Философская лирика

Мне хорошо! Хочу я с вами поделиться
Своей улыбкой, радостью своей.
Не жалко! Пусть легко вам спится
И снятся пусть вам солнечные сны.
И день наступит.
Будет пусть он теплым.
Не надо, чтобы было вопреки.
Надеяться на доброе все можем.
Пусть будет, как желаем того мы.
Рассвет, закат и изумруды неба
Дают надежду, что все сбудутся мечты.
Дерзай! Мечтай!
Живи всегда с любовью!
И счастлив будешь- даже вопреки..

Косую линию черкает броско жизнь.
И запятую ставит словно кнопку.
Не гладит по головке, но штормит.
И ласково с любовью бьёт нас плёткой.
Да не пытайтесь жизнь в тиски загнать.
Пусть выберет сама - за что хлопочет.
Кого ей пЕстовать, кого больней пинать.
Она не просто так нам голову морочит.
Обидных фраз не посылайте ей,
Она вам бумерангом их ворОтит.
Подставьте лоб ей - может поцелует,
А может просто громко захохочет.
То мачеха она нам, то любовь
И стелет пухом мягко одеяло.
Но мягко стелет - жестко очень спать,
Душевности порой нам в жизни мало.
Мы жизнь любим не за просто так.
Всё ей прощаем - горе и невзгоды.
Она нам мать, отец, сестра и брат.
Она пытается продлить нам наши годы.
....
И снова в нас о ней звучит Мольба.
Ведь жизнь дана, чтоб мы её любили.
Какой бы в жизни не была судьба
Мы родились! А значит мы любимы.

Я верю,что где-то в долине прекрасной,
Есть жизнь,одарённая Солнышком ясным,
Там счастьем и радостью полна река,
Водицей всех поит ,кто строит дома,

Создали под небом все дружные семьи,
Любовью священной, украсив сердца,
Растит их богатая силой Земля,
Плодами щедра- изобильна она,

Живут в той долине,не зная греха,
Навеки укрыты от всякого зла,
И мне бы хотелось там счастливо жить,
Сознанье несёт благодатную весть:
Я знаю,что мир мой- долина и есть…

не уберегемся мы
от потерь и боли,
любой конец, —
хорошее начало.

нету жизней без потерь,
чего-то важного,живого,
я знаю — это больно,
но придётся пережить.

все мы плачем по ночам
ведь не долго длится счастье,
мы себя колечим,
кулаками бьем об грудь.

шрам так ноет в сердце
не берегем себя,а стоит.
всему хорошему придет конец и пора это усвоить.

не нужно никого винить
всему сподвижники мы сами.
не поменяем ход судьбы,
а если попытаемся, — окажемся мертвы.

когда затягивается шрам,
тот самый на груди.
мы крылья свои обретем.
и набирая оборот,
в небо с лёгкостью пархнем

Что мне даёт море и берег песчаный,
С его волшебством,притягательной силы,
Совсем невозможно и в целом романе,
Поведать всё то,что написано жизнью, И грустью и болью, и словом красивым,
Я просто его не теряю из вида,
И только ему говорю я : Спасибо!

Из окон уютного дома под крышей,
Полоска тумана над морем солёным,
Там белые чайки всё выше и выше,
Кричат величаво,что жизнь моя стала отныне счастливой!

Как блудный сын, оставив отчий дом,
Поспешно плащ накинул и в дорогу
Тот лист летит и шепчет листьев богу:
"Прошу, одним, но надели, крылом."

Я этот миг испить хочу до дна
И мир увидеть с птичьего полёта
Хоть раз на вкус запретное — свобода,
А на миру и смерть всегда красна.

Солнца луч,ты отыскать
сумей...
В душе даже израненной своей.
Пусть опечален ты,
но не грусти...
И солнца свет в себе зажги.
Чтобы ненастье не разбило и тоска.
Пусть будет счастлива
твоя душа.
В каждом дне, хорошее спеши найти...
И дай то Бог, чтоб
крест свой донести...

Сегодня снег, но почему-то грустно,
С годами чудеса проходят мимо.
Деревья в шубки снег одел искусно,
Без слов создал в природе пантомиму.

