Столь сильно запутался.
Не ясно куда ведёт полёт эмоций.
Уже давно кольчугою укутался.
Пора всё перечеркнуть крестиком-произведение пропорций.

«Ретроградные сдвиги-вот для чего я был создан»
Счастлив ли я самим с собой..?
Возможностные поезда укатываются, я снова опоздал.
Как будто раньше я был совсем другой…

Мне страшно. Я бушую.
Во мне сидят тысячи меня.
И думаю, не слишком ли большую
Взвалил ношу на себя…

Ответственность…
И нужно иметь силы.
Я потерян…
Всплески уже невыносимы.
И глупость…
Заставлять делать через силу.
Ножницы…
Чтобы разрезать паутину.

Я пустотелый человек-
Крикун не более того.
Боюсь что обо мне не услышит век,
А обратит внимание на другого одного.

Лишь только раз коснувшись тьмы,
Ты начинаешь утопать.
В твоей душе тропа войны,
И звёзды начинают угасать.

Разбиты окна чтобы зреть,
Внутри гуляет пустота.
Нет огня чтоб руки греть,
Вокруг сухая мерзлота.

И дождь играет струнами,
Находя отклик в теле.
И кровь писала рунами
На пустой качеле.

И ты, загнувшись, смотришь вниз,
А там сыра земля.
Жизнь твоя, как подлый лис,
Сама туда загнала.

Так много не исписанных страниц,
На них навеки темнота.
И вместо криков всяких птиц,
Кричит глухая тишина…

Чернов Егор, 16.03.24

Никто не мог подумать, что будет мрак.
Никто не мог подумать, что их накроет пеленой.
Никто не мог подумать, что в этот вечер придёт враг.
Никто не мог подумать, что из всех нет больше душ…
нету ни одной…

И больше дети не услышать мамин смех.
И больше отцы не увидят дочерей.
Душа с криком покинула их всех.
И сердце не стучит у тех людей.

Кто мог подумать отпуская вечером, что его или её больше не будет,
Целуя на прощанье и говоря люблю…
А потом подобно ржавым прутьям,
Бьёт скрежет колокола, вторя слова: убьют…убьют…убьют…

Я лишь надеюсь, что свет укажет путь им.
Я лишь надеюсь, что Господь Бог примет их.
Я лишь надеюсь, что были ценными для них минуты.
Я лишь надеюсь, что Всевышний позаботиться о них.
Чернов Егор, 23.03.24
P.S. В память о событиях 22.03.24

На столе стоял бокал.
Там была то ли кровь, то ли вино.
На внешность был хорош, но мал,
И был прозрачен он, словно окно.

Тот бокал был умён, напитан чем-то древним.
Он был красив, если не смотреть на но.
Его запах был парящим и каким-то терпким
Наверное потому, как говорят сейчас, он был всегда в говно…

Вино и кровь сходились лишь по температуре.
Всегда холодные, всегда спокойные.
Хоть и вино горячее по своей натуре,
Кровь была холодная, как сердце у покойного.

Но весь он так хорош не мог быть.
Жизнь уж вынудила пережить три свадьбы.
Она заставляла его всё время пить.
И он так и застрял в лабиринте пред своей усадьбой.

Долго мучаясь, ходил по кругу
Не мог понять почему вино не греет кровь
Не по своей же воле он забрался в руку
И вдруг сказал: «Может ответ на всё любовь?»

И в тот момент когда летел о земь,
Он наконец-то понял почему кровь не горяча.
Было пожалуй холодно, наверное осень.
Но осколки уже лежали на земле и было поздно начинать сначала…

Лишь раз коснувшись тьмы,
Ты по-настоящему увидишь свет.
Все самые глухие мысли-порождение луны.
А чайки гавкали на пристани какой-то бред.

Лишь раз увидев крылья за спиной,
Тебе вставляют прутья в них.
И все кричат: «Проблемы с головой!»
И даже мыслей нет благих.

И как же трудно любить,
Когда кругом лежат пазлы.
И как же всем легко топить,
Когда круги небезопасны.

«Ноев ковчег» стал для нас
Сущим волшебством.
А служба Богу
Почему-то стала воровством.

Наши глаза теперь
Отражение экранов.
И всё доверие привело
К миру полному обмана.

Лишь свет коснётся города,
На лицах сразу грим.
Эх жизнь, ну как ты молода,
А мы уже сейчас горим…

Отголоски скрипки бьются
О стенки внутри тела.
Невидимые слёзы льются
На грудь, которой что-то овладело.

Стекло молча рисует портреты
Плачущих людей.
От себя я жду ответы
Глазами полными огней.

И маленький мальчишка
Боится и бежит во тьму.
Пытается поскорей укрыться,
Чтобы не лезть ни с кем в борьбу.

Запотевшие окна играют с фонарями,
Делая их огромный кругами.
А я воспоминания теряю,
За пазухой держа потайные комнаты с гробами.

И глаз весь капиллярами обвит,
Так тупо сверлит потолок.
Пульсация в висках глухо болит.
И мысли превратились в хаотичный клок.

Сухие скулы, сухая кожа.
Сухие выдохи и вздохи.
Шёл человек в сухом тоннеле.
Он ел аптечные таблетки,
Чтоб хоть как-то скрасить день.
Теперь, поднявшись по ступеням,
Сухой асфальт встречает тень.
Чёрные кровоподтёки спускались вниз к его коленям.
Он посмотрел вокруг и оценочно причислил всех к оленям.
Будь то сухая бабка,
Или сухой мужик в тулупе.
Его глаза подобно лупе по каждому прошлись.
Он осмотрелся и сухо закурил.
Сам он выглядел не статно.
Я бы сказал скорее стадно!
Весь был небрежен и пропитый,
Будто крючок плохо обритый.
Лицом сухой, одни морщины.
Пах дымом, водкой и вощиной.
Он докурил.
Пошёл поближе к остановке.
И вдруг, резко.
Забыв о всей сноровке,
Бежит сухой мужик в тулупе.
Чуть он толкает человека,
Тот падает…
…теперь закрыто его веко…
…и сухо бьют колокола…
…и сухо падает земля…

Ночная тишина, как хороша!
В ней всегда так слышен крик.
И все дневные сторы не стоят и гроша.
Так как все схожи с воробьём чирик, чирик…

Ведь, когда город весь в тумане,
Ваш разум ясен. Он открыт.
В свете лучей, в дурном обмане,
Ваш голос внутренний молчит.

Но как луна закроет солнце,
Стараетесь заткнуть всем уши.
Уже вы тонете в эховом колодце.
В бреду пытаясь догрести до суши.

Ведь каждого из вас так сильно колит правда,
А вы привыкли ложками покушать ложь.
Вам нравится послушать сказки барда
И представлять, что на ногах есть туфли, вместо кривых, косых галош!

