И что-то внутри
щекочется,
И пар от меня
на холоде,
Мне женщину очень
хочется!
Я год в сексуальном
голоде!

Страдаю с утра
от боли я,
А ночью не в силах
спать.
Ещё месяц, два
не более,
Могу импотентом
стать.

Я скоро бросаться
буду,
На фотки из
интернета.
И скоро совсем
забуду,
Как с женщиной делать
«это».

Никто мне помочь
не хочет,
И все надо мною
ржут.
А разум больной
бормочет:
- От этого тоже
мрут!

И сил моих больше
нету.
Сегодня пошёл
к врачам.
Решили проблему
эту.
Отрезать! Ко всем
чертям!

Мой сон был внезапно нарушен,
А так замечательно спал.
«Какой восхитительный ужин!» -
Комар мне на ухо жужжал.

Он нагло ко мне подобрался,
Тихонько на руку присел,
И кровушки выпить собрался,
Давно уже, видно, не ел.

И злость меня так захлестнула,
Ладонь я занёс, как дикарь,
Но мысль в голове промелькнула:
"Не надо, ведь Божия тварь!"

Тихонько подул на бедняжку
И пыл его жадный унял.
Не стал убивать я букашку,
Грех на душу, в общем, не взял.

Мы стали, конечно, врагами,
Ведь пиру его был конец.
Вздохнув, улетел со слезами,
Обиделся, чую, наглец

Укрылся я вмиг с головою,
И сладко-пресладко зевнул.
И был я доволен собою,
И сразу, конечно, уснул.

А утром, когда я проснулся
И бросил на стенку свой взгляд,
Мне толстый комар улыбнулся,
Наелся, ведь всё-таки, гад!

Так в жизни бывает порою,
Ведёт себя кто- то, как царь.
И хочется шлёпнуть рукою,
Но жалко ведь…Божия тварь!

Однажды Бог послал Вороне,
Не сыр, не сало, не хурму.
Он на вокзале, на перроне,
Купил Вороне шаурму.

Внутри Вороны заурчало,
Схватив подарок на лету.
Сказала: «Кар!», что означало:
«Спасибо, Боже, за еду!»

И в лес Ворона улетела,
И шаурму держа во рту,
На ель ближайшую присела,
Хотелось жрать невмоготу.

Лиса на запах прибежала,
И покрутивши головой,
Она внезапно увидала
На ветке дятла с шаурмой.

И чувство голода терзало,
И дружелюбно, как могла.
Сглотнув слюну, она сказала
- Здорово, дятел, как дела?

И гнев Вороны был понятен,
Так обзываться ни к чему!
- Да, ты сама, сама ты дятел!
И уронила шаурму…

Лиса довольно улыбнулась,
Ведь только этого ждала.
И съев её, вдруг поперхнулась,
И моментально померла.

Ворона просто обомлела,
Чуть не сгубила шаурма.
Конечно, сразу улетела,
А то светила ей тюрьма.

Мораль сей басни вам открою,
И нет секрета у морали.
И шаурму, и всё такое,
Не покупайте на вокзале!

Июнь, жара, кипят мозги.
Всю ночь не спал.
Вино, изжога, шашлыки,
Фестал, гастал.

Сад- огород, жуки, трава.
Копал, сажал.
Вокзал, Москва, ВДНХа.
Смотрел, бежал.

Дорога, море, пляж, загар.
Ходил, лежал.
Всё включено. Вино, омар.
И пил, и жрал.

Кафе, знакомства, танцы, смех.
Всех ублажал.
Рассвет, романтика и грех.
Не возражал.

Опять дела, работа, план.
Сидел, устал.
«Пятёрка», сумки, дом, диван.
Пришёл, упал.

Тоска, печаль, густой туман.
Лежал, уснул.
И снится море, чемодан.
Не отдохнул!..

Лето - это трели соловья,
Запахи сирени и жасмина.
И ромашек снежные поля,
И закаты цвета мандарина.

Красота небесной синевы
И дождя весёлые куплеты.
Ароматы скошенной травы
И сверчков любовные сонеты.

Лето - это первая гроза.
Стрелы молний, грома канонада.
Это ночи тёплые, роса.
Это предрассветная прохлада.

Лето - это солнечный загар
И грибная, щедрая дорожка.
Лето - это ягодный нектар
И холодно- свежая окрошка.

