А знаешь? Любить тебя я стал не так давно,
Но и раньше было ощущение,
Как-будто есть к тебе влечение.
Когда вино мы пили- увидел в первый раз твоё лицо.
Красива ты, мила, добра и весела.
Дак это всё не важно.
Таких любимец в каждом крае отбавляй.
Всего главней- в глазах твоих озёра влажны.
В лабиринте той души, плутаешь ты сама.
Там комнаты темны, но я попал в оазис.
И не было ещё той тишины,
Что разломает эту башню.
О да, открыла дверь ты в лабиринт
И я зашёл, искал пропажу.
Где девочки той счастье потерялось?
И оказалось всё ужасно
Ей некому сказать "люблю"
Ей не с кем посидеть в ночи прекрасной
Никто ей не сказал:" Я не уйду."

И вот весь свет зашёл за горизонт,
А мы сидим и ждём восход.
Ты водишь в лабиринтах всей души
Внутри твоей - свою я разрываю.
Ты смотришь на меня, а сердце вылетает.
Да как не пасть под властью твоих глаз?
Зачем я прятал от тебя свои?
Любить нам можно бесконечно,
Тут нет помех, преград, врагов
Ведь вместе мы когда, поближе.
Весь мир стоит у наших ног.
Ах, вот. Когда ты душу мне открыла
Хочу я осветить всю тьму.
И счастье подарить тебе хочу.
Хочу услышать я твоё "люблю"
И обещаю всей любовью:"не уйду."

Не нужно быть, а если быть,
То быть бессмертным.
Не нужно жить, а если жить,
Так значит жить последним.
     Не будь ты наблюдателем.
     Да будь ты созидателем.

Создатель наш свиреп и зол.
Потопит нас он в озере водой.
И спрятаться возможно под подо,л
Сидеть и жаться, вкусать губой.
  А если ты создатель,
  Бояться всем тебя пора.
  Дак сделай виселицу счастьем,
  А дом, семью - последним наказанием.

Дочь, Диван, Анархия и я.
Вот на век семья моя.
И как бы не была странна она
Отныне для меня она одна важна.

Анархия пьяна иль на работе, как всегда.
Диван сидит и блендер чинит.
Я с Дочерью в подъезде, у окна.
Она мала, но также умно мыслит.

Где мы все вместе - нет людей.
Они уходят от величия идей,
Которые в семье рождаются отныне.
Уходят от торжественных друзей
Что слышат ложь из их речей.

Анархии любовь я подарю,
Дивану - лучшие и худшие часы,
Дочери оставлю мысли все мои,
Чтобы росла не в одноглазом мире.

Анархия в семье себя нашла
Диван принял все шутки
Дочь спаслась от мысли глупой
А я смысл жизни перенял.

Суровый зимний вечер,
На улице трещит сапог.
А может знойным летом
Закат уходит, но все белым бело.
Не важно время года.
Не важно что за час.
И как бы не было тебе плохо,
Попробуй так хотя бы раз.
Идёшь натуженно, простуженный.
В наушниках играет непонятный рок.
В душе сегодня будто ты контуженный,
Да и в какой сегодня с тебя прок?

Вытащи наушники, остановись.
Вдохни немного воздуха, проснись.
Подумай о былом и отмахнись.
Представь как хорошо сегодня жить.

Остановись минут на десять,
Да хоть на парочку секунд.
Взгляни на серебристый месяц,
Остановись и вспомни обо мне.

Проделал путь далёкий
Преодолел границу
Утратил жизни вереницу
Так странно, но отдых стал мучением.

Горы вдалеке скрывают ветры,
Вдалеке блескают Гагры.
Два ночи, море блещет в паре метров
Я сижу на камне, в голове шум ураганов.

Просыпаясь рано утром, я мечтаю
Открыв глаза увидеть твоё лико.
За завтраком хочу с тобой поговорить,
Стоя по пояс в море хочу поцеловать.

Тут мёртвый мир, а люди живы.
Не знают бой гитарных струн,
Не понимают наших вечных дум.
Разбойники и смертники, совсем не мы.