Я столько раз играл те роли.
Столько раз был в стране кривых зеркал.
И как же много испытал я боли,
Оказавшись лишь один средь чёрных скал.
Я держал с собой людей подобных моли
И сразу не заметил их оскал.
Мне кажется, что жизнь не настоящая, как на ютубе ролик,
И ощущение будто бы меня кто-то прополоскал.

И надо много раз подумать,
Прежде чем назвать кого-то близким.
Ведь ты останешься один.
Для тебя небо станет низким.
Никто из них не прилетит,
Хотя когда-то ели с одной миски.

Человек как только он останется один,
Он поймёт куда забрёл и в какой он темноте.
Увидит через разбитые очки вокруг блядин,
И мир замрёт убрав весь шум в бесконечной суете.

Тучи проедут прямо.
И не смотря на всё,
Я смотрю в сторону упрямо.
Одно и тоже тождество,
По-разному меняло.
И разветвлений в жизненном пути несчесть.
И я не скрою, я забывал людскую честь,
Когда во мне кругом был мрак и нечесть.
И я совсем забыл о том что нужно держаться вместе.
Но я совсем один…
Без чувств застыв будто бы в солёном тесте,
Я начал разговор со старым другом,
Спросил: «Когда же ты стал мне мне врагом и почему?»
И он ответил: «Когда ты бросил, позабыл выбрав лишь её одну!»
И как смешно и иронично,
Что мы обижаемся на тех, кто нас бросает или кого мы покидаем,
Но каждый раз после себя мы оставляем
Друга. Имя чьё есть-Одиночество…

Ноги сбивчиво брели.
Дождь то ли бодрил, то ли топил.
И поднимаются мосты,
Сжигая памятники у могил.

Вокруг ворох и так много искр рядом.
Пытался рассмотреть свет в темноте,
Смотря наверх тупым я взглядом,
В надежде, что жизнь заиграет новым ладом

Стальной каркас проверяется на прочность,
Жизнь думает, когда он сдастся.
Она пытается пробить на точность,
И кажется каркас уж должен бы сломаться.

И есть надежда лишь на то, что будущее скрасит всё…
Что все мучения не зря…
Но пока густой туман его укутал,
А меня укутал влажный холод октября.

Мы замалчиваем проблемы,
Часто не говорим о сути.
И в голове эти дилеммы,
Вставляют в путь нам прутья.

И гнев за собой имеет разрушение,
Ломает даже жжёные мосты.
Порой бывает тяжело принять решение,
Оставить всё или выставить кресты.

Тягость килограммов мыслей
Нагромождает мои плечи.
Воспоминания о том, как были мы с ней
Не делает участь мою легче.

Я сам закрываю, я сам зарываю
Себя в своей же утопии.
Я сильно устал я не понимаю,
Когда я спасусь от агонии…

Питерский воздух прохладный и томный,
В нём же летают агрессивные искры.
Старенький Пётр идёт весь огромный
И его покинули прогрессивные мысли.

Я вроде бы дома, но так далеко.
Московский комфорт и уют мне приятен!
И будучи здесь одному, нелегко…
Пока что Питер не стал мне понятен.

Мысли впутываются в отрасли нервов,
И начинает играть симфония горя.
Мне не убежать от себя, наверное
Было бы легче раствориться как соль в море.

Локальный срывы привели к катастрофе,
Я потерял своё же сознание.
Возможно дело лишь в невыпитом кофе,
Или же в выпитом бокале отчаяния…

«Вопли сумасшедшего»
И сколько страха в моей глубине…
И сколько же крика в моей тишине…
И сколько же боли в моей пустоте…
И сколько фантазий в моей темноте…

Я долго шёл в раздумьях,
Искал осколки вдребезги разбитой половины.
Я думал умер обезумев,
И медленно я ждал кончины.

Но яркий свет зелёно-голубой
Стал сильно согревать меня.
Ведь с ним я могу быть самим собой,
Не корча и не мучаясь от горя.

Её веснушки и улыбка,
Так сильно озаряют душу.
Её брови и глаза,
То что давно мне было нужно.

Я теперь в тихой воде,
Нету больше вихрей, штормов.
Душа плутала в темноте,
Средь миллионов грустных гномов.

Я теперь рад и я свечусь!
Я так люблю любить!
Она во мне открыла столько чувств!
Я не могу её забыть…

Лишь на минуту отойдя,
Я снова заскучаю.
Лишь секунду погодя,
Я мессенджер листаю.

Я очень благодарен тем глазам,
Чей свет мне открывает двери!
И очень трепетен к её словам,
Которые уши услышать так хотели!

Мороз солнца поражает
Все растения и листву.
Замки тёмные съедают
Голубую пустоту.

Холод режет щёки мерзко,
Будто это напоказ.
А глаза вильнули резко,
Будто там сверкнул алмаз.

Человек забытый честью
Стал безмозглой обезьяной.
Был наполнен лишь он лестью
И пах корицей пряной.

Апокалипсис сжирает.
Пол планеты полегло.
И стакан теперь сгорает,
Где недопитое вино.

Мы сами сделали всё это
Мир, планету, сказки…
Теперь не видно больше света.
На нас лишь кровь, шрамы, краски…

Шёл джентльмен. Шла дама.
Они друг от друга отдалялись.
На ней одеты туфли, платье. На нём костюм и шляпа.
Оба знали куда шли, но оба потерялись.
На её лице была тень грусти, а по щеке катилась тушь.
На его лице две капельки бриллиантов держались, чтобы не упасть из глаз.
Она думала о том какую же он нёс ей чушь.
Он думал лишь о лице, которое теперь он видел в последний раз.
Туфли щёлкали асфальт вечерней набережной.
Зажёгся свет. Упали капли.
Он думал, что опять наступил на те же грабли.
Она лишь думала, что он глухой дурак.
Вечер тих. Они остановились.
Он не заметил, что руки сжатые в кулак.
Она заметила, как туфли в ноги впились.
Но им обоим показалось, что все вокруг столпились, как будто что-то ожидая.
Они оба повернулись, и хоть не видели друг друга, но знали, что стоят лицом.
Через секунду они всё поняли и побежали.
Дама скинула свои лодочки на реку.
Джентельмен отбросил шляпу.
Его щёки стали стали мокрыми.
Её щёки поблёскивали тушью.
И вот опять они соединились.
Весь мир для них затих, часы остановились.
Они увиделись, прижались и стали одним целым.
Они стояли так и даже не дышали, лишь чувствовали тепло сердец.
А лодочки так на воду упали и думали что: «их начало, наш конец!»

И ты стоишь вся полна бреда,
Стоишь и смотришь на меня.
Лишь луч холодного рассвета
Пронзил до дрожи ноября.