На снежный холст могу смотреть часами,
Волшебный снег - он, как душа поэта,
Слагает чудеса он вечерами
Из призраков с волшебным силуэтом.

На небе лишь от снега паутина,
Следы любви он маскирует смело.
И в памяти года, как исполины,
Сумели всё плохое скрыть умело.

Природа нынче, как плохая сводня,
Пытается нас с грустью обвенчать.
Но не поддамся грусти я сегодня,
Печаль - старуху надо прогонять!

Закрою накрепко я в душу двери,
Налью вина и разожгу камин.
И заберёт всю грусть, я в это верю,
Прошедших лет огромный исполин.

Равномерно тихий вдох,
Как будто жизнь проходит мимо.
Книга закрыта – между строк
Забытый мир, неповторимый.
​В окне застыл пейзаж старинный,
Где свет и тень хранят покой.
И ждет ответ, невыносимый,
В затихшем мире, за строкой.

Когда мой сын разбил случайно вазу,
я обняла: «Не плачь, мой дорогой.
С кем не бывает? Понимаю сразу,
что это просто случай, ангел мой».
Я вижу в этом «любопытство к миру»,
«энергию, что ищет верный путь».
Я уберу осколки, дам зефиру
и помогу про свой проступок позабыть.


Но если в гости к нам придут с ребёнком,
и он толкнёт ту вазу со стола,
внутри вскипит: «Какой же невоспитанный!»
И мысль пронзит, острая, как игла.
Я назову его «гиперактивным»,
«избалованным», «неуправляемым комком».
И буду думать с видом объективным,
что маме нужно строже быть с сынком.

Один поступок. Две прямых оценки.
И обе кажутся единственно верны.
Своим мы ищем светлые оттенки,
чужих макаем в чувство их вины.
Любовь — слепой и гениальный адвокат,
что защитит любое преступленье.
А равнодушие — жестокий прокурор, что рад
казнить за то же самое в одно мгновенье.

Любить?
Не сейчас. 
Ненавидеть?
Иногда.
Сердце — в отпуске.
Телефон в режиме «не беспокоить». 
Коллекционирую нейтралитет — редкая серия. 
Дни — по шаблону.
Чудо?
Ноль.
Шанс?
Забронирован. 
Чувства — на паузе.
Баланс — на автопилоте. 
Свет и тень играют в прятки.
Чай остывает.
Ровный вдох.
Книга закрыта.
Сюжет под замком.

Как можно восхищаться, убивая себя?!!
Но, только в этом продолженье дня.

С годами мы значительно меняемся
И от истоков неизбежно удаляемся.
А в переменах завершений нет,
Пока живёт и дышит человек.

Как медленно плывёт пылинка по реке,
Так не заметишь изменений на себе.
А зеркало всё помнит и пока молчит,
Спустя лишь годы, - громко закричит.

Ты стал - другой, того уж нет
Кем был ты. Прошлых лет
Уже вернуть назад нельзя.
Мужайся духом, береги себя...

Ты можешь плакать и смеяться
А временем всё будет изменяться.
Придумай вечную себе мечту
И душу в радости спаси свою…


02.11.23.

Шаг за шагом по кругу — знакомый маршрут,
Я знаю все ямы, но снова иду.
На грабли, что бьют, как привет от судьбы,
Я наступаю — и снова “увы”.
Мне жизнь рассыпает шишки в пути,
Как звёзды на небе, чтоб счёт не вести.
Я их собираю, как опыт — в мешок,
А грабли танцуют под мой каблучок.
Грабли и шишки — мой вечный трофей,
Мой личный музей поражений идей.
И хоть каждый удар — это боль, это смех,
Без них бы не понять эту ЦЕну утех.
Смеюсь над собой — и снова всерьёз,
Надеюсь, что в этот раз обойдётся без слёз.
Но старые шишки мне шепчут: Иди дорогая,маршрут твой из грёз.
Я вроде большая, но всё же внутри
Тот самый ребёнок, что верит в мечты.
А жизнь — как дорога из шишек и грабель,
Где каждый удар превращает в наставник.
Грабли и шишки — мой вечный трофей,
Мой личный музей поражений и идей.
Я снова шагаю, хоть знаю исход —
Без этих ошибок не будет полёт.
Может, и есть где-то путь без боли,
Но кто там живёт — не в моей роли.
Я снова учусь на своём «ай-я-яй»,
И, честно, другой дороги — не знай.
Пусть будут грабли, пусть будут шишки,
Пусть путь мой в колдобинах, как в книжке.
Пусть бьют, пусть больно, но всё не зря —Без них не стать собой — ни тебе, ни мне и ни я.

