Время пройдёт, и ты забудешь...
Но я-то нет.
Придёшь во сне, собой разбудишь,
Твой силуэт
За мной как тень, ты где-то рядом,
Со всех зеркал,
Со всех каналов. Твоим взглядом
Закат пылал.
Ты в каждой песне и в каждом звуке,
Ты — кислород.
Ты — слёзы, солящие мои руки,
Глаза и рот.
Обрывки памяти не помогут
Собрать тебя.
Я не оставлю ни нот, ни слова
После себя.
Пускай зимы той и нас в ней, радостных,
Больше нет,
На тихой улице вновь декабрьский
Падал снег.

Представьте себе! Проспал на работу.
С кем не бывает! Подумал, суббота,
А нет, суббота завтра.
Ну не заметил, правда!
Будильник не прозвенел,
Последний хлеб подгорел,
И воду мне отключили,
Соседи снизу звонили,
Сказали, я их топлю,
А я им: "Но я же сплю!"
На улицу выбежал, портфель в охапку,
Забыл даже зонт, перчатки и шапку.
Нырнул в машину, запачкал штанину внизу...
И, как назло — встал на мосту!
Трафик плотный, летать не умею.
Я вплавь Неву не преодолею!
Мне что, жить на другом берегу?
Я Неву не переплыву!
Бежал со всех ног, на работу, к Вам!
И вот, я здесь, с горем пополам.
Случаются же такие беды!
Кстати, отпустите после обеда?

I wish it never ended
But out it goes.
I have never expected
To be so close.
Well, nothing lasts forever
As the time flies...
We were so warm together
In our darkest nights.
Don't tell this to bartender...
It was so madly tender.
I remember holding your hand,
I remember watching you leaving...
And I tried to make an amend
But you weren't trying to hear me.
So each time I look at the signboard
Try to hold back the tears but don't...
You're so hard to forget,
My greatest regret.
Now it's only signboard.

I'm staring at the picture
Where you're with me.
You were the first to reach me
And ought to leave.
I was ready for this
But I can't get
Our one and only kiss
Out of my head...
Don't tell this to bartender...
It was so madly tender.
I remember holding your hand,
I remember watching you leaving...
And I tried to make an amend
But you weren't trying to hear me.
So each time I look at the signboard
Try to hold back the tears but don't...
You're so hard to forget,
My greatest regret.
Now it's only signboard.

Любовь — это море с приливами и отливами.
Любовь — это волны, затягивающие вглубь.
Но это твоё море, страшно солёно-синее,
И это честь для тебя — в нём утонуть.
Любовь — это ветер, и Милтон с ним не сравнится.
Очнёшься лишь оказавшись в центре смерчá.
И вот ты уже распадаешься на частицы.
Сердце не билось, а ураган крепчал.
Любовь — это вера, твой Боже смеётся рядом.
И ты на коленях, и взгляд Его твой маяк.
Крестами и звёздами, между раем и адом,
Слёзно молишь подать улыбку — знак.
Любовь — это бедствие, и финал неизбежен.
Затоплены улицы, бьёт огонь в потолок.
Теперь всё закончится, сердце стучится реже,
Но важно, каким будет последний вздох.
Ещё один раз только видеть тебя, и — забвение.
Падение в чёрный и бесконечный омут.
Любовь — это смерть, но она же и есть спасение.
Дурак, кто не нырнёт в этот омут снова.

Писать, писать до онеменья рук,
Писать, из-за стола не вылезая,
Писать, дождя не слыша струнный стук,
Писать, голод и сон одолевая,
Писать, пока последняя слеза
Не испарится с бледных щёк остывших.
Писать, не замечая рябь в глазах,
Писать, как внукам завещанье пишут,
Писать, мешая с днями вечера,
Писать, забыв про время и заботы,
Писать. И, может быть, только тогда
Поймёшь, что пишешь стоящее что-то.

внутри меня что-то разбилось,
заклинило шестерню,
со скрипом остановилось;
я неподвижно стою
и падаю на колени,
хвастаюсь за горло, пытаясь дышать,
но цепкие руки сомнений
стянули сильнее, давя и душа;
душа выскользнула из тела,
свободная, устремилась вверх
и к звёздам далёким летела
оставив внизу чей-то смертный грех;
её голос звал и плакал,
орлицей в клетке рвался и бился
без времени и без страха,
но оборвался, остановился,
и ничего не осталось.
дыханье выровнять силюсь.
последняя нить оборвалась.
внутри меня что-то разбилось.

Я не знаю, когда моё сердце замрёт,
Но пока оно всё ещё бьётся.
Не похожа на тех, кто бесследно уйдёт
Ты, моё закатное солнце.
Можно просто дружить, можно просто любить,
Мне всё это так странно и чуждо...
Но, пожалуй, тебе я могу посвятить
Что-то между любовью и дружбой.
Только рядом с тобой обретаю покой,
Смех становится громким и искренним.
Мы живём одним сердцем, одной головой,
Постигая всё новые истины.
Нам не страшно открыться друг другу душой,
Доверяя сокрытое самое.
"Я бы только с тобой... Подари мне покой!" –
Бьётся сердце, сбивая дыхание.
Я могла бы хоть вечность с тобой говорить,
Только наедине, без "кого-то там"...
Знаешь, я бы ни с кем не хотела делить
Твои волосы тёмного золота,
Твои руки, надёжные, как милый дом
И глаза, по-весеннему светлые...
Сколько б душ ни селилось бы в сердце моём,
Знай, что ты в нём всегда будешь первая.

