Мариванна

Повертел открытку снова он в руках,
Закрывая двери, запутался в ключах.
Было неспокойно на душе его,
Адрес-то знакомый. Не помнит ничего.
На часах уж скоро около пяти,
А ему всего лишь за угол зайти.
К дому он подходит, а душа кричит.
"Что же я тут делал?", - сам себе ворчит.
А в квартиру долго он стучал, звонил,
Чтоб ему открыли, в полголоса молил.
Только без ответа стук его и звон,
Он хотел вернуться в цветочный павильон.
Но сидит на лавке, держит он букет
Луговых ромашек. Вспомнился Тибет.
Солнце уж садилось за верхушки сосен,
Было сыро-влажно, подходила осень,
Для себя решил он ждать свой адресат,
Под окном, с букетом, словно он фанат.
Адресат с работы, в общем, не спешил,
Дома слишком тихо и ни кто не мил.
Задремал "монах" наш, видит как во мгле,
Словно лебедь белая, Марья по земле
Подплывает издали, смотрит и молчит.
Он глаза протёр. Вроде бы не спит.
На скамье, под окнами, как в большом театре,
Разыгралась пьеса, Марья стоит в кадре.
Офицер растерян, слишком удивлён.
Мариванна плачет. А букет сражён.
 

Взяв свои билеты, Ленка и Петров,
Улетели в сказку, в сказку своих снов.
Их никто не знает, всем тут всё равно,
Кто во что играет. Так быть и должно.
Жизнь бежит, струится, тикают часы,
А Петров Василий бреет уж усы.
Вася стал артистом, верь или не верь,
Он в балете главный, он премьер теперь.
Ленка повзрослела, глаз не оторвать.
Звёзды с неба ловит и не надо врать.
Мариванну милую, добрым словом лишь,
Вспоминают изредка. Тут не возразишь.
На гастроли едете скоро наш премьер,
Собирает вещи, книжку "Парфюмер".
Ленка тоже едет, повидать своих,
Подыскать квартиру, с Васей на двоих.
С трапа самолёта сразу все к родне,
Рады до безумия нашей ребятне.
Закончились объятия, наступила ночь.
Вышли прогуляться, пробежаться прочь.
Моросило небо, вдали грянул гром,
Спрятались под крышей, в домике одном.
Оказалось это цветочный магазин,
Много там букетов полевых, корзин.
И пришла идея в головы младые -
Заказать букетик. Они же не скупые.
С доставкою. На завтра. Около пяти.
Адресок оставили. Недалеко идти.
Выходя, заметили вывеску в огнях,
Что цветы "От Марьи". Лужи в пузырях.

Мариванна с горечью вышла на крыльцо,
Прикрывает, прячет мокрое лицо.
Будто бы слезинки могут говорить,
Боль свою огромную хочет утопить.
Медленно плетётся к дому своему,
Позабыть ей хочется эту кутерьму.
Вот подходит к дому, свет там не горит,
Знает Мариванна, что ни кто не спит.
Помнит Мариванна, что уж много лет
Там ни кто не ждёт. Такой менталитет.
А когда-то было, было по-другому,
Было ведь всё в радость сердцу молодому.
Были свет, улыбки, и любовь была,
И как лебедь белая Марьюшка плыла.
Офицер-мальчишка искренне любил,
На закате Марье руку предложил.
Обещал вернуться, лишь бы та ждала,
И пускай сердечко не сгорит до тла.
Марьюшка так верила и ждала его,
Несмотря на то, что было нелегко.
Годы пробежали, а мальчишки нет.
И никто не знает, где найти ответ.
Почему так долго, почему сбежал?
Может быть убит был, безвести пропал?
Но с тех пор у Марьи всё внутри застыло.
Грусть, печаль и злоба. И тоской накрыло.
С тех пор Мариванна никого не ждёт,
В душу не впускает. И одна живёт.

