Это точно я виновата?
Да, я. Я.
Я виновата во всем.

***
Братец…
Братец, прости меня.
Прости глупую сестричку.
Пожалуйста.
Пожалуйста, братик.

***
Не люблю ругаться.
Но я ругаюсь
Когда заставляют.
Это так неприятно.
Я жалею о всем,
Что наговорила сгоряча.

***
Простите меня, вы все.
Я не могу так больше.
Больно-больно…
Упасть.
Упасть в чужих глазах.
Это нормально.
Так всегда.

***
Упасть…
С крыши.
И мои крылья не раскроются больше.
Они оторваны ссорами.
Больно.

Почему, когда мы плачем,
От нас отворачиваются?
Почему, когда смеемся,
Смотрят и смеются с нами?
Может, я чего-то не понимаю?
Или этот мир сложнее,
Чем-то, что храню в голове?
Что с нами не так?
Мы идём по ступеням вверх,
А за нами идут друзья.
Мы споткнулись —
Лишь враги за спиной.
Порой хочется забыть все.
Все то, что правильно,
Окунуться в страдания
И показать людям свет.
Настоящий Свет!
Тот Свет, что ведёт нас вперёд,
Что сплочает друзей и стоит врагов,
Что не бросит…
Нет.
Вроде как, дети —
Чистейшие существа.
Но я не могу сказать этого,
Смотря на детишек.
Будто кто-то выкачал из мира
(Как Дементор счастье из Гарри Поттера)
Всю доброту и чистоту.
Весь Свет.
Придя как-то раз навестить бабушку,
Она лежала в психушке
С диагнозом «шизик»,
Я встретила свободных людей.
Их не волновали мучители,
Что вкалывают им наркотики,
Но радуются, как дети
Редко приходящим родственникам.
Окунись,
Окунись в Безумие.
Окунись.
И познай Свет.
Свет Свободы

Куклы не могут плакать,
Ведь у нас нет слёзных желез
Для этого.
А хочется,
Ведь нас только что обнимали
Детские ручки,
Детки тискали нас и говорили:
«Ты самая прекрасная кукла на свете!
Я никогда тебя не оставлю,
Я буду шить тебе платья,
Расчёсывать волосы
И заплетать косы» -
Так говорила мне
Девочка Белль,
Разворачивая меня
Из бумаги.
Белль была рада,
Первый день был Раем.
Девочка отмыла меня от магазинной пыли
И сшила мне халат
В котором я сидела,
Когда мы с Белль
Смотрели мультики.
Потом, когда Белль стала на день старше,
Внимание начало испаряться:
Она уже не носила меня везде,
Не заговорила со мной.
А через неделю она пошла в сад,
Где веселятся дети.
Она забыла меня в ящике комода,
Правда, вернулась завтра,
Но ночь в темноте без нее
Была ужасной.
Через два месяца
Белль и вовсе оставила меня дома.
Мне было одиноко.
Через год Белль положила меня в ящик.
Нет, не в садике,
А дома.
Иногда она меня доставала
И играла,
Но я уже не была любимой.
А через десять лет
Меня выбросили.
На конвейере, по дороге в огонь,
Меня окутывал страх
И одиночество.
Хотелось плакать,
Но у нас нет слёзных желез.
Никто не предусмотрел это.
Создатели не думали,
Что чувства есть у кукол.
Куклы не плачут.
Никогда.

Мое желание -
Скорее откинуть ласты.
Мое желание -
Не дать себе умереть.
Мои желания...
Ах, как они противоречны!
Я не могу их контролировать,
Увы.
Но, знаете, бывают те моменты,
Когда желаний нет, все покрывает тоска,
И льется дождь в душе, он льется сильно
И смывает с глаз витраж.
Тогда весь мир сереет,
И я не вижу боле ничего.
Мое желание тогда - найти тот луч надежды,
Что даровала мне тогда она,
Ведь я прекрасно знаю -
Жить долго мне, я все равно умру,
Так что желания мои напрасны,
Но та надежда, ею данная любовь..
Хочу я чувствовать ее всегда и вечно,
Но вдруг приходит грусть,
И исчезают краски,
И я горюю о мирах,
Уж сгинувших от мыслей наших.
В скольких мирах я не страдаю?
В скольких мирах еще страдаю так же?
В скольких мирах не встретить мне тебя?
В скольких мирах себя убила я?
В скольких...
В скольких...
Во многих...
Больно...
Мне...

