Небом сеет луна мой дом.
Где ж мои Есенинские дали?
Лишь изношенной души моей надлом,
Твоих рук жестокие черты мне завещали.

Палящими лучами над рекой,
Предсмертным заревом, что ломит плечи,
С тобой подаренной, такой родной тоской,
Смиренно провожаю каждый вечер.

Я так любила эти лживые мечты,
И на твоём лице считать каскады бликов.
Плясать, звенеть, по смертному пути
И падать до истошных пьяных криков.

Доныне вальс мой одинок.
Доныне о тебе мне напевает нежно ветер.
Я не тревожась, знаю, ты - себя сберёг.
Для нашей календарной новой встречи.

Твой истый лик - воспетый вор!
Тех душ, что молят о спасенье.
Над грешным небом прячет взор -
Тот свет, что навсегда лишь будет тенью.

Люби же миг с тех самых пор,
Как он хранит в себе забвение.
Твоих же рук в тисках томление-
Отнюдь не крик до этих пор?

Я помню день . Звучал минор.
Тот мне явился наваждением.
Он вел меня в забытый двор,
Где я прощалась с сожалением.

Безмолвный вой, что лживый спор,
Познало сердце - вожделением..
Со спутником любви - смирением
Казалось, нам разлит Босфор.

Но видно, нет в судьбе "прощения",
Не склеит пустоты кагор.
И всех настигнет озарение:
"Мой истый лик - воспетый вор"

Я у судьбы тебя выменял.
Не суждено было мне услышать твоего имени.

Я в стихах тебя выплакал.
По слогам рисовал твою каждую линию.

Как творец тебя вылепил.
Я последний глупец, но лишь только тобою жил.

Из-за всех своих сил молил,
Чтобы нежностью рук подорвал нас тротил –
Я вселенски любил.

Но сейчас
Я растратил весь мир
На тот миг ,
В котором -
ты.

Всю ночь твой холод сверлит череп.
Слова, застывши в памяти - теряют смысл.
Одержимость держится на безнадежной вере,
Но несмотря на всё -
Я верен.

И это правильно! Мы - правильны!
Внушая страх, сам Бог явился ангелом.
Мне оставался только скрип могильной камеры,
Но ты ожи́л в моих стихах, и знаешь же -
Это сильней меня.

Прости.

Я лишь ведомый твой -
я ведь забыл.
От меня до тебя навсегда - чья-то тень,
Пол руки -
Пусть и не был когда-то любим,
Я любым
Между дверью твоей
Просочился в тиски.

Тихо спит мой родной
От зимы до зимы.
Испытав горы льда,
Над река́ми тоски.
Излечил свое сердце от ссадин,
Которых с двоих даже было не счесть.
Мне так горестно знать, что душа твоя -
Медь.

Дом -
это разве четыре стены?
Ошибся номером и перепутал адрес,
ошибся веком, потерял ключи.
Следов не найдено.
Да и не нужно.
Мы лишние. И здесь, везде
друг другу и другим,
и в принципе.
Нас нет, мы не важны,
есть лишь процесс
и наши линии.
Мы в памяти, на фотографиях,
Но чаще только мимо
и в молчании.
Улыбка вскоре забывает счастье.
Дом - это далеко
не здание.

Дай мне повод.
Все слова,
"я люблю"
разрывая омут,
"я люблю, я люблю".
Пустота.
"(не) люблю",
погружаюсь во тьму и холодную воду.

Счастье в долг,
каждый шаг босиком -
я банкрот.

Ты мне друг, ты мне брат и отец, ты - мое золотое слово.
Ты – свобода как море.
Ты на мне
как проклятье
по моей доброй воле.
Это ты –
идеал и мерило.

В этом боль.

.....в этом сила.

На воле умирать - пейзаж все также мил,
все также пуст.
А я в нём слеп познал куда идти.
Но вопреки тому как жил -
свобода оказалась взаперти.
И это не о нас.