Встану я на колени…

Встану я на колени, у решетки алтарной,
Укажу имена я, в поминальном листе,
Чтоб обмыть горькой… души, я у стойки… у барной…
Уходя в небо выше… выпью я в немоте.
В пробуждении черном, босиком выйду в город…
В неживые туманы и с молитвой немой,
В переулке холодном, разорву пальцем ворот…
Надышусь и наплачусь… тихо за упокой.
Взгляд не смелый мой в небо, станет странен и страшен,
Стыло колокол бухнет, по морозцу с утра…
Не смогу я заполнить, пустоту внутри чаши…
Помолюсь не на Бога… а на медь звонаря.
Языком длинным, длинным, задрожит свет у свечек,
Загудит мне литая, песня колоколов…
Там вдали виден крест мне, ведь я тоже… не вечен…
Бьется больно так сердце, густ туман там из слов.
Я укроюсь от ветра и морского прибоя,
И от множества темных, да и светлых Богов…
А за рощей на солнце, заблестит для покоя…
Крест косой над часовней, там за дымкой снегов.
Принесет свою лампу, с грустью мой вечер жизни,
Закоптит в небе солнце, станет горькой вода,
Встану я на колени, пока жив… и у вишни…
Помолюсь не на Бога… а на медь звонаря.
14.1.22 – 20.1.22, Киев, хутор Отрадный, карантин.