„мои таблы, мои траблы,
мои неизведанные кварталы,
сорванные планы,
несбывшиеся мечты…
но не виноват ты.

не виноват проклятый октябрь
и сложный старт в ноябрь.
не виноваты слова о любви,
звонки на пороге ночи,
твое горе, мое море
в пустых и разбитых глазах.
дело не в словах
любимый,
дело в голове, ведь я
ранимый…“

комната, два стула, монолог,
опустил глаза он со вздохом томным…
„люблю эти жесты“. смотрю в потолок,
взглядом со слезою, темным.

„ты сейчас серьезно?“ — нет, шучу!
со струнами души твоей играю!..
„да…“ — отвечу и молчу:
„я предательство не забываю“.

опять завис. да что ж такое!
слов ты высказать не мог?
нет. дело тут другое:
обида за нее, как мох:
холодный, мягкий, мерзкий,
прилип к душе и растворился
в тусклом свете сердца, резком.

„у нас душа одна на всех,
так почему же так жестоко?!“
устал, отвык, забыл тот грех —
алчность, которой слишком много.

„жесток не мир, а люди,
посмотри: пруди-прудом!“
но ведь в крохотной берлоге
нет ни двЕри, ни окон.

они копались до рассвета,
веди душевный диалог…
и в памяти остались только
комната, два стула, монолог….

ночью снова снилась мне она —
не идея, что запряталась надолго.
не сплю я снова допоздна —
боюсь, что сон сделает еще раз больно.

мой страх, фальшивая блажь, что вижу,
холодная и голая стена,
этот смех, радость… тебя я ненавижу,
любил когда то? нет, а в голове она…

я помню знойный молчаливый вечер,
виски болят, как крик «бежать»,
и мыслей рой. теперь увековечен
наш союз кладбищем бесконечным,
и больше не могу молчать.

но молча разошлись. холодный липкий душ
окутал слабое бледное тело мое.
как же мерзко, грязно, лицемерно,
видеть тебя с ним, а не мной,
ревность кипит… «не ной»,
вроде имя, вроде слово,
а вроде гнев безмерный…

обиды, зла я не держу,
максимум поплачу пару раз,
а тебе в стихах немногое расскажу
о себе сейчас,
но многое ты почувствуешь в словах.

А снег идет… тебе не понять:
Дома больше не ждет меня мать.
Иду я без света, в большой темноте,
К бескрайним полям я шел, как к мечте.
Забыться б теперь, стать незнакомым,
Смотреть сдалека на себя похоронным…
В наушниках играла одна только песня
На повторе. она так чудесна!..
Ведет, хоть куда, не знаешь дороги,
Где не найдешь ни капли подмоги.

Снег холодный, душа всё теплеет,
Больше нет сил, ничего не согреет…

В мою дату смерти была тишина,
Гробовая, что застыла, як мерзлота,
И в наушниках играла одна только песня
Под мокрый снежок, почему так болезно?..