С войны израненный дед
и бабушка рядом поёт ему колыбель,
надеясь, что завтра не будет потерь.

И восемь детей!
дрожа от звука ночи, рисуют тоску,
они представляют смерть свою!

Какая картина...
И денег мешок, сейчас для кого-то
это сладостный порошок.

Все исчерпались!
грехи на устах, кошмары во снах
и дотошные дни.

Дайти от жизни нам все ключи!
Поможет ли это!?
Скажи...

"О нет не поможет" - кричит толстоед,
он тоже, как мы выживает в ночи
только на карте, только нули.

В голове же у нас дураки!
А на яву кружатся дни
и короткометражки о настоящей любви...
Это всего лишь миражи...

Сегодня путь казался светом,
Пролитым на окно рассветом!
Рассказом маминых стихов,
Бушующих и едких снов...

Не про любовь! Там мало слов.
И в рифме много облаков.
Гуляет на душе огромный том.
Я знаю точно он о том.

В ночной прохладе свет луны мешался
Человек бежал по лужам и смеялся.
Видел отражение, стеснялся!

Перед ней он долго мялся!
Вроде бы любил, ну а может влюблялся.
И качаясь из стороны в сторону, он растворялся.

В своей чести он клялся!
И под ивой снежной купался.
На рассвете, в океане, он убивался.

В ней же он и остался...
...
- Только память однажды ушла.
И тогда часов не желая.
Он минуты вкушал.
Говорил, что жизнь дорогая.

Дни стали пригожими,
Когда прохожие стали для меня похожими.
Словно каждый, пытался задеть дважды.
И лишь немногие могли быть босоногими.


Какие упрëки и взгляды!
Нету места для новой грЯды.
-"Лишние неуряды! "
"Дурные наряды!"

Чужие люди кругом: "Не верь! "
Открылась новая дверь.
Теперь без всякого внимания.
Ищу встречу, для нового растования.

Понимания!

Чистота или тьма.
Кругом вихрь и кутерьма.
В глазах пустота.
Так бесшумна и легка еë быстрота.

Заберая последний остаток.
Оставляет лишь ток.
Она душит, больше ранит...
Но, своей ужасной красотой, она манит.

Сердце терзает, таблетку принимает.
А после всю горич растворяет.
В еë владениях ты...
И она это знает.

Представляет, как друг.
Убивает, как недуг.
...

Вышла из строя одна лишь деталь.
Покрылось морем человеческая даль.
На душе осталась печаль.

И ветхий дом, в дебрях укрытый.
Стал на днях всем забытый.
Огнëм он сожëнный, стоит поражëннный.

И ветер на днях стал для него свободным.
Хотелось ему также летать.
Но было нечего сказать.

И склоняясь в яму ума.
Он на дно провалился с утра.
И застывшая картина стала для него близка.

Пропала в мыслях бездонных.
Блуждала под светом неонов.
В глазах и во снах видела безисходных.

Бежала от ясных, забиралась в глубоких.
Временами замечала лишь одиноких.
На пороге у дома встречала иссохших.

Влюблëнных! Дебри забирали.
Монотонных...Ночи рисовали.
И всем им жизнь в руки отдвали.

А после они улетали.
Куда? сами не знали.
Закончив, они переставали.

Любить, дружить, мечтать.
В своей стадии они начинали погибать.
И видя все безрассудство, она стала писать.

Хватая, кусая, новое создавая.
Больше видела начиная.
Больше ведала познавая.

И так проживала, горести не знала.
Это надоедало, но боль притупляло.
И казалось всë уже знала.
Но снова что-то не рассказала...

На кладбище любви сохнут цветы...
На кладбище любви лишь тени
- все пороки темноты.

И избалованное время минуты всё жуёт,
и пламя, что горело, теперь погасло вновь...
Погасло и повисло на томном море душ
и в тихих хилых лепестках, проиграна война...

Сердца биения нет в тех местах лишь поражение кроется в безмолвных тех устах.
- Могло быть всë иначе?! Говорит строка.
Она забыта, она испита, она нам не нужна...

Пополам сердца!
Ты моя любовь вместе навсегда!
Чувства как всегда, но уже не так.
Вижу я тебя, сердце бьëтся в такт.

Ты мой океан!
Горе и страдание,
вовек сопереживание
Дна не видно точно,
ты рана, что так кровоточна.

Бедствия ломали наши нервы,
ты ломала мою душу постепенно.
Я же растворялся и давал надежды,
я терял, но я прощал...
Все это было безвоздмездно...

Казалось не было любви,
она притаилась в тиши...
Но звезды парили над нами родная,
горели над лесами и отражались лучами - твоими глазами.

В твоих глазах звездопад,
ты будто космос и нам пора взлетать
С тобою я не хотел спать!
А хотел летать.

Летать и искать, прожить эту жизнь, так, чтобы после со слезами на глазах в последний миг, дыхание твоë отпустить...

