Любовная лирика

И снова льёт холодный дождь,
И на душе тоска и вьюга.
Мы так не виделись давно,
Но помним всё равно друг
друга.

Пусть между нами города,
И стена, непонимания.
Знаю, не придёшь!
Ты воспоминание.

Ильич ел горький шоколад
Пил сладкое вино
Душа его летела в ад
На преисподней дно
он песни пел про коммунизм
Про мир на всей Земле
он шоколада дольки грыз
Душа его во мгле
Как сладко было Ильичу
Когда святая кровь
ЛилАсь стекая на кирпич
Мне грезится то вновь
Я вижу чистый взор Царя
Царевен молодых
И слышу плачет как земля
От тяжкой скорби Их
Весь в шоколаде грязный рот
Убийцы Ильича
Он кровь Святых на ужин пьёт
То вижу как сейчас...
29 10 2025

Она — мама прекрасного сына. 
Его сердце не пойдёт на войну. 
Не узнает печали чёрной, 
не впитает страха и злобы. 
Он научится шептать миром — 
не стрелой, а песней, 
вырастет с руками, что строят, 
а не с кулаками, 
с голосом, что утешит, 
а не с криком, что режет ночь. 
И даже если мир порой жесток — 
в нём будет внутренний щит, 
и чужую боль поймёт он, 
не умножив зла в ответ.
Так растёт сын её — не в войне,
а в умении лечить следы, 
где в каждом шаге слышен шёпот её: «Твори, оставь добро».
 

Одинокий странник укутался в плед.
Сколько ещё ему выпадет лет,
Чтобы бродить по пустынным мечтам,
Находиться везде, но всё же не там,
Где закаты целуют тебя по ночам.
И по следам, по кусочкам любви,
Он бы хотел тебя обрести.

Но вокруг ни души, а обрывки из слов,
И он пишет тебя из песочных часов.
Словно ты — это вечность падения вверх,
И где-то за гранью растаявших снов
Он слышит дыхание между миров.
И тянется сердцем, не зная куда
Его заведёт слепая мечта.

Ведь ещё никогда
Он не был так пуст, и так полон огня.
Но для тебя он сгорит и поднимется вверх,
И может быть, в новом восходе зари,
Он снова найдёт твой взгляд средь души,
Где время бессильно, где вечность — река,
Он будет по-прежнему ждать лишь тебя.

И в книге Шекспира появится свет —
От Ромео к Джульетте.
И тогда из песочных часов вырвется ветер,
Ведь ничто не сильнее на свете,
Чем любовь,что живёт в человеке.
И души сольются в одном силуэте,
И странник, пройдя через тысячи лет,

Остановится там, где кончается свет,
И мир обретёт свой последний сюжет,
Где странник теперь— и закат, и рассвет.
Он больше не ищет тебя, он нашел.
Ты — дыхание слов его, что писались внутри,
И там, за пределом холодной земли,
Ты любишь его от зари до зари.

И нет ничего красивей любви,
Что отстояла себя сквозь века.
И вот вам слова из песочных часов:
Любовь для двоих не терпит оков.
Она — и начало, и вечный ответ,
Что любовь для двоих— это больше, чем свет,
Больше, чем вечности тихий разбег.

Слышу шаги я… Милая рядом.
Запах любимый сейчас я вдохну.
Встречу её я, радостным взглядом.
К сердцу я дверку возьму распахну.

Буду слова говорить жарко, нежно,
Буду на ушко тихонько шептать.
И любоваться косой белоснежной,
В алые губки любя целовать.

Будем кружиться в танце весёлом.
Будем мы взгляды друг другу дарить.
Будет дыхание веять ментолом,
Будут от счастия глазки светить.

Ангелы будут с крыльями белыми,
Нашу любовь от беды охранять.
Нежно, тепло, слегка неумело мы,
Будем друга друга, любя, обнимать.

Всё вокруг нас в одночасье застынет,
Мир вокруг нас томно сонно замрёт.
Наша любовь никогда не остынет,
Память о ней никогда не умрёт!

Так много чувств, так много ощущений.
Больное воображение бушует в голове.
Ещё одна душа, вся в поиске спасений,
Там, за стеной, немые мысли посылает мне.

