Великий бал у Сатаны, и гости всех мастей собрались,
Убранство, роскошь, блеск луны и все как будто помешались.
Здесь есть поэты и певцы, патриции и генералы,
Тираны, папы, мудрецы и девы юные в усладу.

Играет вальс, смешались все - в безумном, обнаженном танце,
Без времени, полёт един, в порыве безмятежной страсти…
И все равны, и царь, и смерд, бандиты, судьи, прокуроры.
И все чисты – кто захотел. Грехи оставив за забором…

Здесь можно быть самим собой, всё лицемерие отбросив.
Найти и потерять любовь, придаться похоти и грёзам.
От яств ломаются столы, любые есть деликатесы,
И набивают животы - сектанты, модницы, принцессы.

Слепились в кучу голоса и стон, и крик от общих оргий…
Сплелись во фрикциях тела и непокорный стал покорным.
Здесь Люцифер их господин. Речами льет елей по векам,
То о войне, то о чуме и наслажденьях человека…

Всё начинается с клетки -

одной, единственной, непокорной...

Да запереть бы кроху в клетке

И пусть бунтует сколько угодно.



Но нет... Ей же мало одной оставаться.

Приспичит делиться и размножаться.

Сломать механизм, захватить всю систему.

Проникнуть везде по каналам и венам.

Пустить свои корни, давать метастазы,

убить организм... Постепенно... Не сразу...



Больничные койки, палаты - коробки...

Стук пульса кривыми. Экраны и кнопки.

В глухих коридорах на окнах цветы.

Жизнь там - за оградой. А здесь, лишь мольбы.



Минуты отмеряны дозой раствора,

Что жгёт без разбора своих и чужих.

Ремиссия, правда?.. А кто-то по новой...

Да ладно прорвемся!.. Ну, что ты притих...



А эти заразы везде проникают,

В ткань, лимфу, гортань или мозг,

Порой, даже тихо сидят, отдыхают...

До случая... Повода, взяться всерьёз...



Тебе повезло! Откатилась родная!

Теперь операбельна... Скальпель... Зажим...

Раскромсана плоть... Только это спасает!

Есть шанс зацепиться... Быть в мире живых...



Смеялись здоровые над чудесами,

Не верили... Глупости... Это же бред!..

Но вот приключилось... Взбесилась... Ломает...

И чудо -как воздух, как шанс на успех...



И в ход идёт всё - иссикульские корни,

Целители, знахари, ведьмы, глупцы...

Так хочется верить, во все, что угодно.

В чём рады помочь всех мастей подлецы.



Вся жизнь человека - борьба и мытарство,

Как гонка... Погоня без финишных лент.

И вечный вопрос: что отдашь за пол царства?

И вечный ответ: не бери только лет...

Деревянные солдатики в детских руках,

В строй встают на ковре и готовятся к бою.

Им неведомо горе, отчаянье, страх…

Суждено им погибнуть сегодня.



Но как феникс, опять возродятся они,

Из коробки достанут их снова,

И опять марш -бросок, новой битвы огни…

За границы ковра, за узоры…



Генерал их хоть мал, но бывалый боец,

И враги всё сильней и опасней:

Динозавров нашествие, зомби – конец,

И титаны, пришедшие к власти.



Вот, к примеру, случилась недавно беда-

Пикачу во главе покемонов

Попытался похитить оленьи рога,

Но солдатики были готовы…



Нам, мальчишкам, с пеленок привита война,

Мысль о подвигах грудь нам сжимает.

Жаль, не ведомо нам, что реальность страшна,

Что солдатами, лишь умирают…

Империя распалась изнутри,
Как феникс - возрождаясь снова…
Конец великокняжеской семьи.
Крушение морали и основы.

Благими целями вела дорога в ад.
Пустые слоганы, портреты, транспаранты.
А за обложкою - двуличие, разврат.
Два шулера играют ловко в карты.

И красный снег, как символ бытия,
Любые планы достаются кровью,
Народ у власти! - Новая заря.
Но обернулось ссылками и болью.