А ты любила меня долго.
Я не любил тебя ни дня.
Глаза твои теперь в иголках
Так пылко смотрят на меня.

Я знаю ты ждала ответа,
Ждала привета моего.
Но на стене мои портреты,
Портреты в профиль одного.

Мы очень быстро стали рядом
И также быстро разошлись.
И хоть душа побита градом,
Я рад, что по итогу не сошлись…

Страшные новости
Нашептали синоптики:
С неба падают ангелы,
И мир станет паноптикумом!

Глупые выражения сползают с лица,
Нету времени притворяться.
Все смотрят в зеркало ищут там подлеца.
Заходят в лабиринт, чтобы там и остаться.

Вокруг всё темнеет, но светлеют умы.
Огромное облако ангелов с неба.
Крики и стоны небесной мольбы.
Слова отчаяния полные бреда.

Мы это с окон своих наблюдали.
Крылатые люди, как снег опадали.
И это было лишь началом той тьмы,
Когда люди все поняли, что они опоздали…

И всё таки любовь…
Какой же хаос в ней всегда творится
Нам больно но мы шагаем вновь
Мы приклоняемся пред ней ведь она наша царица
Алые следы на белом снегу, наши ноги стерты в кровь
Сколько раз мы свет искали в своей кромешной темноте
И всё таки любовь…

Солнечный свет залил мне зрачки ,
Сделав лицо розовым цветом.
Свет был сильным, но не хотелось надевать очки.
Хотелось глубоко проникнуться этим моментом.

Я знаю ты есть. Я знаю ты ждёшь,
Тот момент, когда настанет чудо.
Бывают случаи, ты по-детски ревёшь.
И всё хочешь рассказать о себе кому-то.

Моё дитя я знаю, ты наблюдаешь,
За тем что происходит сейчас.
И я думаю ты понимаешь,
Что розовый свет лишь для нас.

И да бывали бессветные дни.
В этой растерянности было сложно искать.
Но то время помогло зажечь все огни,
Чтобы теперь себя не потерять.

Розовый свет окрасил лицо,
И указал мне мой путь.
Я шёл вперёд, где было кольцо.
И я знаю, что мне теперь не свернуть.

Мы с вами все, как капли дождя.
Да, мы падаем и разбиваемся.
Но всегда приходим в себя.
И поднимаемся на небеса.

Мы с вами, как звёзды в тёмной ночи.
Мы также красивы и также сияем.
И каждый из нас направляет лучи.
Тем самым указываем путь и его освещаем.

Мы с вами, как маленький пазлик
Одной большой общей картины.
Каждый из нас имеет свой пазик,
Чтобы собрать её воедино.

И я знаю нам с вами тяжко.
Каждый день испытания даёт.
Нам приходится затягивать пряжку,
Чтобы был чуть полегче полёт.

Я думаю, что всем вам известно,
Что у каждой звезды есть другая звезда,
Что у каждого пазла есть пазл.
Что у каждой капли есть другая вода.

И ты в своей магической вуали
Стоишь и смотришь на меня.
Своими чёрными глазами
Пожираешь, как колкий холод января.

Я снова стал слепым,
Не вижу счастья в простоте.
Мир кажется мне глупым,
В своей чрезмерной красоте.

И если я спрошу тебя:
(Ты вторишь мне в ответ?)
О как же этот мир красив, согласна?
И ты конечно скажешь: нет…

В порыве собственного эго,
Я в зеркало смотрелся.
Глаза закатывались бегом,
Ведь я себе приелся.

Я вижу 18 лет, тот взгляд,
Он вроде строгий, но всё равно пустой.
Над ним, та бровь, что была светлой
Теперь является густой.

Я возмужал, я повзрослел.
Теперь с тобой общаюсь я.
И кто-то спросит: кто она?
И я отвечу: та кто являет свет в ночи-моя единственная муза…

Меня разрывает в пространстве тысячи сознаний.
Я закрыт в лабиринте своих же ожиданий.
Туманное утро влечёт облака.
А я все пытаюсь найти свой кусок пирога.

И мой родной май не греет меня,
Как будто сейчас конец сентября…
Моя вечная головоломка-найти свет в темноте…
Моя вечная гонка-найти жизнь в пустоте…

Я закрыт, обособлен ко мне не подойти.
Я устал, одиночество не дает мне уйти.
Заблудился в тенях не существующих стен.
Не успеваю менять одежду для сцен.

Теперь, в моей тёмной, растворённой сетчатке
Можно увидеть не уходящую боль.
На моих руках надеты перчатки,
А на щеках осталась засохшая соль…

Дождь бил по листьям, падая на
Слёзные долины, которые высохли от времени.
Но мне больше не тяжело, я перестал
Носить груз проблем и мыслей тяжким бременем.

Даже в этих каплях я нашёл
Прекрасную лёгкость жизни.
И сколько бы не оступался я на граблях,
Мне легко признать ошибки.

Душа обрела покой, и ,пройдя боль,
Я наконец-то могу быть собой.
Хоть мысли сжирали меня, как моль,
Я собрал все силы и смог дать им бой.

Во мне нет страхов-одиночество мне друг.
Капли всё оседали на лице.
Был приятный запах сырости вокруг.
Дождь стал мне панацеей,
Он стал мне близок…
Освободил меня от мук…

Солнечный луч прорезал моё тело,
А я стоял, вдыхая воздух новых почек.
Я вдруг прозрел, моя душа взлетела.
Шелест листьев, пение птиц касалось моих мочек.

Я чувствовал природу, запах новеньких растений .
Я счастлив был лишь от того, что я дышу.
И голова была полна сомнений,
Но теперь я стал свободен! Я теперь живу!

Яркий свет лился мне в глаза.
И всё уже художники украсили зелёным.
Я уверен, что впереди ещё будет гроза…
Но пока я чувствую себя прекрасно, окрылённым!

Мужчина в тёмных красках
Шёл словно дождь и бил словно дрожь.
Тень проскользнула на его масках…
Сколько же там было ляпистых рож..?

Он остановился, он заплутал
И смотрел лишь на маски.
В тёмных тенях он себя потерял.
А рукам бежали кровавые краски…

Он понимает теперь, что вся жизнь
Утекла как песок через пальцев решётку.
За спиной он видит лишь миражи,
А впереди клубок с одной лишь обмоткой…

Он разбил множество судеб,
Каждый раз играя других…
Он потопил множество суден,
Утоляя жажду мыслей своих…

И так он идёт в осознании
Всех своих прожитых дней.
Его настигли страдания,
И теперь он тонул среди горящих огней…

Бьющая ключом река
Заполнила мой взор.
Мои попытки быть в бегах,
Привели меня во двор.