Но не было времени,
Секунды, часы все потеряны
и слëзы - это рыдание...
ты будешь моим вечным прощанием!

Я похожа на призрака ночью и на ангела днём. Мой разум давно обесточен, я существую, но это потом...

Потоком по венам слоняется пыл, дух мой ещё жив, он грезит тоскою, порой ему скучно и он начинает гулять с сам собою...

Смотря на людей, на прохладный день, он не видит отличий, будто смеётся, кричит: "Мир так безличен, он слишком безразличен"...

Гуляя повсюду, он слезы пускает и кажется слезы, в камень он обращает и камень обычен, он всем безразличен...

И всё же мальчишка, с глазами дитя поднимет и будет радовать себя, говоря "Каков необычен, тот камень, создание ангела, он рядом! он всё ещё с нами!"...

И мать не оценет, как и люди, она всё обесценет. Мальчик поруган, мальчик избит...
Но пыл в нём есть и он всё ещё кипит...

Зло разъедало снаружи, Зло разъедало внутри. Был ли он кому-то нужен?

Боже упаси! - кричали люди и бежали, куда не знали, но лишь подальше от него.
В тишь! надолго, замыкаясь, думали продержаться хоть год, но воспоминанья так терзали душу, что готовы были вырвать всë творение наружу - весь его плод.

Ровно год в цепях под казнью, ну а после вновь напастье... Его сын! Его глаза были смертоносны, как и он сам... Весь в отца!

Голубоглазый океан ударил прямо в сердце и он влюбился, он так забылся и растворилась его злость навсегда!?

Прошу учесть так было не всегда, так было по любви, от который не было значение уйти, от которой чувства бились на разрыв в пути...

Королева моих снов,
я дарю тебе свою любовь,
открываю дверь в мечту,
даю руку и держу.

Я держу твои глаза
и от слез спасаю числа,
ты поверь в мои слова,
мы взлетаем,
мы мечтаем до утра.
До утра, а после вместе навсегда...

Нам картина так ясна,
Рядом ты и рядом я.

Я демон с белыми крыльями.
Летаю, парю над людьми.
Смотрю я на жизнь переменную.
И понимаю, откуда Вам не уйти.

Забитые улицы тенью.
Здесь солнце светить не должно.
Слоняясь по миру, вы терпите:
от боли, сгораемой в нутро.

И я, будто чистое, одноликое, нежное, пытаюсь найти в вас покой
Отлучить вас и стать, наконец, собой.

Но лишь, заглянувши в почерневшие души,
Я вижу там пепел от недавно выкуренной сигареты. Прощание с мамой.
И жизнь, повернувшая боком.
Там лишь раны ожоги.

На что нам Боги!?
Красневшие глаза, испитые, в слезах купались, но с болью они не расставались.

Я демон с белыми крыльями.
Стихия огня и воды.
Сочетание несусветного,
не остающегося в тени.

Мы спинами с тобою ходим,
Друг друга мы с тобой выводим....
Наш взгляд лишь монотонная персона
Честь или же слово.

Но я увидила сызнова,
Твою походку милый взгляд.
Скажи мне, что в твоих глазах, а ну душе... Давай же. Но прошу тебя не лги!

Лжи на холстах, судьба пятнала строки, а жизнь лишь, стоя рядом насмехалась и говорила:" Давай прожжем всю его прянность".
Что за своянность и я не видела в тебе любви. Себе только не ври.

В твоих глазах бушует ветер и коробли простыли там. Нам встретиться не по годам, давай же снова просто будем страдать, любить, друг друга признавать.

Но вместе так уж вышло, нам не бывать.

Подам. Я не продам свои убеждения
За твою горстку фальшивых нравоучений.
Ты навязываешь сотню преград,

Преувеличенно стесняешь, но я не отдам.
Не отдам... Сгорю от ожогов и ран. Но поверь как бы нож не казался острей.
Я буду рядом с ней даже в бушующую канитель.

Там в дыму, в лесной прохладе. Лучи солнца проникали, мою душу обжигали. Но никто не видел ран. Там я буду под лучами.

Там я буду вместе с вами. Горстка глыб согрелась и хоть на немного стала здесь добрей.

Волнующие чувства, что выворачивают наизнанку

И делают тебя как будто бы совсем другой. Вы расскажите, в чём ваша тайна?

И сколько длится? Ведь порой я слышала рассказы о том, как тяжело.

И то, что часто оборачиваются горечью чужой...

Ради чего. Неужто стоит. Лишний раз сердце беспокоить. Но вот же мысли, они мне словно не дают покоя, говоря. Что если это тот...

А я смотрю в его глаза и вижу одновременно и ненависть, и любовь. И как сама не понимаю. Я становлюсь совсем другой.

Никто не знает, что там было, а если знает, молча в стороне стоит. И если было, то прошло. И никого не интересует как Господ души забирал людей.