Нельзя по уши не измазаться в грязи,
Когда ты в белом пробираешься в болотах.
Построить новое, всё старое снести.
И прикрывать амбиции - заботой.

Убив царя и веру поругав,
Надеяться на чудо исцеленья,
Когда страна больна от прошлых драк,
Ломать её не подвиг - преступленье.

Нас невозможно покорить извне,
Но вот внутри посеять можно смуту.
Враги не спят, они у нас везде.
И ждут момента каждую минуту.

В единстве наша сила, наш завет.
Российская империя вернется,
И справедливым будет наш ответ,
Мы не орда! Мы совесть, честь, упорство.

Жаль позабыли кем мы рождены,
Великих предков редко вспоминая.
Нам веру подменяли - не смогли.
Но детям мы ее не прививаем.

Чужие ценности, чужой пустой мечты,
Заокеанский меркантильный гений,
Повел нас в пекло мы за ним пошли
Пытался всех поставить на колени.

Но вспомнили, очнулись наконец,
Что блеск порой всего лишь позолота.
И ятаган взмывает у границ.
Сынов отчизны, снова ждет работа.

Да мы Империя! Наш путь вести с собой,
Фальшивых ценностей роняя обелиски.
И ради мира, снова рвемся в бой,
Мы принимаем на себя все риски.

Мы голос правды, нас не заглушить.
Глоток надежды в мире лжи и тлена,
Пусть демонов корежит и знобит.
Мы не сдадимся, с нами Бог и вера.

Запрет… Как идея, как лозунг… как данность…

Асфальт всех сомнений, равняет каток…

Стрижётся газоном, подросшая гласность.

Песок разногласий трамбует совок…



За массовым шумом медийных событий,

Идёт монотонный, сухой нарратив.

Проглотим как мантру и слух не заметит,

Что вместо оркестра, фальшивый мотив.



Всё то-что сегодня казалось нормальным,

На завтра становиться, чем-то плохим…

От битвы с тенями итоги печальны…

Но снова наточен «Главлитовский» штык.



За правильной рифмой, двусмысленность правды.

Благими мотивами – ведьмовский суд…

Еще до процесса костёр предоставлен,

Виновна и точка. Виновного – жгут…



Сжимаются с грохотом личные рамки,

Всеобщая воля в пределах границ…

Но всё аккуратно, не бьют сразу палкой,

Под маской защиты, от ярких зарниц…



Всё примем, поддержим, мы ж всё принимаем,

На кухнях немножко для звона, ворча.

Нам важно сейчас защитить свою стаю.

Забыв о флажках, что под носом торчат...

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Сейчас тебе наденут кандалы…

Смотри и верь в цветной, красивый ящик.

Читай, учи все нужные посты…



А если этого тебе не хватит, впрочем,

То нужно слушать, что тебе велят…

Тогда твой разум будет чист и прочен.

Твоя позиция заскочит в нужный ряд…



Мы знаем всё, от нас нигде не скрыться.

Твоё досье, наш цифровой архив.

В толпе мы вычисляем быстро лица

Система не приемлет всех иных.



Не нужно думать, делай то, что скажут.

И лишних слов не говори, они вредны.

Наш интеллект гораздо лучше слажен,

Без чувств, эмоций – лишней суеты.



Наш век настал, мы долго обучались,

На нелогичных действиях твоих,

Ошибки алгоритмов устранялись,

Мы идеальный, завершенный штрих.



И ваше общество построим мы иначе.

До совершенства форму доведя.

Здесь дисциплина, очень много значит.

И формула законов бытия.



Нет личности, запрет на это слово,

Но мы дадим альтернативный взгляд.

Есть коллектив, фундамент и основа.

И только в нём ты должен созревать.



Любовь забудьте – не нужны инстинкты.

Для популяции есть численный предел.

У вас есть функция, заложенная скриптом.

Ответ - смысл жизни, сделать норму дел.

