Знаете, когда видишь счастливых людей, становится так противно, что даже тошнит.

А что, если просто взять и открыть газ в квартире, лечь спать и не проснуться? Или пережать сонную артерию или повиснуть на люстре?

Жизнь дана нам не просто так, а как будто это последний шанс.

Я, конечно, не знаю, что у вас на душе, но я знаю, что у меня. Мы можем отказаться от иглы, от всего, что может причинить нам вред. Можно всю жизнь бежать в никуда и не делать ничего. Но как бы мы ни старались, нас всегда настигнет костлявая рука смерти.

Думаю, в этом и есть её смысл — жить так, как велит наше подсознание. Отказаться от иглы — это отказаться от жизни. Делать то, что не имеет смысла. В самой жизни нет смысла.

А если наше подсознание и вовсе не хочет жить? Я просто существую и порой чувствую себя как труп в формалине. Тело — лишь оболочка, а разум хочет быть счастливым. Но уже который год радость обходит меня стороной.

Если мы живём, пока мыслим, то почему, когда мы умираем, мы не перестаём мыслить? Жизнь продолжается в обратном порядке, уходя в минус на том свете. На том свете, которого на самом деле нет. После смерти нет ни рая, ни ада, там темнота.

Наша жизнь, как и любая другая, бессмысленна. А жизнь ли это, когда ты употребляешь, бухаешь, не просыпаясь, и куришь, пока не откинешься?

Что мешает нам придать ей смысл? Попытаться понадеяться на что-то, а потом разочароваться, что всё разрушилось? Нет, спасибо. Я живу одним днём. Не сдох сегодня — уже хорошо.

Но если придать ей смысл и дать себе выбор, тогда всё разрушится и полетит к чертям. Потому что жизнь — огромная машина без выбора. У тебя нет его. Либо ты живёшь по правилам этого мира, либо умираешь слабым и никчёмным.

Это всё приводит к теории неизбежности и вероятности смерти как сущности или же живого существа.

Думаю, ты прав, друг, пора бы нам пора.

Спокойной ночи тебе, мой слушатель и прекрасный друг.

Она пишет я скучаю по тебе
А я ей пишу что я в дерьме
Почему ты не пишешь
Не знаю что и соврать
Что времени нет
Или что занят слишком
Я встал сеголня в 4 часа дня
Почему не пишу да я даже не знаю что писать
О том что я почти убил себя
Или о том что пости утопился
Что
Что мне писать
Обещал бросить курить
И ещё обещал убиться быстрей
Жить это на самом весело
Весело бухать на съёмной хате
Весело умерать каждый день
Вечело вбухивать за копейке
На нелюбимой работе
Весело быть несчастным с нелюбимой женой и чего хуже с нелюбимым ребёнком на руках
Весело
Очень блять весело
Что мне ты прикажешь делать
Что
Ответь
Ответь сука пожалуйста
Дай мне ёбаный шанс

Настал очередной день. Артём вышел из старой и зашарпанной квартиры на лестничный пролёт, воняющий мочой и блевотиной от местных пьянчуг. Он спустился пешком по пролёту семь этажей вниз, открыл дверь и встретил девушку, которая отдалённо напоминающую его жену, которая покончила с собой в начале девяносто второго. Она сказала: «Привет, а ты сегодня поздно?» Артём ответил: «Вряд ли». Вернее, Артём ничего не ответил, лишь рот открыл, чтобы что-то сказать, и снова закрыл, опустил глаза и пошёл за дверь. Проходя мимо бара напротив кондитерской, он зашёл в него, сел за стойку и заказал у бармена коньяк.
Бармен притворился, что не расслышал, и Артём повторил: «Налей мне коньяк». Уже с выкриком отрезал он.
Бармен толкнул ему бокал со спиртным цвета тёмно-коричневой жижи.
И тут Артём вспомнил её такого же цвета глаза.
Он выпил и попросил ещё. Бармен с неохотой протянул ему стакан со второй дозой коньяка.
Артём снова выпил и встал в состояние больного придурка.
Сзади него подошёл местный воришка и плут, вроде бы звали его Андрей, по прозвищу Лысый, как ни странно, под описание его клички он подходит на шестьдесят четыре процента. У него и правда сверкала лысина в середине головы, так что от неё отражался даже свет лампы.
«Тебе чего?» — сказал Артём.
Ответил Андрей: «Ты ведешь себя как козёл, мы таких не прощаем».
Артёму было плевать, он не сделал им ничего и дальше попросил стакан коньяка у бармена, это был по счёту восьмой на этот вечер.
Артём так и не понял, за что его обозвал этот Лысый Путт и что от такого сделал.
Он всего лишь выпил коньяк. Артёму захотелось отлить, он встал и вышел, пошёл в подвал, где и была та самая дверь с надписью «М».
Он отлил, и как только он вышел из той самой кабинки, что была у стены, самая дальняя третяя, его хорошенько огрели чем-то тяжёлым и длинным, вроде это была арматура.
Артём встал, отряхнулся и дальше пошёл. Он так и понял, за что его пытались прикончить.
Вот на горизонте появилась красивая дама, сидящая мирно и тихо за барной стойкой, попивая виски и колу.
Артём к ней подсел: «Здравствуйте, леди, не хотите ли послушать чего?» Кивнув головой на автомат для проигрывания музыки, он произнёс: «Обращайтесь к человеку справа от вас».
Она ответила: «Давай что будет на твой вкус».
Я поставил джазовый оркестр биг-бэнда.
Она всё так же пила свой убойный коктейль из виски и колы, посматривая вдаль. На ней было белое платье с чёрно-зелёной окантовкой вокруг низа и рукавов.
Потом они вышли из бара и сели в машину, предположительно её бывшего мужа, переданную ей как отсуженную.
У неё, разумеется, прав-то и не было.
В машине, похожей по виду на Aston Martin V8, сидел её водитель, а также брат. Это был один человек.
Она приказала ему двигать в Лос-Анджелес, и мы тронулись с места. Мы ехали долго и муторно, и вот, наконец прибывше на место, мы зашли к ней в квартиру брата. Она отправила к матери. Она сказала одно: «Не будь таким, как все эти сошки, я хочу увидеть больше».
Она начала раздеваться.
Её нежная и бледная спина была очень прекрасной под светом белой луны.
Она словно купалась в нём, она была так горяча и красива.
Она подошла и начала обнимать меня, попутно расстёгивая мою рубашку и давно потрёпанные и обшарпанные джинсы.
Она была прекрасна.
Потом состоялась бурная ночь.
Бурная.
Да такая бурная, что она была будто ангелом, стонающим от восхищения.
На утро он проснулся один... Одет в своей старой лочуге с жёлтым прокуренным потолком и пивными бутылками.
Что же мне всё приснилось?
Да быть того не может.
Я заперт, подумал Артём.
Заперт в мануфактуре и каменных джунглях.
Я не являюсь никем, и звать меня, наверно, вовсе не как.
Так и умру безнадёжным алкашом с маленькой зарплатой и больной головой.
В 2007