Пишу я с каждым разом всё проще,
Комплекс творца глодает мою рощу.
Однако так я изливаю свою душу.
И ужасы становятся всё чище.

Анархия моя, ты жизнь моя.
И вдалеке я это понимаю чётче.
Мне не хватает тебя и гитары.
Люблю и умирая я скучаю.

Фонарь. Улица. Аптека.
Продуктовый магазин, за ним другой.
Стоит он без названия, совсем пустой.
И вместо полок, писаний картотека.

Никто не понимает, зачем тот магазин,
Ведь без товаров покупатель не зайдёт.
Но вдруг дверь нараспашку отопрёт
В халате белом чёрный ассасин.

Идёт он медленно и шатко,
Его дурман ведёт к остаткам
Подходит к кассе и спрашивает мягко:
"В ряду каком тут молодости распечатка?"

Кассир плечами пожимает
В ассасинову задачу он вникает,
Да никак не вспомнит, кто она такая,
Молодость красивая, смешная.

Тогда отчаявшись, тот улетает.
Последние слова нечаянно роняя:
"Я был здесь пару лет назад, гуляя,
Искал в каком ряду тут смысл жизни величает"

У магазина потеряно название,
Из пяти лишь букв оно состояло.
Сколько людей туда не забредало,
Находили все глубокое отчаяние.

Бетонное небо над головой
Склоняет светлые тени.
Сладкий бетон подо мной-
Причина вечной лени.

Когда выйду из дома весь искалеченный,
Смехом зальётся проспект, фонарями подсвеченный.
Да скажите мне вы наконец-таки,
Кто в этом мире лает громче собаки Дин?

У неё есть пару щенков,
Она не хотела жить вся в картоне.
Хотела, чтобы её хозяином стал кто-то типо Мадонны,
Есть сладкий корм из огромной миски
Коврик, диван и бокальчик ирландского виски.

Дин как и мы с тобой, счастлива -
У неё есть наследники начатого.
Только мечтали мы о разном с ней -
Свободы чтоб дал нам злой богодей.

И вот когда бетонное небо на головой
Склоняет светлые тени надо мной,
А Ной на плотине мешает бетон под собой,
Я улечу от жизни, мечты за тобой.

И, обнимая, я скажу такие страшные вещи,
Что после них ты не положишь мне ног на плечи.
Тогда схвачу я раскалённые в огниве клещи,
Прижгу сырую рану на груди и сожгу все свои вещи.

Останусь только я и шрам навечно.
Прими меня таким, какой я в вечер.
А утром обстрели из рта картечью,
Чтобы не возвышал себя над другими плетьями.

Занавес театра лютого я жду,
Уж надоело тут сидеть.
Даже начал вглядываться в тьму.
Так долго, что можно постареть.
Зачем пришёл на маскарад?
В честь чего этот парад?

Вместо этого всего
Можно многое успеть:
И на крыше посидеть,
И не делать ничего,
Прочесть главу, другую
Книги про изведанный театр,
Сходить на улицу пустую,
Сломать об струны медиатор.

Но я сижу и всё концовки жду
Быть может сам играю я на сцене
Я ведь сам участвовал в таком размере
Дождусь концовки и уйду.
Столь интересен мне конец,
Что променять на всё готов
Сценарий пьесы этой.
Но душу дьяволу продать,
Тело таблеткам часто отдавать,
Успел до этой тёмной смены
Актёров в театре на сцене.

А к черту все, найду сирень,
Ах отцвела она теперь...
Не буду чувствовать тот вкус,
Что подарил мой Бог, Иисус.
Да ладно, черт с ним.
Я отыщу безвременную гладь озёр,
А все зовут меня глухим.
Захотел почувствовать простор,
Но мне командуют подъём.
Спою тогда на грязных нотах,
Отыщу те записи в блокнотах.
Где текст, аккорды и мечта
Живут, молодость храня.
Ну вот, блокнот то сгнил,
А сколько прожил с ним...
Я упаду тогда в бензин,
Да всполыхнёт несчастный мир.