Я бегу сейчас от слова,
Идущего за мной.
И боюсь упасть я снова,
Оказаться за стеной.

Двор ухабистый, неровный.
Я устал уже бежать.
Но за спиною страх огромный.
И мне хочется кричать.

Но я бегу теряя силы,
Хоть во мне сейчас пятно.
Я упал и обессилел…
Страх тот-ОДИНОЧЕСТВО.

По пути терял я маски,
Чтоб лишь быть, таким как все.
Я не вижу больше краски,
Ведь был на чёрной полосе.

Я думал, я имею много.
Но не имею ничего…
Передо мной одна дорога
И рядом нету никого.

С щеки сейчас сошла слеза,
И я чуть-чуть пошёл вперёд.
Хоть и сейчас вокруг гроза.
Я знаю, что рассвет нас ждёт.

Деревья сплелись в плотную паутину.
Птицы на них кричали о приходе весны.
Но мысли вокруг меня, обматывая тину,
Тянули во мрак, оставшийся от зимы.

Мои карие глаза в зеркале смотрятся серыми.
И их пустота пугает меня.
Чёрные краски мешаются с белыми.
И идёт поминутная смена календаря.

Потерялся во времени,
Будто забытые сны.
И совсем уж не греет,
Солнце этой весны.

Волосы дыбом, мурашки бегут.
Забываю себя и становлюсь злым.
Я просто стою на берегу,
Пытаясь, сделать свой взгляд менее пустым…

Мокрая оболочка сошла с моих глаз.
Попытки открыть замурованные двери
Привели меня во тьму несколько раз.
Мои извечные вращения качели
Были лишь попыткой уйти в никуда.
Горячие капли стекали по шее,
А в голове беспорядок и ерунда.
И я потерян…
Детские ножки, которые некогда бегали,
Стали взрослее и теперь все побиты.
Большой путь был пройден,
Но как бы то ни было они не были сбиты.
Я отдавал себя на пустоту взамен.
Все внутренности коркою льда покрыты.
Но я всё же ожидаю перемен,
Чтобы сказать жизни, что теперь мы с ней квиты.
И я жду…
Вечная темнота, идущая шлейфом за мной,
Привела к разрухе старые пути.
Иногда ,находясь дома, я хочу домой,
Пытаюсь увидеть тропинку в памяти.
Я не могу сказать, что я изгой,
Просто с другими я вне сети.
Ведь я ору, но как немой…
Ведь я иду, но не живой…
И я иду…

И снова мысли о тебе,
И ты одна, а я на дне,
И снова я тону во тьме,
И сердце жарится в огне.

Я так долго пробыл там,
Что в темноте вижу глазами.
Я всегда хожу кругами
И бьюсь об стену я рогами.

Я забыл про солнце и рассвет,
Про запах роз и их цвет,
Не видел никогда комет,
Но передо мною пистолет…

Я долго принимал решение.
Я взял в руки пистолет,
В руке возникло напряжение.
Была мечта прожить сто лет,
Но растворилась, как видение…

Холод был во мне теперь.
Я закрыл за собою дверь.
Я стонал, как подбитый зверь.
Но дверь моя была закрыта
И тень моя была убита…

Я посмотрел в зеркало и понял, что мне хорошо,
Наконец-то свой путь я нашёл,
Чтобы сделать это, я прошёл через шторм.
Москва, как сумасшедший дурдом.
Их вода-это карий бурбон.
Помню в голове был полный хаос.
Я чувствовал себя мелким, как мики маус,
Но теперь я плыву по течению
И только тёплый ветер заполняет мой парус.
Голова многих давно подлежит уж лечению,
Но привыкли они к развлечениям.
Потому дурные мысли там прорастают подобно растениям.
Тяжело мне приходиться и до сих пор.
Я опустел, как гостиничный двор
Перестал слышать себя, видимо мне нужен лор.
Мне хорошо, всё нормально, поверьте!
Просто устал я и нужен мне отдых,
Чтобы в саду моём древ не было голых.
Это последнее, что я скажу,
Вы почитайте, а я посижу…

Молчание порой нам заменяют тысячу слов.
Иногда молчание может спасти сотни голов.
Бывает молчание можно сравнить и с отчаянием,
А иногда даже с ворчанием.
Но…

Человек только сильный молчит,
Когда это действительно надо.
А не как угорелый на каждом углу он кричит,
Чтобы получить все награды.
Сильному человеку не всегда везде рады,
Но для него не существует преграды.

Он занят собой, несмотря на других.
На тех кто завидует не обращает свой взор.
Закрытый в тени подальше от них.
Ведь в ярких нарядах несут они вздор.
И в их черепах нет мыслей благих.

К сожалению в их головах,
Всё хорошо лишь на словах.
А чтобы самим проявиться хоть где-то,
По нейронным сетям у них нет интернета.
Но между собой они не имеют конекта.
Зато они смотрят кучу контента,
А это для них как-будто река,
Которая уносит их к облакам.

Мы молим бога, чтобы он нас простил.
Хотим, чтобы в светлый мир потом нас пустил.
Хотя внутри ничего нет, как-будто взорвался тротил.
Идём по жизни медленно похожи на тортилл.
И когда нас о чём-то спросят мы вечно молчим.
Но когда чувствуем, что близок конец.
Мы ускоряемся и быстро бежим.
Хоть и понимаем, что делать уж нечего.
И счастье то что где-то лежит,
Видимо быть не найденым обречено.
Мы все каемся в наших ошибках.
Наши тела от падений в ушибах.
Есть те, кто разбивается о гранитные плиты.
А есть те, кто зубы точит об науки граниты.
Но и те и другие быть могут забыты.
От этих мыслей я чувствую себя разбитым. В голове всё, как сливки взбитые.
И раскаяние мне может не помочь.
Я пытаюсь снова отогнать все мысли прочь.
Но они ко мне притягиваются, как магнит
И в душе моей ещё сильней болит.

Наша проблема в огромной доступности.
Заходим в интернет, сморим разные тупости.
Многие пробуют никотин,
По-другому отвлечься мы не хотим.
Позже идут по-тяжелей вещества,
Падают в обморок с пеной у рта.
Боясь одиночества бьём зеркала,
Чтобы увидеть там многих себя.
Забыли про значение слова семья.
Дети закрытые в мире своём,
Ведь одноклассники и родители их закопали живьём.
В этом мире мы с вами живём,
Заботясь о том какой у нас телефон,
Но не о том кто с нами на связи.
Делаем вид и создаем яркий фон.
Совсем не обмениваемся добром.
Зато делимся телами, пахнущие сладкими духами.
Хотим любви лишь в одну ночь.
Обращаемся к таблеткам, чтобы себе помочь,
Отогнать все мысли прочь.
И сделать жизнь немного проще,
Из пустой квартиры оказавшись в роще
И врачи находят нас с искривлённой рожей.
Хотим все быстрых ощущений,
Боимся чьих-то осуждений…
Мне жаль людей с такой судьбой!
Я не хочу чтобы всё это случилось и со мной!

