Войти

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

Поленья юности
Горят в камине жизни.
Сгорят и встретят в Лете
Свой закат.

Хочу продлить я сладкие мгновенья
И получить такие впечатленья,
Что хватит на всю жизнь,
Пока волна идей не отойдет на спад.

Я вижу жизнь свою в счастливом свете.
Я жажду все узнать и испытать.
В той мере, сколь мы за судьбу свою в ответе.
А в остальном... как Бог воздаст.

По звездному небу Эллады,
В покрове ночной тишины.
Везли в колеснице пегасы,
Селену- богиню Луны.

Прекрасно она, бледнолица,
И мрамора кожа белей.
Взглянет на тебя та девица.
Поймешь: она льда холодней.

Но как же обманчива внешность!
Любовь всю, до капли, свою.
Младая богиня Селена
Хотела отдать одному.

А был он всего лишь смертным,
Всего лишь простым пастухом.
Овец пас в предгорьях Эллады,
На склонах холмов день за днем.

Ночами он спал беспробудно,
И в мраке ночной тишины,
Ни разу не видел Селену,
Богиню прозрачной Луны.

А днем, когда он просыпался,
Уж Гелиос в небо вступал.
Его, овцепас элладский,
На своде всегда заставал.

Селена ж, в чертоге небесном,
Терзая себя до крови,
Рыдала о том неизвестном,
О своей безответной любви.

Сменялись годы страданий.
Умер пастух.Увы...
И так он до самой смерти,
Не ведал о тайной любви.

Печальный спутник влюбленных,
В покрове ночной тишины,
На небе Селена снова,
Богиня холодной Луны.

Луна средь звезд горит,
Как Солнце при закате.
Оранжевая луна - мой сладкий апельсин,
Завернутый в чернеющую скатерть.

Как будто моя бледная подруга,
На кой сейчас багрянца пелена,
Став Солнца золотистого супругой,
Взяла и раскалилась докрасна.

И что это за чудо я не знаю,
Затмение иль гало - все равно.
Подобных этому чудес я не встречала,
И ничего меня так страстно не влекло.

Сгустилось небо черное
Над тихою водой.
Прилив крадется к берегу
Бесшумною волной.

Въезжая, словно призрак,
На ипподром небес.
Луна из колесницы
Лучи бросает в лес

А там деревья хмурые,
Ловя свет с высоты,
Становятся волшебными
Под покрывалом тьмы.

Нависла ива мертвая
Над высохшим ручьем,
Со спиленными ветками
И с высохшим стволом

О, ива, дерево-царица!
Застыла в позе власти и величья,
И пусть ты не жива, пропали листья...
Во сне твоём всё снова повторится.