СТАРЫЙ царь решил жениться,
Всё не мог угомониться —
В бороде уж седина,
В сердце поздняя весна
Вдруг сменила непогоду
Бесу хитрому в угоду,
Что, завидя серебро
В волосах мужей солидных
И супругов домовитых,
Здравый разум гонит прочь,
Шепчет в уши день и ночь:
«Глянь, соколик, та девица
Молода и светлолица,
Смотрит нежно на тебя,
Будто в омуте топя.
Ставит ножку, словно пава,
Будет для тебя забава —
Ночью согревать постель,
Голову кружить, как хмель.
Вон прекрасная вдовица,
Полыхает, как зарница,
Красотой своей манит —
Чудный взор её пьянит.
Околдует чаровница,
Поцелует озорница —
Станешь снова молодой,
Словно колос налитой.
Оглянись: идёт княгиня —
Дочка Евина, богиня!
Брови тонкие вразлёт,
В кущи райские зовёт…».
Бес так с толку и сбивает
Тех, кто глуп и забывает:
Что на свете есть жена
Богом что ему дана.
Родила детей, вскормила,
По ночам его любила,
А теперь вдруг не нужна,
Стала милому скучна!?
Смог лукавый надоумить,
Царь не смог бы сам придумать,
Как примерную жену
Выслать в пустынь, за Дубну,
Учинить насильно постриг,
На духовный светлый подвиг
Там её благословить,
Чтобы Бога не гневить.
Поселить в суровой келье,
С вековой на стенах цвелью .

В ТОТ ЖЕ час послал гонцов,
Грамотеев-молодцов,
Чтобы день и ночь скакали,
Спали мало на привале,
Объявили в царстве всем,
Что на Пасху ждёт в столицу
С каждой веси он девицу,
Будет сам смотреть невест,
Соберутся что окрест,
Сидя на высоком троне
В золотой своей короне.
Станет выбирать жену
И бросать в толпу казну.
Кто понравится владыке,
Самодержцу-прощелыге,
Ту царицей назовёт,
Под венец и поведёт…
Вот пришёл и светлый праздник,
Венценосный сладострастник,
Получил худую весть,
Что нежданная болесть
Уложила в гроб черницу —
Уже бывшую царицу.
Помолясь, возжёг свечу,
Подал стольник епанчу,
И пошёл к гостям, где праздник
Сделал сам себе проказник.

А НА ПЛОЩАДИ дворцовой
Строй невест стоит подковой,
Перед троном потупясь,
Смотрит за порядком князь.
Пламенел «букет» столь пышный,
Даже странник любопытный,
Не видал красы такой,
Был хотя в стране другой.
Волновались все красотки —
Краснощёкие молодки,
Разодетые в шелка
Для любителя медка.
(Тут перо вдруг задрожало,
Дрожь по телу пробежала…
Описа́ть превыше сил
То, что взглядом я вкусил!)
В жёны взял себе красотку
Царь за лёгкую походку,
За румянец на щеках,
За улыбку на устах,
Позабыв ей глянуть в душу,
Бес где спрятал злую стужу,
Алчность, наглость, эгоизм —
Чужд был деве романтизм.
Косу расплели на пире,
Молодым жить дружно в мире
Пожелали, поклонясь,
Гости шумно веселясь.

ГОД уж с той поры минул,
Как царя в ребро боднул
Бес блудливый похотливо —
И владыка торопливо
Поспешил за сатаной
На греховный путь весной.
Будто ёрш, схватил наживку:
Во дворец привёл паршивку,
В монастырь сослал жену,
Очутился сам в плену
Чар губительных, любовных,
И в страстях погряз альковных:
Ноги волочил с трудом,
Целый день лежал пластом…
Уставал царь, словно пахарь —
Рядом был с ним лучший знахарь,
Не случился чтобы сбой.
Будто пьяница в запой,
Государь в загул любовный
Впал, раздув огонь греховный.
Наступала только ночь,
Прогоняла дева прочь
Из покоев слуг дворцовых,
И в нарядах пышных, новых,
К ложу шла будить царя —
Своего «богатыря».
Из рук сонного Морфея
Забирала любодея,
Накрывала пеленой
Страсти пылкой, неземной…

ТОЛЬКО солнышко в окошко
Лучиком блеснёт сторожко,
Подколодная змея,
Ядом далеко плюя,
Выползает из покоев,
Древних не держась устоев,
Пьёт заморское вино,
Что для женщины грешно.
Завела себе аманта,
Молчаливого гиганта,
Рядом был он с ней всегда —
Опасались все плута.
Предан, будто пёс, царице,
Козней тайных мастерице,
Что губила верных слуг —
Оплела всех, как паук,
Паутиной лжи незримой,
Стала к правде нетерпимой.
Не сидел без дела кат:
Неугодных прямо в ад
Отправлял по бабьей воле,
От кнута натёр мозоли,
Умер изверг от трудов
До крещенских холодов.
Государыня на троне,
В царской золотой короне,
Всё решала лишь сама:
Честь кому — кому тюрьма,
Откуп брать какой с купцов
За постройку кабаков;
Торговать с гостями чем,
И запуталась совсем…
Заросли поля бурьяном,
Стало голодно крестьянам —
Чтобы править всей страной,
Мало быть царя женой!