Вот, знаете, жизня бывает жесткой,
Особенно, когда не умерли
После трагедии какой-нибудь ужасной,
Аварии, там, или болезни.
Вот, знаете, бывает хорошо нам,
Особенно в кругу родной семьи
Или не родной, а приемной,
Не знаю я, как у вас..
Иногда бывает людям плохо.
Мне очень интересно: почему?
Бывает, люди убиваются так сильно,
Что убивают всех вокруг себя.
Нам очень редко бывает хорошо.
Жаль, что мы не ценим это.
Не ценим тех моментов,
Что забываем через три, два, раз.
Что чаще и длиннее?
День, аль ночь?
Мы не обращаем внимания,
На время, что течет вперед,
Но не назад.
Возможно, мы с тобою,
Когда-нибудь умрем,
Но знаю точно - вернемся

Любовь не бывает вечной,
Она не бывает бесконечной.
Почему-то, когда тебе больно,
Исчезает любовь надолго.
Тебе не спиться ночами,
А хочется плакать,
Когда на его стене видишь очередную фотку
С красивыми девушками.
В груди давит,
Но ты уже не можешь сказать:
"Почему мы любили друг-друга?"
Открывая коробку воспоминаний,
Ты вплываешь в чудесный мир,
Где он рядом
Он рядом всегда.
Ты вспоминаешь, как ели пирожные
В небольшом придорожном кафе.
Как лебедей кормили на озере
И гоняли голубей во дворе.
Как однажды он раннею осенью
Корону из листьев собрал
И надел ее тебе на голову.
Он тебя своей королевой считал.
Знаешь, наша жизнь, как пианино,
Есть белые и черные клавиши,
В начале он вел тебя по белым,
А потов в черноту оттолкнул.
Тебе больно смотреть,
Тебе больно дышать,
Твое сердце сжимается.
А ему все-равно.
Он забыл тебя.
Давно.
Очень давно.
***
Но знаешь..
Любовь не вечна.
И страдания тоже
Бывают с концом.
И когда-нибудь,
Через много лет
Тебе подарит цветы
Дорогой человек.

Я хочу увидеть звёзды
На кучерявых облаках,
Но не любит мои грёзы
Моя родная слепота.
У меня есть сестра
И она инвалид,
Прикована к коляске
И не может ходить,
Но мы дополняем друг друга.
Я - ее ноги, она - мои глаза.
Мы счастливы вместе,
Вот только всегда
Происходит несчастье с родным человеком.
Авария, больница, летальный исход.
А я помню.
Помню рассказы сестры.
Про моря, океаны,
Про небо, песок, про леса и поля,
Про звезды. Про мир.
Я пребывала в грусти.
Другие пытались
Развеселить.
Но меня печаль поглощает, хотя б потому,
Что я не видела лика сестры.
Они рассказывали часто,
Как прекрасно это место,
Как добр Бог, что сотворил,
Самый лучший мир.
Но у меня возник вопрос:
Коль Бог так добр,
Почему я и многие другие
Несчастны?

Солнце светит,
Но оно тусклее
Забытых чувств.
Весь мир может быть
Таким же черным,
Как людские души,
Но все равно найдется
Светлое чувство.
Сейчас чувство - выгода продавцов.
Люди продают друг-другу
Любовь, счастье, надежду и веру,
Хотя, это все не искренне.
Наше время - лишь тьма и мрак,
Где каждый наполнен злостью
Ко всему живому.
Все эти: "Я люблю тебя!" -
Пустой звук.
Все настоящее скрыто
Под тоннами масок.
Мы все, ты и я
Всегда носим маски...
А как же свет?
Где светлые чувства?
Где искренность?
Лишь единицы могут снять маски
И лишь не многие из них
Их снимают.
Но все равно люди,
Даже те, что погрязли
Во тьме по самые уши,
Стремятся ко свету.
Потому, что их души,
Уже почерневшие,
Помнят,
Как было хорошо с Богом,
Как было хорошо с его даром.
Однако никто никогда
Не достанет до света.
Они отказались
Отказались от светлых чувств.