С детства мать твердила мне, ребёнку:
"Помни, счастье любит тишину".
Стала тихо я играть с котёнком,
Тихо радоваться солнечном дню.

Тихо петь, взлетая на качелях,
Тихо ждать весеннего тепла,
Тихо спать на стираной постели
И гулять весь вечер до темна.

Скоро стала я чуть-чуть взрослее.
Стало меньше этой тишины.
С каждым днём всё громче и больнее.
Перестали даже сниться сны.

Я жила, как будто в моём мире
Есть лишь я и больше никого.
"Люди странные и громкие. Отныне
Я не дам им рушить мой покой".

Так прошло лет семь. А может больше.
"Жизнь давно не радует меня".
Боль была всё тяжелей и громче.
А потом я встретила тебя.

Ты зашёл без звона и без стука,
Словно не хотел наделать шум.
Не ругаясь на мою разруху,
Не ворча в ответ на ерунду.

Ты готов был рядом быть и слушать.
Ты умел быть нужным и молчать.
Ты был первым, с кем не стало скучно,
Тем, кому смогла я доверять.

И с тобою громкий тёмный вечер
Становился тише и светлей.
Наши разговоры, наши встречи,
Долгие прощанья у дверей

Помню до единого словечка,
Помню каждый твой усталый взгляд,
Помню день, когда пошли на речку
Красно-огненный смотреть закат,

Помню голос. Бархатный и мягкий.
Только он мог исцелить меня,
От него душа сбегала в пятки,
Оживляясь, тихо и любя.

Помню руки. Самые родные,
Нежные и тёплые. Одной
Силы их хватало в этом мире,
Чтобы мне почувствовать покой.

Помню вечер. Самый тихий вечер.
Мы. Фото на память. Пьём до дна.
Но последней стала эта встреча,
Перед тем как рухнет тишина.

Мир разбился. Разорвался в клочья.
Ты уходишь, таешь на глазах.
Если только бы могла помочь я,
Сделала бы всё. Но на руках,

На моих руках ты гаснешь, гаснешь,
Гаснешь, мой единственный рассвет!
Для моей души, раскрытой настежь,
Есть теперь лишь боль, слепящий свет...

Сколько лет прошло? Не важно, много.
Много лет тебя со мною нет.
Всё иначе. Мир стал ярким, новым,
Белым, как в моих руках букет.

Я сижу среди камней безмолвных,
Облака плывут над головой.
Не подумай, не забыла, помню.
Моё сердце навсегда с тобой,

А душа изорвана на части.
Здесь ничто не тронет нежный слух,
Только, милый, знаешь, моё счастье
Ненавидит эту тишину...

Бессмысленно злиться, плакать, кричать —
Я не на крыше и не в обиде.
Разве что только могу желать
Хотя бы ещё раз тебя увидеть.
По коже — лёд, а под кожей — лён.
Наружу его прорастает семя.
Диагноз жесток и краток: влюблён.
Такое не вылечит даже время,
Спасти не под силу врачам и сну.
В подушку со скрипом вонзаю пальцы,
А перед глазами — тебя одну.
Нет сил ни остаться, ни попрощаться.
Прости мои слёзы, мои мечты,
Мои "я люблю" и мои сообщения.
А, точно. Конечно. Не любишь ты,
Когда я прошу у тебя прощения.
Тогда это...всё? Пусть моё к тебе
Останется памятью, добрым словом.
Хоть ты и просила найти себе
Другого, я не хочу другого.
Наверное, мы через много лет
Не встретимся. Но не могу дать слово.

Отпуская тебя от себя в твоём сне,
Я молилась увидеть тебя. Снова.

Dicata Tibi, Dilectus Meus K.

Вниз по улице мокрый снег.
Запах Marlboro тошнотворен.
Я за звание "человек"
Ем пуды едко-жгучей соли.
Здесь витает дым и азот
Над углём ледяных колдобин.
Здесь никто никого не ждёт
Ни в пути, ни в конце дороги.
Белым облаком СО2
Вылетает как прах из глотки.
Ноги ватные, чуть жива,
Но нет права на остановку.
Я рискую застыть, пропасть:
В миг лицо потеряет краску,
И останется лишь упасть,
Не имея жизни подняться.
Здесь вокруг одни мертвецы.
Капюшоны, впалые лица...
Не хватает только косы,
Чтоб совсем с старухой сродниться.
Жизнь осталась только в огне
Незатушенной сигареты.
Да и ей сейчас догореть,
И, как всё, превратиться в пепел.
В направлении "вникуда"
Я сбегаю из ниоткуда.
Там в счастливый час "никогда"
Мне пророчили исполнение чуда.
Потому бегу через снег
С бездыханно-щемящей грудью
С одной мыслью: я — человек.
Значит, верю, что чудо — будет.

