Молодой Роджер был жесткий весьма.
даже выстрелить в душу умел.
только ковбой наш не умел лишь одно,
по настоящему горько любить.
и тянулись дневные увечья,
обнажая овечью грудину.
к старой жизни он весь обуглИлся. стал обычной нетленную плесенью...

блоки разные бывают, а кто то в драке умирает.
Милые желуди, божьи создания!
освежите мою душевную боль!
и зачем же ты подлая гадина руководила за письку прям мной... Это даже не было больно!
просто стяжки на яйцах тянулись,
и не надо мне ваших условий,
я ко всем гадам был равнодушен

Мне не надо много, лишь чучуть
Мне какаху кушать не впервой
Я могу ей как заедать грусть
Как обмазать ею себя рукой
Я пописать могу под себя
И покушать свои испражненья
Ну не требователен же я
Тол ко вот все эти гоненья...
Я всегда избегал, был чужим
Хотя был то я нормик пипл
Я ночной нарушал режим
И очень часто и много пил
Мой калл громила моих фантазий
А смертники так и лезут из под яичек
А моя попа издает странные газы
Мои изощерятели греглы без личек
А на свалке моих какадемонов
Изъявляется этого рассказа суть
Моих маленьких дреблов бездельников
Моей бренной жизни муть

Ребят, а что такое жизнь?
Любви достойны только ждули
А гореч словно павший лист
И боли сигарету мы вдохнули
Я буду тем, кто есть
Весьма я буду постоян
Я словно Крош из Смешариков жи есть
И пусть я радостью буду пьян
А грэглы, кто они такие?
Весьма резоненький вопрос
Невинные и, блин живые!
Хоть носик у них не дорос
Мой сфинктер словно испандер
Как в фильме "большой стен*
Пусть буду по жизни кома́ндор
Чтобы кулак камень пробивал много стен