Их было трое... Мать две дочери. Сегодня я запомню их в огне... Их души поглощал огонь, безжалостно расслаивая плоть и как лиса огонь в ту ночь пробрался к ним в постель.

В ту ночь, когда спокойствие и тихий ветерок прогуливались вместе. И ничего не предвещало там беды. Но жизнь такая поворот случается внезапно. А когда следующий останется лишь только думать и гадать.

Прошёл пожар. И от него остались души, пеплом обращённые пожаром и море горя, слез :

”Их больше не вернуть”

Кричали родственники. Но на часы раньше, те родственники стояли рядом и монотонно наблюдали как беспощадно огонь забирал всё.

Мы похожи на Луну и Солнце,

Но они хотя бы знают,
что не встретятся уж точно....

Ты будешь первой той.
Ты будешь лучшей моей мечтой.
И говоря, не ведая, любя...
Он познавал мир и самого себя...
...

Ты пришла, как чума, на меня напала тоска.
И не мог я ни есть и ни спать.
Только лишь строки, я мог о тебе писать.

И ты так бесподобна, и ты так беспордонна.
Ненавидя, любя. Любя, ненавидя.
Я по-тихому сходил с ума.

Ты была с улыбкою всегда.
Наконец понял...
Я люблю точно тебя.

И тогда признаться решил!
После монотонно, я отпустил.
Но в голове всë ещë ты...

И надежда, что снова с тобой поговорим.
Скажу честно " Не отпустил"
Ты бы видела, как я себя распустил.

А родители кажется видели, не понимали.
Любовь мою не разделяли!
Они меня наказали.

Ну а дальше только лишь хуже.
Не от воды, а от тебя я был простужен.
Сильный ветер и дождь...

Снова обеззаружен!
Братва говорили: " Да кому ты таков нужен"
Как же сложно было любить.

Мне было проще забыть...
Но не смог и снова твой порог.
Я сказал от души, без запинок...

Ты сказала люблю.
Это было мило.
И теперь ты со мной.

Это было сложно,
Но красиво...

Город сплошная тень, канитель и мука, поглощённая на вечную скуку. Так ещё и люди, будто эскизы автора " ЖИТЬ"

Между тем, свои здесь плюсы, люди верят в чудо. Горят как огоньки, последней здесь души уж больше нет давно.

Но странствуя гадая откуда почему они устали. Пора поспать и отдахнуть.
Утянулись слишком теперь уж не отвыкнуть никогда.

Пропали здесь они. И даже чудо уже воспринимается ошибкой.
И всё же дети. Тёмная и серая сталь, как камень существует ну и пусть.

Зверь с черною душою. Оковами закрыта, цепями вся изрыта. И только крики, крики способны век её понять. Каприза, дура и ии.
Ребёнок!

Боль изнуряла человека, он плакал и кричал. Как же похоже на неё. Но только вот вопрос. Что же там болит?
Ей сон когда-то снился про любовь - семью и круглый стол. Мурашками покрывшись она произнесла "тепло"

Она ребёнок, мягкая пушинка лишь только колкая и отдаленная от мира,
так вышло душа её без механизма.

Так вышло, тут было что то важное похожее на грань, потерялось как же так. Пора кричать!
Ты дура, мразь. Уйди же от меня.

Лишь только человек, со светлою душою и жарким огоньком смог укрыть, понять, простить и полюбить.
И зверь тот дикий, он растворился и обратился в слезы радости дитя.

Мы не уходим в некуда. Ведь в мире нет такого места...
А мир это всего лишь безграничный шар наполненный приключеньем "места".
И всё же люди умирают. Ведь так? Так где же они...
А может за океаном. Там приютились, там их дом и место.
Укрывшись паром облачности "вечность". Они там к сожалению навсегда. Там их место.
А нам лишь стоит отпустить. Держать не стоит. Нет.
И всё же оставили для нас "своё" они.
Ну да конечно, закрывшись каменным созданьем ввиде креста. Да?
Как так. А воспоминанья. Добрые и зыбкие. От которых сердце бьётся в упоенье. От которых в судороге я понимаю как люблю я их.
Всем сердцем...

Во мне много печали и слез.
Но ты во мне этого не разберëшь.
Не поймёшь или просто уйдёшь.
Ты пойми, одиночество у меня в крови,
В крови, нет ничего внутри.
Дуют холодным ветром огни...
Миллионы людей окружают,
Чувство одиночества... не покидает...

Солнце Луну зажигает...Огниво ветвь ледяную вновь обращает в звезду... Яркость бледного дня. Точность сестрички добра.

И только сквозь тучи и мрак, снова покажется та, что зовётся луна. Её свет окрылëн чувством души, она похожа на сон - на ангела среди тьмы...

Её камень забвенье нового мира,
отражение романтической лиры.
Она будто дева Мария в окружении света и звёзд.