Коль хочешь правду отыскать,
То ложь сама тебя настигнет;
Кто жаждет в жизни побеждать,
Тот от побед порой поникнет;
Не каждый, кто идёт к вершине,
До цели путь свой доведёт;
Но тот, кто царствует в пучине,
Кто ищет, тот всегда найдёт.

Не стоит время торопить —
Оно само придёт нежданно;
Кто хочет след былой забыть,
Пусть действует не слишком рьяно;
Вино, что пьётся слишком рано,
Лишь голову твою займёт;
А мудрость зреет постоянно;
Кто ищет, тот всегда найдёт.

Огонь умеет согревать,
Но может в пепел обратить же;
Мечту нельзя во тьме держать —
Она тогда к душе не ближе;
Взойдёт на холм, кто видит шире;
Кто в бурю парус не сорвёт,
Тот и отпразнует в трактире;
Кто ищет, тот всегда найдёт.

Кто сеет хлеб — пожнёт зерно;
Кто землю любит — будет сытым;
Добро вернётся всё равно,
Пускай путём окольным, скрытым;
Не каждый стать сумеет слитым
С тем, что судьба ему пошлёт,
Тот станет цельным, неразбитым,
Кто ищет, тот всегда найдёт.

Истина не ждёт у врат,
Пока ты дремлешь у ворот;
Лишь тот познает высший лад,
Кто ищет, тот всегда найдёт.

В глазах её плясал огонь мятежный,
И черти хоровод вели за гранью взгляда.
За хрупкую любовь боролась нежно,
Но жизнь плела обманную балладу.

Дыханье жгло виски, сжигало тело,
А раны в сердце ширились краями.
Все, кто коснулись сердца её смело,
Топили боль в луне, не спя ночами.

Под маской ангельской, под белым опереньем,
Мечтала о тепле, о счастье малом,
Но тьма души, как злое наважденье,
Сломить её никак не позволяла…

И на качелях сих, в танце безумном,
От светлой веры до горьких слез печали,
Она встречала ночь в облике лунном
И ждала свет сквозь пелену страданий.

Улыбкой кроткою, как ярким лучом солнца,
Лечила души, чужую боль смиряя,
А после, у дверей, смотря в оконце,
Терзали демоны её, ад созидая.

Вся суть её, вся плоть её страдала
В фальшивых стонах радости, в плену…
Ведь не её мечты судьба познала,
И потому несла в себе войну.

Так день за днем, как капли яда в жилы,
И год за годом, в поисках спасения,
Она ждала рассвет, что даст ей силы,
Сжигая прошлое в поисках вдохновения.

У меня в мозгу demur,
Мысленные стычки.
Этот хладнокровный sur
Жжёт в подкорке спички.
Там старухи в неглиже
Курят папиросы,
А над ними Фаберже
Яйца вяжет в косы.
Со стрелой в башке паяц
Шпарит басни ловко,
Пьют из мисок чистый яд
Тигры в мышеловке,
Там повсюду правит секс,
Никаких запретов,
Не работает рефлекс,
Ноль иммунитета.
И веселье ест печаль,
Вечность там беспечна,
Нет такого слова "жаль",
Мир бесчеловечный...
Но к чему в моём мозгу
Взрыв произошедший?
Хоть гоню порой пургу,
Я ж не сумасшедший?

Нас учат быть удобными, как мебель,
стоять, где ставят, и молчать в углу.
Чтоб каждый наш порыв и каждый стебель
рос строго вверх, служа добру, не злу.
Чтоб дневники сияли от «отлично»,
а поведение было «приблизительным».
И жизнь казалась ясной и логичной,
понятной, предсказуемой, почтительной.

