Вместе с выжатым лимоном
Я валяюсь на полу.
Хряпнуть что ли самогона?
Всё равно уже лежу!
Всё равно ведь не поверят,
Что трезва я, как лазурь,
Коль в незапертые двери
Принесёт кого-нибудь.
Вот лежу себе картинно
И взираю в потолок.
То ли лопнула пружина?
То ли кончился завод?
Но безмерная усталость
Одолела невзначай.
Поваляюсь ещё малость…
Самогон мне пить иль чай?
Если лампочки потухли,
Чем динамо зарядить?
Отползаю я до кухни!
Буду кофе крепкий пить!

Совпадут два перерыва:
На обед и у дождя.
Я накину торопливо
Капюшончик у плаща.
Сбегать попрощаться надо
С дачей, лесом и рекой
И с осенним листопадом,
С ёжиком и мошкарой.
До весны разлука ляжет,
Под снегами сгинет след.
Мне не хватит для прощания
Перерыва на обед.

Мой печальный октябрь,
Как фальшива твоя позолота.
И реки стынет рябь,
И неласковы солнца лучи.
Ты позволишь, октябрь?
Перекинуться словом охота
Мне с тобой сквозь дожди.
Подожди! Не молчи!
Отвечай на вопрос
Не вопросом, а просто ответом.
Как нашкодивший пёс,
Ты не прячься в чуланном углу
Пусть все мысли вразброс.
У тебя я прошу не совета.
Я прошу разделить
Со мной радость и эту беду.
То, что жизнь как стрела
Мимо цели уже пролетела.
То, что жизнь как вода
Утекла между пальцев моих.
То, что грузом года,
И уже голова побелела.
На пороге зима,
И нескладно кончается стих.

У меня соседи, Боже!
Так орут - оглохнуть можно!
Что ни день – то шум и гам.
Пьянки, драки по ночам.
Добрых слов не понимают,
Ещё мне же угрожают.
Чтоб унять таких дебилов
Я цыганей пригласила.
Те ходили по подъезду,
Заявляя повсеместно,
Что квартиру у меня
Скоро купят не шутя.
Вот, знакомятся покуда.
Жить всем табором здесь будут.
Вместе, как одна семья.
Перспектива! Мать моя!
А в соседской-то квартирке
Они стырили ботинки.
Выдрали дверной глазок
И нас…ли под порог.
Только вышел табор вон,
Мне соседи на поклон:
- «Ради Бога, извини,
Продавать то погоди!
Жить нам в таборе нельзя,
Мы ж повесимся в три дня!»
- «Ну не знаю, - говорю,
Я ведь шума не люблю!»
- «Это мы уразумели!»
И соседи присмирели.

Осень бывает разной:
Солнечной и сухой
Или дождливой, грязной,
Но никогда - плохой.
Листьев печальных тризна
И угасанье дня.
Осень - частичка жизни,
Так же, как часть меня.
То, какой осень будет
Можно решить самой.
Вы мне поверьте, люди!
Знаю секрет такой!
Редкою неба просинь
Стала, и дождь кругом?
Я зашагаю в осень
Под голубым зонтом!
Личный кусочек неба
Просто необходим,
И на дне сумки, где-то
Солнечный апельсин.

Мается под ветром старость, словно осень.
На углу аптеки подаяния просит.
В старой душегрее, что не греет вовсе.
Руки посинели, в венах и артрозе.
Соберёт копейки в кучку. Посчитает.
И купив таблетки, мимо прошагает.
Подойду потупясь, кошелёк достану.
Протяну купюру в сотню номиналом.
Не возьмёт старушка, лишь перекрестИтся:
«Я не побирушка. Вам не откупится.
Моё имя – Совесть. Я не пожалею.
Буду беспокоить, как кого сумею!»

Я махну зимою в тундру!
И на всех махну рукой.
Буду жить в оленьем чуме,
За заснеженной рекой.
Буду жечь костры до неба
И в шаманский бубен бить.
Буду, варево отведав,
С духом тундры говорить.
Вышью бисером кухлянку,
Справлю лисий малахай.
Вспоминай маня, шаманку.
Заскучаешь - приезжай!

