Мысли о всяком

Солнечный луч озаряет планету,
Тьма убегает, приходит рассвет,
Робко, неспешно всё движется к лету,
К времени года, где холода нет.

Утро прекрасное, тихое утро,
Тут так свежо, мне не хочется петь:
Спит ещё город, а мне тут уютно!
Здесь не достанет училища плеть.

Вышел на улицу. Где ж моë тело!?
Милые лица проспавших людей
Тянутся медленно, песня запела,
Птица летит меж открытых дверей.

Врезалась в стену и жить захотела.
Вижу там душу. Стремится наверх.
И после смерти ты ввысь полетела,
Тело оставив гноиться на век.

И моë тело, всё серое тело:
Это душа. Я за птицей взлетел,
Песенка пела про правое дело.
Так хотел вверх, но, как знал, не успел.

Солнце садилось, скрывалось в закате.
Мы не добрались до Бога, увы,
Но сверху виден и облик Москвы
И ровный берег речушки Невы
И побледневшее тело в кровати.

я валяюсь в конвульсиях смешанных чувств,
я дрожу и желаю конца.
и всё больше мне кажется, что уже пуст
и мне нужно уйти от тебя.

я люблю, обожаю, ценю, дорожу,
но когда-то мне хуже, чем было.
бесконечно, ты знаешь, терпеть не смогу:
уже крыша мозги раскрошила.

как ужасно сейчас, нет тебя пол часа,
мысли мои одурнели.
меня будто ужалила злая оса,
когда песни в башке моей пели

Сорвать бельмо пора бы мне, ведь я всё понял!
Хотя... Не знаю даже, может ошибаюсь.
Быть может этот мир прогнивший тебя донял?
Хотя, скорее, я в свой блок врезаюсь.

Я мог бы уже сгинуть: противоречий море.
Расстрелян я мог быть в ночи глухой и без тебя,
Ведь был всё больше, нарастал ком в моём горле
При свете лунном и при свете дня.

Да, случай беспричинный повлиял и бросил в пекло,
Я был виновен, но не столько был не прав!
После него ты смотришь как-то блекло,
Хотя слова твои помчались так стремглав.

Ты, может, перестанешь терзать меня и мучить?
Корить себя за сломанную жизнь?
Быть может, имел место быть тот случай,
Когда я невзначай не удержись?

Смотрю на видео с тобой:
Восстановлю моменты,
Где рядом обретал покой,
Где мы не рекуррентны.

Этот мир не создан нами,
Да и в нём я не герой,
А душа моя - цунами,
Тебе места нет, покой.

Древо больное вечно страдало,
Где-то в помоях питалось едою.
Но как-то в жизни случайно совпало,
Что те помои сменились водою.

Тут же пропали, изчезли болезни,
Но стало похуже, ведь люди порой,
Кормившие раньше, бывали любезны,
Одаривать ныне не стали едой.

Какое чудо света появилось неземное.
Зачем же извращать свою чистейшую натуру?
Я знаю: показал ты свою гниль, что-то такое,
Что не загладишь никогда. Ты сбросил свою шкуру.
А злобный зверь теперь дрянная шавка,
На меня лаял, обличения боясь,
Только пойми, что у тебя слетела шляпка,
Которую, глупец, боишься снять.
Но а теперь она слетела и, похоже,
Больше не зверь: вонючая ты дрянь,
Летевшая доселе в экстра ложе,
Забывшая отдать большую Дань.

А ты что пишешь? Жди годами.
Я ненавижу: вот и всё!
Пусть посетит тебя цунами,
Меня не трогать, не твоë.

Сойди по-дальше на перроне
У злободневного вокзала,
А я продолжу жить на троне,
Пока ты долго уповала.

Как две сестры жизнь и свобода,
Понять не в силах детям их,
Понятнее им всем природа,
Но не понятен этот стих.

Прорвут печали и все боли
Мои хоромы, что бегут всегда
От тех проблем, не зная роли,
Не зная вкуса непосильного труда.

Я не познал ещё свободу
И жизнь познаю через время.
Когда создам судьбу народу,
Тогда спадёт моë же бремя!

Познает тот, кто потерял,
Поймёт лишь тот, кто ощутил,
Растреплет тот, кто жопу мял,
И сядет тот, кто всё губил...

Единство разума людей
Рождает новые творенья,
Рождает миленьких детей
Единство любящих варенье.

Благополучием любимых
Горим, горим любимым человеком,
Благоговение незримых
Чувств, что не видно простым веком.

В объединении познанье,
А поразнь лишь только боль.
Это тебе моё посланье
Узнай же любви в жизни роль.

Забота, доброта и милость -
Всё проявления любви.
Не принимай то за учтивость,
А понимай это и чти.

Блаженство порой ощущая,
Задумавшись: а почему?
А потому что, отдавая,
Ты убиваешь пустоту!

Дремлет лес, охраняя от гула и стужи меня.
Качаясь, взвывают и гнутся от ветра деревья.
Снег идёт, укрывая собою большие поля
И готовя людей беспристрастных на злые свершенья.

Гул машин всё же слышен отсюда местами,
Но не слышно его, пока вижу зимы красоту.
Меж деревьев брожу, ощущая себя за горами.
Не замерз, но хочу поднести свои руки к костру.