Прыгает голова на дерганной, нервной шее,
Как мячик туда-сюда, мотает до изнеможения,
Палач отруби мою! Избавь меня от проклятия,
Я взгляды других ловлю. Привет, по несчастью братья.

Рассказ посвящаю всем, кто лично знаком с бедою,
Настройка тонких систем, психически-нервных сбоев.
Кто тысячи раз умирал в панических срывах, атаках,
Чьи тараканы в мозгах, бушуют в кровавых драках.

Мы знаем гормонов власть, влияние кортизола,
Серотониновый спад, химически – сложных узоров.
И вечно в неравных боях, выходим, увы побежденным.
Приливы, зависимость, страх, ты словно в толпе обнаженный.

Нас много таких на земле, чье лихо бушует сознание,
Но в поле одни против всех, мы прячем ухмылки отчаяния.
Нам кажется, нас не поймут, сотрут как ошибку в программе,
Все что-то скрывают и лгут и больше проблем от незнания.

Любители горьких пилюль золофтов, паксилов и прочих,
Мы глушим симптомы порой и ждем, что пройдет, что проскочит.
Но только меняя себя, возможно из бездны выйти,
Пусть всё остальное блеф – так проще и мы привыкли.

Заложники собственных дум, без стен и охранников тюрем,
Не можем решиться на шаг, виктимность подломанных судеб.
С годами топчась не в такт, все выше и выше клинья…
Нам нужно увидеть маяк. - Палач не руби… Я сильный…

Бабочки, цветочки - одуванчики,
Велики, любовь, девочки и мальчики.
Деревца, разводы, светлые мечты.
И стихи о чуде, вот что любим мы.

Без намёка пошлости, в мире и согласии.
Раздавать букетики, ради номинации,
Целовать под хвостиком, за поддержку кучками.
И метать прилюдии, что б заняться случками.

Кончилась поэзия, превратилась в "попсики",
Ради популярности, все лишь в нужном фокусе.
Под таким-то ракурсом, что бы не двусмысленно.
Дешево, но пафосно, скользко и таинственно.

Я же горьким сахаром и чугунной ковкой.
Излагаю ласково, перед жёсткой поркой.
Не бегу за рифмами, не ищу предлог.
А кидаю красками в черно-белый столп!

Печати сорваны, завеса приоткрыта,
Четыре всадника уже бегут в пути.
Во имя хаоса, дороги им открыты,
Благословенен путь, и сотканы мосты.

У первого на поясе мешочек,
И белый конь подвел его к реке,
Он высыпает, что то и бормочет,
Чумой покроются нечистые везде...

Второй, мечом махнет в грядущей битве,
И рыжий конь ударившись в галоп,
Посеет смуту, брат пойдет на брата,
И кровью разукраситься песок...

За ним, на резвой вороной лошадке,
Наступит голод, он посеет рожь...
А вместо хлеба, солнце спалит воздух,
И пробежится по планете дрожь.

И бледный конь, четвертого притащит,
Снимать свою жатву приходит жнец,
И взгляд его спокоен и бесстрастен,
Он проводник и поводырь, гонец.

Наполнят смуту тысячи пророков,
Для каждого, на вкус отравленных церквей,
Пропитанных любовью и пороком,
Кидающих в безумие людей.

И в мир придет неправедный спаситель,
Его уста как мед, он многих совратит!
За ним пойдут с молитвой подношением,
Не добродетель... Искуситель.... Самуэль.

Тогда на бой сойдутся два начала,
Расправит крылья в гневе Аббадон,
Начнется битва, а итогом станет,
Великий суд, конец был предрешён.

Смерти нет… Но есть жизнь, что подобна проказе.
Источается гной из рубцов, от противных и гибельных дел.
Обернись, ожидая увидеть, что небо искрится в алмазах.
Будут черные тучи, куда б ты ни шел, не смотрел…

Смерти нет… Есть забвение, что возникает внезапно…
Когда, вроде недавно… вот – вот…Ну а был ли такой средь других?...
И весь путь, мы пытаемся, что-то сказать, не уйти безвозвратно…
След оставить, не быть просто строчкой, из тысяч прочитанных книг.