Сидят мальчишки у стола
С побритой головой.
«Я не боюсь!» - один сказал.
«А я боюсь!» - другой.
Вчера студентами они
Сдавали сопромат,
И попрощаться вот зашли
С повестками в руках.
Один шутил и обещал
На тряпки всех порвать.
Другой потеряно вздыхал:
«Как буду убивать?»
Простились, встали и в дверях
Сказали вразнобой.
Один: «Ну ладно! Всё ништяк!»
И «Я вернусь!» - другой.

Запутанной улочкой города,
Постройки старинной купеческой
Иду я с душою расколотой,
Иду разговаривать с вечностью.
Звон тает седой колоколенки.
И выплывет вдруг из проулочка
Серебряный купол намоленный.
И я оробею, как дурочка.
На паперти камень завещанный
Не смею ступить, богомолица.
Себя осеняю знамением
И тихо шепчу: «Богородица…»
Летает голубка над крышами,
И свечи мерцают в окошечке.
Я знаю, что буду услышана,
И станет мне легче немножечко.

Время вязанных изделий
И пушистых свитеров,
И за чаем долгих бдений,
И душевных тёплых слов.
Время задавать вопросы
И о снеге видеть сны.
И пора менять колёса
На машине для зимы.

В ноуте старом ноты дождя
И о любви тревога.
Если счастливой мне быть нельзя,
Побуду любимой немного.
На час, на неделю, а может быть две
Я снова в любовь поверю.
И солнце забрезжит в туманном окне
И ковриком ляжет у двери.
Мне в ноуте старом письмо прилетит
О том, что он ждёт у аллеи...
Вдруг сердце сожмётся, душа заболит.
Ведь это всего на неделю.

Читаю романы в последние дни
И жизнью живу иной.
Сижу у окна. Там сплошные дожди,
А здесь все огни – огонь!
Стихи напишу я о тех дождях,
Которые шли и идут.
Поэму сложу обо всех огнях,
Что нас маяками ведут.
Её маяк красным горит огнём,
Его золотым горит.
Её свет в тумане. Его, даже днём
Сияет как солнца софит.
Хлестнула в стекло дождевая рука.
По окнам вода рекой.
Но не заливает вода огня,
Ведь каждый огонь – огонь!
Развеются тучи, дожди пройдут.
Как долго б они не шли.
Огни маяками того ведут,
Кто помнит про все дожди.
Глаза прикрывает моя ладонь.
Вновь плавится солнце в окне.
Читаю романы. Огни – огонь!
Без исключения, все!

Нам звёздный купол, как окно в ночи.
Как в храме Бога огонёк свечи,
Встаёт над горизонтом в час ночной
Созвездие по имени Покой.
Оно нам снится. Но крута спираль
Галактики по имени Печаль,
Где как оковы Млечного Пути
Туманности по имени Прости!
Прости тому, что не сбылись мечты
В системе под названием Я и Ты.
Прости меня! Я знаю, не права…
Смотри! Как ярко вспыхнула звезда!
И все грехи нам отпускает вновь
Вселенная по имени Любовь.

Стихи как нерв
И нерв болит.
Хоть рифмы – перл.
Пуст дом стоит.
Твой дом пустой,
В нём нет огня?
Нет, ты постой!
Впусти меня!
Поэт - не Бог,
Но в каждый дом
Через порог
Шагнёт с добром!

Белый ворон среди стаи
Не такой, не так летает.
Не похож ни на кого,
Так высок полёт его!
И клюют что было силы
Чёрны-вороны простые,
Бьют собрата своего –
Не похож ни на кого!
Всяк в грязи его купает.
Если хочешь быть ты в стае,
Будь таким как все, дурак!
Почему же в жизни так?!

Звёзды с неба падают, как камни,
Рассыпаясь в искрах по земле.
Я хотела бархатною далью
Плыть вперёд на звёздном корабле.
Мне не нужно зрелища и хлеба.
Их печален низменный удел.
Я мечтала картой звёздной неба
Разомкнуть галактики предел.
Безымянной в небе стать звездою,
До Земли чтоб свет её достал!
Чтобы кто-то с юною душою
На меня желанье загадал!