Её холодность меня поражает, удивляет.... Она будто безликий сон, на меня нагоняет...

Дуло пистолета у виска и ты снова в дамках. Среди людей ты выбираешь миллион путей.

Твой нрав коварен, ты хладнокровен беспощаден и всё же чувства есть. Все люди, окружая, так громко говорят: " Наш лидер - звезда - путеводитель "

А я скажу тебе однако: " Ты дай им только волю " Тебя они, любя, так беспощадно будут есть.Такая правда, такой удел. Ты знаешь во мне много перемен контексты не разборчивы...

И всё же для тебя сомнения удалены, прямым текстом безоговорочно - я видела с тобою сны. Ты в миллионе людей стоишь один. Ты провожаешь с честью тот последний миг... В надежде .... А может кто - то защитит?

Там было много шума. Им к сожалению не важен ты. Они так думают - сильны. Они здесь выгоду найдут и спрячут в сокрома свои.
Тебя забудут ты поверь! Тебя я встречу только в сплетнях, где о большой - больной судьбе будут говорить, но ты не заметишь.

И может там вдали от всех проснётся мысль: "ну зачем?" А может там вдали от всех тебе покажутся дни намного лучше...Чем здесь?!

Я утопаю в глазах твоих снежных,
все твои мысли так безмятежны....
И рядом с тобою я либо поэт,
либо всего лишь мальчишка,
что так жаждет ответ...

Наши голоса слышат небеса
и смотря устало, льют дожди упрямо.
Там где свет и ночь смешивались в облако грозы, там нашли мы луч, может даже жизнь.

Вновь теряли, вновь бросали:
наши души исхудали,
только лишь смотря в глаза,
вижу до сих пор печаль.

Манит взгляд это сплетенье,
это новые строки - моё удивленье...
В темноте, где лишь луна блики посылала,
я свои картины рисовала.

Обращала в строки! мысли в вихре! дождь, эмоции, числа и кружась, они со мною забавлялись, силуэтами тени представлялись....

Я мнительный поэт, я пишу мнительный сюжет. Но встав перед глазами, я смотрю чётко и без правил.

В моих глазах таится пламя и с каждым годом оно становится сильнее, оно становится свободно ветренно и монотонно.

Мои стишки, порой молитвы, жизнь не сладка, она ужасна, но в своём обаяние, она прекрасна.

Она прекрасна, как краса, она ужасна, как оса. Ужалит тихо и взгляд опустит свой, действуют лихо...

Без правил, но жизненно порой.

С войны израненный дед
и бабушка рядом поёт ему колыбель,
надеясь, что завтра не будет потерь.

И восемь детей!
дрожа от звука ночи, рисуют тоску,
они представляют смерть свою!

Какая картина...
И денег мешок, сейчас для кого-то
это сладостный порошок.

Все исчерпались!
грехи на устах, кошмары во снах
и дотошные дни.

Дайти от жизни нам все ключи!
Поможет ли это!?
Скажи...

"О нет не поможет" - кричит толстоед,
он тоже, как мы выживает в ночи
только на карте, только нули.

В голове же у нас дураки!
А на яву кружатся дни
и короткометражки о настоящей любви...
Это всего лишь миражи...

Вышла из строя одна лишь деталь.
Покрылось морем человеческая даль.
На душе осталась печаль.

И ветхий дом, в дебрях укрытый.
Стал на днях всем забытый.
Огнëм он сожëнный, стоит поражëннный.

И ветер на днях стал для него свободным.
Хотелось ему также летать.
Но было нечего сказать.

И склоняясь в яму ума.
Он на дно провалился с утра.
И застывшая картина стала для него близка.

Человек за Человека!
Чувство длится больше века!
Дальше силы всех злодейств!
Больше нынче всех содейств!
Ярче света, жарче лета!

Времени не подчинëнны...
Их сюжеты так тончëнны.
Будто вместе лишь они, жить способны.
У них крылья бесподобны!

В наступлении поры...
Горечь чистую прошли, а преграды...
Будто раны, до сих так нелегки.
Хоть бывали смехом ладны...

Потом, стали так друг другу далеки.
Погорели и мосты, и материки.
Только память где-то в пыли.
Сумки и рюкзаки.

Простор холодных ночей испытали,
Свои души мы все истерзали.
И вставали мы против себя,
Там на поле сгорала душа.

И последние люди восстав...
До сих пор убивают и считают до ста...
В чëм здесь логика, смысл?!
друзья.

Кровопролитие, темень, война!
Нету мира, нету добра.
Убивали, клялись не спеша.
Не спеша, отмаливали грехи
И считали до ста.
Не спеша рисовали картины войны.

Стало лучшим решением!
Стало хуже войны...
Ну а строки горели, а слова в них жгли. Говорили "сыновья" Сыновья, возвращайтесь с войны.

Снова и снова идёт и идёт.
Поле покрыто льдовием крови,
Люди не чувствовали боли, а война продолжала идти!