Лето - это, где-то у реки,
Пьяные, весёлые гулянки.
Дым костра, гитара, шашлыки,
Песни про "коня" и "наши танки".

Для кого-то - море, острова,
Ром, текила, виски или чача.
А кого-то ждёт в реке плотва,
И для многих лето - это дача.

Лето - это солнечная жизнь.
Пылкая любовь, тепло и нежность.
И вздыхая, шепчем: "Дождались!"
Лето - это всё же безмятежность.

Как бы лето красное продлить
И частицу взять его с собою?
И в душе надолго сохранить.
Я такой секрет сейчас открою.

Лето надо в банку закатать!
А зимой в укромном уголочке,
Будем его жадно поедать,
Вспоминая чудные денёчки.

В небе птицы давно не кружат
И ползучие спрятались гады.
Только дроны зловеще жужжат
И на землю бросают заряды.

И трава зеленеет в лугах,
И никто не приходит с косою.
Косят пули её впопыхах,
Омывая кровавой росою.

И осколки торчат в тополях,
И берёзки вокруг догорают.
И лежат «леопарды» в полях,
Перебитые все, умирают.

Небывалый у ветра озноб,
Его пушки из леса прогнали.
Он забрался от страха в окоп,
Чтобы взрывы его не достали.

И Земля надрываясь, кричит:
«Я наелась снарядов досыта!»
Но не слышит никто, не щадит,
Вся воронками напрочь изрыта.

И ракета летит в синеву,
И от облака к облаку скачет.
Развязали безумцы войну
И природа, по-моему, плачет.

Апокалипсис жуткий грядёт,
Это будет за всё нам расплата.
Бог на Землю с небес снизойдет,
Скажет: «Что?.. Доигрались, ребята?»

О Красной Шапочке сей сказ,
И правде, которую долго скрывали от нас!
Все было не так, как в книжках красивых,
Правду скрывали в секретных архивах.

Теперь в этом нету большой уже тайны,
Сегодня открою вам эти Х-файлы.
Жила-была девочка, душка и лапочка,
Звали красавицу - Красная Шапочка.

Жила не одна, вместе с матушкой жили,
Братьев родных казаки порешили,
Отца беляки угнали внаём,
С тех пор они с мамкою жили вдвоём.

А Шапкина бабка, бабушка Надя,
Была санитаркою в Красном отряде
И где-то в лесу, на зелёной полянке,
Она чуть живая лежала в землянке.

Нынешней ночью, как говорят,
Ликёрный завод, уничтожил отряд.
За два часа всех врагов покарали,
На утро с похмелия все умирали.

И дух боевой подевался куда?!
Но знаете сами, похмелье - беда!
И Шапочке мать одевает берет,
В отряд нужно срочно доставить "Пакет"!

Конечно в "Пакете", увы, не икона,
Для них положила бутыль самогона.
И на словах велела сказать:
- Хватит, наверное, братцы, бухать!

Себе из "Пакета" не наливай!
И к белому Волку не приставай!
Кокарду поправив, на маленькой шапке,
Махнула рукой и отправилась к Бабке.

А то, что одну её мамка послала,
Шапочку это не испугало.
Ходила и ночью в отряд она смело,
Да что говорить, молодое ведь дело.

Идёт по дорожке поганку пинёт,
И «Вихри враждебные» тихо поёт.
И вдруг замерла! И как рассмеётся.
Волк кривоногий навстречу ей прётся.

Белый и страшный, худой как мосёл:
- Что заблудился, старый козёл?
- Иль потерял чего, слышишь, шакал?
Волк от испуга, аж заикал.

- Товарищ, мадам, я извиняюсь,
Я, с позволенья, к своим пробираюсь.
И не нарочно сбился с пути,
Будьте добры, куда мне идти?

Девка она - боевая, да смелая:
- Сейчас покажу, шкура ты белая.
И показав, Волку белые зубки,
Ловко достала наган из-под юбки.

- Жаль, что останутся детки сиротки,
Но разговор у нас будет короткий!
- Я говорить с тобой буду сурово!
Есть возраженья, последнее слово?

- Нету? Так делом быстрее займись,
Рожею к дубу давай отвернись!
Волк весь затрясся как на пару,
И носом упёрся в дубову кору.

