Ветер

Бесчувственный ветер воет как волк. Его вой тянется над городом, разрывая ночь на неровные клочья, будто небо — это тонкая плёнка, которую можно порвать голосом. Он бьётся об стены домов, скользит по ним, срывается вниз и снова поднимается, словно ищет опору и не находит её. Кажется, время и у него отняло самое ценное, оставив только ярость движения и пустоту внутри.

Он приходит не сразу. Сначала — едва заметный шорох в кронах деревьев, слабое дрожание воздуха. Потом — гул, низкий, тяжёлый, будто город начинает дышать чужими лёгкими. И лишь затем ветер обрушивается полностью, без компромиссов, без пауз, без жалости.

Крыши скрипят, как старые кости. Листы металла выгибаются, сопротивляясь до последнего, прежде чем сорваться и исчезнуть в темноте. Балконы стонут, ограждения дрожат, и каждый дом будто проверяют на прочность: выдержишь или нет, сдашься или устоишь.

Фонари качаются, свет в них рвётся, мигает, то исчезая, то возвращаясь, словно сомневается, стоит ли вообще освещать происходящее. Тени скачут по стенам, вытягиваются, ломаются, распадаются. Ветер рвёт их так же легко, как бумагу.

Улицы пусты. Не потому что в городе никого нет — а потому что ночью в такую погоду никто не осмеливается выйти. Лишь изредка сверкают огни машин, которые вскоре теряются. Всё живое спряталось, прижалось, замерло. Ветер владеет пространством единолично. Он поднимает пыль, листья, клочки газет, старые объявления — чужие слова, чужие жизни, всё, что было забыто и оставлено без защиты.

Он проникает всюду. В щели, трещины, подъезды. Свистит в лестничных пролётах, закручивается в узких коридорах, бьётся о закрытые двери, словно проверяет, насколько крепки замки. Он не ищет тепла — он не ищет слабость, не ищет понимание. Кажется, что он ищет то, что отнято, а найдёт ли? Бедный ветер — время забирает безвозвратно.

Город начинает дрожать. Сначала незаметно, как внутреннее напряжение. Потом сильнее — треском, глухими ударами, эхом падающих предметов. Всё вокруг натянуто, как струна, и кажется, что ещё одно движение — и звук станет невыносимым.

Ветер не кричит от ярости. Он воет долго, протяжно, однообразно. В этом вое нет просьбы и нет угрозы. Это вой того, кто потерял слишком много и больше не пытается объяснить. Он не ждёт ответа. Он просто существует, наполняя собой всё — улицы, стены, воздух.

Иногда кажется, что если он разрушит всё до основания, станет легче. Если сорвать крыши, обнажить дома, оставить город голым и пустым — наступит тишина. Но ветер не доводит до конца. Он оставляет стены стоять, но надломленными. Он уходит, не завершив, будто знает: ничего не изменится.

Под утро он ослабевает. Не исчезает — просто отступает на шаг. Город остаётся на месте, но уже другим. Измотанным. С трещинами, которые не бросаются в глаза, но никуда не деваются. Тишина возвращается осторожно, словно боится, что её снова разорвёт вой.

И только тогда становится ясно —
это не просто ветер.

Знакомое чувство? О да: моя душа так же скрипит, так же воет, бьётся об стены, пытается выйти изнутри.

Она так же срывает крыши внутри меня, без остановки, без надежды быть услышанной. Она так же бьётся о мои внутренние стены, проверяя их на прочность, раз за разом возвращаясь к одним и тем же местам, где уже есть трещины. Она так же пытается сорвать мою защиту, слой за слоем, не потому что хочет уничтожить, а потому что хочет выбраться наружу, защитить себя таким образом.

Моя боль проникает во все щели моей души. В воспоминания, в слова, в тишину между мыслями. Она поднимает всё забытое, всё вытесненное, всё, что я когда-то оставила без внимания, надеясь, что оно исчезнет само. Она не выбирает, что важно — она поднимает всё.

Она не ломает меня сразу. Она давит долго, методично, возвращаясь снова и снова, как этот ветер. Она оставляет меня стоять — надломленной, уставшей, но всё ещё стоящей. Не потому что мне легко, а потому что ещё не пришло моё время рухнуть.

И самое страшное — это паузы. Короткие мгновения тишины внутри, когда кажется, что всё закончилось. Но я знаю: это лишь затишье. Это вдох перед новым порывом. Перед тем, как моя боль снова начнёт выть, биться, разрушать.

Это не просто чувство.
Это мой внутренний шторм.
Это ветер, который живёт во мне. И он не знает: что время всё забирает безвозвратно.