В краях любви он лучший лирик.
И за стеклом прозрачным льдины - осколок камня - сердце моря...

Во снах мы встретились внезапно, а после поле чисто поле... Она любила! Но против воли, своей же воли... Она забыла и в старости, в морщинах сиплых, я вижу грубость на лице и в памяти всю ту же
теплоту.

В душе подросток баскетбола, художник красочных картин, ты в своей роли,будто море. Актёр безумен и красив.

О любви писать я боле не хочу.
И мне кажется все чувства глупость и обман.
и мне кажется, что в этот раз я была честна...

В тихом лживом городке. Мы улыбчивые люди. Наша память о семье, о самом себе притупилась - глупость!

Глыбы все! И нет в них чувств, изваяние герба, что от правды, от труда было бы всё лучше.
Нет... Сухость в теле, доброта, как пресная вода, если есть, то редкость.

Ну а я ?! Кто же я...

Понимание живёт, осознание растёт...Жжёт мне душу! Говорит ты здесь не нужен, будто ты совсем другой, будто не похож... Изгой.

И я стала здесь другой, я лавирую, грациозно извиваюсь, обращаюсь глыбой и совсем не отличаюсь.

Не забыть себя велят мысли тленные мои, пленные они. Мы рабы в песчаном царстве, среди сухости и доброты.

Но чуть стать нам злым, высокомерным и простым, то вы Царь зверее всех - выше ваше тело.

Я была и тем другим, поняла и осознала... Как ненавижу добрых, ведь из - за них снимаю маски, ведь из - за них слабее я и моё тело. лишь только ведь они. будто бы огни, продолжают верить и любить.
Ни дня мне не забыть.

Сияют звёзды на тёмном небосводе.

И только маленькая девочка, что так боится темноты, бежит смотреть на звёзды.

Через густые тёмные леса, вдруг отблеск света проникает не спеша.

И он по-своему красив, блистателен и терпелив.

Он озаряет всё вокруг и все боязни исчезают вмиг.

И только сердце начинает биться так, что слышно, где бы ни была она.

Где бы ни была она, с любого света и конца,

бежит смотреть, не пролетала ли звезда, скажи мне, старушка, одинокая луна!?

Как умели, как хотели.
Слова звучали, а рифмы пели.
Там было сказанного много.

И только свет горел так ярко,
что было даже не вздохнуть.
Там весело провожали время за маской отражая свою гарь.

А все же здесь, под закалённой сталью, оттачивалось время, и сердце превращалось в сталь.

Остановка всего мира.
Глаза светло голубые...
В нём манящая пора, его сильная черта - "ненавидеть всех кроме себя".

Обойти ли на пол мира, все увязли - мнимы. Миражи сомнения... Ну а после взгляд.
Обводка чувств и мысли вон, теперь на свете кажется лишь её взор...

Лишь только с ней душа играет ритмом, а сердце любит... Горючей кровью, изливаясь изнутри. Прерви молю, не торопи, мой голос вой, оставь в покое и навсегда прошу уйди...

-Себе не ври, ты дурачок... Любви на свете нет, перерви все чувства и опять уйди.

Чудесный сон мы танцевали под луной, бежали на рассвет и ждали новых слëз.

Я ощутил я полюбил, её безмятежное, трусливое и такое сильное сердца уголок...
Один лишь шаг и снова в мысли, мне надоели прожитые числа без её ласковых и нежных рук. Самоубьюсь, но буду с ней, я буду с ней даже вдали за сто морей.

-И столько слов, а где твой самовлюблённый призрак?

Ушёл, пропал, а может скрылся испарился. Воровка моих мыслей... Я буду только ей на веки подчинён. Я кажется сегодня понял, как искренно в неё влюблён.

Клочок земли и воздух свеж и чист.
На поле, где растут берёзы, я видел её первые слезы любви.

В тот день, как раз они, в горич чистую были обращены. И волны крови захлестнули берега, а люди криком, убегая, пытались
"не терять себя"

Мы стали жестоки... Мысли злости покорялись, а человек, стоя в сторонке, смотрел и писал эти строки...

А после убивал и полночи он не спал.
Страдал! Герой он был или обман, в тот день он грыз свою боль и бросал картины наповал...

Душа его горела пламенем, а демоны бессознания ломали и кричали...
Ничем его не наполняли!
лишь разрушали...

Смотрел на клок земли, но к сожалению,
не видел в ней, той прежней искренней души. Вся была она в крови.

На свете всё больше больных.
Врачи говорят: "давайте других"
И так беспощадно все жалуются, говоря:
" Мир стал другим"

И люди злее, на поле стала трава зеленее...
-Но, что думаешь ты?

И снова, и снова звучали слова, говоря: "Поколение не такое, мы то, были лучше вдвое"
А рядом ребёнок стоял, смотрел, как мать и отец хватают и галдят, вкушая сонный яд, они проводили некий обряд.