За меткость у Шапки серебряный кубок,
Будет Бабуле к зиме полушубок.
Вот эта удача, вот это охота,
Но на секунду задумалась что-то…

И сунула пушку обратно под юбку,
Сама удивилась такому поступку.
Вспомнила, что говорила ей мать,
Решила грех на душу, лучше не брать!

Нельзя же его, просто так отпустить!
Решила над Волком она пошутить.
Рукой показала на ёлочек ряд,
Направив, короткой дорогой в отряд.

От радости Волк наш заликовал,
И Шапкину ручку поцеловал.
У Шапки в душе разорвался салют,
- Хороший мужик и жаль, что убьют.

И Волк побежал по дорожке красиво,
А Шапочка тихо сказала: «Счастливо!»
Достала бутылку, здоровия Волку!
Допив до конца, упала под ёлку.

И сжала рукою во сне пистолет.
Врагам не достался секретный "Пакет".
В то время, чтоб выбить тяжёлую хмель,
Отряд собирал на опушке щавель.

И Волк, не найдя никого в карауле,
Прямо в землянку спустился к Бабуле.
А запах такой стоял в этой землянке!..
Бабка на печке сушила портянки.

Пахло сивухой, какой то травой,
Пахло старухой, а так же махрой.
Пахло, как - будто из туалета,
И ко всему ещё не было света.

И в темноте (представляешь, читатель)
Волк стал на ощупь, искать выключатель…
Бабка подумала, что замполит
Ей гимнастерку сорвать норовит.

И не задумавшись с жару и с пылу,
Двинула Волка ногою по рылу.
С размаху рукою! Ну, прямо, как зверь!
Волк вылетел, выбив дубовую дверь.

И матом вдогонку... Чуть не убила!
Бабников с детства она не любила!
И в ту же секунду из разных сторон,
Слетелся отряд, как стая ворон.

Кто вытащил маузер, шашку, кто тапочку…
Словами последними вспомнил он Шапочку!
Что было потом, не расскажешь стихами,
И в сказке нельзя, понимаете сами.

Над Волком отряд позабавился всласть,
Так победила Советская Власть!
А смысл сей сказки сейчас вам открою:
"В лесу обходи ты баб стороною!"

Муха, Муха – Цокотуха,
Позолоченное брюхо.
Как во власть она пошла,
Сразу денежку нашла.

Нарядилась, как павлин,
И рванула в магазин.
Там купила себе фен,
И в придачу Порш «Кайен».

- Приходите тараканы,
Я налью вам по стакану.
Хочу выпить, потусить,
Тачку надо бы обмыть.

Тараканы прибегали,
На «Кайене» танцевали.
Ели, пили без оглядки,
На халяву уксус сладкий.

И внезапно в тот салон,
Прибежал крутой ОМОН
Опечатав Порш «Кайен»,
Он забрал хозяйку в плен.

И ОМОН, увы, не шутит,
Руки, ноги Мухе крутит.
На полу она лежит,
Кричит Муха и дрожит

- Гости, гости помогите
И меня освободите.
Я же всех кормила вас,
Не покиньте в трудный час.

Улыбнулись гости, чахло.
Чуют, жареным запахло.
Побежали гости прочь,
Мухе некому помочь

Вдруг какой-то мужичок,
Крепкий, стройный, как качок.
Проявил инициативу,
Показал ОМОНу ксиву.

Тот, конечно, испугался.
Потихонечку убрался.
И народ заликовал:
- Браво, браво федерал.

Муху за руку он взял
И за талию обнял.
И сказал ей похотливо:
- А погнали на Мальдивы?

Муха, та ещё звезда,
Прокричала громко: "Да!"
И увёз её, хитрец.
Тут и сказочки конец.

Обвиненье с Мухи сняли,
Даже в должности подняли.
Живёт Муха во дворце
И зовут её Цеце.

В жизни, что теперь важней?
Нет, не тысяча друзей!
Чтобы жизнь была красива,
Лишь нужна такая ксива!

Свиданье нынче у меня,
Бутылку водки я достала.
Потом взглянула на себя,
И поняла, что будет мало.

Уж, больно страшненькая я,
Орлиный нос, два подбородка.
Жирок на бёдрах у меня,
И мне поможет только водка.

Вторую срочно надо брать,
Ну, чтобы не было накладки.
А то ведь может и удрать,
Мои, увидев недостатки.

И он пришёл ко мне домой,
В каком-то сереньком пальтишке.
Немного лысый и худой,
И уши точно у мартышки.

