Станцуем вместе, смерть?
Макабр- мой любимый танец.
Да, и может слишком молода чтоб умирать,
Но я хочу потанцевать, прошу…

Я не могу остаться в этом мире жить,
Я не хочу чужую проживать судьбу.
Желаю я почувствовать себя живой,
Поэтому прошу тебя, станцуй.

Здесь люди недовольные и злые,
Здесь не позволят крепко сделать
Первые шаги… здесь просто с криком Скажут- «всё, уйди»

А в непонятках, вечных криках, страхах
И долгах я жить уж не хочу, спасибо .
Я слишком молода чтоб понимать,
Чего от жизни и меня вообще вы все хотите.

Я не на столько сильная,
Чтобы себя спасти…
Родная смерть, не мучай, не смеши
Позволь мне станцевать с тобой Макабр

Апрельский теплый вечер, море, звезды.
И тишина, веселый смех, душевные слова.
Представил ты? Представила и я

Теперь представь всё тот же
Апрельский теплый вечер, море, звезды.
Но нет, уже ни тишина, ни смех веселый, и, конечно, ни душевные слова. Теперь уж крики, слезы боли, брань и ужас..
Представил, да?

Я помню, помню день когда все изменилось.
Я помню как они ругались, помню как я плакала. Помню как они дрались, как я кричала помню. Помню я все его слова, свое я помню горе. Я помню как меня трясло, как задыхалась помню. Я помню это море слез, что до сих пор бывают.
Я помню боль.
Представил?

Меня трясло, я задыхалась в собственных слезах.. а он все дальше продолжал. Все было как в тумане- море, звезды, теплый легкий ветер, мотыльки, гудящие там вдалеке машины.. А он ломал моё сердечко, ломал все ребра изнутри. Мне было больно, очень. Да до сих пор корежит.

Представил? А мне и представлять не нужно..
И я прошу- не представляй, оно тебе не нужно..

Я- никто

Я безликий прохожий под черным плащом,
Безымянный солдат падший в поле
Я сухой куст хвоща с той деревни пустой,
Что выжжена солнцем и горем

Брошусь я в белый снег как палка,
И как буря во тьме зареву
Я собака в глуши, я заварка
В чайной чашке со стертой каймой

Я- никто
Я не чувствую жизни
И не чувствую повод вздохнуть
Я пуста

Да, простая пустышка,
Не наполнена радостью жизни
И бензина в меня не зальешь..
Я завяну, хоть я не цветок

Я бездомный гончар без монет,
Я больной музыкант без гитары
Неизвестная тощая мышь,
Что съела весь плесневый хлеб

Я- никто?
Или всё-таки личность?
И имею ли в жизни я смысл?
Я не знаю, могу лишь гадать..

Она забежала в ванную, хлопнула дверью тяжелую и вся в слезах, вся мокрая села на пол кафельный..

И да, речь пойдет о девушке. Девушке, что разбило общество, девушке, что замучили, девушке, что не поняли

Она лежала молча на кафеле, её слезы текли по коже. Она просто лежала и плакала. Плакала, лежала и думала..

Она думала, что, быть может, всё ей досталось заслуженно? Что её променяли на деньги, унижали, гнобили заслуженно? Что её не воспринимали, не уважали и внушали ей счастье в абюзерстве, что всё это было заслуженно? А может, а может заслуженно было считать её дурою, страшной, козою безмозглую, странной, тупою курицей?

Она молча лежала на кафеле, слезы лились ручьем. Как было обидно, представьте… она молча лежала на кафеле

Но девушку ту уже все правда достали, мешали ей жить люди безмозглые, устала она молча плакать на кафеле в ванной забытой, холодной и брошенной.

Девушка встала, накрасила губы ярко-красной помадой, вытерла слезы и ушла планету спасать от людей столь безжалостный, страшных, бездушных

Она лежала молча на кафеле день, два, а может и год, но в итоге она пересилила и пошла всех дальше спасать..

Сидела девочка в темной комнате
В углу сидела, смотрела в окно

Она смотрела и представляла, представляла себя и её
Как вместе гуляют беспечно,
Как вместе смеются, болтают,
Как пляшут под музыку громкую,
Как смотрят в глаза друг другу..
Представила она себя, её..
как в мире нету больше никого
Та девочка, её родная мама..
Ведь большего для счастья ей не надо
Всего лишь-то любви от её мамы

Сидела девочка в темной комнате
В углу сидела, смотрела в окно..
Ей было страшно, обидно,
Темно и тоскливо
В подвале из мыслей о маме
Ей просто хотелось остаться невинной маленькой девочкой
Невинной маленькой девочкой, которую мама любила..

Сидела девочка в темной комнате
В углу сидела, смотрела в окно
Сидела девочка и грустила
Одна- без мамы, без никого..

