"Эй, потуши огонь в гостиной"
"Какой огонь?", – Спросила ты.
Я нервничал. «Ведь там картины,
Уж пламя обожгло холсты!»

Ко мне ты взором обратилась
Сама, как будто, не своя
И мелкий чёрт вдруг поселился
В глазах зелёных у тебя.

Шаг от бедра, спина прямая,
Всех сожалений лишена...
Ты спишь. И гаснет это пламя
Нас защищает тишина.


Вновь запах гари. Ты не слышишь,
Зову тебя, а ты молчишь
Ты пламенем как бризом дышишь,
О чём-то с бесом говоришь.

И тонут в пламени картины,
Я вижу как горят холсты,
И белый пепел серпантином
Плетёт сигнальные костры.

Ты молча куришь сигареты,
Танцуешь в кухне у плиты.
Я изменений не заметил,
А ты уже совсем не ты.


За полночь ты в постель приходишь
И губы я твои ловлю...
Ты резко голову отводишь,
Я в горькой боли крик давлю.

Бумага на глазах чернеет,
Съедая чистые листы.
Твои взгляд презрением леденеет,
Я слышу, как трещат мосты...

Воспоминания сгорели,
Во мне лишь пропасть пустоты.
А ты свободы захотела
И мы друг другу не нужны.

Любовь огнём над свечкой слабо реет
Тебя в душе фитиль зажжённый прочь ведёт.
Воск словно слёзы капает, и пламя тлеет...
Пока мне дым больное сердце рвёт.

Синдром второкурсника
Вещь непростая
Это как жить
На мир не взирая
Это как тест на листе
Без вариантов ответа
В конце там вопрос:
Для чего всё это?

Болтать об искусстве?
Кому это надо!
Здесь заняты больше
Борьбой разных нравов
Декламацией нудной
Своих моральных уставов
Ведь кроме самих нас
Кому это надо?

Синдром второкурсника
Вещь непростая
Болтать об искусстве?
Кому это надо!
Лишь только бы пальцы
Верно играли
И клавиши тихо
Тебе напевали.

У каждого здесь
Свой менталитет
Чтоб осудить, достойный ты в творчество
Или нет...
Когда ты играешь
Будь добр: всерьёз.
Кому дело есть
До твоих собственных грёз?

Когда ты читатель –
Ты просто эстет,
Ленивец-Обломов;
По Ницше – лев.
Когда сел за рояль
У тебя права нет
Свою 'new wave' мораль
Выпячивать в свет.

Синдром второкурсника
(Что на фортепиано играет
И в актерской в игре что-либо понимает)
Вещь непростая.
Это как жизнь,
На себя не взирая.
Жить в ложном искусстве;
А мне это надо?...

Мной тысячи набросков сожжены,
Свидетельница ночь – моя подруга.
Мне нечего представить в мир живых,
Друг перед другом.

Я прокляла бесчётных множество идей,
И бредом оклеймила огорченья.
Спалила эту часть души своей
Без сожаления.

Всё, что хотелось мне сказать казалось ложью,
И только эти строки всех честней.
Во мне доселе отдаётся дрожью
Боль потерь.

Росла ли я, иль осень наступала –
Постылы становились россыпи затей.
С написанным прощание наставало.
Чрез столько тщетных дней.

Вот так я ничего не написала,
Моя спонтанность – имя жизни всей!
И вот весны пора почти настала,
Пора... для следующих идей?

А скоро штиль. Как море бушевало!
Ты только вспомни. А сейчас – светло.
Как будто буря мрак с собой украла
Оставив только небо и тепло.

А скоро штиль. Ты вспомни, слёз не мало
Мы потеряли, в шторм живя лихой.
Ты вспомни, как, бредя устало,
Мы возвращались из борьбы домой.

Наступит штиль. Нас ждут покой и радость.
За нами буря – белое пятно.
Весенний воздух нам сегодня в сладость...
Под солнцем майским наконец тепло.

Как ласков штиль. Нам небо благосклонно...
А может быть, нам было суждено
Пройти по морю чёрную дорогу
И вдруг на дне найти обещанный покой...

Поднявшись на вершину – осмотрись,
Не то сорвёшься вниз.
Оставшись в одиночестве не злись
И вспомни свой каприз.

В открытых окнах небо рвется ввысь,
А тело – вниз.
Ты не смотреть на землю поклянись
Чтоб не сорваться вниз.

Чтобы добиться радости – трудись.
Ты поклянись:
Сбежать от жизни вздумаешь – вернись,
И улыбнись.

Думаешь, это конец?
Если считаешь так, завтра же ты – мертвец.
Так мне мой путь показал
Прежде чем снова пропал...
Конец? Если б, гордец.

