во имя повешенных я остаюсь здесь
и тех кто повесился сам
включай мою гротескную песнь,
весь пропал ли я здесь или пан

горе чумных городков я
влачу и тяжелую муку
не дам и за счастья
огромного, от этого мне бы и в дурку

и пусть,
мне моя милая грусть
приносит дары столь протухшие
сколь сам я давно уж потухший

я что то вдруг замешкал и в голову ударило
как будто жирной арматурой мне висок пробило
я чувствую что в будущем все напрочь замело
а каждый шаг сегодняшний там все усугубило

ах если бы я мог как пешкой мне вернуть ферзя
и то было бы наказуемо,
плевать ведь то просто игра игрой
а я играю с вечностью
и на кону весь я
пока я делал ход оно напомнило мне
что все конечно
и вены, голова, рука и вся моя семья
но все что мне давалось я не смог сберечь
что умирало я в себе на ключик закрывал
я знал и верил что оно живо
но смерть то бессердечна, пока я остывал
она попутно все с меня брало

моя свобода на цепи
как голубь на подоконнике
тварь моя дрожащая терпи
я прочитавший снова сонник
вверил себя опять себе
в который раз молчу что б в темноте
без лампы не наткнуться на него
огромного и страшного зверя
первопричиной, Полностью нагого
и снова он пытался посадить то семя
которое не прорастало ну никак
но так красиво как будто Пастернаку
Грузия облитая вином и виноградниками,
то семя мне шептало и не раз
что он лишь будто Моисей спас
весь народ Еврейский так же хочет лишь спасти
меня облитого и до смерти убитого лишь правдой
Кормящий ложью прямо из его же пасти
Но ведь я весь убитый по мимо правды огромнейшей травмой

Воспоминания, сука, пестрят,
Ты моя самая жирная опухоль
Газель смерти, флакон, лаш - бьют будто бы обухом
Помнишь как мы хотели вздернуться
Одни диагнозы, терапия я бы хотел однажды проснуться
Забыть тебя нахуй, ибо я могу блять сильнее тронуться головой
Я так давно не чувствовал покой
я устал
и каждый ебаный день
засыпал одной лишь тобой

Так горько что между нами стоял шприц
Это белое платье, куча колец
Планирование выздоровления
Хаски, тмин, электрофорез
Твой лик было лучшим поздравлением 28 декабря

я понурый и поникший лишь пока
не сгорел от болезней проклятых
ведомый херувимами на небеса
москвою родной один из распятых
я бесчувственный ныне спасибо России
и все ж в унисон, но лишь пока,
пою с демонами я весь в акатизии
безумный и злой горемыка

я рожден непорочным,
зачат я был в матке
матери-сверхдержавы одной

узами прочными
и в точном такте
марширую я прямо на страшный убой

ни цели ни жизни да что за похабщина
Пушкинская сочится со рта
у каждого третьего, вкрадчиво,
то тщетно, не слышит моя глухота

не слышно не видно ничто ваше честное
подумав, я понял, что лишь пока
ведомый я буду своим лишь сердечком , пресное
все внемлю я тогда,
когда полюблю я всякого страшного
вОйна, убийцу, мне то беда
оставить свое все, отдаться придется
в лапы бесчестному бесу
тот мне так сладко и больно вопьется
на ушко прошепчет мне мессу

и времени и пространству отдам свое бренное тело
полемике вечной я ставлю на кон чело
не понять никому то самое дело которому
подаяние несший не справился с ветром и омутом

а я вот справляюсь, отчаянья полный я все ж не сошел с ума
и меня не сломит тяжелая, тщетная мука
меня обвело за шею тяжелая дума
я с ней уходя в слияние страшное силой
продержусь
и держи меня, молю, насилуй, насилуй!