В далях заграничных тоже день и ночь,
Пропадают люди, пропадают прочь.
На холме тибетском луговые травы
Щелестят устало, и слегка кровавы.
Офицер очнулся. Молодой совсем.
Ничего не помнит и пробитый шлем.
Как тут оказался и куда идти,
Ничего не знает, мысли взаперти.
Кровью истекая, полз куда лишь мог,
Было очень жарко, спасал его тенёк.
Снова без сознанья, снова, как во сне
И явился кто-то будто бы извне.
То монах тибетский вышел погулять,
И его не нужно было умолять,
Лишь увидев парня и в крови цветы,
Он отдал ему кусочек доброты.
Годы пролетели, офицер окреп,
Ничего не помнит и слегка ослеп.
Он в буддийском храме жил словно монах,
Стал он разбираться в луговых цветах,
И в буддизме ведать, как глава Тибета,
Но вопросы личности остались без ответа.
Стала им известна лишь страна исхода,
И летит туда он ровно чрез полгода.
Офицер уж статным, седовласым стал,
И вдали от родины он уже устал,
А ночами тёмными среди разнотравья,
Офицер зовёт, улыбаясь, "Марья.."

В классе биологии Мариванна плачет
Ведь Петров Василий больше не маячит.
Он куда-то с Ленкой из шестого "А"
Улетел, уехал. Вот теперь беда!
В общем, Мариванна плачет и молчит,
В голове проводит жёсткий аудит.
Как же быть училке, что сказать родителям?
Наплести ей что школьным учредителям?
Лучше бы он плакал каждый божий день,
Это ж не влияет на школьный бюллетень.
Рисовал бы пони розовых своих
Ведь не показатель это качеств то мужских.
Вместо греко-римской, он бы танцевал,
Пригласил бы Ленку он потом на бал.
Ну, а эта Ленка? Что ж сразу мужик?
Это же нормально, каждый ведь двулик.
Ну разбила окна, вот ведь чепуха!
В общем-то Елена вовсе неплоха.
Может через годик или через два
Станет королевой бала вдруг она.
Вот вернётся Вася с Ленкою вдвоём
И пускай всё это будет под дождём,
Чтоб не видно слёзок, плачет Мариванна
И всё больше женщина становится гуманна.
Вот такие мысли, Мариванна бредит.
Но в окошко смотрит, вдруг кто-то подъедет.
Ленку и Петрова хочется обнять,
И натуру их впредь не ущемлять.

Я из школы с Васей медленно бреду,
Я с этим парнишкой хоть куда пойду!
Он такой весёлый, добрый мальчуган.
И портфель мой тащит. У нас с ним роман.
А однажды с горки мы бежали вниз,
Вася мой запнулся и совсем раскис.
Ну, это не страшно, просто он такой.
Это я частенько с разбитою губой.
Мариванна вечно что-то говорит,
Типа, я ж девчонка, а земля горит!
Ну, конечно, девочка. Я ж не спорю даже.
Но за Васю своего я стою на страже!
Не играю в куклы, барби не у дел,
Не беру я в руки разноцветный мел.
А Петров рисует лучше, чем Ван Гог,
Мариванна снова заводит диалог.
И про то, что девочка и про то, что так
Не пристало делать. Вот такой бардак.
Вот идём мы с Васей и решаем вдруг,
Что пора бежать нам от всех этих зверюг.
Эта Мариванна нас уже достала,
Она будто в детстве своём не мечтала.
Мы уходим с Васей, мы идём в закат.
Завтра все проснутся, а нас нет. Кто рад?
У нас есть билеты, но в один конец.
Я сказала Васе: "Ты у нас боец."
Есть на свете место, нас там ждёт покой,
Там, где не зазорно быть мне "не такой".

Я сегодня в школу немного опоздал.
Потому что думал и опять мечтал.
Вот бы было классно, если бы я мог
Плакать на неделе, ну хотя б разок.
Но мне Мариванна вечно говорит,
Ты, Петров, не баба, ты не трансвестит.
Это мне понятно, не девчонка я,
Но ведь есть же чувства тоже у меня!
Я хочу заплакать, если больно мне,
Или если грустно, если я в беде.
В общем, Мариванна говорит -  мужик,
И от этой мысли я совсем поник.
Я ещё мечтаю, о розовом айфоне
Или прокатиться в голубом вагоне.
Как там Гена в песне смело утверждал,
В лучшее верится? Я ж не неформал!
Мне ещё девчонка нравится одна,
Она нос разбила кому-то у окна.
У неё коллекция дорогих машинок,
Вызывает вечно всех на поединок.
Она самый лучший в школе озорник.
Впрочем, Мариванна говорит - мужик. 
Мы с девчонкой этой, за руки, вдвоём
Убежим из школы и себя спасём.
Не хотим мы слушать мариваннин бред,
Мы хотим подальше авиабилет!
Есть на свете место, мы туда летим,
Там, где не зазорно быть мне "не таким".