Одиночество бьёт по всем органам.
Любовь-это то что нужно нам.
Близких людей у меня мало.
Закрываюсь от всех я одеялом.
Каждый день я встаю вялым.
Лицо моё выглядит усталым.
Глаза покрасились цветом алым.
Я расторг все отношения.
Тяжелы были эти решения.
Глаза слезятся не от цветения.
Надеюсь за эти страдания
В дальнейшем ждёт меня премия.
Я смотрю на прохожих, они все в любви.
И каждый раз думаю: почему я вдали?
Все кто ушёл по куску разобрали,
Я остался, но мне не в чем идти,
Сейчас я не эмоционален,
Пустой словно тень пытаюсь свет я найти.
Я хочу, чтобы «ледниковый период» этот прошёл
И луч тёплого света меня, чтоб нашёл.
Я показал им себя, как-будто на шоу,
Остался во льду, последний зритель ушёл.
В какой-то момент подумал, что свет я нашёл,
Но это был отблеск и даже он не остался.
Бывают моменты, что я хочу сдаться,
Но не хочу снова одним я остаться…

Будущее…
Эмоции купируют в квадратики и нолики.
Кожа покрывается пиксельным слоем.
Позакрывались в компьютерные домики,
И из нас можно делать привои.

Скоро получим виртуальные сердца.
Купим новый пластиковый мозг.
Поменяем себе рост, вес, цвет лица.
Чтобы с другими налаживать мост.

Современное общество «Искусственных Интеллектуалов»!
Золотые стандарты, картонные каски…
Придерживаемся лишь высших идеалов!
Разбитые черви и тёмные краски…

Был мартовский вечер.
Было тепло и уютно.
Лишь по коже шёл ветер.
И то иногда, поминутно.

Я смотрел на прохожих,
На душе всё спокойно.
Всё меньше прихожих,
Говорило о том как им больно.

Деревья шептались
О скором приходе.
Да ещё и ругались
О том кто сейчас в моде.

Всё больше людей
Одетых не по погоде.
Ругались с деревьями,
Что они сейчас в моде.

А я лишь смотрел,
Обвитый светом фонариков.
И в глазах лишь горел,
Блик спускавшихся шариков.

Это был мартовский вечер.
Не похож на другие.
Меня накрыл ветер.
Пошли мысли другие…

Душа сейчас темнее чая
И я иду по улице, никого не замечая.
И в ушах играет то, что я в душе не чаю.
Всё это напоминает мне отчаяние.
Вот бы мне сейчас куда-нибудь отчалить.
Где солнца свет мне греет душу
И ничего внутри меня не душит.
Лишь только луч горячий мне кожу сушит
И я вдыхаю влажный воздух,
И голова моя пустеет,
И наполняется опять.
Но мыслями, которыми готов я озарять!
И мир вокруг перестал осточерствлять.
И душа становиться светлее,
И мысли тёмные развеялись по ветру,
И как художник кистью,
Я начал красить новый мир!

Всё скручивает, а ты прямой.
Ты показываешь улыбку, а под ней лишь боль.
Пытаешься найти в мире свою роль,
Так хочешь чтобы это была не моль.
Желаешь оказаться на воле,
Где ты будешь с близкими на одной волне,
Где ты не разбиваешься, а лавируешь среди камней.
Мысли твои подобны стае коней,
Ты не думаешь постоянно о ней.
Есть людские стереотипы, ты их разбей.
Не надо тратить время на не нужных людей.
Ведь в твоей жизни нет никого главней,
Она разделяет на ползущих и поводырей.
Ты сам делаешь выбор, кем ты станешь.
Ты не станешь сильнее, если людей других ранишь.
Хочешь оставаться хорошим для всех, но так не бывает.
Всем всё равно, что тебя изнутри разрывает.
Ведь эта жизнь в свою партию играет.
Кто её вызов не принимает,
Обычно в темноте утопает.
Любовь-то что нас внутри согревает.
Она даёт нам сил, когда новый день наступает.
Я желаю всем её обрести!
Чтобы она нас спасла от края пропасти

Я доволен с собой,
Хоть сейчас никого нету со мной,
Я знаю, что дальше будет огонь.
Он позже разрастётся в пламя,
Которое превратиться в память.
Бывали моменты, я боялся себя потерять.
Теряя близких и любимых людей,
С каждым разом становлюсь сильней.
Да меня делило, как-будто состою из дробей.
Но я смог умножить и далеко не на ноль.
Во мне и сейчас присутствует боль.
Я не скрываю, да я пустой,
Но я буду честен перед собой.
Мне тяжело и я очень устал,
Но это значит, что я живой.
В который раз из пепла восстал,
Ведь в этом кино я главный герой.
Мне интересно, что будет со мной,
Поэтому бегу в том же темпе и пока не отстал.
Жизнь мне показала свой оскал,
Но бороться я не перестал.
Таков он мой путь и я с ним смирился.
Бывало что головой об стену я бился.
Страх в мою голову так и ломился,
Но с главной дороги я всё же не сбился!

Стая птиц в облачном небе.
Горячая кровь в синей вене.
Я слышу пульс во всём моём теле.
Мысли спутаны, как паутина.
Вокруг всё зелёное, как будто бы тина.
Сколько же раз я стрелял мимо.
Смотрю в зеркала, а там всегда криво.
Замечаю, что становлюсь мнимым.
Как всегда намазался весёлым гримом,
Чтобы люди понимали, что я на связи с миром.
Чёрные птицы закрутились вихрем,
Но они были единой цепью.
Я тоже един, но с самим собой,
Но иногда лежу на кровати я дугой.
От грусти мурашки по мне бегут ордой.
Я бываю сам не свой.
Мне холодно, я покрываюсь мерзлотой.
Маленькая льдинка, некогда была слезой,
Скатилась по щеке, оставила след свой.
Настроение падает, как листья с деревьев.
Осенний ветер приносит грусть и тоску.
И я в своей клетке подобно рабу,
Плыву по течению, а куда не пойму.
Надеюсь что к свету, я не хочу во тьму,
Ведь мне она напоминает тюрьму.
Где душно, сыро и я там надолго,
На полу куча разных обломков.
Мне больно и плохо, как будто бы ломка,
Ведь душа изрезана в стеклянных осколках.