И вот настал тот самый день, тот долгожданный праздник
Сегодня встретят Новый год, всеми любимый праздник
Праздник добра, семьи, любви и счастья

И в светлый, теплый Новый год у всех свои причуды..
Кто-то бросается снежками, кто-то бежит скорей на сани, кто-то печет пирог большой семьей, а кто-то просто спит один в сырой постели…

Живет на свете девушка..
Она богата и умна, красива, но очень уж жестка
Она черства, как старый черный хлеб

Её все просто предали, её все загнобили
А вот теперь сидит она- бездушная, безликая орлица
И да, она умна, красива и богата, но нет, не счастлива она, совсем она несчастна

На каждый Новый год, под бой курантов она желает лишь одно: поверить в чудо, стать счастливой, любить и быть любимой

Но в каждый Новый год, в этот семейный и уютный праздник, она садиться в тихой темноте за стол, ставит свечу и налив бокал терпкого, как жизнь её вина она сидит и молча плачет..

Она сидит и думает о том, какой могла бы быть она счастливой, иметь семью, друзей и просто жить, не чувствуя мешки на шее

Но её жизнь и сердце просто намертво разбили
Разбили так, что вновь не склеить ничего
Теперь, из-за поломанной судьбы, она сидит на кухне и просто тихо плачет


И вот пробили куранты, настал долгожданный момент
Везде доносились салюты и громкий, задорный смех

А каменная леди задула свечу, швырнув в стену разбила бокал вина и молча ушла навсегда..

Меня бросает то в жар, то в холод
Снова крики с холодной постели
Слезы льются из глаз больных копьями
Что в мою прямо грудь вонзаются

Я тону, я тону в этой пропасти
В этой пропасти полной отчаяния
Я живу только страхом и ужасом
Не хочу больше думать и мучаться

Меня бросает то в жар, то в холод
Обездвижена снова я судорогой
С пола валится в небо лазурное
Чашка чая с пустырником мутная

Я карабкаюсь вверх в этой пропасти
Но вот-вот упаду – мне не выбраться
Вновь и вновь режут муки безумные
Я дышу, мир затих-все беззвучное

Меня бросает то в жар, то в холод
Лезут в голову только обсессии
Глаз замылился, вижу лишь облик твой
Хотя больше и видеть не хочется

Ощущаю я запах хвои, пота,
Дыма и собственной крови
Помогите
Боюсь, я в агонии

Маленькая девочка сидела под столом..
Молчали все соседи, молчал весь шумный дом

Маленькая девочка, как беззащитный лепесток цветка душистой розы, оставленной одной на русском зимнем холоде-морозе сидела и ревела под столом..
Летали стулья, бились стекла и доносились крики, вопли из ранее уютной, теплой и родимой кухни
У маленькой той девочки ругались мама с папой.. причем ни в первый вот уж раз, а много лет подряд вот так..

Вот, маленькая девочка сидела под столом и молча, тихо плакала, боясь издать хоть звук
Летали во все стороны столь грубые и бранные слова, что девочка не знала уж что делать
Хотелось просто навсегда оттуда убежать

Родители ругаются, а шумный дом молчит, а маленькая девочка всё под столом сидит..

Молчали все соседи, молчал весь шумный дом, а маленькая девочка сидела под столом
Ждала, пока родители скорее примирятся, когда её обнимут и пойдут на танцы
Маленькая девочка хотела одного- чтобы её заметили, чтобы ее любили, чтобы ее родители скорей были вдвоем

И пусть пройдут года, измениться ситуация, родители счастливые и дочка уж не маленькая, но помнить будет девочка всегда, на все года, как маленькая девочка сидела под столом, молчали все соседи, молчал весь шумный дом..

Шла девочка, что роста небольшого, что темнокожа, что полна, но очень уж великодушна и добра...
Та девочка всего лишь шла, и всем прохожим подмигнув едва, в ответ ей прилетали крики, что, мол, она им всем противна, что выглядит она не так, не так, как следует, не так, как им привычно
Но девочка не слушала прохожих, она всё дальше шла и шла. Она хотела просто посмотреть в глаза и в лица тех людей, с чьих языков слетают столь обидные слова, но вместо этого она лишь шла и шла..
Увидела та девочка, упал один из тех людей, упал мужчина, назвавший её толстой. Она же сразу ему помогала, все сумки его подняла, а тот её лишь оттолкнул и убежал.
Та девочка была в недоумении, но всё же она просто дальше шла и слышала обидные слова
Но с каждым шагом продвигаясь дальше, та девочка сильнее становилась, ей было уже все равно на все ей брошенные вслед слова.
И вот, увидела она и вновь того мужчину. Он снова поскользнулся и упал. Просил её о помощи, но девочка лишь просто вдаль ушла.
Ты так жестока! Могла бы и помочь!- вслед уходящей девочке тот выкрикнул мужчина.
О нет, жестоки были Вы, когда грубили мне, безмозглый Вы осел!- сказала девочка и просто вдаль ушла.
Шла девочка, что внешне не прекрасна, зато внутри она была сильней скалы.
Шла девочка, всего лишь просто шла, а люди к ней так относились..