Ещё одна душа за тысячи шагов,
В покое безмятежном собирает сны.
Отдать постели тело вовсе не готов,
А для раздумий стены дома так тесны.

Всё думать о любви, и радоваться можно,
Пока сердечный ритм от счастья не утих.
Ведь утром спросишь ты: "Ну почему так сложно?
И почему такой совсем печальный стих?"

И я в который раз признания все скрою.
Ведь леденящий душу страх мешает говорить.
Мне станет стыдно и неловко пред тобою,
Как ты, наверно, не умею я любить.

Моя любовь к тебе страшнее урагана -
Весь здравый смысл сметает на своём пути.
Во власти тьмы и полуночного дурмана,
Готова всё разрушить и снести.

А я хочу, я жажду, я желаю,
В твоих объятиях уснуть. И на заре
В глазах твоих увижу, прочитаю,
Лежащие, слова любви, на алтаре.

Моя любовь! Мы разные с тобою.
Но я дождусь. Я всё стерплю.
Когда оставишь все преграды за спиною,
И скажешь: " Ты единственный кого люблю!"

Тону в глазах, тону и выплываю,
Готов я навсегда остаться в них!
Я думал, что такого не бывает,
И не бывает рук таких родных.

Что не бывает губ таких прекрасных,
Что мыслей мне уже не прочитать.
И где-то затерялось моё счастье,
Что мне его никак не отыскать...

Как хорошо, что я лишь ошибался,
А всем, кто не любил меня – спасибо!
Спасибо всем, с кем раньше я расстался,
Иначе мы не встретиться могли бы.

Могли бы просто где-то разминуться,
Не встретиться и не сказать глазами,
Не проронить ни слова, взглядом не коснуться,
И не узнать, что послано, нам небесами!

Тону в глазах, тону и выплываю,
В твоих глазах мне навсегда остаться.
Я думал, что такого не бывает,
Так сладко в ком-то взять и потеряться...

Тумана вату, намотав на руки,
Прикрыв глаза холодной пеленой,
Ловлю, зовущие, из мрака звуки,
И обретаю вечный в том покой.

Спокойно, вязко, тихо в этой бездне,
Качаться в призрачной морской волне.
Здесь нет страданий, нет болезней.
Желаю раствориться в тишине.

Тепло мечтаний укрывает тело,
Росою выпадают щедро грёзы.
Душа парит, она уже взлетела!
И где-то там внизу, остались слёзы…

Когда-то их приклеивала дочь -
Ночные звёзды с отражением неона.
На самом деле это просто ночь -
Я на постели в позе эмбриона…

Ты внезапно ко мне охладела,
Охладела, как поздняя осень,
Рвёшь мне душу, и мучаешь тело,
В ожидании солнечных вёсен...

Бьешь молчанием точно под дых
И целуешь меня равнодушно.
Среди улиц, как серость пустых,
Мне становится страшно и душно...

Всё, что грело так щедро вчера,
Стало ветром колючим холодным.
Стали мрачными все вечера,
Так печальны они, безысходны...

Не держи, если так ты устала.
Можешь крепко обнять, если нужен...
И поверь – ведь ты греть перестала...
Льда прохладой твоею, разбужен...

Тот Июнь я помню четко
Без иллюзий, лишних фраз
Ведь, ты сделал очень больно
Даже не смыкая глаз

Смотрел в мои бездонные глаза
И слезы все сильнее
Ускорялись вновь и вновь
Вдоль покрова тела

Просить остаться не могу
Нет такого права
Ведь я не та, что в мыслях буду
Каждую секунду...

Строчку за строчкой пишу я тебе
И вот уже целая проза
Пишу о том, как нравился мне
В те самые дни Мороза

Когда поняла, что не смогу без тебя
Решила признаться я ночью
Ты дал мне надежду на нас
И забрал её следующей ночью

Не буду знать горя, печали
Осталось отпустить лишь тебя
И знаю, что вновь засверкаю
Как яркая в небе звезда

Ты все меньше в моих мыслях
Я все дальше от тебя
Неужели, ты не видишь
Что теряешь ты меня

Прошёл лишь год
А я все помню, словно было все вчера Гуляли за руку с тобою
Под звёздным небом января

И под покров белой ночи
Письмо я напишу тебе
О том, как было очень сложно
Не плакать ночью, в темноте

Ты можешь меня разлюбить.
Ты можешь меня ненавидеть.
Убить. Закопать. И забыть.
Спалить. Растереть. Забросать

Словами острее ножа.
И взглядом холодным как стужа.
С презреньем топтать до тех пор
Пока не останется лужа.