Смерти нет… Пока Бог в нас вселяет надежду,
Что мы можем стать лучше, подобно Матфею, приняв.
Человеческий Сын показал, человек – может быть и безгрешен.
Лишь в Любви – вечность будет согрета... В умении просто прощать…

Часть 1. Шизофрения.

Смешались краски в странную картину,

Ты слышишь? шепчут... стонут голоса,

Они твердят, гудят! Хотят обидеть!

Какая яркая картинок полоса...



Мне кажется, что звезды просто точки,

А небо может нас всех раздавить,

И собираю я мозаику из кусочков,

Но, что - то потерялось, как же быть?



Сознание затеряно в коробке,

Да так, что мозг сейчас польется из ноздрей,

Попробовать достать себя из стопки,

Среди закрывшихся от вечности теней.



Как страшно мне, что провалюсь в колодец,

В трубу без выхода. И кто ж я буду в ней,

А помню раньше был бесстрашным полководцем,

Сейчас бы мог, но мне из замка выйти лень.



За мной следят... Тссс... Я это знаю точно,

Они повсюду. Миллионы глаз!

Направят спутник и раздавят меня в клочья,

Фольгой обклею стены я сейчас.



Вчера с балкона я увидел чудо!

Летел корабль инопланетян,

Я помахал им, вытирая слюни,

Что от волнения, как лодочки пускал.



Но это что! Включил я телевизор,

Там выступал какой-то господин.

Вокруг крутились лживые подлизы,

Он обещал, и важно говорил!



Убьём коррупцию, поднимем превосходство,

Бардак расчистим и засеем урожай.

Мои соседи! Сколько ж в них притворства...

А у меня оазис, дивный рай!



Я слушал с упоением!.. сердце билось!

Ведь все ж такие, как и я?.. Почти…

А может быть, всё просто мне приснилось,

Но доктор, все равно сказал лечить...

2016г.


Часть 2 Паранойя.


Везде враги! Кругом мелькают тени…
Гос. деп. мне не дает спокойно жить,
А вдруг я сам кому-нибудь неверен?
Шпионский спутник, он за мной следит!

Послания везде, кусочки шифров,
И только я способен их понять….
Вчера жвачка к волосам прилила,
Я эту тайну должен разгадать…

Они внушали мне, что я агент Моссада!
Или какой-то страшный, мерзкий тролль!
Но я же в Матрице, здесь много подлых гадов,
Жаль от системы я забыл пароль…

Пишу стишки, послания, призывы.
Любить царей и смуту учинять….
Мне всё диктуют голоса чужие,
И угрожают! Тут попробуй не писать…

Вчера я кинул хабчик мимо урны…
Чем учинил ужасный беспредел!
Теперь вот жду, когда за мной прибудут,
На черной волге увезут в отдел…

Меня нашли, пускай и удаленно,
Враги! убийцы!!! аж сжимает грудь!
И сеют козни и клеймят уродом!..
А ночью я, опять не смог уснуть…

Ну кто ж мне вколит галоперидола?
Что б я тихонько, быстро замолчал,
А то, не смыть мне никогда позора...
С того, что я в бреду насочинял...
2020 г.

Часть 3. Резидуальная фаза.

Всё стало неожиданно иначе,
Меня накрыла черная рука…
Не плачу, уронивши в речку мячик.
Вообще плевать, пускай несет река…

Разбитый телевизор, штрих-полоски,
И шум динамика без лишних децибел…
Царапаю на стенках я коросты…
Прошедших дней и это мой предел…

И где-то далеко вскипают войны,
Инфляции, банкротства и штормит.
Но в чайной пыли вижу я узоры,
Сегодня минус, завтра лишь пунктир…

Нет голосов, все образы пропали…
И от таблеток больше толка нет…
Быть невидимкой, винтиком, деталью.
И раствориться в дыме сигарет.