Прощая меня уже в сотый раз,
Утешая все мои страсти,
Сохраняя свет своих чистых глаз,
Ты зовешь меня своим счастьем.
Я не счастье, нет, я погибель, смерч,
Я не стану твоим покоем.
Но ты тянешь сильнее, чем сама смерть.
Знаешь, я в тебе с головою.
Прижимая к самой своей груди,
Ты лишаешь меня дыхания.
Мягко, не хотя разбудить,
Меня греют твои касания.
Я боюсь проснуться, открыть глаза
И тебя не увидеть рядом.
Я волна, лавина, пурга, гроза,
Обезумевшее торнадо.
Я лишь бедствие, но
Когда ты со мной успокоются эти громы.
Твоей ласковой и всесильной рукой
Станут штилями мои штормы.
Засыпая мирно под шум дождя,
Замирая в твоих объятиях,
Я отчаяния океан,
Становлюсь океаном счастья.

Земля и Весна дружат уже очень давно. Так давно, что уж сами не помнят, когда познакомились. Они всегда очень рады друг другу. Весна при встрече снимает с плеч Земли белую шубку, та же, в знак благодарности, одаривает её цветами, на что Весна всегда тепло-тепло улыбается. Эта лучезарная улыбка очень согревает Землю.
—Рада, что ты наконец пришла. Без тебя было холодно и одиноко.
—И я тебе очень рада! — отвечает Весна, и подруги начинают звонко смеяться. Их смех прозрачными каплями падает вниз, и на месте каждой капельки распускаются цветы. Вместе они бегают по зелёной траве, оставляя за собой дорожки из одуванчиков, надувают мыльные пузыри, вызывая лёгкий ветерок, танцуют под щебет птиц, и топот их раздаётся первым майским громом. Обе они грустят, когда приходит время расставания.
—Не печалься! Мы ещё обязательно встретимся! — говорит Весна, обнимая подругу на прощание. —Обещай, что дождёшься меня.
—Обещаю... — отвечает с улыбкой Земля, и тёплые слёзы текут по её щекам последним весенним дождём.

Ночью видимость нулевая:
Вода с солью туманит стёкла.
Я поехала на трамвае,
Долго на остановке мокла.
Понадеялась, что водитель
Довезёт прямиком до дома:
"Поезжайте скорей, спаситель,
Больше не стерплю этот холод!"
Было много свободных кресел,
Только я не присела толком:
Так боялась под звуки песен
Пропустить свою остановку.
Трамвай замер под скрип протяжный
Тормозов. Крикнул мне водитель:
"Просыпайтесь, гражданка! — кашлянул,
—Здесь конечная, выходите!"
Оказалось, не к дому — к пристани
Шёл трамвай. Делать было нечего.
Вышла, в воду глядела пристально,
Замерзая промозглым вечером.
Я надеялась, что водитель
Вдруг вернётся и скажет: "Шутка!
Залезайте обратно, женщина,
Только дайте курнуть минутку".
Даже спичку зажгла, мол, вдруг
У него своей не найдётся.
Но подсказывал дым из рук:
"Не надейся, он не вернётся".
Огонёк слабел на глазах.
Я молила: "Гори, сестричка!.."
И стояла в вязких слезах.
Так потухла надежды
Спичка.

Вниз по улице мокрый снег.
Запах Marlboro тошнотворен.
Я за звание "человек"
Ем пуды едко-жгучей соли.
Здесь витает дым и азот
Над углём ледяных колдобин.
Здесь никто никого не ждёт
Ни в пути, ни в конце дороги.
Белым облаком СО2
Вылетает как прах из глотки.
Ноги ватные, чуть жива,
Но нет права на остановку.
Я рискую застыть, пропасть:
В миг лицо потеряет краску,
И останется лишь упасть,
Не имея жизни подняться.
Здесь вокруг одни мертвецы.
Капюшоны, впалые лица...
Не хватает только косы,
Чтоб совсем с старухой сродниться.
Жизнь осталась только в огне
Незатушенной сигареты.
Да и ей сейчас догореть,
И, как всё, превратиться в пепел.
В направлении "вникуда"
Я сбегаю из ниоткуда.
Там в счастливый час "никогда"
Мне пророчили исполнение чуда.
Потому бегу через снег
С бездыханно-щемящей грудью
С одной мыслью: я — человек.
Значит, верю, что чудо — будет.

Малиновый вечер опустится тихо
В свету раскалённого солнца.
Мы — люди, не ставшие чем-то великим,
Но нам сожалеть не придётся.
Любить это солнце, любить этот вечер,
Любить этот город и небо —
Вот всё, что нам нужно, и глупости вечно
Грустить, кем не стал ты и не был.
Шестнадцатый год я встречаю закаты
В гранитных стенах над Невою.
Во мне бьётся сердце. Я слышу, как радо
Оно меня делать живою,
Чтоб я могла чувствовать, видеть и слышать
Прохладный малиновый вечер.
А майский закат догорает на крыше.
Но завтра я следующий встречу.