Все сияют в свете софитов,
Отбрасывая тёмные тени на плиты гранитов.
Нам втирают что-то, как палочку эбонитовую,
Кто не справился того забирают с головой обритую.
Люди обречены собирать по кускам свою душу разбитую.
Все в шрамах от ожогов будто лавой облитые.
Вокруг нас лужи из глаз пролитые.
Кто-то постоянно читает молитвы,
А кто-то смотрит на монолиты.
Тоска с одиночеством, как вода изнутри точит.
Боимся слышать что будущий день нам пророчит.
Люди не спять до темнейшей ночи,
Мысли их скачут, как шары от пин-понга.
Потом жуткая боль их пронзает будто бы ломка.
Они не говорят о себе громко.
Закрыты в скафандры последней моды.
Выглядят классно, но в душе все уроды.
Внутренний мир светлей даже у готов.
И таких людей много разных сортов.
Кто-то схож со стаей скотов.
Бывают похожи на стадо быков.
И сколько же много в этом рогов..?
Не стоит в жизни иметь столько врагов,
А лучше не быть врагом в отражении.
Воевать со своими мыслями и убеждениями,
Не лучший исход из многих других.
Просто подумайте сколько мы можем дел сделать благих.
Но мы тратим время, деньги и силу,
На разрушение себя и других.
Не может быть в голове хорошо,
Когда в тебе что-то ещё.
Вещества дурманящие рассудок,
Могут лишить тебя всех оставшихся суток.
Ты не успеешь даже понять,
Когда своё тело не сможешь поднять.
Ты не успеешь самых близких тебе, взять и обнять.
Ведь ты будешь в тёмном месте сгорать,
А демоны из головы будут тебя пожирать.

Капли падали с неба, пробивая тело как стрелы,
Я не могу замазать теперь эти пробелы.
Выгляжу свежим и новым, а внутри весь горелый.
Постоянно бью себя о грудь, пытаясь что-то доказать будто горилла.
Моё сердце как пятка у Ахила.
Голова много новых мыслей родила.
С того самого числа снова чувство одиночества развилось.
Оно как кислота мне в душу въелась, но мною так и не наелась.
С детьми я строю из кирпичиков, вокруг себя построил замок.
И протяжный крик душевный, сменился на пустую тишину.
Но рябь озёрная до сих пор осталась прежней.
При встрече взглядом с ней колец намного больше в нём, а душа горит огнём.
Без любви, я думаю мы все умрём.
В мире 8 миллиардов человек, а я один на нём…
Если честным быть, бываю радостным я только днём.
Ночь даёт мне много благородных качеств,
Ведь нету смысла врать себе.
И тот ком мыслей в голове, надо разобрать лишь только мне.
Мой берег неспокойный, всегда подвергается волне.
Но надо бы построить дамбы, чтобы не оказаться мне на дне.

Цветные бумажки лежат у нас в карманах,
Мы надеемся, что за счёт них сердце не будет всё в ранах.
Мы можем выбрать масть, но потерялись на картах.
А по итогу нас всех встречать будут в белых халатах.

В детстве даём друг другу обещания,
Но подрастаем всё кончается прощанием.
Ошибки в раннем возрасте могут закончиться зачатием
И на жизни теперь клеймо, как в паспорте печати.

Наши близкие всю жизнь вили нам гнездо,
А мы все хотим поскорей забыть его.
Оказываемся снаружи видим мир не через окно,
Хотим вернуться, а там уж дома нет давно….

Хотим казаться важными и строить домики бумажные,
Но когда жмём руку, наши всегда влажные.
«Говорим мы только правду», а на деле все продажные.
Пиджаки наши чисты а рубашки грязные…

Нахожусь в обществе, но чувство будто я чужой.
Нет слов, ничего не могу сказать будто бы немой.
За год сильно поменялся, стал совсем другой.
Раньше было много воды из глаз, чувствовал себя рекой.
В зеркале стоит главный враг мой.
Я могу себя убивать, но я не умру.
Я затух как свеча, теперь иду ко дну.
Мне в этой жизни нужно лишь одну.
Вы так много говорите слов, в ответ, я просто вам кивну.
Боль настолько сильная, будто колит в боку.
Я приставляю холод мыслей и палец к курку.
На улице метель, но я не одел куртку.
Словно собака заперся в будку.
Чувствую себя глупым, похожим на утку.
Белое мешается с красным, я говорю не про вино.
Меня нашли замёрзшим на снегу, будто бы бюро.
Врачи мне обследовали, у меня отрезано крыло.
А вокруг зима всё белым бело.
Меня оперировали долгое время, но сердце замерло.
Физическая плоть осталась, а душу снегом замело…
И моё тело словно зомби, куда-то там брело.
Я думаю что тогда меня можно повесить на брелок…

Мясорубка перекручивает всё моё тело,
Я устал, мне надоело.
Одиночество так монотонно и пусто
И в груди нет эмоций, там больше негусто.
Мой монолог стал бесконечно далёк,
Сколько своих мыслей уже я изрёк.
Я знаю что меня ждёт Рагнарёк.
На вечные муки себя я обрёк,
Но хочу улететь и быть свободным как мотылёк.
Я догораю как последний уголёк.
И к сожалению не смог найти тёплый уголок.
Я утопаю в пустоте своих мыслей.
Там идёт война, где нет проигравших,
Есть только один лишь пропавший.
Не знаю смогу ли найти,
Ведь сейчас я нахожусь взаперти,
В чертогах своего разума и памяти.
Как же хочу себя спасти,
Из окопов где так много разного.
Но мне так тяжело, я стою на краю пропасти,
На дне которого разбитое стекло и так много безобразного.
Я упал в неё, изрезав себя полностью,
Забив осколками все пустые полости…

Вокруг меня одна разруха.
Боль словно старуха,
Давно уже сидит в теле моём.
Грудная клетка принимает большой объём,
А голову раздувает, как воздушный шар.
Сердце моё проткнули копьём.
Я горю, видимо у меня жар.
И меня всего обвило огнём,
Нужно срочно вызывать службу, чтобы потушить тот пожар.
Всё закончилось…
На улице было холодно, я надел шарф.
Я затянул его сильно потуже,
В наушниках музыка, чтобы других мне не слушать.
Моя душа истощена, она хочет кушать.
Но мне нечем её покормить,
Ведь я насквозь прожжён.
И теперь во мне слышен лишь гул ветра.
Я упал пройдя несколько метров.
И уснул под шум тех самых ветров.

Обвитая тенью душа,
Скрывает собой всё, будто бы паранджа.
И мне стало сложно дышать.
Внутри всё сжимает и рвёт, я в смятении.
Всё тело трясёт и мурашки по коже,
Я как будто в падении.
В голове проросли разные растения
И их корни подают по нейронам злые видения.
В последнее время я стал сам не свой,
В постоянном дисконекте со своей головой,
Сижу на дне соткана с водой.
Постоянно ловлю странный взгляд глаз.
Сердце наполнено осколками разбитых ваз.
Начинаю сначала, два пальца, абзац.
Чувства и мысли друг друга эрзац.
Я хочу быть счастливым, а не казаться.
Избавиться от тяжести, словно от старого ранца.
Но в погоне за счастьем иной раз мне хочется задаться.
Ведь как безликая фигура может выиграть эту гонку.
Я устал и оставлен на съедение волку.
Моё бледное лицо всё намокло.
И моё сердце некогда стучавшее наконец-то умолкло.