Я выдержу всё до конца.
Я буду молчать до забвенья.
И не превращусь в подлеца.
И не поддамся сомненьям.

Я в сердце спрячу любовь.
И спрячу её от напастей.
Я буду её согревать
Дыханием сладостной страсти.

Я буду любить без границ,
Девчонку с горящей улыбкой.
И с бархатом томных ресниц.
С фигурою стройной и гибкой.

С зелёным убийственным взглядом.
Со спящей тихонько грозой.
Лишь только присутствовать рядом
С заветной сакральной мечтой!

Принцесса милою была ,
В красивом замке та жила .
Ждала она своего принца .
Шли годы быстро и она
Решилась выйти за шута.

Веселым был парнишка тот,
И жил всегда он без забот.
Она смеялась с ним и пела ,
Но вдруг все быстро надоело .

В один из дней она решилась
Все объяснить. Не получилось
Речам сказать всю правду ту,
Тогда сказала так шуту:

"Коль сильно любишь ты меня ,
Тогда найди цветок багровый .
Навеки стану я твоя ,
Разрушим в миг мы мир суровый ."

А бедный шут на все согласен,
Лишь бы всегда с принцессой быть.
Хоть путь тот был не безопасен ,
Но чувства эти не убить.

Прошел он все эти преграды ,
Сорвал цветок для милой той.
Хотел взамен любви награду ,
И в миг отправился домой .

Но не ждала его принцесса ,
Сидела весело с другим.
Шут был печален ,нет прогресса.
Все мысли были словно дым.

Склонив колено пред любимой ,
Цветок ей в руки протянул ,
И с болью этой не терпимой ,
Он развернулся и ушел.

И весело он шел с улыбкой ,
Хотя в душе лишь пустота .
Пусть было все это ошибкой ,
Любовь ведь это не игра!

Морозова А. 7.03.2025

Мы могли бы с тобой в этой жизни
Выйти за рамки «просто знакомы».
Ты бы стал главной, правильной мыслью,
А не поводом для идиомы.

Мы могли бы друг в друге теряться,
Как в хорошем, захватывающем сериале.
И ночами друг другом спасаться,
А не просто лайки ставить в финале.

Мы могли бы с тобой без оглядки
Совершать миллион глупых действий.
И дарить не цветы и открытки,
А уверенность в завтрашнем дне.

Мы могли бы быть полною версией,
А не просто коротким тизером.
Но остались лишь смутной конверсией
И одним нерешённым кризисом.

Тебе неловко, даже тесно
В пространстве правды и стыда.
Мне? Мне предельно интересно,
Как ты живёшь с этим всегда.

Моё спокойствие — как фильтр,
Что убирает лишний шум.
Я вижу твой душевный титр,
Весь перечень дешёвых дум.

Не называй меня по имени,
Звучит, как будто спам-звонок.
Ты был моим священным инеем,
А стал — просроченный паёк.

Искать повсюду дивиденды,
Когда на кону стоит душа —
Вот худшие из всех трендов,
Что рушат всё и не спеша.

Овал лица руками заласкать,
И в водопаде буйном голову теряя.
Неведомое с милою познать,
И музыку для тел своих желая…
Души восторг предельно обнажая,
И свет любви при чистоте принять!

Любимых рук ладони целовать,
Они познанье женских ласок дали.
Всего себя в объятия отдать,
Сердца, чтоб биться наши перестали,
А мы при этом в сказку улетали,
Чего ещё при чувстве том желать?

Испить бы глубину любимых глаз,
Душой и телом в тех любовных реках.
Тонуть и не видать отказ,
Который бликом отражен на веках,
Найдём ли мы вопрос любви в ответах,
Желая повторенья много раз?