Я не могла глядеть без слёз,
Какой-то весь несимметричный.
Но литр водки он принёс.
Он, как и я, самокритичный.

Сидим на службе, трём штаны,
Торчим в инете допоздна.
И спим спокойно, видим сны,
А где-то там идёт война.

Едим и пьём, без суеты,
И говорим, что жизнь трудна.
И лёжа, гладим животы,
А где-то там идёт война.

Орут под окнами коты,
Собаки лают дотемна.
Нам не хватает тишины,
А где-то там идёт война.

Погодой мы возмущены:
«Уж, больно осень холодна».
Летит в Египет полстраны,
А где-то там идёт война.

И кто-то ходит в ресторан,
И веселится до утра.
Играет в «танки» игроман,
А где-то там идёт война.

Нам канонады не слышны,
И где-то там горит Донбасс.
Но гибнут наши пацаны,
Война не там, она у нас…

По длинному поезду, как по жнивью,
Таможенник бдительный движется.
Сдают паспорта, ну и я достаю,
Свою краснощёкую книжицу.

К одним паспортам – на лице милота,
К другим – отношения хамские.
Берёт с уважением он паспорта
Английские, так же германские.

На паспорт со звездами робко взглянул,
С большою заморскою птицей,
Упал на колени и нервно вздохнул,
И стал целовать все страницы.

Ко мне подошёл, поправляя мундир:
- Вставайте! Чего вы сидите?
И голосом хриплым, как- будто вампир:
- Свой паспорт, прошу, предъявите!

Я паспорт достал из широких штанин,
По телу бежит эйфория:
- Смотрите, завидуйте, я - гражданин
Великой державы – Россия.

И он задрожал, как осенний листок,
От страха, а может от злобы.
И пальцы свернулись мои в молоток:
- Ну, что? Как дела, русофобы?

Таможенник тихо стоял и сопел,
Глаза под фуражкой скрывая.
И паспорт задумчиво мой осмотрел:
- Вы русский? – спросил он моргая.

- И телом я русский, и русский душой!
Горжусь я великой страною.
- Я тоже Россией горжусь, дорогой.
И честь вдруг отдал мне рукою.

По длинному поезду, как по жнивью,
Таможенник шёл в эйфории.
И вспомнил он детство, и вспомнил родню,
Ведь родом он был из России…

Когда-нибудь закончится война,
Солдат устало выйдет из окопа.
И скажет он: «Повержен сатана!»,
И встанет на колени вся Европа.

И вспомнит он товарищей своих,
Которых не спасли бронежилеты.
И молча, он помолится за них,
Достанет из-за пазухи береты.

И слёзы потекут вдруг по щекам,
Вздохнёт Солдат и слабо улыбнётся.
Посмотрит он в глаза своим врагам,
И вся Европа нервно содрогнется.

Поправит свой истрёпанный мундир,
И слёзы торопливо вытирая,
Он твёрдо скажет: «Всё! Да будет мир!
Мы, кажется, дошли уже до края!»

- Достаточно убитых и калек,
Несчастных, поседевших матерей.
В подвалах жить, устраивать ночлег.
И там рожать, воспитывать детей.

И бросит автомат на землю он,
Давно Солдат на это не решался.
Отвесит ему вежливый поклон:
- Я, кажется, мой друг, навоевался.

И снова будет мир на всей Земле,
Ни одного не будет супостата.
И все народы скажут: «Нет войне!»,
Склоняясь перед подвигом Солдата.

Константин Макарыч,
Как дела, мой друг?
Пишет тебе Ванька
Твой мажорный внук.

Я живу нормально,
С хатой и с баблом.
В тусе называют
Все меня Битлом.

Я авторитетный
Юзер и толкач.
Не бычара сельский,
А крутой москвач.

Шмотки от Армани,
От Шанель Коко.
А никак в деревне
С дырками трико.

Устрицы на завтрак,
Баночка икры,
Крафтовое пиво,
С плесенью сыры.

Не едят тут утром
Сало и батон,
И чеснок со щами,
Это моветон.

"Мерина" недавно
Взял я, наконец.
Это, дед, машина,
А не жеребец.

Тёлочек катаю
Я туда - сюда.
И мне "Мерин" нужен,
Чисто для понта.

