Я напишу сонет, и он - талантливый, как птица,
о небеса облокотится,
и пулей вниз рванёт.
Что прямо в лоб -
пробьет,
ту тонкость мозжечка,
и ты окажешься слаба,
тонка.
полюбишь дурочка,
сонет покажется велик.
вдруг! смысла ты его достиг,
мой друг.
и стих.

а он -
талантливый как птица.
на небеса не возвратится,
а расплывётся, растворится,
и счастья тем,
кто видел хоть на
миг.

Во мне волна
бушует.
сносит.
как пьяных девок юбки
ветер.

В камышах доносят звуки
двух любовников
И вечер -

тёмный,
сыро тут,
тепло.
Я в плену у вас давно.
И во мне волна колышет,
омывая всё
нутро.

лежу на полу.
не дую ни в ус,
ни в ухо.
и маленькая разруха
помещается в голове.

не иначе, как правда,
что.
локоть растёт из плеча.
я.
взглядами палача.
рубанком сдираю кожу.
лежу на полу
и не можу.

весна.
капель.
утекают беспечно птицы
и женщины-императрицы.
по улице, словно павы.
а солнце стелится плавно.
и душно.
лежу на полу.
так нужно.

кому-то, но
точно не вам.
до свидания,
парам-пам-пам!

Ресницу с моей щеки
сними.
Счастью в глаза смотри,
смотри.
Больше не хочется с
теми людьми.
Счастью в глаза терпи,
терпи.
За руку крепко меня
держи.
Счастью в глаза,
рядом лежим.
Медленно, сонно,
вдыхай любовь.
Счастью в глаза,
я не трону вновь.
Я не трону впервые,
покину в ночь.
Счастью в глаза,
и до боли в точь.

Ресницу с моей щеки
сними.
Счастью в глаза смотри,
смотри.
Где-то там у реки,
Где-то там во сне,
Ты снимаешь ресницу,
поцелуй уступая мне.

Моя история теперь найдёт другое направленье.
Мой друг, пожалуйста, поверь,
прибереги чуток терпенья.
Возьми платок или салфетку,
чтоб слёзы на замок закрыть.
Вместе со мной, без угрызений,
пускайся во всю силу, прыть.
Хочу поведать всему свету
историю совсем простую:
«Однажды, миссис, в конце лета
открыла мне себя — нагую.
О, речь моя здесь не о теле,
а о душе, её чужую
окутали все страхи дня.
Она, в тиши себя храня,
сидит и смотрит в океан.
Он шепчет ей:
— Иди быстрей,
ныряй в меня и оставайся!
Зачем ты терпишь скорбь в себе?
Зайди скорей и растворяйся.
Я утоплю все боли дня,
моя вода тебя укроет.
И мужа ты не вспомнишь больше —
всё солью смоет».
Она сидит и долго смотрит,
потом подходит, убежит.
И возвращается, подсмотрит
из-за угла — и вся дрожит.
Её любимый навсегда
покинул те края родные.
Во двор нахлынула вода,
воздвигнув океан впервые.
Мадам поставила скамью,
уселась славно, налегке.
Мадам представила семью,
уставясь в синее далёко.
А океан рукою лёгкой
её зовёт в свои чертоги.
О, боги!
Сжальтесь, если можно.
Моя подруга ни при чём.
В деревне каждый осторожно,
подставив ей своё плечо,
пытается закрыть капкан.
Но та вода зовёт безбожно,
расставил хитрый океан —
ему не сложно.
Затем прошла неделя, год.
Моей девице стало легче.
А океан всю ночь зовёт,
хотя уж он совсем далече.
Порой ей хочется нырнуть
и навсегда остаться там.
Но это слишком лёгкий путь —
решать не нам.

РефлексИю на тему «кто?»
затеяла как-то она.
Мне, мой друг,
уже всё равно.
Расскажу от начала
до дна.

Жила-была гора
в далёких захолустьях.
Она была одна,
Три века так, допустим.
Она была черна,
как дым от парохода.
И в жерле у неё
томился уж полгода,
маленький вулкан.

Гора,
как принято считать.
Была сильна и высоченна.
И каждый смел об ней мечтать,
залезть на гору
непременно.
Не тут-то было!
У нее
была холодная башка.
Идешь - ползешь,
а на тебя
несет стремительно волна,
свои смертельные лавины.
Гора
так улыбнется мило,
и снова погрузИтся в сон.
Но разговор мой не о том…

Гора
затеяла беседу.
Ей океан лишь был соседом.
И тут она ему шуршит,
на ухо
что-то сообщает:
«-Вода, эй,
знаешь, как бывает?
Меня волною накрывает.
И тело чешется, дрожит,
когда слеза по мне бежит.
А папуасы все ушли.
Из тела выковали лодки,
оставив пальму и бананы,
эй, мальчик! принеси нам водки.
Ты думаешь я монолит?
Во мне душа давно горит,
но тут никто не замечает.
И там никто не замечает.
О боже мой, как много чаек
наш разговор пришли подслушать…».

И вдруг обмолвился сосед:
«О, ты прекрасна,
спору нет!
Но я не в силах Вас понять.
Во мне другая сила, стать.
Я вижу мир, дарую жизнь,
её же лихо отнимаю.
И всё чужое и гнилое
в себя отнюдь не принимаю.
Подруга, слушай, не грусти!
Спускайся вниз,
затопим берег.
Ты будешь плыть,
а я - грести.
И больше никаких истерик.»

Гора
так тяжело вздохнула.
С деревьев сыплется листва.
Но на вопрос же свой ответить,
«-Увы, опять я не смогла…
Да будет так,
спускаюсь вниз.
И снова камнем обернусь.
А ты держи меня…
- Держись!
Ах, как бы мне здесь не уснуть…».

Но как известно,
не дано
тяжелым на плаву держаться.
Гора упала
прям на дно,
и ей теперь
лишь там валяться.