Рубины губ до боли целовать,
Чтоб распустился цвет любви огромный.
И поцелуй за поцелуем отдавать,
Почувствовав ответ любимой скромный,
В ночи прелестной при любви греховной,
При этом самым, самым в любви стать!

Девичью грудь к своей груди прижать,
Приятную упругость ощущая…
Наплывы чувств! И хочется кричать,
Всё тело милой поцелуем осыпая,
Восторг красот, при этом постигая,
Миг ли об этом ранее мечтать?

Животика рельеф и линия бедра,
Кидает в дрожь от них при созерцаньи.
Божественности чар хочу везде, всегда,
Умру и то – в негаснущем желаньи,
Но наяву, не в призрачном мечтаньи,
Как хорошо – судьба ко мне добра!

Созвездие любви, моя трясина,
Превыше жизни, вот цена ему.
И оплетает сладострастья тина,
Спасенья нет – прощайте, я тону,
Любовь и страсть затронули струну,
Ту, что звучит при страсти и невинно!

Вся прелесть женской милой красоты,
Приносит нам любовь и счастье.
Видение небесной наготы,
Разгонят душ смятенье и ненастье,
При постижении любви с безумной страстью,
При яви страстной, а не где мечты!



Изображение размещено из открытых источников Интернета

Желанная ночь, все условности прочь,
Обретение мечты и твоей красоты.
В воспоминаниях невмочь, любви надо помочь,
Хороша как при объятиях ты, явь из мечты!

Явь обратила в сладость сон, огонь страстей вновь разожжён,
Вот так и было бы всегда, не то что так… так иногда,
О, как приятен твой мне стон… безумие мне дарит он,
В часах и днях он как тогда, жаль миг стекает, как вода!

Среди восторга мы вдвоём, песнь о любви с тобой поём,
Ночная правит тишина, где сладость страстная твоя.
Хорош, прекрасен этот сон, и мы в объятиях при нём,
Страсть любви для нас дана, ночь хороша – она без дна!

Рассвет повтор любви дарит и с нами счастье говорит,
Заря в лучах своих нежна, где при любви сны быль была.
Ты на моей лежишь груди, Вселенная в любви вторит,
Не отпускает страсть тела, любовь при ночи ожила!

Ты вся в движеньи, ты на мне, как благодарен я тебе,
Прекрасна, красива нагая. Ты для меня в любви святая.
Ночь наша, словно бы в огне, в тебе огонь тот и во мне,
Ласкаешь с нежностью руками, весь мир с любовью перед нами!

Ночь нам с тобою говорит, душа ей благостно вторит,
Спеши, за мной рассвет придёт. Объятия луч первый разорвёт.
Целую груди я твои… ночь вновь восторг в душе творит,
Как сладостны они! Ну, просто мёд, душа ликует и поёт!

Желание одно – вновь повторять и телом в страсти обладать,
Движения… любовь – вино! Мы любим, если чувство нам дано.
И лоно счастьем наполнять, чтобы счастливыми в том стать,
Прижав к себе твоё бедро, рукой ласкаю я её…

Сосок губами всласть зажал, как этого давно желал,
И грудь обвил твою руками, какая ночь вновь перед нами.
Я весь от страсти задрожал и в пропасть наслажденья пал,
Ища спасения глазами в любви и страсти пред телами!

Да, я тобой во грех влеком и пребываю сладко в нём,
Но, то влеченье, словно песня, нам на кровати большой тесно.
Кричу от счастья дураком, миг этот не переживём…
Но так жить точно интересней, идти в любви дней по отвесной!

Грудь и соски тверды! Улёт… какая сладость ночи ждёт,
Безумствуешь в страстях на мне, а я в тебе, а я как в сне.
И ты, и ночь стон издаёт, душа рыдает и поёт,
В ночной провисшей тишине! Что жизнь? Мгновенье не в цене!

Такой прекрасной снова будь! Как дразнит маленькая грудь,
Ласкай меня, страсть мне даря. Меня до пропасти маня.
А я направлю любви путь, приняв прекраснейшую суть,
Низ лона, мучая… там я… и нежность с ласкою твоя!

Животик, попку, тело языком и руки на спине замком,
Ласкал в предельности любя, восторг интимности даря.
Пусть поцелуй мой не святой, достанется тебе одной,
Стал властным мигом для тебя и всё любви благодаря!