А сном было что? - с тихим и ветряным, детским лицом, спрашивал этот сынок.

Старик он или такой же ребёнок, с морщиными сиплыми отвечал,
он всё на свете проклинал.

-Твой вид очень слаб, ты сам, как дурак...
Как мир тебя создал. Закрыл он глаза? -
И улыбаясь, в конечном итоге, в целом был прав.- О мои Боги, все ваши игры на телефоне, отправят вас непременно назад. К примеру в ад...

- Может и так...
Повисла над небом огромная тишь,
вопрос так велик и так многолик.
Но вот ведь ответы вам на лицо...
не слышите ни ребёнка, ни лживых лжецов.

Порой даже зеркало это обман,
порой даже люди наводят на нас некий дурман.

И в школах и дома, работа иль лень. Ненависть окружает каждый день.
А наших детей!? разве вы любите!
- У нас выбора нет!

Сынок смотрел на них глазами хромоты,
в душе тогда у него появлялись очаги правоты. И загораясь пламенем, они всё жгли...

И рядом вновь и ещë появлялся камень...Камень или глыба бездушной сволочи. С улыбкой на лице она стояла и весь мир она прогневала...

Я дарю тебе сирень...
Каждый Божий день...
И это не любовь, скорее месть...

И отравляя шумным запахом,
последний кислород сиреневых грëз...
Ты смотришь так устало и бледность,
как мороз...

А после пьяность, твоя ужасная черты порода дикая упрямость... ты говоришь!
- все это ты, у меня аллегрия на твои чертовы цветы!

Ах так...
На мои предлоги доброты!..
На мои чувства неотемлимой души...

Я понял... ты просто хотела роли,
но получила много боли...
И я смотря, смеясь говорил...

-Извини, я не причëм, пойми...
Зажëг я меч твоей души,
Но вовремя ответил.
Меня ты не люби.

У меня сиреневы духи.

Врать....
Значит мир в особенность превращать,
Чтоб казалось всё игрой.
Обходилось стороной
"правда" горечью казалось,
С ложью сладкой забавлялась.

Ну а после под утро
Всё казалось так на свете тяжело
И проникло, и свежо,
Сердце билось в кровь!
Ты был враг для всех дурак!
Для себя остался мрак.

Тускнеет тень от слишком сильного дождя.Пустеет комната, в ней нет тебя...

И заводить будильник смысла нет,
ведь я не сплю, всë в потолок смотрю...

И жду, и жду, пока ты снова
силуэтом прикоснëшься до меня.

Выходит, я зависима...
Слишком от тебя.
....
Мне говорят:
" Это игра и в ней яд"
А я не понимаю, что Они вопят...

То будет ясный светлый день. Там будет множество людей. Огромный зал, поцелуй Бога направит в лучшие миры чертога.

Но вот нарушил мой покой, один лишь тот назойливый комок. Он словно маленький дитя и его имя Дьявол - Сатана.

-Скажите, а ведь на самом деле его нет?

Святейшество : на всё пиршество. Лишь взглядом промелькнуло и сказало.

-Всё хорошо. На небе белом, в Эдеме зрелом. Он есть! Надежду окрыляет и совесть посвящает.

Но мой по истине назойливый дитя, обвёл всех взглядом и прочëл. Он будто для себя вполне учёл, что малодушны были люди: они лишь верили, грешили, а после молвили прощенья.

Для них всё - это было отпущенье.
Утешение, лекарством назначалось, а что взамен?!

- Взамен. Он не берёт, он любит и поёт. А у кого - то даже и в душе живёт.

- А вот и нет. В моей душе нет идолов прохладных, в моей душе лишь раны и ожоги боли. На этом свете... Нет мне воли.

- Замри. Улыбка на лице твоём. Всё это цирк и издевательство надо мной. Безумие в тебе растёт, сынок! Прекрати, лучше возьми и уходи.

А он ушёл, не обернулся, а он ослеп, а может даже наоборот очнулся. Увидел кровь. Поведал мир. Он посмотрел в те жадные несчастные глаза. Увидел жертву посмеялся.... А после?

Где он оказался?!

Ведь в этой жизни всё наоборот, так вышло.
Смотри же. В кругу друзей, полным полно зверей. Но мы не видим их ?! Осталось лишь выключить весь свет. И вот тогда...

- Что за ответ?!говори прямо, и не мямли! Так будет лучше, правдивей правды.

- Ну хорошо, что было дальше?!

В тени, мы видели прохладу, кровь всех зверей горела ярче свечи моей. Но вдруг включился свет и эти звери превратились по истине в милых людей.

Скажи мне Монтанелли, ты видел на свету. Ту розу ожиданья иль крови упоминания. Тебе понравился весь еë вид?!

