Идущий осилит дорогу.
Идущий! Хоть понемногу,
По шагу, по миллиметру,
Навстречу мечте заветной.

Пусть медленный, не спешащий,
С пути то и дело сходящий.
Не первый пусть, пусть отстающий,
И всё же идущий! Идущий!

Не смелый пусть, пусть боящийся,
Не быстрый, не торопящийся,
Не лучший пусть, в чём-то и худший,
И всё же идущий! Идущий!

Мятущийся, сомневающийся,
Падающий и поднимающийся,
Не слишком удачливый пусть, невезучий,
И всё же идущий! Идущий!

Пробующий, ошибающийся,
О камни дорог спотыкающийся,
Кем-то ведомый, кого-то ведущий,
И всё же идущий! Идущий!

***
На каждой дороге есть подвох,
Много на этой земле дорог,
Задача идущему - так пройти,
Дорогу другому чтоб не перейти.

В жару и в холод, в слякость, в вьюгу,
Идущие люди идут друг к другу.
Не сомневайтесь в своей вы силе,
Идущий осилит дорогу. Осилит!

Оно весь рот исцарапало мне,
Вертелось юлою на языке.
Разжав свои зубы и сжав кулаки,
Я выкрикнул слову: «Прочь уходи!»

И вырвалось слово и покатилось,
И будто Земля на миг остановилась.
А слово темнело и разрасталось,
И вот уже света почти не осталось.

А слово жалило и кусалось,
На всех прохожих жадно бросалось,
Бежали в испуге люди от слова,
Один толкая в спину другого.

Смешалось всё в ропщущей толпе,
Как будто в чёрной густой смоле,
Крики, удары слышны вновь и вновь,
А было то слово – «нелюбовь».

Пока разбегались все, впопыхах
Забыли о многих ценных словах,
Спасаясь от нелюбви, под дых
Били порою ближних своих.

«Стойте! – воскликнул вдруг кто-то в толпе. —
Слово не страшно само по себе,
Страшно, что мы в испуге
Видим врагов друг в друге.

Если вдруг слово вас укусило,
Помните, есть его крепче сила
Любовь исцелит, залечит, согреет,
Оно нелюбви намного сильнее».

* * *

Концовка банальна, избита временем,
Выбрала я такую намеренно.
Зачем усложнять, коль известен ответ:
«Тьму всегда побеждает свет».

Я целу́ю макушку детскую,
Время ведь не воротишь вспять,
Я боюсь не успеть,
Я боюсь, что макушка прелестная
Недоцелованной может стать.

Недоцелованные макушки вырастают
И бродят после уныло по свету,
Недополученных поцелуев ищут, бывает,
С кем-то… как-то… где-то.

Кидаются на случайных прохожих,
Выпрашивая поцелуев горсточку,
И ночами, друг на друга похожими,
Прячут их в расписную коробочку.
Пересчитывают их украдкой жадно,
Поцелуи, словно скряги, берегут,
И для всех – поцелуев им жалко,
Даже близким их не показывают, не достают.

*
Я целу́ю макушку детскую,
Время ведь не воротишь вспять,
Вдруг в моём сердце не хватит места,
Чтоб долюбить и доцеловать?

Поцелуев сколько – «довольно»,
И «достаточно» – это сколько?
Чтобы не было пусто и больно,
Поцелуев добавить бы «с горкой».
Чтоб на целую жизнь хватило,
Дать чуть больше, чем просто «хватит»,
Чтоб макушке подарить силы
Поцелуи с щедростью тратить.

Но не существует чисел и схем,
Чтобы точно, наверняка узнать,
Сколько поцелуев нужно нам всем,
Чтоб доцелованными стать.

Я хочу, чтоб поцелуев хватило
Каждому на все времена,
Чтоб достаточно было любви в нас силы,
Доцеловать макушки сполна!

Перецеловать – получится вряд ли,
Перелюбить – невозможно тоже,
Поцелуи родителей – святы,
Поцелуев детей – нет дороже.

*
Доцелованные папами и мамами,
Все макушки пусть будут счастливыми самыми!

Малыш споткнулся и ревёт,
На помощь бегу к нему.
«Мама подует – и всё пройдёт», —
Нежно ему шепчу.

Малыш, если б можно спросить у Небес
Могучих и светлых сил,
Я бы из всех волшебных чудес
Вот бы что попросила.

Хочу научиться я так подуть,
Чтоб все болезни и скорбь
Ушли бы, расчистив тебе твой путь,
Исчезли бы слёзы и боль.

Чтоб не боялся ты быть собой,
Чтоб был уверен и смел,
Чтоб шёл за своей заветной мечтой,
Исполнить смог всё, что хотел.

