Жизнь без любви, что церковь без крестов,
Что высь без неба, тишина без ночи –
Всё уже, всё отвесней, всё короче...
Всё больше в ней холодных снов,
Всё меньше каменных мостов...

В густую шаль, как в сновидения
Укутана, судьбой отвержена,
В слезах запутана...
Но не повержена, а лишь испугана –
Под коркой льда течёт её ручей...
Душой оглохшею взываешь к ней...

Сбрось шаль и растопчи...,
Быть может в этом верные ключи
Найдёшь...
Желанный круг лучи наполнят,
Ангелом проснётся звук,
И ты – на белом корабле
Плывёшь...

Как стонет мир,
Какою болью он задавлен…
Как дымом лжи заволокло глаза!
Кто наслаждается, кто горем окровавлен...
И вторят стону небеса.

Живого разума мотивам
Не внемлет грозный Тартаррус –
Он внемлет только тёмным силам,
Их обожая мерзкий вкус.

И над малиновым закатом
Звезда бесчестия встаёт –
Сам Аваддон стальным канатом
Втугую вяжет, давит, жжёт.

Кто разорвёт тот жгут насилья,
Защитный кто подставит меч,
Чья золотистая мантилья
Не даст под мерзостью полечь...

Где Аполлон небесных трелей
Хрустально-утренних ручьёв,
Где Аполлон крестов нательных,
Мечтами брошенных садов...

Кто в подвенечном одеяньи
Прозрачно-белой тишины
Увидит истину венчальной,
Неописуемой красы…

Кто сердцем изберёт прощенье,
Кого не устрашит и тьма,
Тот распахнёт окно рожденья
Заветного псалма.

Доброе, милое утро
Нежит густой листопад,
Мёрзлым ручьём перламутра
Вечный свершая обряд.

Просит прощения осень
У пожелтевшей листвы;
Просит прощенья у вёсен
Вечнозелёной травы.

Слёзы стекают с деревьев
На разноцветный ковёр;
Может быть это неверье
Или же лета позор...

И оголённые ветви
Стынут на синем ветру,
Словно пустынные церкви,
Что не пришлись ко двору.

Уж подвенечные платья
Шьёт им царица-зима;
И ледяные объятья
В мир погружают их сна.

Теплой рукой пробужденья
Солнце касается тьмы;
И красотой возрожденья
Мир наполняет зимы.

Тёмные, тусклые ночи
Сменит восторженность дней;
Вспыхнут надеждою очи,
Станет планета добрей.

Светлое, милое утро
Вновь золотит синеву;
Розовый блеск перламутра
Провозглашает весну!

Листаю прошлого страницы,
Листаю прошлого печаль,
Знакомые мелькают лица,
Всё чаще уплывая вдаль...

А я стою на перекрёстке
«Сегодня», «завтра» и «вчера»,
Душой помешивая блёстки
Священной юности костра...

Через плечо взглянуть пытаюсь,
Чтоб тайну вечности понять,
И на «надежду» удивляюсь,
Что будит сны во мне опять.

Я мхом хочу покрыть страницы,
Чтобы когда до них дойти,
Уютно стало каждой птице,
Что встретится мне на пути.

Хочу покрыть их нежным вздохом,
Чтоб пригубить могли его
Те, кто несчастен, кому плохо,
Кто хочет свить себе гнездо...

Хочу покрыть их песней лета,
Чтоб осветить дорогу тем,
Кто заблудился, кто просвета
Не видит в вихре перемен.

Хочу покрыть их изобильем
Цветов, веселья и тепла,
И пусть, страдает кто уныньем
Напьются счастьем допьяна...

И чтобы прошлое листая,
В нём каждый находил любовь,
Чтобы событий мостовая
Дышала ею вновь и вновь.

Пусть прослыву я фантазёркой
Среди почтеннейших умов,
Иль тех, кто милою прослойкой
Считает трусов и лжецов...

Но я уверена, что в каждом
Бьёт изумительный родник
Снопов рассвета, и однажды
Он явит свой чудесный лик...

Тогда ладонь прильнёт к ладони,
И удивлённая звезда,
На голубом явившись склоне,
Проговорит тихонько - «да».

Ещё одно утро,
Ещё один день,
Как грустно, однако,
Вся жизнь - это тень...
Тень радостей, скорбей,
Тень света и тьмы,
Тень нашего лета
И нашей зимы...
За что ухватиться,
Что не потерять
Тень жизни... Иль неба
Безмолвная прядь,
И если здесь тень,
То действительность - там -
Источник любви,
Вдохновения храм...

Тебя не вспомнить - слог забыть
И вдохновения пороги,
Моими были все тревоги,
Какими ты желала быть...

Тревогами шальных желаний,
Опасным пламенем речей,
О, милая, твоих плечей
Я обожал очарованье...

Я ветер пил с твоих ладоней,
И целовал твою печаль,
В очей волнующую даль
Меня несли блаженства кони...