могилой я вдохновлен как ножками
Пушкин
и того презираю я лишь за скудоумие
в России нет точно ни коих дорог на что отпели кукушки бы
больше чем стуков, условно, 20, и точно полоумие
считалось бы вечно держаться за эту страну
а я буду держаться и плакать всю эту весну

подобно платону я оторвусь
от земли и витать в облаках буду
там где ясно и априорно в ус
не дую влекомый и в уд
играет мне заратустра

мотивы духовных традиций
с системой полива с мизинец
росток обратится в цветок
что сладко закроет глазок мой

но то кровоточа и гнойно
источает литрами ложь
а ложь ведь дает мне покой но
и думы вводят меня всего в дрожь

метафизики мне не понять и
коль выбрал я темную сторону
пеленой зарывшись гонять
я думы теперь и не буду и трону
воздам подаяния - богу

у меня снова выпали зубы во сне
и снова дела все напрасно
бычий цепень только растет во мне
и лишь с этого мне и отрадно

кого снова я потеряю
некого больше, не счесть
сколько я потерял, я сияю
в темноте темнотой и бесчестию

мне снится теперь уже кафель
или все наяву, я не знаю
с крыш кровь моя капелью
тянется
и
танцует что б падать с краю

Я уверен что они не смогут
Сделать меня овощем
Мам, ну что ж это за омут
К которому ты относишься проще
Я пугаюсь каждый раз
Оглядывая свою комнату
Слыша тысячи мерзких фраз
Как к уху приставлен дьявол Господом
Верю что я вчера еще точно
Дело имел с бесом порочным
Я заключал с ними контракт
С теми кого не зову я всуе
С теми с кем я не общаюсь в антракте
С кем расплываюсь, вне, от поцелуев

я бы хотел что бы кровь Иисуса
брызнула мне на глаза
как Лонгин прозревший не ведающий вкуса
Красот великого Иерусалима
Жестокости Понтий Пилата
Пусть мир накроет кровью Христа
Что б всяк что слепа или крылата
внимали уста грязной природы
Греха, отвращение рода
Людского, роды грязных богинь
Величества нашего эго
Стремительно жаркого танца природы
Убийства детей, старичков у корыта
Пусть все же внемлют эти красоты
Познают пусть Достоевского
Жаркий пыл людишек с улицы Невского
Индульгенцию и новые догмы

Но горе как обухом, слезки ребенка
Защити меня боженька я умоляю
На мой зов прилетит лишь ворона
Которая все накаляет
Ой как бы ни виделась мне эта земля
Я тут смог уже все познать
Стремглав подвязав веревку, с тебя
И начнем, пора все это кончать

Отрывочно в ветрах безумия я
Играю в слова невербально,
и Егозой обвивают на шее меня,
Моя учесть - многострадальна.

Во имя пера принесу себя в жертву
Как губят всех иезуиты
И что б снять с души вес клянусь на кресту
Взять все на плечи руины

Я уже не страшусь отражения в зеркале
Личность свою я сожрал
Страдания все потопил я в вермуте
В этом море я догорал

Вчера я нес свой крест один
Его я и сегодня поношу
Он явно источает красоту небесных фреск, святых картин

Задумавшись кого да и о чем прошу
Но к демонам обращен мой крик

То что растет и прорастает изо рта
Сочится гноем из черного бутона
Бутона самого шипастого цветка
Чья цель безумна и проста
Кормится вдоволь, так, что б сам он не сожрал меня
Сожрал бы он меня как пожирают
Черные дыры все небесные тела

Мой путь сопровождает похоронный марш
Над ним и жизнь в путь взять горечный реванш

а вот съездить бы к ней прямо на шпиль
того замка, сорвать тело юной богини
взбираясь по локонам, вот водевиль
лишь увидеть ее мне в адреналине
аж сердце вещало мне «обними»
обними и в глаза не смотри ей
там боли за сладкой улыбкой
за ресницами - хтонь и чарующий мрак
мне привычен, как будто в песке очень зыбкой
и словно адам я там наг

поедем на бал и будем часами
в угаре плясать с тобой вальс
накрой меня тьмой да так что б мы сами
не видели весь этот фальш
что б там не пропасть видать мне придется
сгнить и поникнуть лишь за тебя
и не то что бы бог велит мое тело
отдать
оглядеться достаточно мне что б согласиться чело
подставить под нож

И лишь волосы бы заколоть
На этой земле, где всё чуждо
Привычнее всем что б была моя плоть
На земле, на которой все чуждо

И от незнания входя в сердца человека
Подвешено загибаясь пол века
Но Там вдалеке на дороге карета
Нас ждет
Отправиться в лапы к тебе, Сатана
Он к нам снизойдет