Думаю ты прав. Его действительно давным давно как нет. Жаль поздно наступил ответ. И сердце сжалось, оно так сильно не хотело жить.

Ей даже может нужно было прикурить, хотя зачем. Грешить он боле не хотел, по своей воле он взял и разорвал...

Нить горела пламенем слëз дитя, он не простил. И не простит! Не стоит верить. Вся эта жизнь построена принципом НАОБОРОТ Жаль, что это не берёт. Не удивляет, лишь только улыбку на лице вызывает

Венец моего детства не украшение, а место.
Где воздух как нежданная дитя, всë растворялся в тех сиреневых цветах.
Просторы дикие ошеломляли и сердце заставляли биться в такт.
И там же было солнце, что казалось низким, а звезды там светили близко, так казалось мне.

А что же кажется теперь? - Воспоминанья обратились в слезы - Всё умерло. Теперь здесь свалка пыль и пропасть.
И только белый цвет - красок смех. И люди в затуманенном рассудке, выбирали сны и мутки.
Ну как же так, зачем же это. Вы рай испортили тут мне. Теперь же люди будто рабы, что души отдали самим себе.
За этой пылью бегали щемили, съедали тут последние гроши. Они ведь думали их не заметят.
Как ненавижу их!

- К чёрту всё. Идём со мной - так громко говорили. Однако грош цена мне, если осмелюсь утонуть!

Тёмный свет ангела...
Белое нутро, через ничего,
проникает свет...

Его глаза кровавые...
Явились мне в ночи...
Его слезы капали на мою постель...

Он белое пятно...
Вдали ночной тиши.
Он сон, он дикий рай.

Неведомый и зыбкий.
Любимый и родной...
Разговоры вытащили из острой глыбы...

Он нарушил мой покой,
позабыл взять часть обеда и ушёл домой...
Разговоры были не нужны...

Он знал всё наперёд.
Плакал на мою постель, он говорил...
Извини не оберег...
Просто позабыл...
Ушел... не закрыл дверь...

Когда хоронят много лиц в душе,
они сажают дома семя яда и разрастаясь,
оно становится чужим... С изъяном.

В них не было любви - да в прочем,
я и не знаю их почти. Бывает так, что они кажутся мне чужи.

И эти строки не стихи... А моя боль внутри...
Я видела её оры...Она не слышит, но мне становится отчего-то больно, она не видит, а моё сердце так холодно...

И одиноко, она глотает все остатки чувств, и монотонно голова рисует круг... Так беспардонно! она внушает мне ошибки, а после душит, будто злость - это основа жизни.

Какой дурак, он снова верит...
Он верит ей...Своей жене!?

И исчезая в той улыбке, во мне пылала кровь и разрастаясь пламя лиры, она говорила: "постой"...

И утешала, и забавляла, и не бросала никогда. В тот день любовь и лира меня спасала... Защищая от врага.

Когда новая жизнь в руках.
Она делает шаг и отдаëт всë в попыхах.
Скажи... Почему?

Овладел страх, сомнения и безумность.
Это была вспышка или ошибка?
Глупость или назойливая тупость...

Это была она.
Всë та же, что ценит, обесценивая.
Но как? Как можно делать всë не так?

А ты посмотри на других...
Ещë и ещë.
А после пойми. Ты богиня среди них.

Смехом обращались те слова,
А после горб и вновь работа.
Для неë всегда.

Как всегда, после работы диван и стойка.
А дальше настойка и взгляд опьянëн.
Она снова богиня и гений, что жизнь всю прошëл.

Прошëл из жизни ушëл.
Горб, тот деревянный, жизни
всю жизнь был лишëн.

Слишком похож он на неë.

Трезвый взгляд - пьяные мысли.
День большого крушенья
или успеха под свистом.

Будущий мир.
Осознанный взглядом души.
Печаль акварелью разлита,
всё полностью было убито.

Мы стали умнее...
Смелее, а может быть даже... Зачем?
Нет в нас измены, никакой перемены.
Нужен ли нам этот будущий мир?!...

В котором всё сложно.
В котором всё было бы из стали...
Горели слова...
А свет они не зажигали.

От холодной глыбы, хочется тепла.
А от жаркого огня... Холод веет не спеша.
Нет ни жара, ни любви. Там в тени сгорали дни.

Люди ненасытные вновь и ещё хотели.
Было скучно, под лучами солнца. Было сухо от дождя. День счасливый пропасть.
И это всё из - за меня...

Грусть сгущала мысли, а часы быстрей - стучали звон и нагоняли смерть.
Так текла их жизнь.

И вот наконец очнулись!
Стали глубоки и быть может даже и умны.
Но спасло их это? Всё ценить на свете, только после смерти?!

Изумлялась я, а теперь смотря...Нет....Не в глаза, в глыбу каменного дня...Начинаю понимать - Не начать нам всё с нуля. Время мало?!

