Если бы я знал, какова ты на самом деле,
И если бы я не забыл про твои монеры.
И те старые шрамы на моём теле,
Не дают забыть мне, тревоги нашей эры.

Твои безмолвные глаза, блестят как темнота,
И твои чёрные губы, как сгоревшая до пепла свеча.
Тебе не просто хотелось бросить меня,
А использовать меня, уничтожить до конца...

Я уничтожен, напуган, повянут, убит.
Я потерян душою в темной ночи.
Я слышу твой голос, убиваюсь внутри,
Как до последнего вздоха свечи...

Я надеялся услышать твой голос приятный,
Но ангельский голос превратился в страх.
И я теперь слышу голос не из приятных,
Он мне слышится везде, но не слышится в мечтах...

Вот и пробил час расплаты.
И увидишь ты в аду меня,
И в сумерках ночи, услышишь голос природы,
И на веки вечные забудешь ты себя.

И хладным и слабым станешь в этот миг,
Откроешь дверь во свет... А там тупик.
В безмолвии продолжить ты путь один,
В землях неизведанных тебе.

«Где мне остаться, и как мне быть?» — Я спросил
Ведущего по адским стогнам.
И он ответил: «пройдешь ты путь один
В безмолвии за злодеяния...
По всем кругам ты будешь прогнан,
За то, что согрешил ты, не думья...»

Кровь и ад... повсюду смерть и мрак,
И грешники, шагали по девяти кругам.
Их дьявол жжёт и Авель дразнит.
Но каждому из них за грех
Платится придётся
Кладя голову для казни.

Им вечно так шагать, кончая схваткой;
Они восстанут из своих могил,
Те — сжав кулак, а у этих — жизнь уже прогнил.

Я увидал, взглянув по сторонам,
Что подо мною озеро, для падших душ...
Подобное стеклу, а не волнам
Застыла смерть, по берегам...

Но вдруг с небес явился он,
Своими крыльями махая.
Как денница, утренней зарёй
На коне своем, верхом пролетая.

Прекрасным сыном он Богу, был.
Но вдруг на небе он кровь пролил,
И на веки вечные упал он в ад,
И он с Лилитом адом правил.