А после, на уроке литературы,
мы изучаем буйного Есенина.
Поэта пьяной, сложной натуры,
чьи строки — откровения весенние.
Потом на физике — про Ньютона-задиру,
что в школе был ленив и нелюдим.
Но он открыл законы всему миру,
которыми сегодня мы вершим.

Нам говорят: «Не спорь, не прекословь!»
А после — о Джордано Бруно лекция.
О том, как он свою идею-любовь
защищал от огня и от инъекции
сомнений, страха, боли, клеветы.
Он был «неудобным», «непослушным» сыном.
Но мы теперь к планетам на «ты»,
благодаря таким вот дерзким спинам.

И в этом главный жизненный урок,
что скрыт меж параграфов и дат.
Что гений — это огненный росток,
что рвётся к солнцу через все преграды.
И может, тот, кто ставит кляксу смело,
и тот, кто спорит, правду затая,
перевернёт весь мир. И в этом дело.
А не в оценке в графе «Я».

Когда ты был на волосок
и жизнь казалась позади —
судьба сказала: «погоди,
дам шанс тебе ещё разок».

Я знаю, где таится ложь;
Я знаю, кто кого обманет;
Я знаю, кто со мною схож;
Я знаю, кто врагом вдруг станет;
Я знаю, боль не вечно ранит;
Я знаю, что и почему я избегаю.
Я знаю, что на сердце давит;
Я знаю всё, себя не знаю.

Я знаю, есть на все ответ;
Я знаю, где черно, где красно;
Я знаю, что где на обед;
Я знаю, лжем мы ежечасно;
Я знаю, от чего я убегаю.
Я знаю, жалобы напрасны;
Я знаю все, себя не знаю.

Я знаю были давних лет;
Я знаю, люди разномастны;
Я знаю, кто богат, кто нет;
Я знаю, кожа чья атласна;
Я знаю, глуп, кто любит страстно;
Я знаю, алчности нет краю;
Я знаю, умники несчастны;
Я знаю все, себя не знаю.

Я знаю, друг, что жизнь ужасна;
Я знаю, на земле нет места раю;
Я знаю, смерть над каждым властна;
Я знаю все, себя не знаю.

Раз-очарование (гештальт)

Талант и рабство, — вот так встреча,
В обличье дара сервилизм,
Бравирует искусной речью:
«Мол, мир людской очеловечу»,
А в сути мелкий эгоизм.

Да, мелкий, неказистый напрочь,
Что сологубский «тёзка» — бес,
Пусть до болезненности храбро
Он бьётся за приватность скарба,
И чтоб к обеду буйабес.

Умища тьма, талант в ажуре,
«Интеллигентность» потешал,
«Фитиль вставлял» номенклатуре,
Злу тирании, диктатуре,
«Мы все под ними», — нам внушал.

Не жаловал великих строек,
В задачах века видел гнёт,
Мечтал наливок и настоек,
К феминам дюже был нестоек
И, — чтоб к подъезду самолёт.

Вещал талантливо, «собака»,
Толпе взыскательной «стелил»,
Острозаумный был писака,
Заполучив диплом техфака,
Себя о быт ходульный злил.

Он пестовал неблагодарность,
Претензий многих формуляр,
Всяк, кто в фаворе — тот бездарность,
В загоне духа элитарность,
Таков таланта окуляр.

«Курил» он раз-очарованье,
Клеймил сатирой жизни быль,
Глумленье мнил за врачеванье,
За фимиам — своё бурчание,
В музее замечал лишь пыль.

Взрастил своё высокомерье,
Вогнал в ничтожнейшее труд,
За рабство мудрое смиренье,
Гоня геройство в умаление,
В смех навалял заметок груд.

Шут тороватый возгордился,
Обласкан властью напоказ,
В площадном шоу подрядился,
Авторитетом обрядился,
О бытии глаголил сказ.

Но не раздобрился, — законно,
Пусть возле трона слышал дробь,
И знать и дворня бьют поклоны,
Но не прощает, — непреклонен,
Брюзге в остатке только скорбь.

P.S.
Натура: сложное соитие
Наивных чаяний, обид,
Страстей бесовское наитие,
Вины поставленной на вид.
Злодейство, гений — несовместны,
Разделены — как день и ночь;
Талант и низкое — уместны,
Но это в ступе бес-толочь.
/АК/