Хочу я подуть, чтобы залечить
Все раны, что ждут тебя.
Чтобы сумел ты сильно любить
И верить, что всё не зря.

Конечно, я знаю, что жизнь – твоя,
И жить тебе самому,
И даже соломки вряд ли я
Где следует подстелю.

Но знаю я, что все мамы Земли
Бегут к малышам со всех ног
И дуют, подчас из последних сил,
И верят, что всё пройдет.

И даже если вы уж не дети,
Но вдруг заболела рана,
Прислушайтесь, это вовсе не ветер,
Это – подула мама.

* * *
Властны над нами года,
Время быстро идёт.
Но пусть неизменно лечат слова:
«Мама подует – и всё пройдёт».

«Ты пиши, если что…»

«А если что?
— Ты ответь, мой друг! Солнце уж взошло,
Скоро ты уйдёшь, а мне важно знать!
Если что.. я могу тебе написать?

Почему же мне не напишешь сам?
Отвечай уж светлеющим небесам.
Скоро ты уйдёшь, а мне важно знать!
Почему не можешь сам написать?»

Скучно смотришь сквозь.
Говоришь: «Пойду.
Я закрою и выход сам найду».

Я шепчу, прижавшись к закрытой двери:
«Даже если что… ты не приходи».

Они сели за стол переговоров,
Накопилось много у них разговоров.
И не просто много, а целое море
Разногласий, претензий, споров,
Уставших и тихих потухших взоров.

Как же сложно слова для бесед подбирать,
Может, стол подожжём да заставим пылать?
Вдруг и страсть наша вспыхнет заново
Ярким, жарким, густым пламенем?

Нет, не будем мы мебель портить,
Наломали и так мы довольно, увольте!

Может быть, в баре ближайшем снимем наши пальто,
Выкурим мира трубку, выпьем сухое вино?
Да вот тут-то и снова оно —
«В барах нынче курить строго запрещено».

А что, если выйти в поле в свете яркой луны
И закопать навеки топор нашей злой войны?
Вышли они, огляделись – не видно нигде ни зги.
Есть предложение получше – пойдём-ка строить мосты!

И наконец-то за руки крепко они взялись
И над Невою ночною на мост они поднялись
И говорили долго, честно, в любви клялись.

Той ночью мосты впервые… не развелись.

Пришел ко мне друг и сказал:
«Совсем я себя потерял.
Прошу тебя, мне помоги,
Со мною меня найди».

Ну как я могу отказать?
Стали его мы вместе искать.
«Приметы свои, – я прошу, – назови,
Чтоб было проще тебя найти.
И заодно расскажи по пути…

О чём ты в детстве мечтал?
Сказки какие знал?
Вспомни род по отцу,
По матери вспомни родню.

Вспомни, кого ты любил,
Когда не потерянным был.
Что делал ты, что умел?
Какие песни с радостью пел?
Чего от жизни своей хотел?
В последний раз где ты видел себя?
И где тебя помнят твои друзья?

Ты говори, я не стану спешить,
Ведь если вопрос твой сейчас не решить —
Тебе без себя будет сложно прожить».

И слушала я, а он говорил
Про то, что, казалось, давно позабыл.
Как в детстве пускал в ручьи корабли,
Как быстро и ловко плыли они
И он – капитан лучшего корабля.
«Бери же штурвал», – говорю ему я.

Он плечи расправил и громко вздохнул,
На палубу смело и гордо шагнул.
Поправил парадную форму
И оглядел свой флот,
Отчётливо вдруг услышал,
Как море его зовёт!

И с капитанского мостика
В воду он поглядел,
И в отражении, подумайте,
Кто на него смотрел?
Конечно, тот самый пропавший
И найденный снова – он!

Тут автор молча уходит —
Управлять своим кораблём.

Выдыхай, моя девочка, выдыхай,
Пока усталость не через край,
Не дай себя выпить до самого дна,
Помни, ты у всех и у себя – одна.

Поднеси себя нежно к ночному окну,
Взгляни, сквозь тебя ярче видно луну,
Звёзд семена, разбросанные в небесах,
Отразятся в сияющих каплях-слезах.

А днём заливается смехом солнце,
Что паутинки лучей сквозь донце
Раскинет и высветит самую чистую суть.
Главное – выдохнуть не забудь.

Взгляни на свою глубину, вдохни аромат,
В нём – малина, смородина и виноград
Наивысшего сорта, ведь растил Он сам, Главный – ответственный по Небесам.

За твой вкус самый опытный сомелье
Цену готов заплатить вдвойне.
Всех дегустаторов вон гони,
А пока – выдыхай и ценителя жди.