Думаешь, это конец?
Думал и я, только серый неба венец
В даль мне дорогу застлал,
И словно бы прошептал:
«Конец? Точно не здесь».

Веришь, что это конец?
Верил и я, когда падал с небес; когда
Себя по частям собирал
И глупо, отчаянно ждал
Конец... Ведь это конец?

Снова думаешь, это конец?
Думал и я, и понял, что сам себе лжец!
Сколько себе обещал –
Ничего не достал
Я лжец. И это... (конец)

Я надеюсь, что завтра конец.
Лёгкой руки фортуны милостный жест.
Поворотов судьбы и надежды ложной конец.
Время, где мой рассыплется крест.
В жизни, где я свободным воскрес –
Встречу конец.

Город-клуб, а жизнь – тусовка
Мёртвых судеб по углам
Слёз и гнева забастовка;
В общем, город – сущий ад.

Neon lights, смятение, давка,
Вспышки, препараты, кайф,
Камю, Оруэлл и Кафка...
So just live your perfect life!

Нет преград, как нет и цели,
Рай для всех и навсегда.
Души «падших» Dead Club City
Не покинут никогда.

И вообще, какое дело
Кто здесь лучше и когда,
Кто богаче, кто смелее?
Каждый выживет. Всегда.

Для разбоя есть причины:
Просто «ссоры» меж ребят.
С пистолетами мужчины
Свой порядок здесь творят.

City Haunts сломали двери
В мир сторонний и пустой
Что, вы выйти захотели?
Прошлый мир совсем гнилой!

Город-клуб, и жизнь – тусовка!
Здесь никто не будет лгать!
Слёз и гнева забастовка!
В общем, город – всем подстать!

Здесь тебе позволят выпить,
Диск луны над головой...
...Если честно, в «Dead Club City»
Не придёт только живой.

Пойми и прости,
Оставь, отпусти.
Дорога благая — не лучше пути,
Что выбрал бездушный.

Найди, сбереги,
Не теряй: сохрани
Труды его. Нам бесценны они,
Ему же — натужны.

Пойди, посмотри,
В глаза загляни.
Сияние их давно взаперти
Науки удушной.

Над ним не грусти,
Сострадание смири.
Он ведь умер почти,
Благам жизни ненужный.

Взор до последнего не отводи,
Не плачь, не хандри,
Но дьяволу душу ему отнести
Всё-таки нужно.

Вот кому мне теперь можно верить,
Когда дождь врал пять лет под окном,
Когда память писала: "два лета",
А я грезил же только в одном?

И кому мне, скажи, поклоняться,
Если пыл твой теперь не так скор?
А ведь, восемью лет тому раньше,
Оглашал коридоры наш спор.

Мы так близко у цели стояли,
Новым Небом нам грезил восход,
Но, впоследствии, нашей забавы
Как сегодня я помню исход.

Ты скажи сейчас, Занзас, не медли:
Разве путь мой по соло был зря?
Ведь сейчас догорает на том самом небе
Предпоследняя наша заря.

Разве годы - почили в глубинах,
Долгих лет неустанной земли?
Разве ты - охладел к ним так сильно,
Будто лишними стали они?

Я привязанность вовсе не прячу:
Ты мой царь, и мой Бог, и мой босс.
До конца день служить тебе стану,
Я по сей час для Варии рос.

А сегодня спешу я проститься,
С прошлым временем, прошлым тобой.
Недоволен ты мной, хватит злиться,
Бездна горести - выиграла бой.

Я не тот, кого помнил отчаянно
Ты за стенами льдов, человек:
Поменял я ребяческий лепет
На серьёзный по жизни забег.

Променял я свободные дали
На подвалы глухие в наклад.
Мне Койот к виску дуло приставил,
Я затылком встретил приклад.

Я насмешки терпел и увечья,
Но, как мафии, мне - не в первой.
Этот ад бы я выдержал вечно,
Лишь бы волю и свет нести твой.

Разве этого, босс, тебе мало?
Заслужил ли я злобы твоей?..
Но приму её, если так надо,
И в ущерб гордыне своей.

Вот тебе мне теперь можно верить?
Ты же все мне простил, и не клял,
И кошмар смог я быстро развеять,
Когда ты меня за руку взял.

И тебе ли, скажи, поклоняться,
Если гнев - как покой, смирен он...
Я теперь в нашу жизнь могу верить,
Восемь лет тогда - это лишь сон.

Когда забыть уже не остаётся шанса,
И чтобы верить — нужно заново начать,
И новенькой любви готовить реверансы,
И просто новый идеал себе создать.

Я знаю, мне свою ты душу вскоре
Раскрыть не сможешь. Как и год другой.
О, как же больно мне любви черпать беспамятное море,
И быть израненной в судьбе стрелой.

Как надоело чувства брать плоды —
Срубить их дерево мне кажется ужасным,
Ведь горькая усмешка той любви
Как смена жизни скучной неустанным.

