Бесследно час истёк из жизни,
И не найти ту трещину во тьме.
Вся боль начнётся где-то в мысли,
Закончит прозябание в душе.

Крах бесконечного мечтанья,
Что шёпотом проносит блеск по голове.
Момент достойный прозябанья,
И разрушенье личности во сне.

Безмерный омут заточенья,
Что корни тянет ветреной лозой.
Душа достигнет исцеленья,
И вновь настанет миг живой.

Вся колкость в сердце истлевает,
Что приносила грусть в тени.
Безумство радость угнетает.
Закат жестокости вдали.

Как сладко чашу без печали,
Борьбой наполнить до краёв.
Глаза гневливо засверкали.
Не хватит жалости часов.

И новый день пройдёт не зря,
Дороги след покажется родной.
И новый день сгорит как тля,
Сожмёт дыханье след земной.

На корабле, что шёл сквозь бурю,
Громкий голос моряка,
Вещал про страшную угрозу,
Что мчалась из далека.

Там виден был огромный монстр.
Один лишь вид вгонял в испуг.
Он плыл по морю очень быстро,
Всех моряков схватил недуг.

Внезапно, весь корабль задрожал,
И волны стали чаще биться в корпус.
На палубу взошёл наш капитан.
Все слушали его басистый голос.

К оружию старался он призвать,
Солдат своих, несчастных воинов морей.
И до конца корабль защищать.
На дно уйдёт сегодня множество людей.

В тот день я должен был погибнуть тоже.
Как жаль, мне удача жизнь спасла.
Теперь мне снится сон один и тот же.
Как тварь друзей моих съедала без конца.

Один мощнейший стук в корабль.
Я слаб на ноги, схватиться ни за что.
За бортик вылетел в мгновенье,
Пенистою волной и унесло.

Очнулся я уже на суше.
Кругом песок и солнце высоко.
Я оглянулся, внезапно боль схватила душу.
Здесь был один лишь я и больше никого.

Под пальмы тень прилёг я охладиться.
Осталось только голод утолить.
Уж долго буду я на острове томиться.
До дома путь мне надо совершить.

Сперва решил найти провизии побольше,
И заодно местечко для ночного сна.
При солнце здесь невыносимо жарко,
Но с темнотой приходят холода.

Проходят дни, затем недели,
Я скоро к острову привык.
Лишь воспоминанья душу грели.
Мне домом стал несчастный материк.

Но вот ступил тот день,
Когда решил я лодку смастерить.
Затем, устав, присел на пень,
И Бога стал о милости просить.

Внезапно, вдалеке заметил точку.
Она по морю медленно плыла.
Тогда взошёл повыше я на гору,
Чтоб эта точка жизнь мою спасла.

Костёр разжёг, чтоб был я виден,
Побольше дыма напустил.
Взошёл на борт я корабля,
И старый остров отпустил.

Я послезавтра буду дома,
Родных своих всех обниму,
Но вдруг услышал грохот грома.
Я снова встречу ту тюрьму.

На корабле, что шёл сквозь бурю,
Громкий голос моряка,
Вещал про страшную угрозу,
Что мчалась из далека.

У вас прелестные глаза, а жаль не замечал их раньше.
Меня манила красота, и блеск помады был так слащен.

А ваши руки столь нежны, что мир готов я к ним подать,
Чтоб вы сидели без нужды и лишь бы вас не утомлять.

А голос ваш звенит в ушах, он до сих пор меня заводит.
Я помню видел вас в слезах, в душе и сердце буря ходит.

Улыбкой был я очарован, смотрел бы каждый жизни миг.
Как жаль, что лишь мне был дарован момент, промчавший словно блик.

Я вас не знал, но сердце помнит, я в прошлой жизни с вами был.
Моя печаль навек потонет и загорится вновь мой пыл.

Поэтому прошу лишь одного: исполнить заповедь святую.
Не нужен больше мне никто, я ваши руки расцелую.

И жизнь со мной в одном дворце, где поданных сто лиц,
Как жаль, что вам не по душе, вы пташка стаи вольных птиц.

Хорошо в дождливый день, идя по улице, гуляя,
Не замечать тоски мне тень, слова молитвы повторяя.

Не страшен холод, ветер нежен, мне не хватает лишь тебя.
В сердечке стук моём мятежно, всё беспокоит день от дня.

И лишь сейчас мне стало ясно, все мысли только о тебе,
Что жизнь моя была прекрасна, пока не встретил нас в судьбе.

Я помню был всегда улыбчив, всегда румян, всегда зажжён.
Теперь я стал по правде вспыльчив, тоской бывалой окружён.

И столько зим, и столько лет
Томился я в тюрьме проклятой.
Давно не видел белый свет,
Давно не слышал речи внятной.

Грустил в тюрьме по пустякам.
С надеждой жил я о свободе.
Никак в душе не понимал,
Что час последний на исходе.

– Ты здесь навечно. – Стало страшно,
Всё тихий шёпот подзывал.
Когда-то вёл себя отважно,
Но тут о прошлом забывал.

Когда свободен был и жив.
Вдыхал чистейший воздух света.
Но время то я позабыв,
Пустынный путь прошёл бесследно.

Тюрьма моя, ты так прекрасна,
Из жалости ко мне хладна.
Винил тебя ведь я напрасно,
Но ты была ко мне нежна.

Как жаль, я поздно осознал,
Что жизнь вторая началась.
И голос грустный предвещал:
Тюрьма мне в сердце забралась.

Я не принёс вам пользы, жалость.
Я был лишь паразитом изнутри.
Пускай вам изменял я малость,
Но вот любил я от души.

И та любовь с пылающим началом,
В конце концов мне показалась скучной.
Одно лишь забавляло – как кричала,
Слова тоски мне злополучной.

И вот остался я один:
Без ласки, наслаждения и любви.
Я поступал ведь как кретин,
Теперь на сердце горб тоски.

Я обещаю, что исправлюсь.
Хочу вернуть вас безмятежно.
Мне очень жаль, что я не нравлюсь.
Улыбка ваша белоснежна.

Я жить без вас ведь не смогу.
Меня терзает мысль сомненья.
Она наводит на тоску:
Исполню ритуал забвенья.

Я вас прошу, не надо плакать.
Я вас прошу, не вспоминать.
Я должен гроб подальше спрятать.
Удастся мне от вас отстать.

Чистейший свет лучей далёких,
И блеск волны бескрайних вод.
Пустынный путь ветров жестоких.
Прекраснейший, бессмертный плод.

До дрожи холод пробивает.
Душе покажется заря.
Здесь время тайну открывает.
Красот невиданных земля.

Восход вечерних звёзд на небе,
И власть безумной темноты.
Оставил страх на всё здесь цепи.
Печаль несбывшейся мечты.