На ресницу снежинка упала
И в слезинку в момент превратилась,
Ручейком по щеке пробежала
И росой на губах затаилась.

Ты из лёгкой, воздушной пылинки
В час когда очень холодно стало,
Вмиг укуталась в шубу из льдинки
И росла, вырастая кристаллом.

Ты жила в белых царских палатах,
В облаках красотой напиталась,
Всё хотела, стремилась куда-то,
Мир увидеть скорее старалась.

Белоснежный и хрупкий кристаллик,
Ты рассталась  с своим милым домом,
Устремляясь к не ведомым далям,
Ты простилась с родным небосводом.

Ты весь мир с высоты рассмотрела,
Ощутила свободу на взлёте,
Ты летела, летела , летела,
Твоя жизнь проходила в полёте.

Ты себя ощущала свободной,
Ты кружила, с ветрами играя,
Танцевала в хмельном хороводе
Над землёю в своей снежной стае.

Ты ко мне прилетишь на ресницы
Или землю снегами укроешь,
А весной ручейком заструишься
Повстречаешься с быстрой рекою.

Лёгким паром поднимешься в небо,
Вместе с множеством лёгких подружек,
И пройдешь теплым дождиком где-то ,
Чтоб порадовать детские души.

А сегодня ты снова снежинка,
На ресницы на ко мне прилетела
И в природном круговороте
Сколько раз ты растаять успела?

Сколько раз поднималась ты в небо,
Сколько снегом, дождём возвращалась,
Чудным образом лёгким движением
Ты в снежинку всегда превращалась.

На ресницы снежинка упала
Вновь вся жизнь повторится сначала.....

Время.

Иногда нам не хватает слов,
Чтоб согреться и оттаять сердцем.

Иногда не видим мы плечо,
На которое могли бы опереться.

Молодость, наивность, простота —
Всё проходит, закаляя сердце,

И ведёт нас путеводная звезда,
Отдаляя всех от юности и детства.

Строгие реалии судьбы
Нас с небес на землю опускают.

Здесь, сейчас — твори, живи, люби,
Завтра иногда не наступает.

Каждому свой уготован путь,
Каждый свою ношу обретает.

И другому свою тяжесть не отдать —
У него своей суммы хватает.

Жизнь как драгоценный дар дана,
Дали подержать его немного.

Заплатить придётся тем сполна,
Кто свой дар растратил зря в дороге.

Ноги разбивая в пути в кровь,
Закрывая жизни своей дверцу,

Понимаешь, что каких‑то слов
Не сказал ты, чтобы кто‑то мог согреться.

Сердце — открытая книга,
Страницы души листаю.
Время летит как, птица.
Осень пришла золотая.

Листья давно пожелтели
И кое-где облетают,
Но травка ещё зеленеет,
Цветы своё доцветают.

Ветер холодный веет,
Солнца, тепла не хватает,
И волосы быстро седеют,
Видно, к зиме подзывают.

Часто ночами не спится,
Ветер деревья качает,
Ветка в окошко стучится,
Сон от меня отгоняет.

Нет ни печали, ни грусти,
Что-то другое, не знаю.
Капает дождик, и пусть,
Осенью это бывает.

Скованней стали движения,
Природа к зиме засыпает,
Тучи придут на мгновенье,
Ветер их вдаль прогоняет.

Птицы летят к югу,
Вслед за теплом догоняют,
А колокольный звон
К Богу прийти призывает.

Ночью посмотришь в небо -
Звёзды вдали светят.
Хочется, чтобы ближе
Были к нам наши дети.

Утром проснёшься рано,
Утра заря светит,
И Бог тебя успокоит:
"Ты не одна на свете".

Осень моя золотая,
В косу тебя заплетаю.
Время пройдёт немножко —
Зима постучит в окошко.

Уснёт всё сном беспечным,
Но сон тот не будет вечным,
Наступит весной пробужденье,
И жизни придёт воскресенье.