И отпустить тебя я не могу:
Твой образ обожать не перестану.
Казалось бы, я только им живу,
И вечность восхвалять повсюду стану…

…И мне забыть теперь уж не осталось шанса,
Как нет дороги нужной так — назад,
Хоть кончилось терпение не касаться,
Я вытерплю, я выживу тот ад.

Что есть «жизнь впрок»?
Здесь миллион сомнений;
Дурных поступков злой пытливый гений
Тому ответа не найдёт.

Рабочий, что снуёт по крыше —
Лишь для того-то он её метёт,
Чтоб дом свой обеспечить лишним.
И он ответа не найдёт.

А есть — поэт, душа его сияет
Лишь гению приветливым огнём,
Простой же люд его не понимает
И капли ценности не видит в нём.

Глаза сокрыты их от жизни,
От жизни вечной, не пустой,
Они живут, где для народа всего выше
С казны кусочек золотой.

Где злоба правит миром светлым,
Где нет уж чисто-белого совсем.
В котором суждено быть неприметным
Существовать бесцельно среди всех…

Их друг отвергнутый — поэт
Прекрасное являл словами.
Смиряя алчность с малых лет,
Признания достиг трудами.

Любил своё искусство, книги, стол,
На нем вершились все его творения,
От кратеньких отрывков и стишков
До грандиозной эпопеи.

Он жил, как жить никто не мог,
И счастье находил в уединении.
А жадность — человеческий недуг
И не тревожил никогда его владений.

Он жил… Сейчас лишь пара строк
О нем написаны в просроченной газете.
О том, что был на то судьбы злой рок —
Почил блаженный тихо в лазарете.

Разбит поэт, работ его лежит дорога
К пути до бездны. До неё немного.
У Рая живописного порога
Вердикта ожидать недолго.

Но принят был в дом светлый сразу
Когда, родившись, взялся за перо.
Вернулся — жизнь сгубила старость,
А из рук выпало оно.

И свят теперь искусства маг
Ему людские страсти нипочём.
Превыше всех богатств и благ —
Он взора ангелов на долгий век почтён.

Его жизнь будут помнить рьяно
Крупицы из земли людей.
Но разве их, душ чистых, мало?
Не ожидал поэт сих верности огней.

Ведь каждые секунды вдохновения
Он холил, будто собственных детей.
И что есть в этом мире совершенней
Высоких строк? И краше, и полней?..

Ведь биография поэта
Не клочья листьев у дорог —
Как от рассвета до заката
Его эпилог и пролог.

Тот миг блаженный, в свете лунном,
Остался жить в душе навек:
Когда шедевр был — маленьким отрывком,
И он был — просто человек.

Он шел к мечте, мечта — за ним же,
Под руку взяв творца брела.
И будто ангел, будто свыше
Зажглась, воочию, звезда!

Звезда таланта, искры, веры,
Всех тех тяжёлых бренных лет,
Когда перо в руках скрипело,
И только родился поэт.

Росою маковой казались
Его стремления и талант.
«Какой талант?» — и слезы проливались…
Сказать такое мог любой, ведь так?!

Кричало ему сердце: верить надо!
Работать, верить, и любить!
Любить то дело, что когда-то
Было дано. В нем свет открыть!

Ведь биография поэта —
Она как музыка вольна,
Слияние с чувствами дуэтом
Эмоциональна и сильна.

Она гуляла в томных мыслях,
Она сверкала у огня,
С которым, путь ища в ненастья,
Ходил он к Небу алтаря.

И Небо это отвечало:
«Велик твой дар, и с ним твори.
А биографию поэта
В своем ты сердце береги».

Как смирен дождь, как серо небо,
Заплакан вид унылых дней.
Погибла высь, померкло небо,
Гроза бушует всё сильней.

Надежда стихла, пожелтела,
Как мертвый вид степных полей.
Кричали чайки оголтело
Летая в поисках морей.

В ту осень всё было печально:
С утра туман над морем встал
Прилив до ночи неустанно
Родные берега терзал.

Днём солнце жгло; и белый пепел
Волной накрыл конец его.
Один лишь Бог всё знал и видел,
Как нам подняться тяжело.

А шепот жизни беззаботной,
Мне обещал благой рассвет.
Как жаль, что в сердце ледниковом
Для сладкой фальши места нет.

Всё льётся дождь, без солнца небо.
На всём губительная тень.
Покинуло меня плацебо –
Последний нежный летний день.

Разрушены твои стремленья
Окутал взор густой туман;
Лишь только грозы отгремели,
Нас к тверди клонит ураган.

С мечтами я прощаюсь тайно,
Дождь мирно плачет в стороне.
Как это больно и печально –
Искать амбиции на дне.