Вокруг всё спокойно, но в моей груди, загораясь,
Согревая меня изнутри шепчет тихо любовь:
"Не замерзни в снегу распрекрасная, милая зая,
Не заставь волноваться себя беспричинно и вновь".

Скача к оврагу конным ходом, нам встретилась гора!
Преодолеть её спешили, чтоб искупать себя.
Взбирались долго, трудно было пройти нелёгкий путь,
Но пробираясь через джунгли, нашли мы жизни суть.

Нам предстояло ещё много пройти за эти годы,
Три ямы, пригорки и горы, где принимали роды.
На низменностях в ночь температура сильно ниже,
Чем нам сказали те уроды на обманувшей нас афише...

Вот мы добрались просто чудом до злополучного оврага,
Закончилась боль приключений и бесконечно злая сага.
Тот опыт получив за годы, что мы прошли пешком,
Откроет двери на невзгоды, но и окажется ключом!

Когда-то давно, ещё в детстве живя,
Не чувствовал боли мой мозг никогда,
Не чувствовал слякоть и муки от дела,
Когда-то давно, колыбель тогда пела...

Прошли мои годы, мой разум подрос,
Убрал с головы он нелепый зачëс,
Прошли миллионы секунд, эпизодов,
Устал свою жизнь неким метамарфозом.

Порою тревогой живя в этот миг,
Себя ощущаю, как будто погиб.
Прости меня, совесть, себя не щадя,
Я мозг истязаю, пощадой моля.

Гегемония чувств,
Многословие мыслей.
Молчаливый ли пусть?
На молчанье зависший?

Много может сказать,
Зачиная без слов,
Он не станет нам врать,
Не из тех он чертов.

Как же долго он ждал?
Как же долго молил?
Когда каждый нам врал?
Когда каждый просил?

Не познаешь ты жизнь,
Никогда: я не верю.
Ты же тот низший чин,
Пред тобой обомлею.

Письмо, послание себе же,
Чрез пару дней, а может лет.
Я прочитаю. Всё ж невежей
Я был тогда. Зальëся след...

Сомнений нет, ведь ждал погоды.
Трепеча предо мной сосед,
Не примет меня новых роды,
Забыл тогда. Зальëтся след...

Не нужно, может, это больше?
Не нужно, хватит, просто нет!
Я прочитаю, но похоже,
Забыл тогда: зальëтся след...

Прости, душонка, я не знаю,
За что погаснет яркий свет.
Ну, прям собака: просто лаю:
Усохнет на дороге след...

Письмо, посланье миру мною.
Быть может, через много лет,
Придамся общему конвою,
Затопчут, может, мокрый след...

Коль постигло злое горе,
В буре мечешься в ночи
И страдаешь поневоле,
А вокруг все кедрачи,
И кричишь, расправив крылья,
Тихо стоя на краю,
Умирая от бессилья,
Раскрывая крик царю,
Продолжаешь тихо верить.
Вспоминая ту мантилью,
Тихий голос ветра в сквере,
Поминая слова гилью,
Не стань бледным отраженьем,
Не разбейся, не кричи,
Озари лукавым пеньем
Скрежет тихий рук в ночи.

Маленькая почка дерева младого
Раскрывалась только, когда солнца свет,
Озарял мир снова дерева родного,
Позже из которого сделали лафет.

Чтож, всё други-почки
Дальше стали жить.
Наша почка в вьюги
Начала грустить.

Ничего не сделав,
Захотев подольше,
Стала, да без дела.
Жить, но в грязной почве.

Что прошло за годы?
Она теперь древо!
Сложные ли роды
Новенького тела?

Почке захотелось тоже кем-то быть.
Долго собираясь, начала уж плыть...
Но подумав, взявшись, за дело своë,
Стала почка древом: Божие моë!

Мне нужно ждать всего лишь час.
Но вот прошло уже их два:
Мне было трудно встать в тот раз,
Быть может, ждать моя судьба?

Мне нужно ждать всего лишь день,
Но пролетают месяца,
В диван мой въелась жира тень.
Всё меньше мыслей - больше зла.

Прошло, наверное, пол года...
Я потерял счёт тихим дням,
Живёт со мною злая нота:
Я счастлив без неё часам.

Не буду говорить, что дальше.
Я потерял всю жизнь свою:
Ведь сердце вдруг потухло в марше,
А разум уже на краю.

Сейчас прошло чуть больше года,
Я рад, что смог понять тогда,
Что на диване не природа,
А вне дивана жизнь моя.

Рядом с нами постоянно умирают люди.
Остаются лишь в земле увядшие костяшки.
Сколько не прошло бы дней, а миллионы судеб
Прозябают, не оставшись в сердце у живущей пташки...

Вот они проходят мимо нас с тобою,
Просят, стонут, умоляют им помочь.
Кажется, что меньше с каждым днëм я стою,
Потому что руку протянуть я им не в мочь.

Должен помогать и сострадать ранимым?
Разрешать проблемы молодых людей?
Отвечать взаимностью печалею томимым?
Прожигать все силы своих юных дней?

Браво, парень, ты хотел казаться милым,
Щедрым добродетелем, мыслителем времëн,
Не учтя, что ничего не стоит быть для всех незримым.
Со своей судьбою крепкой нитью ты переплетëн.