Мы идём сейчас в потёмках,
Нас в мешок словно котёнка,
Завязали и на дно.
Мы идём по улице, наступаем на говно,
Притом что время года нам абсолютно неважно.
Часто соглашаемся лежать у чьих-то ног.
Честно говоря у людей пропадает Бог.
Не знаю почему, но вокруг так много недотрог.
От любого слова больно, будто бьёт их ток.
Затрагиваю социальность и депрессию, будто группа «Кровосток»,
Но в любом совете, для них нет толку.
Если затронуть важную тему, я не умолкну.
Много кровоподтёков, ведь во мне сейчас иголки.
Для меня минуты бывают бесконечно долги.
Боль уже не чувствую ведь растерзали волки.
Но люди любят посмотреть на боль, создаются толпы.
Стадо бешеных горилл, кидают вспышек залпы.
Разлетевшись, все по миру собирают волны.
Таким порядком в нашем стаде вроде все довольны.
А я так в крови весь и лежал, ждал команды вольно…

В городе был розовый закат,
А розы были у меня в руке.
Мои мысли словно скат.
Спокойно плавали в волне.
И не было никаких волнений
На счёт того, что будет завтра.
Я думаю мы все не знаем, что такое правда.
У всех есть своё мнение на это.
Сколько было написано заветов,
В них было множество запретов.
Но каждый раз их мы нарушали.
Понимаем только в возрасте,
Какой же бред нам всем внушали.
Назад оглядываемся. Мы всё прохлопали ушами.
Мысли структурировано шли, будто бы розарий.
Иногда, у меня есть чувство что я викарий,
Говорят от меня позитив исходит будто я гербарий.
Но я себя сравнил бы лучше с розой,
Одной из тех что у меня были в руке.
Форма и цвет-мой внутренний мир,
Стебель был бы моею опорой.
Шипы это были заборы, которые защищали то что внутри.
Запах распространял мой позитив и добро.
Да и вообще людей можно сравнить со всеми цветами.
Кто-то стойкий, как орхидеи,
Кто-то красив, будто пионы.
Кто-то прост, как тюльпанов бутоны.
Кто-то прекрасно-загадочен, словно ирисы.
А кто-то, даже не похож на цветок.
Мысль закончилась, как и закат.
Темнота стала снаружи, как и внутри
И солнце уже меня не бодрит.

Безликими чернилами оставляем следы на бумаге,
Пишем красиво, поставлена речь, а в голове всё подобно клоаке.
Все вроде бы интеллигенты, но окровавлены костяшки на руках
И тело всё исписано в не понятных иероглифах.
Пытаемся объять весь мир через узкие зрачки,
Ставим на жизнь другого человека, будто это скачки.
Везде даём свои оценки, осуждаем,
А в лицо лишь только взглядом мы блуждаем…

Это лишь призма маленького мира.
Хотя и это описание довольно криво,
Как зеркала в которые мы видим все себя.
У нас нет недостатков мы все с искусственной короной,
Тональным кремом в душе замазали пятно.
И в нашем обществе не употребляешь- будешь белою вороной,
Несущей в толпы зрелое зерно.
Считаем, что «свои» проблемы всегда глобального масштаба,
Хотя одни остались среди сгоревших всех домов.
С чувством и доверием пожимаем клешни краба,
А по итогу нет руки и много рваных проводов…

Я восстановлен, регенерация прошла успешно.
Тихая река течёт и несёт жёлтые листья куда-то неспешно.
Прохладные дни приносят грусть и тоску,
Тяжесть тянет и усиливает боль к виску.
Иногда просто хочется стряпаться в вакуум,
Где только ты наедине с собой.
Ни с кем не надо будет тебе лезть в драку.
И не издавать протяжный вой.

Мне честно говоря, раздумья приносит осень.
Мы как летнюю траву людей взглядом косим.
А капли падают с небес и их количество напоминает перевёрнутую восемь.
Нам часто говорят, что сами мы не просим.
А ещё всегда мы говорим, что завтра точно бросим…

Ох уж эта осень, она вроде бы мила с тобой
И укрывает рыжих листьев пеленой.
Но отвернёшься, нож холода и ветра попадает прямо в грудь.
С этого момента понимаешь, что тебе осталось лишь чуть-чуть…
Ты падаешь на землю и тебя укрывает покрывалом рыжих листьев,
Голые деревья после дождя оплакивают тебя.
А река течёт и в такт с каплями свою мелодию даёт.

Снимаем скальп с себя,
Показываем что внутри.
Но все плюют и разбивают,
Оставляя лишь осколки пустых витрин.
Наш некогда пустой, но прорастающий мир,
Был расстрелян словно в игре тир.
Нам улыбались все в лицо,
А в спине прокручивали нож.
Нас раздели, мы стали голыми,
Есть одежда, но у нас нет кожи.
Закрываем все замки, отключаем все звонки,
Строим для себя маленькие замки.
Всегда хотим попасть лишь в дамки,
Вечно закрываемся в собственные рамки.
Ходим чёрно-белые все хотят раскрасить.
Хочется любви, но она нас вечно дразнит.
Все кто пережил всё это, новой кожей обросли,
Стали ещё крепче и в их мире новые поросли.
Мне жаль всех тех, кто так не смог и всё-таки погас.
Но я есть тот маяк во тьме, что никогда не гаснет.