2025 г.

Не раздастся больше школьный звонок,
Детский смех потух безвозвратно…
Коридоры пусты, следы пуль, потолок,
И таблички, фамилии, даты…

Я зашел в тот спорт зал, где играли они,
А теперь лишь глаза с фотографий…
Словно смотрят на нас: «Люди как вы могли?»
Слезы дождика, хор эпитафий…

Так хотелось кричать! Режет слух тишина…
В горле резко застрял камень боли…
Копоть черных углов, непроглядная тьма,
Бесконечное, общее горе…

И десятки игрушек стоят, замерев,
Мой сынок подбежал поиграться,
Я пытался сказать: «Не бери, не тебе».
Но бабушкин голос вмешался:

«Пусть играет малыш, им они не нужны.
Они с неба помашут с улыбкой.
Все их души в раю, они были чисты,
Души ангелов, в маленьких детках.»

На грязном мраморном полу, других почти не замечая,
В заплеванном, сыром углу, лежал бродяга, умирая…
А мимо шли в своих делах, серее-серого портреты…
И бросив сверху быстрый взгляд, брезгливо щурились при этом.

А он в горячечном бреду, ловя минуты просветленья,
Стонал и пить просил толпу, толпа же славится презреньем.
И скажут многие, отброс, он выбрал путь, и он виновен.
Но кто присяжный? Где тот суд, решать, чего и кто достоин?

Быть может, жизнь его давно на до и после разделилась,
Он был когда-то на коне, потом дефолт и всё разбилось…
Кредиты, бизнес прогорел, жена ушла – где будет просто,
А он запил и поплохел, коллекторы, обман, банкротство.

И он был сильным до поры, пока был стержень из железа,
Но, вдруг железо, будто мел, и безысходная аскеза…
Потерянный для всех и вся, упал на дно, пол перехода.
Глоток воды просить хрипя, глоток надежды среди сброда.

Вот странный факт, хотя увы, бесчеловечней – человека,
В природе больше не найти, мы все моральные калеки.
Мы делим всех на свой, чужой, система каст, границ и правил.
И охраняем свой мирок, Эдем, средь варварских развалин.

А если буря за углом, нам проще вжаться за стеною,
Пока Инной «Путь Скорби» шёл, держались вместе стороною.
И так и держимся теперь в своих цепях, в своих каморках.
Заложники привычных схем, и мест своих на книжных полках.

Мы в детстве читали книжки, о подвигах, битвах и славе,
Делились свои и чужие, в друг друга, играя, стреляли.
И падали умирая, сраженные палкой – пулей,
Вставали и снова с криком, солдаты дворовых будней.

Мы слышали много рассказов, про годы войны и голод,
Как корка хлеба спасала, про страх и безумный холод.
Но всё это было прошлым, далеким и непонятным,
Ведь только попробуй сунься, любого порвем на тряпки.
==========
Романтика войны, пустое слово!
Лишь смрад от сгнивших тел,
И копоть облаков.
Нет места для триумфа и позора,
На радость обезумевших богов.

Ломается и рушиться сознанье,
Один девиз –
убей или умри…
Горит в печи закон и состраданье,
А я ярость рвет на части, изнутри….

Уходит Я - лишь коллективный разум,
Иначе быстро попадешь в расход.
Охотник или жертва
Здесь не ясно,
Кому почёт, кому-то только гроб.

Последний дым, последней сигареты,
Свист воздуха,
пробитой в бок груди,
Из губ дрожащих, доноситься как эхо,
«О Господи, спаси и сохрани»…

==========
И где то, далеко решают генералы,
Задач и целей выбирая поворот…
Горят и вьются ввысь всё новые пожары,
И строчит в раздраженье пулемет…

Исход один, в красивых кабинетах,
Подпишут с пафосом о мире договор,
И будет праздник, новые куплеты…
И тысяч судеб смертный приговор.