Тёлок тут навалом,
Только позвони.
Их у нас не доят,
Доят всех они.

Блог веду в инете,
С ником "пофигист"
Это, что-то типа,
Тележурналист.

Говорю о разном:
Что ел на обед.
Где и с кем тусуюсь,
Ну, короче, бред.

Если распиарюсь,
Буду я звездой.
Ты не бойся, деда,
Я не голубой.

Путина не видел,
Честно, дед, скажу.
Но с Биланом часто
В кабаки хожу.

Вечерами пати,
До обеда спим.
В общем веселуха
И сплошной экстрим.

Дед, тебе спасибо,
Что я так живу.
Что послал учиться
Ты меня в Москву.

Всем привет огромный
Лично от меня.
До свиданья, деда,
Лайкаю тебя.

Поцелуев жарких
Шлю тебе фонтан.
Внук твой незабвенный
Жуков Иоанн.

Работа, дом, супруг и дети.
Всех накормить и отругать.
Звонки, уроки и соцсети,
Перекусить и рухнуть спать.

Полночи думать о кредите,
За садик надо заплатить.
- Меня пораньше разбудите,
Забыла голову помыть.

Глаза закрыла, а будильник,
Уже кричит: «Пора вставать!»
Ему, отвесив подзатыльник,
Сажусь покорно на кровать.

И снова день, и вновь работа.
- О, Боже, хоть бы чем помог!
И голос сына: «Мам, суббота!»,
- Услышал всё же меня Бог!..

Ложусь обратно на подушку
И снится форменная чушь.
Целует кто-то меня в ушко,
Глаза открыла…это муж.

И началась опять движуха -
Уборка, стирка и обед.
Ох, как достала бытовуха!
И в выходной покоя нет…

Должна быть женщина кухаркой,
Сказал мужчина в соцсетях.
В постели чувственной и жаркой,
И королевою в гостях.

И что за жизнь у нас девчонки?!
Мы мужикам всегда должны.
И опускаются ручонки,
И для чего мы рождены?..

И вижу в зеркале морщинку,
И сединой обзавелась.
Эх, Ева зря дала слабинку,
Когда Адаму отдалась…

Июнь, жара, кипят мозги.
Всю ночь не спал.
Вино, изжога, шашлыки,
Фестал, гастал.

Сад- огород, жуки, трава.
Копал, сажал.
Вокзал, Москва, ВДНХа.
Смотрел, бежал.

Дорога, море, пляж, загар.
Ходил, лежал.
Всё включено. Вино, омар.
И пил, и жрал.

Кафе, знакомства, танцы, смех.
Всех ублажал.
Рассвет, романтика и грех.
Не возражал.

Опять дела, работа, план.
Сидел, устал.
«Пятёрка», сумки, дом, диван.
Пришёл, упал.

Тоска, печаль, густой туман.
Лежал, уснул.
И снится море, чемодан.
Не отдохнул!..

Жил на поле клещ Иван,
Был он тихий, скрытный,
Добродушный, не буян,
Не энцефалитный.

И гулял он по траве,
И вздыхал порою:
- Эх, влюбиться надо мне,
Так, чтоб с головою.

Как-то в полдень отдыхал
Ванька на осине.
И девицу увидал
В голубом бикини.

Та лежала на траве,
Улыбаясь мило.
И флюидами к себе
Ваньку поманила.

Вниз немедля сиганул
И расправил плечи.
И решительно шагнул
Он любви навстречу.

Потихоньку подбежал,
Осмотрел девицу.
И в засос поцеловал
Прямо в ягодицу.

Увидав клеща, она
Закричала дико.
А Иван подумал: "А-а,
Нравится, гляди-ка".

Замахнулась и рукой,
Ваньке, хрясь по шее,
Но душой и головой
Он остался с нею.

Его тело, как стрела,
На траву упало.
Кровь рекою потекла
Прям на одеяло.

Полотенцем его кровь
Она стёрла рьяно.
Так закончилась любовь
Бедного Ивана.

Но простил Иван её,
Не был Ванька гадом.
От обиды на неё,
Всё же плюнул ядом.

Умирая и любя,
Хоть и был он скрытный,
Прошептал: " Не бойся, я -
Не энцефалитный...

Так полюбишь иногда
Катю или Свету.
Глянешь в зеркало - беда!
Головы-то нету.

А мужик без головы
Точно непотребен.
Нету рук ещё? Увы,
Он в квартире - мебель.

