Прожигаю ночи
на высоком стуле
Пока ищу первопричину одного.
Гуляю по пустому вестибюлю.
Пойми, это я не от мира сего.

Я вижу только строки и сомнения.
Ведь всё что было – сухое вино
Мешать его с похуизмом – не прегрешение.
Ведь всё что было в моей жизни
– слабое звено.

Вновь чиню в себе переворот,
Теряясь меж рыбацких лодок и
забытых деревень.
Я усталый, не дроби мой
жизненный покров.
Что прячет мегаполис в голове.

Лишний, словно шестой палец
на горле бьющейся в конвульсиях жертвы.
Ни туда, ни сюда,
не матовая тьма и не яркий глянец.
Не мешаю задушить,
но мешаю сдавить шею покрепче.

Я не пример и не предостережение,
Скорее показатель,
как жить строго по касательной.
И всё, что цените
Останется лишь казнью показательной.

Это город мертвецов
Мысли, как подкормка для червей.
Это город мудрецов
Мегаполис в моей пустой голове.

Столько ложилось мимо всего.
Кроме моих стихов без смыла,
Но ты примы, что я просто
лишний и вот…
Я вновь бреду на зов светила.

То ли разбирает на смыслы,
то ли режет на части,
Как на запястьях веретено.
Но в этом городе я не властен.
Прости, я не от мира сего.

Вместо завтрака порция дыма
В мои уставшие, забитые
лёгкие.
Мои помыслы злы и ранимы.
Собирать постмодерн из
обломков нашей истории.

Сытый творец не может
шедевр создать.
Но высокие строки не заполнят пробелы.
Настоящий творец умеет лишь
жрать.
Он постоянно потребляет и знает меры.

Сводит строки, ищет нужные рифмы,
Пытается втиснуть социальный посыл.
Прячет себя за
прогнившие ширмы,
Через дыры в которых, видно причину,
по которой он не остыл.

Стихи – возможность выразить себя честно.
Но только до тех пор,
пока не станешь едою.
Для больших дядь,
которые начнут крутить твой ебальник повсеместно.
Ты для себя создаешь это шоу.

Да, я тоже хочу рекламы
и шоу на ящике.
Чтобы эго тешил каждый каприз.
Мне плевать на идеалы, честь
и кости пращура.
Что есть силы, рвусь я ввысь.

Но между мной и тобой
есть огромная разница,
Что от нападок читателей меня бережёт.
Я могу сказать честно,
что их мнение мне до задницы.
Кстати, Россия вперёд!

Жизнь после смерти
нелегка.
Пора завязывать играть
в молчанку.
Из тени трупного мешка,
Я завожу свою шарманку.

От родных отделяли
Мои взгляды на мир.
Пока мне читали
нормы морали.
Смотрел, как священник
сжигает свой монастырь.

Мне нравилась сказка
Про город в огне.
В том неплохая развязка,
Как отец е… любит дочерей.

Я видел те фрески в храмах,
Где первые люди вместе.
Там Ева нежно целует Адама,
Пока Лилит играет
На его кожаной флейте.

Я помню рассказы мертвых,
О демонах в преисподней.
Но давно лежат в домах
холодных,
И каждый из них гноем
преисполнен.

За кружечкой чая, собрал я друзей.
Гусеницы на грибе, сатанисты и смертники.
Трефовая пика - вот мой сенсей.
Все отличные люди и такие же бездари.

Мудак и вандал, с баллончиком в Лувре,
Оставил на картинах Рафаэля свой инициал.
Всю жизнь проводя в безумном сумбуре,
Я вырасти вырос, но нормальным не стал.

Вчерашний день,
как обычно не помню.
Вот моя жизнь. Не жизнь,
а коробка.
Лёжа в постели, мечтаю нескромно,
Как по оси раскрученный глобус.

Остановиться на привал.
Постоянно выходя
За грань чернеющих зеркал,
Пересекая эпистолярные
поля.

Мой разум –
западня,
Ловушка перьевая и чернильная
река.
Свой драгоценный компас оброня,
Пытаюсь выбраться из проклятого
тупика.

Нам уготован мрак тоннелей
вместо небосвода.
Он извивается, словно мечом пробитая змея.
Её нутро привычно освещает глаз диода,
Ведь слишком толстая снаружи чешуя.
Мир оставили за каменными сводами.
Очки от солнца заменили
герметичным шлемом.
Отгородив себя тяжёлыми воротами
В подземных лабиринтах с заглавной
буквы «М».

Несколько дней пути с перьевым клинком.
Бросая напряженный взгляд туда-сюда.
В мой сон пришел бродяга под плащом.
Рассказывая, что наш оазис – это западня.
Под землёй ночь длинная,
а жизнь короткая.
Тоннели оплетают, словно паучиха.
Но вода знает, как судьбы сотканы.
Там так спокойно и нетронуто тихо.

Тут так тихо, что уши лопнули
От криков, что беззвучно
зовут мертвых.
И бесы давно не селятся в омуте
Они в нас жгут шнуры
Бикфордовы.
Сирена пела, топя в беспамятстве.
Этот морок с трудом прогоню.
Значит я близок к
разгадке таинства.
Им не пробить броню.

Окунаясь в реку холодную,
Я ищу себе место в космосе.
Погружаясь в бездну
без отдыха,
Все ищу просвет в ониксе.
Я рискую застрять в её сетях.
Это не путь к кубкам, медалям.
И нет особого смысла
в этих глупых куплетах.
Я рискую, ведь иного пути
мне просто не дали.

Тут город стух,
Нажав на спуск.
Застыл дымок.
Оборвав
временной поток.

Вмерзли в воду суда.
Поезда спешат в никуда.
Тяжкие очи железобетона.
И я… ничего не помню.

Становится легче
лишь после заката.
Когда на часах не меняется дата.
Бедолаг, дома ждёт очаг.
Все спешат туда,
…с места ни на шаг.

В отраженье глаз
каждая деталь.
Отражает лишь печаль.
Дикий ветер -
Застыл и безвреден.

Я смотрю на жизнь за мостом.
Не для меня этот дом.
Сколько я жду,
Уже и не вспомню.
Знаю точно, мне неудобно.

И мне больно…
Может оставаться
…довольным?
Надо прекращать юлить.
Я в конце пути!

Я не материал расходный!
Мной вертело время,
как ему угодно!
Так хорош скулить!
Сука…
Встань и Иди!