Под Разными Небесами

Полночь. Берег. Тишина.
Над морем – чёрный бархат сна.
Я здесь, обрётший свой покой,
А в небе – полная луна.

Белейший диск в зените ночи,
Как око вечности немой.
И мрак вокруг темнее прочих
Пред этой властью неземной.

А вниз, к воде, от лунных врат
Струится зыбкий, ясный свет.
Он на волнах дрожит стократ –
Длинней дороги в мире нет.

И волны шепчутся у ног,
Считая гальку меж камней.
Их тихий, мерный говорок
Уносит грусть ушедших дней.

И льются звуки в тишину,
Сонаты лунной перебор...
Они качают глубину –
И моря, и души простор.

Всё слито здесь: луны фарфор,
Дыханье моря, блик живой,
И музыки святой узор
Над чёрной, спящею водой.

Мгновенье стынет, став веками.
Реальность? Сон? Не разберу...
Я был тогда под небесами,
На лунном, чёрном берегу.

Вот Алум Крик. Рассвет едва встаёт.
Вода как зеркало, но не блестит.
Какой-то серый, выцветший налёт
На всём вокруг – и воздух сам молчит.
Стою у кромки, где песок и ил,
И сам себе кажусь почти ничем,
Как будто кто-то искру погасил,
Оставив только этот бледный свет.

Большие валуны и тут, и там,
Набросаны какой-то силой злой.
Не гладкие, все в трещинах, по швам
Поросшие какой-нибудь травой.
Холодные, хоть солнце чуть взошло,
Их трогаешь – и холод по спине.
Как будто время здесь навек легло
На камни эти в мёртвой тишине.

Ни ветерка. Ни птицы не кричат.
Хотя должны бы – утро ведь уже.
И облака над озером висят,
Как комья ваты на чужом плаще.
Всё очень чётко видно, до росы
На лепестке цветка, что у камней,
Но будто смотришь через две слезы,
И мир размыт, хотя и стал ясней.

И вроде надо что-то предпринять,
Куда-то двинуться, ну хоть шагнуть.
Но ноги словно в землю – не поднять,
И мыслей нет, чтоб выбрать верный путь.
Смотрю на воду, на камней гряду,
На небо, где полоска всё алей…
Стою на Алум Крик, чего-то жду,
И становлюсь всё тише, всё пустей.