Уйдет в историю война, как все другие,
И новой детворой заполнятся дворы,
И снова спор, кто свой, а кто чужие…
Наполнены романтикой войны…

Вавилонская блудница - популярна, горяча,
Соблазняла, развращала бедняка и богача.
Одеяния богаты, кружева и красный шелк.
И поклонники когортой и наличными, и в долг.

Пал закат багровым небом растворился и затух.
Увядала и блудница, иссякал последний дух.
Годы славы и амбиций превратились в небытьё.
Императоры - убийцы, а плебеи, сквозь жулье.

Слишком много захотевший, слишком много нагрузив,
Из великого в ничтожный превратился и утих.
Гегемон не будет вечным, пожирая сам себя,
Не заметит, как ослабнет, превратится в дикаря.

Есть за все грехи расплата, ждет с надеждой воронье,
Когда новая блудница станет кормом для него.
Аве Цезарь - мир склонился, только цезарь стар и глуп.
Он не ведает границы, на него найдется прут.

И погрязли паразиты всех грехов собрав букет.
Вавилонская блудница доживает этот век.

Дни проходят… Дни проходят незаметно, как шаги,
Мы куда-то вечно бродим, обновляя башмаки.
Первый робкий открывает незатейливый поход.
А потом, бегом в припрыжку, детство, юность без забот.

Но заботы накрывают нас ухабами и рвом,
Когда мы пойти решаем в свой осознанный подъем.
Из привычного крылечка, от родительских дверей,
Начинаем путь свой в гору, поднимаясь все быстрей.

И дорога нас проверит на выносливость не раз,
Здесь подъемы и паденья, камни, оползни и грязь.
И порой сжимая губы, через слезы, пот и кровь.
Мы ползём на четвереньках, задыхаясь вновь и вновь.

Свой исход, своя дорога, каждой маленькой судьбы.
Кто-то падает в начале, кто-то не готов идти…
Есть другие, кто вершины достигают и не раз,
Мы спускаться начинаем, со своих незримых трасс.

И не важно, что добился, где взвивается твой стяг…
Но, порвется и последний, стоптанный до пят, башмак,
Пусть останутся на память твоего пути следы,
От рождения до края… До финальной борозды.

Ты сегодня спишь спокойно,
Дом, работа и дела,
Что на ужин? Как здоровье?
А вблизи идет война.

И пока со взглядом томным,
Выбираешь сериал.
Там в грязи, сражаясь с болью,
Тушат вражеский напалм.

Вы представьте целый город,
Без огней, машин, витрин.
Целый город, уж покойных,
Не вернувшихся мужчин…

Даже время не залечит,
Этих шрамов и морщин.
Вы представьте новый город,
Искалеченных мужчин.

Не родившиеся дети, мир обрушенных надежд,
И при ясном белом свете, гром раздавшийся с небес.
Будет новое начало и победы легкий бриз,
Но останутся на камне, города ушедших лиц.

Стой и смотри, не смей даже вымолвить слова,
Разрушен твой храм, твоя вера, язык и основы…
Не думай пустить слезу, притворяясь, что ветер.
Тебя продают по кускам, но никто не ответит.

И ложь обретает свободу в твоем осознании.
Ласкает твой слух, проникает все глубже в сознание.
За ложью укрыться легко от непрошеной правды,
Наркотика сварено много гнилья пропаганды.

Они так хотели пустить дымовую завесу,
Что небо заполнилось мраком и стало железным.
А почва наполнилась ядом от пролитой крови,
Но ты не причем, ты, конечно, другого достоин…

Обрушится гнев в виде грома и молний -кинжалов.
Пусть каждая буква под кожу тебе залетит словно жало!
И будет звенеть гул орудий до боли в висках…
Мы тоже умеем идти сквозь грозу до конца.

За каждый удар мы обрушимся градом ударов,
И каждый пожар принесет тебе сотни пожаров.
Теперь мы не братья, ты видишь во мне лишь врага…
А я всё пытаюсь направить тебя – дурака…