Спалю свой разум без остатка
Пытаясь написать роман,
О том, что шоколадно-сладким
Вначале был любви дурман.
Как постепенно холодела
Его улыбка и рука,
И как отчаянно мелела
Безбрежной нежности река!
Как подступили вдруг тревоги,
И одолели холода,
И как осталась на дороге
Я поздним вечером одна!
Как показалось - жизнь пропала,
И что не стоит дальше жить...
Но я писала и писала,
Роман пытаясь завершить.

Сама себе письмо я напишу
И что-нибудь хорошее скажу.
О том, что знаю, чем я дорожу.
Но не отправлю, в стол лишь положу.
Как часто среди жизненных потерь
Спасает слово доброе друзей.
Но если не услышу слов таких,
Письмо прочту и завершу свой стих

Давай с тобой поговорим!
Пускай мы не знакомы.
Наш скорый поезд быстро мчит,
Качаются вагоны.
Давай обсудим жизни путь,
Политику и нравы.
Поговорим про ту войну,
Враждебные державы.
Немного о своей семье
И много о работе,
О положении в стране,
Тревоге и заботе.
Ещё про книги и стихи.
Ты не поэт? Едва ли!
Как жаль мне скоро выходить.
Так славно поболтали!

Помню осень на вокзале.
Не хотелось уезжать.
Всё друг другу мы сказали.
Что же долго провожать?
Будут лишними те слёзы,
Будут лишними слова.
Пусть вагонные колеса
Застучат: “Пока…Пока…”
Пусть отрежут рельсы ровно
Эту боль напополам.
И умчат вослед вагонам
То, что жить мешало нам.

Жизнь нас била и топила,
Мы держались на плаву.
Не убила? В этом сила!
И вот этим я живу.
Если нас не убивают -
Значит делают сильней?
И проблемы нас долбают
Просто каждый божий день.
Но взгрустнётся виновато
В этой жизни заводной:
Ах, как хочется быть слабой,
Романтичной, неземной!

Осень одарила,
Щедро постелила
Под ноги прохожим яркие ковры.
Память озарила,
Многих окрылила
Строчкою похожей на свои костры.
Я иду бульваром,
К площади направо.
Там листва поблёкла и не тешит глаз.
Ты во время Оно
Был в меня влюблённым.
А сегодня осень разлучает нас.
Осень позабудет
Всё что было, будет…
Будем мы друг другу поминать грехи.
А быть может всё же
На костёр похожей
Пламенною строчкой напишу стихи

Вот у Веры именины. Именины у меня...
Ей подарки, сувениры. Мне остатки сентября.
Поздравления, открытки, СМС-ки тоже ей.
Мне случайные улыбки и забывчивость друзей.
Что зовут меня Надеждой, дома помнит только кот.
Он один из всех прилежно возле двери с лаской ждёт.
Хожу злая, как собака! Но надеюсь, верю, жду,
Что букет, хотя бы завтра, у дверей своих найду!

Есть в книгах целый мир, сокрытый до поры.
Откроешь книгу — целые миры,
Как океаны наплывают вновь!
И в каждой книге строчки про любовь!
И в каждой книге строчки о судьбе
О той, что настигает нас везде.
И грешной мне покажется порой,
Что эти книги все про нас с тобой.

Как портрет Дориана Грея
Зазеркалье хранит силуэт,
Тот который за нас стареет,
Поглощает сумятицу лет.
Я у рамы стою молодая,
Не познавшая горечь морщин.
Силуэт от меня уплывает
В зазеркальную тайну глубин

Обиженный и нелюбимый дождь,
Как я тебя порою понимаю.
Ты у окошка, как незваный гость
Стучишь, ну а тебе не открывают!
И безнадёжность, серая как плащ
Промокший и не спасший от простуды
Вдруг не удержит свой щемящий плач,
Как звон разбитой вдребезги посуды.