Нет излишок. В голове плюшевых мишек. Здесь пора очнуться, здесь пора любить.
Если вы действительно хотите ЖИТЬ!

Она танцует вальс одна!
В лёгких движеньях,
В порывах забвенья,
Младая Она танцует одна.

Будто звезда, вне бытия,
Будто картина из слëз
И печали Сгорала до тла.
В ней растворялись все краски,
В ней упивались сюжеты опаски,

Будто муза великих...
Иль горестей света,
Писала она о великих сюжетах.
В глазах была смелость, восторг, превосходство!

Как ярко зажглась и так быстро сгорела.
Её тленное тело...
Не смотря не на что.
Прошу вас заметить.
Не увидит никто.

Свечи пахли прощальной весной.
Воздух, заражённый тоской.

Много лучей посвящали нам милости томных речей. Мысли, в испареньях золотистого зала летали. Дни и ночи нам посвящали.

Но только лишь он!
Был не таков. Кем мы его представляли.
Гладь его тело, тёмных и мрачных морщин, будто старик, что отдал за нас всю свою жизнь.

Будто мудрец, мирозданий о жизни, пытался коснуться и понять весть этой жизни.

Он смотрел и не видел людей.
Зал был пуст, а его тело, будто до сих пор горело.

И он оступился.
Возможно, забылся.
Ему показалось. Кроха - дитя.

Кроха, дитя. Свет. Голубые глаза.
- Здравствуйте, дядька!
Держите букет! Верба и яйца!
Христос и Воскрес!

А он так стоял и смотрел на неё.
А он так стоял и видел её.
И шум из толпы - серпом по ветру!
Спросил его вдруг.
- Ради чего!
- Ради жизни!?

А - он посмотрел на кроху дитя.
И после шёпотом предсказал.
- Ради неё! В честь безрассудного дня.
Я буду верен тебе, моё милое ангельское дитя!

Жизнь расцвела!
И ответила тихим напевом
Гроза просверкала и оставила.
след ввиде Эдема.

Люди спускались, говорили.
- Он среди нас
Воистину воскрес и восстал!
За лучами и небом,
что греют нас своим тихим напевом.

Глаза твои сияли под луной и сонный лик усталый, пропитанный тоской, является во снах мне и говорит: " Постой "

Он говорит, что ад нам не чужой,
он также, как и мы грешной...

Он прав, но я не верю и я достоин всей этой потери и околдованный тобою я всё же убегу, найду путь свой и скрою...

Я воин своих чувств, герой своей потери, хотя перед тобой я всë ещë расстерян...

Под тихим шелестом в ночи,
Последний голос из зари,
Последний миг дыханье жаждет,
Но её душит смерть,
Говорит: " Хватит "

И время прошлого проснулось
И показало странный свет,
То было забвение,
Пора жуткого ощущения...

Воспоминания кружили голову
И провожали в новый мир
И будто околдованное,
Всеми зачарованное,
Родилось новое.

Из темноты,
Из тела Божьего
Обратилось в ангела,
Теперь всегда свободное
Без тела отрешëнное.

Слонялось тут и там
И наводила ужас,
Говоря: "Придëт ваша пора"...

Его окружение лёгкое внушение...
Картин миллион:
запачканных странными ощущениями.

И всë ничего, но стал сомневаться,
по утрам просыпаться и видеть одну.
Говорил он: "Как так не пойму"

Шëл не к успеху, а к явному дну.
Манящие сны и запах любви
Стали на столько близки.

Болезненный вид и тело болело.
Кажется снова оно заболело.
И только лишь взгляд...

Улыбка и тень от силуэта еë.
Он жил ради неë...

Любовь Слëзы Злость
Чувства смешались вновь.
В демона не превратиться.
Эта картина может случиться.

Ведь Любовь эта Та,
что любит не смотря и навсегда.
Она манит красотой, бывает пахнет
темнотой.

И рядом Он герой!
Правда, слëзы пускает порой.
Когда вдруг оказывается для неë
Слишком чужой.

И заражëнный странной таской.
Себе поражëнный, Он становится
Вмиг разъярëнный.

Из жизни пленник казнëнный.
Он познал всë.
Любовь Слëзы Злость
Сейчас Он один и безмолвный...

Одинокий.
Счастливый.
Влюблëнный.

Дебри миланхолии,
мой мир полон флории.
Душа Агафонии.

Добра и Мила.
Жестока и Свежа.
Эмоциями я точно полна.

И ты либо навечно утонешь во мне.
Либо станешь важней...
Даже жизни моей.

Будь со мной сильней.
Откровенней и умней.
И я вся твоя... Поверь.

Душу свою ты мне доверь.
Я сохроню, от боли ее сберегу.
А после как-то утром.
Я сбегу.

А перед этим, в мечту твою толкну.
Ты будешь лучшим,
Перед тобой сомнкнутся тучи.

Дари лучи,
И всë ещë люби меня.
Так же, как и я тебя.