Мне больно за людей,
Когда судьба-злодейка
Меня пойти за дверь
Квартиры-маломерки
По делу вынуждает.
Устал я от того,
Что редкий горожанин
Воспитан, не хамло.

Но кто я, чтоб учить их?
Конечно же, никто.
Я просто дурачина.
До них мне далеко.
И потому пишу я
Стихи об этом в стол.
Коллекцию большую
Скопил. Листов на сто.

Теперь делюсь лениво
Собранием своим.
Чтоб вы, на это диво
Взглянув со стороны,
Могли решить свободно
(Давить не стану я!),
Кто выглядит достойно,
А кто, пардон, свинья.

Держите первый случай:
Я вышел в магазин.
Наверно невезучий:
Там не было корзин,
Но сказ мой не об этом.
Забрёл в отдел сластей,
Где каждый мог в пакеты
Сложить, что повкусней.

Для этой славной цели
Любой съестной товар
Совком снабжался белым
Из пластика, чтоб вам
Не голыми руками
Продукцию хватать.
И там стояла дама.
А с ней усатый дядь.

И тут решил усатый
Печенья взять домой.
А может быть, для сада…
Он в них залез рукой.
Сложил к себе в пакетик
И госпоже затем
На суд представил. «Петя!
Меня считаешь кем?»

«Не стану жрать такое!» —
Взревела вдруг жена
И выходкою мужа
Была поражена.
Она взяла печенье
Немытою рукой.
С большим ожесточеньем
Сломала его. Ой!

«Печенье зачерствело!
И сладкое не ем!» —
С такою речью смело
Мадам прервала плен
Кондитерских изделий.
И высыпала их
Обратно без сомнений,
А муж совсем притих.

И так вернулись сласти
Назад к своим друзьям.
Поломанные страстно,
Заляпанные в хлам.
И, может, я чего-то
Не понял. Поспешил?
Не сблизился с народом,
Считающим гроши?

Возможно всё ребята,
Ну а судить лишь вам.
Мне закругляться надо,
И в город по делам.
И вновь пополнит что-то
Коллекцию мою.
Простите обормота.
Что вижу — то пою.

Давно минули уж поэтов времена.
Дар складывать стихи не слишком нужен.
Приняв за ужином бутылочку вина,
Намерен я поныть об этом, друже.
И ты уж потерпи мой монолог,
Хоть горести мои не интересны.
Поэту нужен слушатель. Итог
Всегда таков, пусть и не очень лестный.

Но слушателя нынче не найти.
Манят его другие развлеченья.
Какие перспективы впереди?
Да и вообще поэтом стал зачем я?
Опасные вопросы задаю.
Так можно прописаться в жёлтом доме.
Где раздобыть душевную броню?
Чтобы в окно не выйти, шуток кроме.

Поэзия — особый вид искусств
И лучший способ передачи мыслей.
Пересечение и слов, и чувств.
И выражатель самых тонких смыслов.
Ничто другое правду говорить
Так не умеет, как стихи. Кино?
Увольте! Рассмешили, ить!
Ещё скажите: «Сериал на HBO»…

Но что же, слушатель, ты приуныл внезапно?
Уж не задумал ли стремительный побег?
Останься, друг. Меня дослушай. Ладно?
Да неужель дрожанье моих век,
Мой нервный тик тебя смутил, дружочек?
Всё потому, что правду говорю.
Я в одиночестве дошёл до точки,
И мне любезности — по фонарю.

Кинематограф, театр, песнопенья…
Вся эта неталантливая шваль…
Аудиторию украла. Пень я!
Я старый пень, и мне себя не жаль.
Мне за поэзию обидно очень.
Мой друг, ты попытался встать?
Спешу обрадовать: расчёт мой точен.
Не надо было так на кофе налегать.

Тот кофе был приправлен хитрой смесью.
Она парализует каждый член.
Не скоро встанешь ты, мой друг любезный.
К поэту страстному попал ты в плен.
Но я не надругаюсь над тобою.
В конце ты будешь благодарен мне.
Тебя я завтра выпущу на волю.
Ну а сегодня покорись судьбе.

Уйдёшь отсюда просветлённым мужем.
Впитаешь опыт поэтических забав.
И ты поймёшь, что попросту не нужен
Других искусств комический состав.
Открою тебе тайны мирозданья.
И жизни смысл пред тобою вскрою.
О, бог поэзии, несу уж дань я.
Прошу прощения, что брызгаю слюною.

На речке на грязной стоит городок,
Лишённый особых достоинств.
И что нам с того? Ну, стоит он. Ну, ок.
Когда уже двинется поезд?
Мне ваше смущенье понятно, друзья.
В пути повидали немало!
Но мне промолчать совершенно нельзя,
Ведь здесь мои папа и мама.

И я здесь родился. И много ещё
Людей любопытных и разных.
А там меня как-то назвали дрищём,
А здесь вот гулять опасно.
А тут я напился и ползал в кустах.
И паспорт свой выронил где-то.
Мораль этой басни, конечно, проста:
Обычное серое гетто.

Отличий от сонма других городов
Едва вы найдёте, ребята.
Хотя я за всех говорить не готов:
От разных людей когда-то
Я слышал, что есть нам чего предъявить
В защиту родимого дома.
В их аргументах красная нить —
Здесь всё хорошо и знакомо.

Проблема лишь в том, что такой аргумент
При рассмотренье ближайшем
Терпит фиаско, и смысла в нём нет.
Вы здесь привыкли? Что дальше?
Тем и известен зверь человек,
Что он способен к привычке.
Жар или холод. Дождь или снег.
Лишь бы не кончились спички.

Красит ли город тот доблестный факт,
Что горожане привыкли?
Пьянство, и грязь, и разруха, и смрад.
В тоне повышенном крики.
Дети ругаются матом, и как!
Нищие грабят помойки.
В жизни царит беспросветный бардак
С финалом в больничной койке.

Но хватит об этом. Везде у нас так.
Примем за точку отсчёта.
Есть ли что сверху? Один только мрак?
Не верится в это что-то.
Всё же на месте прогресс не стоит.
И он дотянулся, конечно,
До наших угодий и впился в гранит.
И в самое сердце нежно.

Всюду теперь проведён Интернет,
Есть исполинские моллы,
Что загрустили, мой юный корнет?
Может, закажем роллы?
Звёзды масштабов довольно больших
Ездят стабильно с гастролью.
Полны лабазы. Вещички в них — шик.
Есть и Wi-Fi беспарольный.

В общем, для жизни имеется всё.
Только здесь нет самой жизни.
Бытом задушена. Смяло её.
Только ленивые слизни
Могут на это глаза закрывать,
Накинув одеяло комфорта.
Вы здесь родились и здесь ваша мать,
Но жизнь проплывает за бортом.

Каждому нужно хотя б иногда
Зад отрывать от рутины.
Ритм монотонный ломать. И тогда
Из-под болотной тины
Жизнь настоящая выглянет бойко.
Что мы теряем, ребята?
Слева здесь молл, а справа — помойка.
И между них — стекловата.

Сбросьте оковы родных городов.
Мир познавайте смело.
Да поспешайте! Скорей! Мазаль тов!
Пока ещё не стемнело.
Город родимый пусть в сердце живёт.
Поезд отходит с вокзала!
Жизнь — это только дорога вперёд.
Об этом мне мама сказала.