Но оглянувшись однажды можно понять
Что здесь и сейчас это ад и все внять
До само-поедающей дихотомии
И маркизовой зверской содомии

Кто бог если я своеволен
Кто бог если я очень болен
Где он если я ему не подконтролен
Раз нет ни добра в слиянии со злом
И поделом
Раз бога нет, я займу его трон

Боже и как я его не просил
Я бешенный и неприкаянный
Но
Мы пришли к тому что бессильны
А жизни неуправляемы

И точка за точкой, шаг за шагом
Говна все больше и больше
Зая не смей и не пой мне
Не скрестим с тобою мы шпаги

А знаешь как строится власть, покажу на примере
Закон держит в узде всех людей и даже иных
Одно божество играло с нами немерено времени, нещадно
Гнетущий закон не прогибался и он
Заставил его съесть собственного сына

Сжал тот мертвой хваткой свой скипетр, он землей богатей
А закон всех гласил, богам нельзя иметь детей!
На то он ответил решительно детоубийством, каннибализмом
И правит и правя сожрет себя ж до конца
И в том вечном безумии, верно будто бы боль от рока венца
Сожрет скоро мир
Лишь вот вот на сей пир
Соберется шайка сумасшедших богов
Под вой всех людей из адских костров
На земле, где сожжет наш единственный кров
Кидая в огонь презрительно хворост

На том гектаре захороненных
Людей заживо земля съедает
Там плод вкусив игрищ людских, порочных
Адама дух блуждает.

Свод правил и законов на каждом дереве прописан
И черных роз бутонов той земли боится даже сам Иисус
Там Сатана на кол нанизан
И он вбивает людям в бошки гвозди и молитвы
Кончина человечества описана в них
А каждый кто услышит любую из этих строк
Сойдет с ума на бесконечный срок
И не умрет покуда пустота к безумию не приведет

Но как чудесны пляски смерти
Которые влекут пойти с собой
Услада эти песни, что исполняют черти
Приведшие за холм тех, на забой

О морфей, мой молчаливый друг
Ты зияешь пустотой со всех щелей
Я вклинился в твой манипулятивный круг
И я не вижу больше своих верных целей

Ты жуешь мириады звезд
Не осталось ни желаний ни грез
А я так прост и не думал влюбляться
Каждый раз, стараясь сильнее напрячься
Взять волю в кулак
А кулак распадался на атомы
Я сломался, я глуп, я дурак
Ситуация жутко патовая
Я тот кто в болотах тонуть мастак
Проиграл!
Отдавай свой позорный колпак
Сделка провалена, порван контракт
Шансы увязли в егозе
Этот мир для меня в край опустел
И я восседая на смертном одре
Повелеваю себе помереть

Её прозвали старая ветошь
Старая и Никому не нужная
Распадается и разлагается медленно
Но верно
Ушлая и обманывает безмерно всех
Травит себя
Всем чем только можно, и по вене и по желудку
Внутри там все давно уже стухло

Она на учете в чистилище
Все ждут, лишь бы та рухнула
Навечно, ну поглядите,
Что ж вы, не видите?
Ей нужна помощь
Помогите ей, она давно будто бы овощь

Я увидел весну во всей красе!
Видел как дети в марте умирали
И от того весна красней,
Как будто умершие плотью май весь заряжали!

Раз так, то я прошу вас, разрывайте,
Связь с разумом и телом
В это время,
А и не думайте будто бы это бремя
Просто нам насладиться дайте
Праздником всех вампиров

От начала и до конца
Изнутри прорастает плесень моя
Тяжелейшим весом венца
На голове, так проявляется болезнь
А я обманув судьбу оттолкнувшись от дна
Приведу свой полк к красоте
Потея, не выжидая ни дня
Развязав клубок к простоте

Изрезав твои руки полилась бы кровь Христа
Мои с тобой свидания кончались индульгенцией
И я б на метр подходить не стал
Что б не слышать от психиатра коррекций
В терапию
Дыра в которой ненависть с любовью
Смешались в смесь харизматичных букв

Ты цвет гниения и аромат весны
Твой светлый труп потравит мужиков
Ах - женщина покорившая круги
Вечный Пастух всех мира пастухов

