Голубь за стеклом

За стеклом расположился голубь,
ждёт, когда я снова прогоню.
Его грудь – раздувшийся парусом тщеславия пузырь,
перья – осколки небесной лазури,
скомканные в пыль повседневности.
Он смотрит на меня глазом-бусиной,
полным наглого любопытства, словно я –
диковина в его серой, голубиной вселенной.
Наглец! Он возомнил себя Данте,
наблюдающим за моими кругами ада,
в которых я, как Сизиф, вечно
качу камень рутины.

Его воркование – это нудная проповедь о свободе,
о крыльях, рассекающих ветер.
А я заперт в четырех стенах,
моими крыльями стали мысли,
беспокойно бьющиеся о черепную коробку.
Он – воплощенная дерзость,
жирный намек на то,
что жизнь проходит мимо,
пока я копаюсь в пыли отчетов
и упущенных возможностей.

Каждый раз, когда я хлопаю в ладоши,
прогоняя его,
во мне вспыхивает искра злорадства.
Как будто я изгоняю не птицу,
а собственную тоску по несбывшемуся.
Но он всегда возвращается.
С настойчивостью кредитора,
с терпением судьбы.

И вот он снова здесь, у стекла,
эта пернатая метафора моей собственной несвободы. Смотрит на меня своим пронзительным,
птичьим взглядом, и я чувствую,
как внутри меня просыпается странное,
болезненное родство.
Мы оба пленники: он –
инстинктов
, я – обстоятельств.
И мы оба ждем.
Он – крошек,
я – чуда.