Море, которое он любил

Мне было хорошо. В лицо дул теплый ветер. Песок был холодным и море тоже. Взрослые почему-то говорили, что вода теплая, но я заходил медленно, хоть и любил море.
Мы часто приезжали сюда именно утром, а не днём, потому что родители твердили, что «днем жарко и я обгорю». Я не верил, но всё равно слушался. Раз море утром такое холодное, значит днём должно быть просто теплым.
Весь берег покрыт песком, лишь когда заходишь в воду, чувствуешь под ногами пару камней.
Один раз я случайно попал одним таким какому-то мужчине в голову и папа меня отругал. После этого я кидался только на несколько сантиметров вперёд. Потом, когда узнал, что здесь водятся безобидные медузы, стал кидаться ими. Они то не навредят. Но я случайно попал в маленького ребенка, играющего в водолаза. Он испугался и убежал, а меня снова наругали. После этого я не кидался ничем.
С возрастом этот шкодливый внутренний ребенок стал медленно угасать, и меня меньше тянуло к воде. Вместе с этим меня перестало радовать то, что радовало раньше. Смотря на взрослые компании, ещё сильнее тянущиеся к воде и веселью, думал, что это временно, и я скоро стану таким же. Но не стал. И я понял это сидя на ночном пляже. Вокруг тихо и спокойно. Раньше мне такое казалось скукой смертной, но сейчас очень нравилось.
Я понял, что мой внутренний ребенок мертв, когда мне был тридцать один год.

Я сижу на теплом песке. За день солнце успело прогреть его, поэтому сейчас он медленно остывает. Сейчас почти полночь, вокруг темно и никого нет. Этим я и люблю ночь. Уже к утру здесь будет кучу чужих голосов, а песок остынет. Сейчас же я слышу лишь шум моря, и мне это нравится. Тут темно, тихо и спокойно. Сквозь тьму, даже не всматриваясь можно увидеть, как сдержанно перебираются волны. Одна напрыгивает на другую, и так до бесконечности. Они делают это тихо и медленно. Хотя из-за окружающей тишины и кажутся громче всего, но я знаю, что это не так.
Вдали вальяжно шло судно, выделяя неяркий свет. Складывалось ощущение, что волны из-за этого проснулись и стали перепрыгивать друг через друга резвее.
Если повернуть голову немного вправо, можно увидеть длинный тянущийся кусок острова. Это тоже было населенным местом, поэтому их фонари разбавляли ночную тьму. Я старался не смотреть туда, полностью погрузится в море: его запах, шум, тепло. Как это сделал он.
Он был мертв. И я знал, что его душа где-то далеко, на дне этого моря. Сотни людей ежедневно (кроме зимы) купались в нем и не догадывались, что именно здесь его могила. Он очень любил это место. И я это знал. Поэтому не сомневался, что его душа где-то тут.
Я никогда не смогу смотреть на море так, как раньше, потому что знаю чуть больше других. Хотя если бы кто-то и знал об этом, его взгляд и рвение к морю не изменилось. Только для меня его смерть была чем-то значимым, ведь я знал его. Мы были почти единым целым. А сейчас его нет.
Я поднялся, и перебирая босыми ногами прохладный песок, оставил его за спиной.