Организация тебя сложней энигмы
Нарцисс повесился б встретив твой лик
Портреты лгали ведь
ты иной венец красоты
Они горели и каждый увидев их
Поникли навсегда и
Так страдали

Цветомузыка ярче чем поле цветов
И все люди томятся у туалетов
Сквозь историю вечности сотни томов
Пролистав, остановка келья монахов
Дарующих самый сомнительный транс
Давеча погрязнув в стоге иголок где никто нас не спас

Играю, каюсь, терялся, теряюсь
Не знаю, пора ли, неважно я с краю
На периферии за всем наблюдаю
Танцую самый сомнительный транс
Не спасен был но и сейчас никто нас не спас

Краснея вхожу в альков вельзевула
А он меня не узнал
Под вуалью скрываю зрачки и безумно
Кружась под черной луною вхожу я в астрал
Те пляски никак не красны
То вальс, а у нас самый дьявольский транс
Раз так, я не нужен ни демонам
ни ангелам
ни людям
Ай меня здесь никто и не спас
Ну и плевать мне под музыку в земную лужу
Затяну я чокер поуже
Вытащу совесть из глотки наружу

Я пробовал ровно миллион раз
И все эти попытки рассыпались в пыль
Я самый быстрый, но эта трасса однажды превратит меня в пыль
Только сегодня, если я сорвусь
Как цепной пес на помойного кота
Я отдамся во власть виселицы и пусть
Доведет меня до самого конца
Я видел всю эту вашу грусть
Размазанную ровно как сопля
Раково-больного пациента хосписа
Такие мизерные чувства
Что вами доведены до абсурда
Сатана женщина и у меня с ней роман
Был на протяжении 5 лет
Красивый как тембр сопрано
Оглушающий будто яростный удар кастета

Я асболютно полностью потерялся
Негоден как 2-х летний гандон
Слившись воедино со смертью в жарком танце
Распадаюсь под пение ворон
Цепляясь с животным страхом за каждый сук
Молю себя отстать от этого мира
Моя игра которая полна мук
Словно большой стол самого ядовитого пира

Меняю один дом за другим
Опять паразитируя, витаю как сумасшедший дух
Заперев сердце на ключ который я же проглотил
Вам в глаза кидаю пух
Изрыгая вселенских масштабов смог лжи
Самый мерзкий наркоман на этом западе
Моя дорогая смотри, моя жизнь как немое кино от которого хочется блевать
Я очень заразен и заражен тем, что вы готовы воспевать
Во что бы то ни стало
Я устал и знаю план революции
Это мое самое горькое пойло
Панихида самой жестокой иллюзии

Все мое детство абсолютный бред
Без смысловой нагрузки
Усвоить этот опыт означает взять на себя крест
Из чего можно признать безысходность по русски
Сполна насладившись кровью безмолвных спальных районов
Я помню что ответ есть у отца Панлю
Почему так много убийств Руками этих безумных койотов
Почему всякий день как игра
В русскую рулетку с полной обоймой
Каждый Российский вечер искренне чистые глаза детей
видят эти попойки
И орут мол «Не бей мою маму»
А он бьет, он бухой и ему все мало
Тот рыдает, а папа несет ее в ванну
Моя голова самая веская причина
Запереть меня и десоциализировать
Меня окружили врачи но
Пожимая в унисон плечами
Хотят меня препарировать
И запирают палату ночами
Я знаю друга, что не оставляет меня одного
И пусть тульпа лишь бы не человек
Но я знаю что став трупом он
Возьмет верх а я отдамся назло
Пока буду плавать в формалине
Он решительно заберет мой синий свитер

За дверями наружу нет того что заставляет меня продолжать и все мои силы ушли на войну
Ваш бог сидит и мастурбирует смотря
На взаимную ненависть, смерти, я лучше уйду
Выбор не велик куда, в окно или перестать демонстрировать мои интимные места
Которые обесценивают усилия всего человечества
Оставайтесь здесь как желтая сперма на ободке унитаза
Вы тут свободны, а я свою свободу сожрал
Что б самому выжить на костях ребер Адама
Эта вселенная метафора отчаяния
Ее как на метадоновом приходе качает
Из стороны в сторону, из крайностей в крайность
Нестабильная как беременная пограничница
С полным отсутствием критического мышления