Мой мозг расплылся словно сок.
Моё сердце брали и делали бросок.
Я весь в язвах и кровоподтёках.
Пульс перешёл теперь в висок.
Лицо постоянно всё в отёках.
Я стал прозрачным и пустым словно амёба.
Всё тело зафиксировано, на мне замок,
Лишь только руки двигаются, как будто это Вог.
Если меня толкнуть упаду, как дерева брусок.
Я много говорил, но сейчас замолк.
Мне всё кажется слишком долгим.
Для меня сладкое бывает горьким.
Мне кажется я теряю жизни вкус.
Бывало больно, как змеи укус.
Я слаб, мне очень нужен отдых.
Если я упаду, меня разорвёт на части стая гиен голодных.
Но я уже истерзан, не знаю что во мне осталось.
Наверно только лишь усталость…
Ветер со спины прошёл сквозь рёбра,
Ведь от меня остались кости
И я давно не жду никого в гости…

Давайте все признаемся себе,
Каждый день мы как желе.
У нас нет новых мыслей.
Мы головой на петле повисли.
Опустились наши руки,
А карманы опустели.
Я иногда забываю какой сегодня день недели.
Ходим, а в голове звук колыбели.
Мы все друг другу надоели.
Разговариваем со всеми по разному, будто бы в нас гелий.
Мы заблудились в этом мире,
Боимся быть одни в квартире,
Стреляем в мысли будто в тире
И закрываем себя в глине.
Из-за того что делаем наверное мы сгинем.
Ведь голова направлена вперёд.
И если всё таки мы её не сдвинем,
То можно не расчитывать на будущий род.
Нам каждый раз говорят, что был тяжёлый год.
Так много личностей могли бы выступать на показах мод,
Но они закрыты в клетке так же как их рот.
Мир крутиться в обратном направлении,
Где «крутым» становиться столько не понятных мне виений,
Тут подавляют кучу доминантных проявлений.
И нет уже надежды на перспективу новых поколений.
Мы все с разбитыми коленями,
Стали рогатыми оленями.
Руками землю мы молотим,
Пока по ней кто-то проходит.
Кровь, засохшая на наших губах,
Внушает окружающим всем страх.
И все наши попытки быть в горах,
Рассеялись, как сигаретный прах…

Боль-это то, что всем нам даёт силы.
Да, иногда это невыносимо,
Но каждый из нас должен это пройти,
Чтобы в конечном счёте себя обрести.
Боль распространяется со скоростью света
Иногда она происходит от причин, на которых у нас нету ответа.
Она размножается, как паразит
И в конечном итоге остаёшься убит.
Часто боль мы сами себе причиняем,
От этого ещё сильнее страдаем.
Но в ней надо видеть друга, а не врага.
Когда мы проходим стадию боли,
Наш разум и тело выходят на волю.
Мы перестали сутулиться и раскрыли глаза,
Видим облака и небеса.
У нас появляется то чувство, когда на душе нам больше не грустно.
Мы стали сильнее, наша душа,
Покрылась ещё одним слоем, как паранджа.
С каждым ожогом кожа не чувствует боли.
Боль это сила, не слабость,
Она нам даёт дальнейшую радость.
Ведь каким бы не был глубоким шрам,
Тело всегда излечиться от ран.

Говорят что счастье не в деньгах,
Но в чём же оно является к нам.
Это столь относительное понятие.
Порой счастье, для кого-то это просто объятие
Или его любимое занятие.
Лично я вижу счастье в любви.
Я стучался в разные двери
В попытках её найти, но оказывался на краю пропасти.
Мы не можем понять, что означает это слово.
Ведь живём поверхностно, ведь в голове лишь голод.
Мегаполис, нас сожрёт этот безумный город.
Тысячи сплетений всех дорог превращаются в одну.
Мы снова идём ко дну.
Не считать по пальцам рук, сколько мы там уже были.
Раньше думали, что мы просто к низу плыли,
Чтобы найти счастье под огромным слоем белой пыли.
Это водоворот случайных чередующихся событий.
Но счастье неосязаемое чувство, которое мы не испытаем.
В наших телах так много тайн.
И в этом диком городе чувствуем, как постепенно таем.
Машины проезжают мимо нас пока мы на них лаем.
Но мы не понимаем, что счастье не в карманных веществах и не в тёмных водах.
Должны увереннее быть, а не чтобы нас нашли в отходах.
Но его так и не найдя, густой бордовый цвет заполнит ванну.
Мы боимся жизни, которую не видим по экрану,
И она похожая на драму обрывается на половине разворота…
Но в этом ли есть счастье, в этом ли свобода?

Мы играем в чувства, как на арене цирка,
Укрощаем их словно тигра.
Нарисована улыбка, а под ней так много боли.
Здесь все друг другом недовольны.
Словно гимнасты, раскрываясь, садимся на шпагат продольный.
Да, мы циркачи, разбиваем о руки кирпичи.
Жонглируем сердцами, чувствами или телами.
Раскрываемся на публику, все смеются лишь над нами.
Как акробаты по тонкой нити ходим,
Нам страшно, но другой путь мы не находим.
Когда на сцене говорит ведущий, называет наши роли.
Мы кланяемся против нашей воли.
Все мы в цирке под шатром порочным,
Который не кажется нам прочным,
Но мы под ним навечно обречены страдать,
Готовые себя и душу заживо продать.
Нас столько раз учили падать,
Что мы не знаем, как взлетать.
Мы резервуары пустоты и все боимся высоты.
После унизительного выступления,
Снимаем красивые одежды,
Показывая свою наготу.
Смываем тяжёлые краски,
Показывая свою темноту.
Да, мы циркачи, закрываем дверь, не ища ключи…

Мы продукты наших действий-творцы своей судьбы.
Мы сами себя сковываем и расставляем грабли
Или раскрываем парус, двигаясь без карты.
Жизнь даёт нам испытания и делает проверки,
Пытается разбить нас, как как-будто бы тарелки
Мы часто усложняем, сами себе всё
И платим потом временем, нещадно уходящим.
Жизнь нас всех наказывает и по рукам нас бьёт,
А мы назад оглядываемся лишь взглядом, проводящим.
Мы убиваем все себя, надеемся на лучший день.
Душой, со скрежетом скрепя,
Думаем о том, как нам всё лень.
Года летят, а мы стоим на том же месте, где казалось бы вчера,
Бессловный монолог кричали о том, что всё изменится с утра.
Настала точка невозврата, пересечена теперь та грань.
Мы посмотрели на руку, часы остановились.
Жизнь закончилась, мы не отдали свою дань.
К нам духи белые явились и проводили в нашу даль.
Мы к завтрашнему дню стремились,
Но с качелей мы не встали…

Конверт закрытый мною безмятежно пролетел.
Моё стекло стало озером печали.
А за окном я видел, как черепа венчались.
Как Чарли Чаплин в чёрно-белом пикселе ведь,
Все эмоции на палитре лишь остались.
Окно закрыто, но пропускало зиму в мою грудь.
Я вспомнил прошлое, смирился с настоящим.
Боялся самого себя спугнуть,
Ведь был я лишь смотрящим.
Сугробы, снег, вокруг метель, разбиты руки, канитель.
Не вижу будущее, но слышу колыбель.
Эта сладкая мелодия меня берёт во тьму.
Я не хочу сопротивляться, мне шею сдавил ригель.
Страх переполнил тело, я теперь тону.
Мне обхватило ноги, руки множество петель.
Я стал безмолвным существом, не могу отбросить тень.
Мои часы теперь стоят, а сердце перестало биться.
Я в темноте и светом дня мне больше не напиться.
Видимо конверт отправленный благополучно долетел,
И я пропал среди туманов и множества безликих тел…