Так же падал тополиный пух,
Зноем полдень полнился когда-то.
В те времена стихи читали вслух
Поэты давних лет, шестидесятых.
В Политехническом открытое окно.
Рождественский стоит в проходе слева.
И Риммы Козаковой голосок,
И Беллы Ахмадулиной распевы.
Вот Окуджава оперся на стул,
И вскинул руку в жесте Вознесенский.
И тысяч голосов смолкает гул
Царит над миром музыка Вселенной!

Никого не любит эта осень,
Барышня коварная и злая.
Завлечёт куда-нибудь и бросит
Посреди запутанных окраин.

Никого она не хочет видеть,
Занавесив город мраком стужи.
Может пса дворового обидеть,
Окатив водой его из лужи.

Ничего она не хочет помнить,
Ни стихов, ни трепетных признаний.
Лишь вином забвения наполнит
Кубок от несбывшихся желаний.

Но однажды осень улыбнётся
Бросит ветру золото вуали,
На пороге ноября споткнётся
И растает в побелевшей дали.

Когда печаль тебя за горло стиснет,
И белый свет покажется не мил,
Ты рюмку водки с старым другом тисни
И огурцом солёным закуси.
Коль старый друг ушёл в миры иные,
И огурцов солёных в доме нет.
Подумай, что на свете есть другие
На чью судьбу досталось больше бед.
Чей дом разрушен, близкие убиты
И ничего уже не держит здесь.
Твои печали будут позабыты,
Ведь огурцы на рынке точно есть.

Как я троллейбусы люблю!
На остановках их ловлю
И, помня песенку Булата,
Почтение синим отдаю.
Для оптимизма есть в них повод,
Как нити Ариадны провод!
Скользит троллейбус по нему.
Дружище, доверяй ему!
С улыбкой в дверь его войди,
Спой Окуджаву по пути,
Как не бывало мыслей мрачных,
И есть надежда впереди!

У всего на свете есть характер:
У погоды, девушек и трав.
Словно засекреченный форватер
Может бать порою чей-то нрав.
У кого-то мягкий, но вонючий.
У кого-то нервный, словно ток.
У одних он Эвереста круче,
У других же нежный, как цветок.
На последок вот такая ересь,
Вы уж извините, господа,
У меня характер - просто прелесть,
Но никто не ценит, вот беда!

Раз с работы прибежала,
Но в потёмках, сгоряча
Из кармана потеряла
Два стиха и два ключа.
Обнаружила пропажу
Я у самых у ворот.
Всё обшарила и даже
Заглянула под порог.
Под порогом было чисто,
На ступеньках … За крыльцом …
Два ключа нашла я быстро,
А стихи, увы, с концом.

Портовый город Зурбаган,
Приморский город Лисс.
Скажите, бравый капитан,
Откуда вы взялись?
В скалистых бухтах Сан-Риоль,
В заливе Кордон Брот…
Не Вас ли, капитан, Ассоль
Давно в Каперне ждёт?

В домик ведьмы у обрыва,
Где стеною тёмный лес,
Постучались два вампира
И технический прогресс.
Ведьме говорят вампиры:
"С временем метла вразрез!
Ты давай, модернизируй
Свой летательный процесс!"
Раз прогресс стучится в двери,
И ребром встаёт вопрос,
Ведьма, интернет проверив,
Заказала пылесос
Марки "Бош". Такой красивый,
С чёрным шлангом впереди.
И на третий день к обрыву
Ей посылку привезли.
Вездесущие вампиры
Предложили испытать.
Генератор прикатили,
Электричество давать.
Пылесос завыл зверюгой
И поднялся до небес.
Листопадом, словно вьюгой,
Замело дремучий лес.
Что-то ухнуло с откоса!
Да, моторчик был не слаб!
Тут же в шланг от пылесоса
Засосало восемь жаб.
Всех вампиров разметало,
Унесло куда-то в лес...
Пусть не лезет кто попало
В наш технический прогресс!

В этой жизни порой мы одни,
Как на острове Робинзоны.
А бывают такие дни,
Что не действуют даже законы.
Вдруг такой налетает шквал,
Что сметает к чертям препоны.
И рванётся из рук штурвал,
И сорвёт якорей запоры!
... А потом утихает шторм,
Судно щепками бьётся у мыса.
Глядь, на острове ты - Робинзон,
Одинокий во всех своих смыслах.