Ей было 9 лет. Ей было 9 всего лишь-то лет..
Сидели трое: девочка с заплаканным лицом, разгневанная плачущая мать, невозмутимый и расслабленный отец.
Мать встала, стала плакать громко и кричать- «Что ты с ней сделал, где она, где та счастливая девчонка? Да где же, где, да отвечай же! Не видели её ни в школе, ни в хоре, ни в церкви даже Христианской. А где она, где девочка моя? Да посмотри, она вся в синяках и в ранах! Ты не убил её, но ты её побил.. Да как ты мог! Ты жил со мной и с ней в одной квартире! Мы ели за одним столом! Я верила тебе, тебя любила! Да как ты смел, да как ты смел ударить мою дочь!»
Мужчина без эмоций встал, свирепо посмотрев на дочь и на жену, он сел на место. Не выдержав он снова встал, швырнул в жену кастрюлю и хлопнув дверью навсегда ушел…
На папу даже вслед не посмотря вскочила девочка и к маме подбежала, сквозь слезы вышептав слова -«мама, мамочка, ты как, тебе не сильно больно?»
Мать обняла за талию девчонку, прижав к себе она ей прошептала- «не плач родная, у нас все будет хорошо, не плач»
Ей было 9 лет. Ей было 9 всего лишь-то лет когда её и мать избил родной отец

Я живу где-то в серой квартире,
Пью ромашковый чай по утрам
Сожалею о старых бездумьях,
А о новых могу лишь гадать

Шью себе из цветов изоленту,
Чтоб заклеиваить раны в груди
Ем сушеные корочки хлеба,
Вспоминаю прожитые дни

О тебе не страдаю я боле,
Не пишу для тебя я стихов,
Не смеюсь, не шучу о своем
И не пью больше чай с имбирем

Я тряслась, как больной эпилепсик
До сих пор не могу отойти
Ловлю триггер на голос похожий,
На знакомые речи твои

Просто молча сижу на балконе
Жду любимых цветов я букет,
Вяжу плед, смотрю наши альбомы
Проливая на них слез ручьи

О тебе не страдаю я боле,
И не выложу больше постов
О тебе не страдаю я боле,
Не услышать тебе моих слов..

Оставьте меня одну, покиньте этот гребанный мир..
Оставьте меня, прошу!
А то я едва ли дышу

Оставьте меня на улице
Бросьте меня под мостом
Оставьте меня на улице
Я хочу быть просто котом

Хочу лечь на асфальт, промокнуть
Умереть от бронхита и горя
Ведь все мысли что в голове крутятся
Все не явь, а сплошная утопия

Просто в жизни не вижу я смысла
Вижу цель, но к ней не пробраться
А когда нету сил пробираться-
становлюсь я простым котом..

Вот я снова лежу на заброшке,
Смотрю в небо сквозь старую крышу
И не нужно коту больше, честно
Ему б просто в живых остаться

Жизнь простого кота одинока
Боюсь, это меня привлекает
Ведь с людьми сразу хочется сдаться,
Без излишнего нервотрепа

Я хочу быть просто котом..
От вас я едва ли дышу..
Оставьте меня, прошу!
Хочу стать я простым котом…

У меня слегка болит и кружится голова, нету больше сил и желания жить, я просто ночью сижу в полутьме на кухне одна, и голова моя, кажется, навечно пуста..

Я больше не могу ни радоваться, ни смеяться, я могу лишь плакать, думать о не настоящем. Я хочу любить, хочу учиться, жить, но при этом я могу лишь кого-то морально убить..

Сижу на кухне, плачу, больше не радует ничего. Хочу лишь навсегда замолчать и не видеть никого. Пытаюсь успокоиться, но понимая что бестолку, я мысленно рву провода и крушу стены..

Я словно как узник- сижу за решеткой.
Решеткой проблем, скверных мыслей, тревоги. Я как злой заключенный: трясусь, рвусь на волю, но мысли уже меня не отпускают

Устала я рваться сквозь тернии к звездам, хочу поскорее стать вольную птицей. Нет сил больше рваться, мои крылья- обломки.
Пытаюсь взлететь я, но по факту тону лишь

У меня все ещё слегка болит и кружится голова, я сижу ночью на кухне и морально жива едва. Не могу уснуть, как и впрочем существовать. Я способна лишь плакать, хотя и хочу танцевать.

Я лишилась сил, эмоций и чувства, я пишу свою сцену, где душе моей грустно. Мне кажется, я больше не могу ни плакать, ни смеяться. Я в душе утопаю, хотя со стороны для всех я летаю.