КАК-ТО поутру властитель,
Девы юной обольститель,
Отсыпаясь от трудов,
Выпитых хмельных медов,
Пробудился вдруг внезапно,
Удивился несказанно —
Верный стольник рядом был:
«Думал воровской подсыл», —
Хрипло произнёс зевая,
С ложа тяжело вставая.
Тот колени преклонил,
Молвил: «Царь, нет больше сил,
Видеть жуткое бесчестье.
Где былое благочестье,
Уважение, почёт?
В ссылку скоро всех сошлёт.
Тяжко слушать от царицы
Оговоры, небылицы…
Государь! Народ устал
Без тебя и захудал,
Покажись и топни ножкой,
Поведи своей дорожкой...»
Царь крутнулся, как волчок,
Мигом сапоги извлёк
Из просторного чулана,
Стрельца вытряс из кафтана,
Взял короткий протазан ,
Несмотря на царский сан
В тронном зале стал за ширму,
Провертев копьём в ней дырку,
И смотрел, как без него
Шло лихое озорство.
Как царица молодая,
На подушках восседая,
Диктовала свой Указ:
«Дьяки чтоб в Медовый Спас
С городков всех по алтыну
Заплатили сарацину
За сияющий алмаз,
А Большой казны Приказ...».
Поперхнулся тут властитель,
Грозно в зал шагнул правитель,
Закричал: «Как смеешь ты,
Брать себе мои бразды!
Царские писать указы,
Тягло тратить на алмазы.
Быстро вон пошла к себе,
Не то всыплю я тебе!»
Подскочила тут царица
Дел известных мастерица:
«Кто пустил сюда стрельца?
Взять под стражу наглеца!
Посадить его в темницу,
На меня он пёс бранится,
Видно выжил из ума,
Дом его теперь — тюрьма!»
И под маскою девицы
Виден стал оскал волчицы.
Бросился к царю амант,
Руки стал крутить гигант.
Рты, дивясь, открыла свита,
А владыка боевито,
(Было видно не шутил),
На копьё уж насадил
Фаворита и царицу —
Лицемерную девицу.
И вернулся сам к делам,
Мигом прекратив бедлам.

ЦАРЬ так больше не женился,
В церкви Богу повинился,
Понял — первая жена
Господом была дана!
Постаревшую царицу
Запер в келью, как в темницу —
Тяжкий грех не искупить,
Боль в вине не утопить.
И с тех пор стал чахнуть царь,
Сладострастный государь.
На слезах, душевном горе,
Не построить счастье, вскоре
Умер сам, а бес силки
Ставит снова мастерски
Тем, кто жаждет наслажденья
Не боясь грехопаденья,
Ищет новую жену
Несмотря на седину.

Февраль - март 2019 года

Шумит камыш от ласкового ветра,
Теряется Дон-батюшка вдали,
Наполнив влагой воздух ночью щедро.
Рассвет встречают криком журавли.

Большой табун затих на водопое,
Туман растёкся дымкой по реке,
Деревья в этом утреннем покое
Нависли над водой невдалеке.

Вспорхнули перепёлки в чистом поле,
Орёл парит безмолвно в вышине,
Качается бударка на приколе,
Кузнечики стрекочут в тишине.

С натугой казачата бредень тянут,
Старательно держа намокший кляч .
Забытые цветы на корче вянут,
Станичник на коне пронёсся вскачь.

Колоколов звон тает над рекою,
Пронзили солнца лучики листву,
Трава искрится выпавшей росою,
Река впитала неба синеву.

И голова кружится, как от хмеля —
Прекрасней нет тебя, казачий Дон!
От счастья замирая и немея,
С трудом сдержал восторга тихий стон.

Вода твоя неспешными веками
Несла через стремнины корабли.
Высокий берег высится над нами,
Как часовой донской родной земли.

Спасибо, Дон, пришла пора прощаться,
Родившись здесь, всегда горжусь тобой,
Всю жизнь к тебе я буду возвращаться,
Навеки стал моею ты судьбой!