Все сентябрьские рассветы
Так туманны и свежи.
Я, как велено поэтом,
Полюбуюсь от души.
И оставлю на бумаге
Росчерк уходящих дней,
Как останется в овраге
Россыпь брошенных камней.
Солнышко янтарным кругом
Поплывет за горизонт.
СМС пошлю подругам
И достану с полки зонт.
Я стихов заветный томик
В сумку сверху положу
И игрушку – жёлтый гномик
На окошко посажу.
И пойду по листопаду
Утром золотым к тебе.
Больше ничего не надо
Мне в туманном сентябре!

Лоскутный пёстрый коврик на полу.
На плитке чайник и варенье в банке
Старинный шкаф с посудою в углу.
Взирает кот на хлопоты хозяйки.
Воскресный день и солнышко в окно
Не встали дети. Их никто не будит.
Подходит тесто. На душе легко.
А если так, пирог удачным будет.
На кухне тихой музыка слышна,
И вкусный запах в воздухе витает…
А где-то там за окнами война
Команды «Пуск!» спокойно ожидает.

На потухших пастушьих кострах
На рассвете зола и дымок.
На лугах – голубая роса,
И слегка розовеет восток.
Вот туман, как таинственный гость
К нам навстречу шагнул от реки.
И качается времени ось
От того, что не видно ни зги.
Мерным топотом конский табун
Оттолкнул от опушки испуг.
Через поле косяк ломанул
На рысях. Топот-стук, топот-стук.
Отзывается эхо в лесу.
Гулким ритмом стучит барабан.
И у старой ольхи на носу
Чёрный дрозд и белёсый туман.


Ломанул косяк (проф.) – выражение означает, что от общего табуна оторвались несколько лошадей и поскакали в другом направлен

Бабье лето прекрасно прощанием своим
И своей запоздалой улыбкой.
Мы о лете ушедшем с тобой погрустим
И исправим стихами ошибки.
Будем ждать новой встречи и новой весны,
А возможно уже не дождёмся.
Нас закружат зимой белоснежные сны,
Мы в ином измерении проснёмся.

Заплутала Муза в лабиринтах улиц,
И сугробы листьев заметают след.
В ожидании Музы я сижу нахмурясь,
Дни идут за днями, а её всё нет.
Может заболела и лежит под пледом?
Никуда не ходит, пьёт с малиной чай.
Знать бы её адрес! Я пошла б проведать.
«Вот я, моя Муза! Здравствуй! Не скучай!
А давай с тобою мы махнём из дома.
Осень золотою нам махнёт фатой.
Это очень грустно: небо голубое,
А в моих творениях сумрак и застой!»
Муза улыбнулась и вспорхнув с дивана
Туфельки надела, брызнула духи.
И достав волшебный ключик из кармана,
Повела с собою сочинять стихи!

Я помню этот день и танков гул.
Жарища. Горы. Маршем на Кабул.
Нас пацанов на танки посадили
На смену тем, кого вчера убили.
С тревогой вверх тогда смотрели все
Солдаты, что сидели на броне.
В отвесных скалах есть всегда места,
Где ждёт засада, смерть или беда.
Вдруг взрыв раздался, а за взрывом пули!
И мы с брони все дружно сиганули!
Остался в танке лишь один пацан,
Он залп из пушки маджахедам дал!
Хоть танк горел, могли взорваться баки,
Он вёл обстрел, сорвав момент атаки,
А вылезши из танка, пламя сбил,
Среди огня остался невредим!
Обычный с виду щуплый паренёк.
«Как звать тебя, братан?» «Меня? Витёк!
Садись, ребята! Хватит говорить.
Нам до Кабула ещё час пилить!»

Сентябрь – ещё не осень,
Ноябрь – уже зима.
Пусть нас октябрь уносит
На осени крылах!
Октябрь дождями свяжет
Канвы злачёной нить,
Октябрь всегда подскажет,
Как осень пережить!