В полночь, когда уснул огромный город,
И тени растянулись на мостовой,
Я встретила странника — его взгляд был острый,
Как лезвие, разрезающее покой.
Он шептал о звёздах, что падают в реки,
О тайнах, спрятанных в складках времён,
О том, как ветер поёт на чужом языке,
И как в каждом сердце живёт свой закон.
Я слушала, заворожённая его словами,
И видела миры, что рождались в уме:
Лунные тропы, волшебные дали,
Где время течёт по иной схеме.
Он говорил о любви, что сильнее смерти,
О свете, что тлеет в самой тьме,
О том, как душа, преодолевая потери,
Летит, словно птица, к своей высоте.
Но вдруг он замолк, взглянул на восток —
И в тот же миг растаял, как дым.
Лишь на ладони остался холодный осколок,
Звёздный свет, превратившийся в… обычный гранит.

Я не кукла, чтоб меня на полку ставить, 
Не трофей твой и не приз в игре.
Ты искал — ну вот, нашёл и что же?
Что? теперь вдруг "слишком много мне? "

В твоих глазах — холодный расчёт, 
В моих — огонь, что не потушить. 
Ты хотел покорность? Ну вот, 
Только это — не моя роль, слышишь? 


Я не буду тихой, я не стану ждать, 
Не сыграю роль «всё хорошо». 
Ты решил, что сможешь меня сломать? 
Так смотри — я крепче, чем лёд.
Не твоя королева, не твой трофей, 
Я сама пишу свой закон. 
Если ты не понял до сих пор — 
Это мой последний поклон. 


Ты привык, чтоб молча терпели, 
Чтоб глаза опускали вниз. 
А я — буря, я — пламя в ночи,   А не слабый, покорный слизь.

Ты искал послушную тень? 
Так ищи её где‑нибудь. 
Я не стану гнуться всегда и везде
Я — огонь, а ты — просто дым. 


Я не буду тихой, я не стану ждать, 
Не сыграю роль, «всё хорошо». 
Ты решил, что сможешь меня сломать? 
Так смотри — я крепче, чем лёд.
Не твоя королева, не твой трофей, 
Я сама пишу свой закон. 
Если ты не понял до сих пор — 
Это мой последний поклон. 


Пусть горят мосты, пусть рвётся нить, 
Я не стану назад смотреть. 
Ты хотел игру — так играй, 
Только я не твой приз.


Я не буду тихой, я не стану ждать, 
Не сыграю в «всё хорошо». 
Ты решил, что сможешь меня сломать? 
Так смотри — я крепче, чем лёд.
Не твоя королева, не твой трофей, 
Я сама пишу свой закон. 
Если ты не понял до сих пор — 
Это мой последний, последний поклон.

Поутру ты меня провожала на рассвете.
Помню, мрачный он был и серый, как пепел.
Ты мне всё поправляла, бушлат, вверх поднимала замок.
Все твердила, чтоб дождь не пошёл, чтобы я от дождя не промок.

"Я вернусь", — я тебе говорил, а ты всё молчала.
"Я вернусь", — ты кивала, но в глазах твоих видел я грусть.
"Я вернусь", — я тебе говорил и к себе прижимал, что есть сил. И вдруг ты сказала:
— Почему ты уходишь? Ведь идти на войну тебя никто не просил.

Ты — мой свет, когда в сердце моём темно.
Ты — мой дом, даже если нет стен в нём.
Я пройду сквозь огонь, попадая в твои сны.
Я вернусь, чтобы снова услышать:
"Родной, это ты?"

Я хранил твои письма в нагрудном кармане,
Рядом с сердцем, чтоб пули твоих слёз боялись.
Ты шептала молитвы старым иконам в тумане
От слёз, что всегда на глазах твоих появлялись.

Нас "прилётом" накрыло, и я был без памяти долго.
Нас вытаскивали из-под завалов, кто мы, не зная.
Для погибших уже не хватало в городе моргов,
А для раненых мест в госпиталях не хватало.

Я лежал на кровати и имя своё вспоминал.
Я смотрел в потолок, тихо память себе воскрешал.
Я смотрел в зеркала и пытался лицо своё вспомнить.
Только память мне отвечала неблагодарностью тёмной.

Но однажды в своей голове я услышал твой голос.
Прозвучал он ясно и громко, со всех своих сил:
"Почему ты уходишь? Почему ты уходишь?
Ведь тебя на войну идти никто не просил".