Я уходил и возвращался,
Я ненавидел и прощал,
И вновь проклятия шептал,
Тебя я знал или не знал,
Но без остатка
Тебе всегда принадлежал...

Всё также высятся фонтаны
На одиноких площадях,
Всё также чёрные туманы
Толкутся в каменных дверях...

И в ложь обёрнутая правда,
И в ночь обёрнутый рассвет,
И ничего уж не отрадно,
И красоты потерян след...

И затуманено сознанье
Ещё незрелого ума,
И выдаётся пыль за знанье,
Чтобы свести тот ум с ума.

Атомизированы мысли,
Миллионы окон распахнув,
Идеи чёрные нависли,
Флаг овертонов развернув.

Уж снесены основы чести -
Позор воздвигнут на престол,
И раб здесь только лишь уместен,
Забвенья жаждающий кол...

Чья мечта быть псом ничтожным,
Кому свобода - цепь и плеть,
Кто следует законам ложным,
По ним и хочет умереть.

Разбита совесть у причала,
Чтоб не мешала на пути
Всеразрушения начала
И не мешала бы найти

Тот остров правды одинокой,
Тот остров солнца и любви,
Тот остров истины высокой,
Что был отчаянно в крови

Утоплен, но не сомневаюсь -
Он взмоет вольной птицей ввысь
И миру закричит: «проснись»,
А мир прошепчет: «Каюсь, каюсь»,
В ответ услышав: «Мир, держись!

Я вытащу тебя из ада
И помогу найти приют,
Тебе прощенье - мне награда
За долгий безымянный труд».

Нет, ничего не говори...
Тебя узнаю я по ветру
И по сверкающей росе,
По сумасшедшему рассвету
И звёзд летящей полосе...
Нет, ничего не говори...
Во мне живёт твой голос лунный,
Строптивый, буйный, неразумный
Балладой вешнею в груди,
О, ничего не говори, приди...
Небесным поцелуем
Бессонности моих ночей
Коснись...
Блаженным вдохновеньем вздоха
Во мне проснись...

Мне некого и не за что прощать -
Я не Господь, не Ангел, не Апостол;
Грехов бежит серебряная прядь,
Что змий из зависти когда-то со՛здал.

Дождём на голову весны мотив
Из глубины веков, из толщи лихолетий -
То Светлый Дух, любовью изумив,
Витает над могилами столетий...

И мне ли зло таить кольцом безумным,
Мне ли глухую поступь осуждать
Грехов, когда стволом бесшумным
Нас собирается нечистый брать...

Все хлопоты, волненья струны,
Отчаянья безумный крик
Поглотят царственные дюны,
Явив спасенья чудный лик.

Когда подходит это время,
Я вижу их, несущих бремя...
Глоток воды, воды глоток...
Темно в глазах, песок, песок...
‐--------------‐----------------------------------------------------
Изнемогая в жестокой неволе
Под канонадой свинцовых огней,
Небо скорбит, небо стонет от боли,
Тонны в себя принимая смертей...

Реки багряные, степи шальные,
Плач на разрыв, панихиды, кресты,
Власти вам мало, шуты надувные,
Узники дьявола и темноты...

В образе радужном, с сердцем чудовища
И неизменной отравой в руках,
Душ не нашедшие, наших, сокровища,
В собственных сгинете лжи поездах.

Свет в подчинение вам не уляжется,
Ветер не станет в пути помогать...
Страх ваш - могуществом множеству кажется,
Но не ему всем живым управлять...

Серая, жёсткая, горькая, рваная,
Сверху лощёная, в центре - поганая,
Дымом смердящая и бесталанная,
Жизнь ваша проклятая, окаянная...

Её шаги нависли над планетой,
И не пропустит чистый взор
Грехов, обид, за что кометой
Поэт призвал им отомстить... Позор
И наказание!
Прах навсегда!
О, Немезида! Светлая звезда!

Во мне просыпается не՛человек,
Чрез столетья потерь почерневший...
На дворе двадцать первый, компьютерный век,
Как и прочие, вдрызг озверевший.

Света маятник бьётся о скалы беды,
Напитавшейся жертвенной крови;
И повсюду следы, преступлений следы -
Сотни радуг нахмурили брови...

Из глубин моего помутневшего я,
Застелив сердцу жёсткое ложе,
Поднимается дыма шальная струя -
С веком я становлюсь очень схожа.

Силюсь, силюсь закрыть на железный засов
Милосердия чудное слово...
Но встаёт предо мною небесный остов
Твёрдой веры и света Христова.

Слова оскомину набили –
В них гибнет светлый Серафим...
В них беды чайками застыли,
Из ран сочится едкий дым...

Когда б не бросили им вызов –
Не лгали ими, не клялись,
С послеобеденных карнизов
Поганя их святую высь...

В песок зарыты, морем смыты,
Заплетены в тугую сеть
Притворства, намертво забыты,
Нас умоляют: бросьте плеть,

Приняв обличья первозданность,
Как дар, как память, как судьбу,
Как мудрость Божью, как избранность,
Как истинной любви тропу...