Мужикам совет даю -
Женщин всё ж любите.
Только голову свою,
Братцы, берегите!

Дорогие наши власти,
Вам решила написать.
Про хозяев извращенцев
Откровенно рассказать.

Почему они всё время,
Ущемляют нас едой?
Кормят только сухарями,
Да, проточною водой.

А когда попросишь мяса
Или рыбки посвежей.
Отвечают недовольно:
- Вон иди, лови мышей!

И цветы нельзя нам кушать,
Сами тоже не едят.
И, конечно, удивляет,
Для чего тогда растят.

Не дают нам размножаться,
Всё отрежут и зашьют.
Благородным, правда, можно,
Но детей всех продают.

И живём мы, как в тюряге,
Там не бегай, тут не сядь.
И терпенье на пределе,
В тапки хочется нассать.

Птичек, стало быть, не трогай
И нельзя на стол залезть.
Регулярно пилят когти
И граблями чешут шерсть.

И у всех, блин, аллергия,
Никуда прилечь нельзя.
А в лоток песка насыпят,
Не отмоешься полдня.

Ночью так храпят, заразы,
Не дают порой заснуть.
Ну, а если мы мяукнем,
То сердито могут пнуть.

А когда подвал закрыли,
Мы остались не у дел.
Кто же, кто же остановит
Этот жуткий беспредел?!

Во дворе вчера собрались,
Так решил кошачий съезд -
Если власти не услышат,
Мы загадим весь подъезд!

Ночь.
Тишина.
Чужая Кровать,
Но что-то опять не так!
И снова я, как загнанный Зверь,
Пытаюсь сбежать,
Никак!
И что я ищу в других городах?
О Боже, ответь, не тая.
Быть может, Любовь?
Быть может, Мечту?
И Бог мне ответил:
- Себя!
Всегда суетимся, куда-то спешим,
И с кем-то живём, не любя.
Мы - Падшие Ангелы все на Земле,
И каждый здесь ищет Себя.
А тот, кто находит, вздымается ввысь,
Оставив всё Прошлое где-то,
И, забывая про Падшую жизнь,
Становится…
АНГЕЛОМ СВЕТА!

Не сходи без меня с ума,
Подожди, я пойду с тобой.
Ты ж не хочешь там быть одна?
Без ума лучше быть со мной.

Без ума мы с тобой пойдём,
Никого мы не будем звать.
Мы дуэтом с тобой споём,
И как глупые будем ржать.

Мы шампанское будем пить,
И одежду с себя срывать.
И безумно всегда любить,
И ночами в обнимку спать.

Будем часто с тобой дурить,
Нам безумным чего терять?!
Окружающих будем злить,
Нас безумных, не всем понять.

И пусть думают, что больны,
Или вирус забрался в кровь.
Но с тобой знаем только мы,
Виновата во всём любовь.

Когда вместе сойдём с ума,
Жизнь другая совсем пойдёт.
Ведь не даром идёт молва,
Дуракам, говорят, везёт!..

И в моих глазах опять тревога,
И на сердце вновь уселась грусть.
Я прошу любви себе у Бога,
Даже ненадолго, ну и пусть!

И хочу, чтоб Бабочки порхали,
О любви на ухо, мне шепча,
И теплом мне душу согревали,
И тоску, и грусть мою леча.

Люди, почему-то осуждают,
И смеются часто надо мной.
Говорят: « Не Бабочки летают,
Это просто, что-то с головой!»

Ничего им объяснять не буду,
Только наживу себе проблем.
Бабочки, они подобны Чуду,
Прилетают, может, не ко всем…

От любви я не закрою дверцы,
И не верю я людской молве!
И считаю, Бабочки на сердце,
Лучше… Тараканов в голове.

И в потёмках по лужам шагая,
Я иду вдоль домов-крепостей.
И мне с неба сияют, мигая,
Миллионы ночных фонарей.

Где-то там, на далёкой планете,
Как и я, ты по лужам идёшь.
Вспоминая о солнечном лете,
Ты чудес с нетерпением ждёшь.

Мир чужой по ночам тебе снится,
Ты не знаешь, что это Земля.
И во сне ты летаешь, как птица,
И с любовью глядишь на меня.

И когда ты о чём-то мечтаешь,
Устремляя на небо свой взгляд,
Ты мечты свои в небо бросаешь,
И у нас на Земле звездопад.