Ты думаешь, что уж не молодое?
Пора пришла искать покоя?

Молодое порой уж слишком игристое,
Не хватает ему той самой искры.
Вернее, искренности, а не искры, —
Произношения близкие, да разные смыслы.
Пузырьки пощекочут нервы да носы
Счастливчикам, не наблюдавшим часы,
Потом станцуют судорожно чечётку,
А послевкусие – слабое да нечёткое.

Ты же – вино настоявшееся, выдержанное,
Через тернии прошедшее, выдержавшее, выжившее,
Переработавшее проб и ошибок яд
В неповторимый тончайший аромат.

Выдыхай, моя девочка, выдыхай,
Пока усталость не через край,
Не дай себя выпить до самого дна,
Выдыхай – и не выдохнешься тогда.

Наполняйся любовью, сияй светом,
Это ты опьяняешь трезвых поэтов!
Взгляни с восхищеньем на себя,
Выдыхай… Я пишу для тебя, про Тебя!

Шарль Перро взял перо,
Надел на девочку шаперон
И выгнал прочь из дома вон.

Вышла из дома девочка – лес.
«Ах, какой Шарль Перро подлец!
Наверное, к волку хотел привести,
Попробую-ка я его провести».
И, к бабушке будучи на полпути,
Решила другой дорогой пойти.

Шла девочка, шла – и вышла к шоссе,
И вот достала сушку уже,
Как мимо проехал водитель шальной,
Сушку схватил и унёсся, лихой.

Девочка встала, разводит руками:
Слева – дорога, справа – лес с волками,
Пойду-ка обратно к маме.
А вот корзинку мою с пирожками
Доставьте, автор, пожалуйста, сами.

И нечего заставлять детей
Шляться по лесу, где много зверей.

А мамы должны с умом решать,
Куда ребёнка им отпускать.
Мало ли что Шарлям всяким Перро
В голову буйную взбрело.

Спросил портной у мудреца:
«Вам впору жизнь или мала?
Иль, может, велика она?

Смогу её перекроить.
К примеру, мог бы предложить
Карман пошире вам пришить,
А чтоб душа не нараспашку,

Поуже сшить для вас рубашку.
Воротник идеально белый
Я мог бы добавить вам смело,
А пояс, затянутый слишком,
В образе вашем – лишний.

Вам рукава б чуть распустить,
Жилетку стоит уж сменить.
Не в моде нынче ваш наряд,
Вам услужить я был бы рад!

Вам бы вместо холста – парчу,
Ваша жизнь совсем вам не по плечу.
Хотите, я даже за всё заплачу?»


Послушал мудрец, головой покачал,
Портному откланялся и сказал:
«Да, жизнь не всегда удобна,
Иной раз – слишком свободна,
Бывает, что жмёт, натирает,
И холод насквозь пробирает,
И больно часто бывает…

И всё ж эта жизнь мне в самый раз,
Хоть скроена и не на мой заказ,
Но тот, кто шил, знает наперёд,
Что впору мне и что мне идёт»

– Можно мне смеха немного?

– Конечно! А вам какого?
Заливистого иль заливного?
В бутылке иль разливного?
Игристого иль сухого?
Раскатистого или скупого? Звонкого или глухого?
Скромного иль заводного
Звенящего или шипящего?
Наигранного? Настоящего?

Вам для торжествующего
Или для проигравшего?
Есть смех озорной, ликующий,
Есть хитрый, есть интригующий.

Сдавленный есть, есть дразнящий,
Кокетливый и манящий.
Вам заразительного или заразного?
Нервного или праздного?
Смехи у нас есть разные.

– Да мне бы… простого самого смеха
Для очень хорошего человека.
– У нас навынос смеха нет,
Приходит сам пусть ваш человек.

Хотя есть у нас один секрет…
Возьмите вот этого, заразительного,
Посмейтесь как следует, и незамедлительно
Ваш человек рассмеётся тоже,
Если, конечно, он точно – хороший.

Он:

«Я вас любил…
А, впрочем, что я?
Я вас люблю!
Хоть вас не стою.
Хотя, постойте,
Стойте тут, Я рифму новую найду, Ох, эти древние устои.
Руку на сердце положа,
Я стою вас, а вы – меня».

Она:

«Вы мне милей день ото дня,
Но я другому отдана.
Ох, милый, что за ерунда.
Ну что за нравы,
Право,
Я…
Я вас люблю, а вы – меня».

Какую стену ты возведёшь?
Что спрячешь за нею или найдёшь?
Кто приходить к ней будет?
Чем служить она станет людям?

Будет за ней, как за каменной,
Спокойно, надёжно, праведно?
Иль неприступной кому-то преградой
Станет стена за красивым фасадом?