Перевернув, ласкал твою… любимую, податливую…
И ласки дикие дарил, миг дикости желаем стал и мил.
Я Музу драгоценную свою, в объятья снова призову,
Ночь до рассвета всё любил, пока рассвет не наступил!

Всю страсть безумно отдавал, час красоты с тобой познал,
Тебе оргазм, в ночи даря, чтоб стала ближе для меня.
Всё тело в страсти целовал и в сладости ласкал, ласкал…
Красе твоей благодаря я ангелом стал декабря!

И в благодарность вся дрожа, любви и страстности воздав,
При стонах сладострастных мне, ты стала явью в дивном сне.
Себя в экстазе вновь прижав, богиней нежной в ласках став,
Ты отдавалась в красоте! В объятиях не в сне – на мне, а я в тебе!

И можно ль было устоять и красоты не возжелать,
И сдерживать в любви себя и не любить притом тебя?
Тебя привлёк, чтоб лоно взять… и самым, самым тебе стать,
Прелестный миг в ночи творя, вошёл со стонами в тебя!

И не было порыва красивей, мы двигались быстрей, быстрей, быстрей…
Царапала, стонала, страсть даря. Как красива ты в том была.
И грудью маленькой своей, меня дразнила всё сильней,
Воспламеняла вновь меня, в ночь до рассвета, где заря!

Телами мы стали мы едины, ласкали руки, лица, спины,
Ты при любви на мне, а я в тебе… не понимал уже я где?
Меня от счастья просто клинит, пусть только страсть в любви не минет,
Как благодарен я судьбе и в красоте любви тебе!

Наш мир любви весь в ночь дрожал, а я тебя желал, желал…
Совместно с нами на заре и ангелы витали, как во сне.
Как долго я любви такой желал, теперь счастливым самым стал,
Сгореть душой в любви огне, желает каждый! Счастье ж мне!

Как я до этого в днях жил и путь в обманностях тропил,
Влачил существование своё? Нет – это суета, не житиё.
Как хорошо, что полюбил и в мир любви с тобой ступил,
Тебя в пути запутанном своём я повстречал! Теперь вдвоём!



Изображение размещено из открытых источников Интернета

Ты совсем неприступна и холодна,
Знаю точно, что это не так.
Лишь накроет Морфея руки пелена,
От тебя появляется знак.
Этот облик и формы знакомы давно,
Нарисованы в мыслях и снах,
К ним немного загадки, бутылка вина,
Раздевание впопыхах…
А затем неземное влечение душ,
Ласки, вздохи, биенье сердец.
Поцелуи, сплетения, взрывы и туш,
Это после, потом, под конец…
А до этого будет полёт на двоих,
Будет взгляд, полный жажды любви,
Будут просьбы и слёзы твои:
«Забери, и со мною свой век проживи!»
Но у сна есть законы свои, и есть вход,
Всё зависит здесь от него.
Будем вместе друг друга мы пить как вино,
Только выход для одного.
По утру слышу вечное: «Ты чего?
Мокрый снова, опять твой жар…».
«Ничего, дорогая, совсем ничего,
Это просто какой-то кошмар…»
Ты совсем неприступна и холодна,
Знаю точно, что это не так.
Лишь накроет Морфея чело пелена,
От тебя появляется знак.

Кто тот, без лица,
без имени, без ответа,
вплести нить рассвета,
смог в подлеца?

Я так тебя ждал...
облачил саму Венеру,
и ей данной стену,
на коей тебя рисовал.

То ангел пустит дым
скрыв признаки восхода,
или, может быть, кого-то.
Ну и ладно. Бог с ним.

То демон с острой косой
за мечтой, что вечно летела
в этом тумане, где смело
пыталась остаться собой.

Это мы — в поздней ночи,
перебирая нога за другой,
будто учась впервой
ходить, потеряли ключи.

Это мы — руки трясли,
вспоминая, чего не знали.
Дай волю, и себя б потеряли,
если б впервой не нашли.

Как красиво мгновение
(чуть больше меня):
есть там звезда, одна,
но не её падение.

И ты на небо укажешь,
мне скажешь: "Может навечно
(после смерти, конечно)
останемся на этом пейзаже"