Да, Вселенная нас разбросала,
Приказав, в одиночестве жить.
И мы смотрим на небо устало,
И порою, нам хочется выть…

И прошу я кого-то там свыше,
И неважно он Бог иль Аллах:
- Посели нас немного поближе,
Ну, хотя бы в других городах…

Отпустил я любовь на волю,
Я не дал ей, родной, умереть.
И в слезах я бегу по полю,
И за нею хочу полететь.

Я за нею бегу в надежде,
И теряю самоконтроль.
Я мечтаю летать, как прежде,
Но к земле меня тянет боль.

И любовь улетела вскоре,
И в глазах моих жуткий страх.
Я один на огромном поле,
И трава вся вокруг в слезах…

Ветер мимо меня промчался,
Унося все надежды прочь.
Я с любовью своей расстался,
И на душу спустилась ночь.

И клубится туман по полю,
Я шепчу себе: «Всё смирись…»
Я любовь отпустил на волю,
Ту, которую ждал всю жизнь…

Шли овцы, молча возле леса,
Домой прокладывая путь.
Дрожали все они от стресса,
Боялись волка, просто жуть.

Одна овца сказала тихо:
- У волка страшные клыки,
И он порежет стадо лихо,
На колбасу и шашлыки.

И овцы все не сомневались,
Что волк порежет их в труху.
И боязливо прижимались,
Они к родному пастуху.

Они по полю с ним гуляли,
Кормил он каждую из рук.
Ему безмерно доверяли,
И это был их лучший друг.

И в пастуха они влюблялись,
Но шёл в деревне некий слух.
Что волка зря они боялись,
Не волк их режет, а пастух.

Порою в жизни так бывает,
Ты понимаешь, как-то вдруг.
Что враг коварный лишь пугает,
А убивает лучший друг...

И бежал я по жизни грешником,
Под собою не чуя ног.
По полям, по сухим валежникам,
Я галопом скакал, как мог.

Уж, травы я наелся досыта,
И напился воды с лихвой.
Без кнута я скакал и посоха,
И на звёзды смотрел порой.

И искал я по жизни «важное»,
Я искал и не мог найти.
Было сердце моё бесстрашное,
Я преграды ломал в пути.

А сейчас оглянувшись в прошлое,
И куда, и зачем скакал?
Всё вокруг неживое, пошлое,
Я ж не то и не там искал.

И копыта давно разбитые,
И другая, конечно, прыть.
Дни и годы мои убитые,
Седину на висках не смыть.

Прибываю в какой-то слабости
И не видят совсем глаза.
Ни эмоций в душе, ни радости.
И бежит по щеке слеза.

И трава под ногами жёлтая,
Я уже не бегу, иду.
Жизнь моя беготнёю стёртая,
Ничего от неё не жду.

Надоели в полях скитания,
Разъедает мне душу боль.
Эх, узнать бы судьбу заранее,
Поперёк бы бежал, не вдоль!

И стою по ночам, как вкопанный.
Лишь на это хватает сил.
Весь израненный, весь истрёпанный,
Не туда я бежал, спешил...

И простило мне грехи - Утро.
Я теперь душою чист – Будда.
И смотрю я на часы – Семь.
И в запасе для грехов – День.
Я из дома побегу – Прочь.
Встретит грешником меня – Ночь.
И не хватит для грехов – Рук.
Жизнь моя не полоса – Круг.

Все говорят: «Забыть и отпустить,
Не сожалеть, не думать ни о чём»
А как же разорвать мне эту нить,
Которая не рубится мечом.

Которая мне душу обвила,
И не даёт мне радостно вздохнуть.
И колит постоянно, как игла.
Ночами, не давая, мне уснуть.

Душа - она ж, как малое дитя,
Ей не понять, что значит - не любить.
И ей не скажешь грозно иль шутя,
Что надо просто взять и отпустить.

Душа не понимает этих слов,
Не знает их значение и роль.
Она пришла из солнечных миров,
Где неизвестно, что такое боль.

Моя Душа страдает на Земле,
И всё здесь начинает тяготить.
И вечно обращается ко мне:
- Зачем должна любовь я отпустить?

Я не могу найти на то ответ,
И продолжаю думать, и искать.
Мы на Земле с Душою сотни лет,
Но так не научились… отпускать.