Иль вырастет эта меж кем-то стена, Холодным барьером встанет она.
Иль будет Плача Стена святая,
Где чистые слёзы рекой без края?
Иль будет это стена палача,
Где в спину выстрелят сгоряча?

А может, и вовсе – позора стена,
Останутся чьи на ней имена?
Иль будет памяти эта стена,
Портретов лиц родных череда?

А может, сразу четыре стены?
За ними ловко спрячешься ты
От мира, людей, забот и тревог, Так, чтоб никто войти не смог.

И день за днём слышны покаяния — Людей застенчивых застенные стенания,
Они, и покинув застенки свои,
Бетонные тащат с собою щиты.

Какую стену построишь ты?
Из камня какого? Какой высоты?
Пусть будет несущей твоя стена —
Несущей в мир немного тепла.

И вовсе не сущий пустяк, поверь,— В любой стене пусть останется дверь.
Глухие стены – глухие совсем,
Так пусть будут стены, открытые всем.

Какую стену ты возведёшь?
Что будет за нею? Истина? Ложь?
А может быть, всё же сломаешь ты стену,
Открыв для кого-то просторы вселенной?

Для воплощения смелых
Разных моих идей
Хочу я быть похожей
На многих великих людей.

Как Одри Хепбёрн, хочу быть изящной,
Элегантной, нежной, настоящей.
В двадцать четыре получить «Оскар»
И с легкостью покорить мировые киноподмостки.

Хочу быть стройной, но не худой,
Чтоб наряд идеально сидел любой.
Хочу, чтобы мне с фигурою
Ещё б в одном повезло:
Попу хочу упругую, круглую,
Как у знойной мулатки Джей Ло.

И чтобы не нужно было
Мне на диете сидеть.
Как Монсеррат Кабалье,
Хочу я великие оперы петь.

Хочу, как Мадонна Сикстинская,
Таинственным светом светиться.
И, как у Мадонны американской,
Хочу нрав бунтарский, хулиганский.

Хочу мозги как у Энштейна,
И основать MiraMax Вайнштейна.
Мышление хочу, как у Хакамады,
Да мне по сути не много надо.

Ещё растяжку как у Ляйсан
И как у папы римского сан.
Быть доброй, как Мать Тереза,
Всю жизнь провести в аскезе.

И, как Наталья Водянова,
Быть многодетной мамою.
И выглядеть как она,
На вечные двадцать два.

Хочу побывать на Кубе, Аляске,
Сняться у Александра Роу в сказке.
Юнону с Караченцовым сыграть,
И, как Терешкова, в космос слетать.

Я даже усы хочу немного
Такие, как у Сальвадора.
Хочу эпатаж его и смелость,
Чтоб всем картины мои хотелось!

Всё это прекрасно, мои друзья,
Вот только вопрос, где же в этом всём я?
И кто же я буду с усами Да с попой большою самой?

Пожалуй, останусь собою я, Свой путь пройду от А до Я.
Хочу сама себя сделать такой, что, быть может,
Кто-то когда-то захочет и на меня быть похожей.

Их руки в фарше. Настоящем.
Курином, свином, говяжьем. Не важно.
Думаете, они мечтали об этом?
Вот только представьте:
Жили маленькие девочки где-то,
Носили зефирные платья,
А потом – будто резкое маяковское «Нате!»
— Извольте, сударыни, котлеты жарьте.

Немного шучу я, конечно.
Женщины лепят котлеты нежно,
В фарш пшеничную булку кладут,
Потом молока немного вольют,
Добавят соль, перец, муку и лук,
Чтоб отставали котлеты от рук.

Готовят с любовью котлеты
Все женщины планеты,
И почему поэты не пишут об этом? Будто в тарелке котлет
Ничего романтичного нет.

В любом доме звучит диалог знакомый.
Вот, например, скоро гости.
«На хлеб мне котлетку бросьте.
Да бросьте вы: «С гарниром, с гарниром,
Дайте насладиться с жару, с пылу».

И кормят женщины голодных мужей, сыновей,
Отцов и братьев, в конце концов.
Вкладывают в каждую котлету душу.
И, думаете, много женщине нужно?
Неверно, что ваш ответ «Нет».
Женщине много нужно, в том числе и от котлет:
Чтобы были ароматные, мягкие, сочные,
Чтобы встать захотелось за ними ночью.

Не боги горшки обжигают
Да не богини котлеты жарят.
Обычные красивые умные женщины – леди
Лепят котлеты долгие столетия.

Вкушая тёплую на ужин котлету, Скажите им «спасибо» за это.
Не забудьте женщину похвалить.
И ещё – сковороду помыть :)