Нерожденная, несуществующая
ты ведь тульпа а я сумасшедший
Но ты же довела до безумия, чарующая
Явно будто бы бездна
Я погрязший
В ней, как в болоте, до боли знакомой
Глубокой и прямо во льды я
Тону

Малышка в своем свадебном платье
Спокойно лежит в гробу
У неё нет желания встать
И я ей тюльпанов сорву

Я вытащу ящик и эти цветы
затолкаю поглубже ей в глотку
Раз в жизни слова ей были пусты
И для нее в них не было толку

Пускаю ее на удобрение
Самой безжалостной почве
Там она точно найдет примирение
Там - под покровом ночи

Я засыпаю под запах фимиама
С улыбкой, навзрыд, на полу
С ликом в глазах - той что гениальна
А просыпаюсь в холодном поту
Держа в ручонках свой крестик
В надежде вспомнить цвет моей смерти

При мне травились в горе но к радости
Падали со сгнивших недостроек
Эта стезя широка и из всех разностей
Каждая чего то да стоит, а стоит то много
Ну и вот я стою напротив гроба
Гляжу на него молча, но слишком громко
Вижу пустые трупные зраки
Знаю что он подает мне некие знаки
В старом футляре, тянется вон
Сейчас мой черед, сейчас же мой кон
А он наконец нашел свой трон
Золотой, витиеватый, свечки
Тлеют во имя его и песни
Церковные громко звучат
Дрожь, страх, процесс начат
Глаза закрываются, улыбка из лести
И вот, я увидел цвет моей смерти

И мой кнут повидавший богов
И будь он таков
Всепожирающий, полон шипов
Мой крик громче песен сирен
А раз так и я человек, я всесилен!
Я в действиях витиеват,
Я зову вас, зову всех, виват!
Но никто меня не услышит,
Я одинок на этой пустыне,
С веревкой, мылом, кровь стынет
И лишь небо звездами сыпет
И сердце в груди все в сыпи
В голове столь больные мысли
Но никто меня не услышит

Мороз и солнце день чудесный!
Отравы полон организм.
Пугающий хитин облезлый,
А вены жесткий абразив.

И вот он я, являясь миру,
В обьятия землю загребаю,
А холод пробиравши спину,
Под крышкой инеем накинув,
узор красивый, расписной,
Одной холодною зимой
Останется всегда со мной

Так смущают морщины на твоем лбу,
Но я лгу себе, что б потом,
Они мне опять напомнили,
У кого да и чем они были наполнены.
Тяжесть тех иссыхающих
Гордо
Комком толкает страх прямо в горло,
Так тошно
Доподлинно ясно,
Что нужно сблевать это яркими красками
Там где сплетается прядями грязь и
Взбирает в себя, в это слияние

Водить головою как в акварели,
Связать ею музыку в длинную трель,
В песнь несущую скорую смерть.
Я готов в этом мире придать все костру,
Этот мир поглощен в мой любимый абсурд
И там где то зиждется ноев ковчег
А я пробираюсь к нему через чернь,
Я бегу к нему моих не смыкая век
Но я слеп имея два видящих глаза
Я с миром в браке и в свадебной вазе
Топить буду душу
Освободите прошу от этого груза

Ее лицо - цвет мокрого асфальта,
И волосы спутаны как мои мысли,
Век мне ночами ее вспоминать,
Писать эпопеи и петь о ней песни!
Так сильно пленила меня героинщица!
Пустого меня сожрала с потрохами,
Похоронить бы ее, остальное вторично
В свадебном платье с моими грехами

Старый новый параграф в истории моей жизни,
Все повторилось и механизм без остановки за меня вымощает тропу.
У меня уже в край забились кисти
Перестраивать все возможности в моем мозгу.
Мой кал состоит из переработанных таблеток,
Мои ангелы-хранители устали стараться приводить меня в норму,
Но они то не знают что моя голова основная из всех моих клеток,
из которой я выберусь
Точно!
я уже 20 лет стараюсь упорно.
ах как это сложно
равно как сниматься в бдсм порно.
Эта чернь под черепом не дает мне нормально жить,
А раз так я пойду на него войной!
Не помогает ни нюхать, ни колоться, ни пить!
Хотя обещали в результате один только гной