ВАЖЕНКА

КАРЕЛИЯ.ОКСЕНТИНМЯКИ. Здесь можно встретить расщелины, пропасти,
сальные выходы. С горы Мескуункаллио по направлению к Коуккакаллио
можно увидеть тропинку для скота, поднимающуюся чуть не в самое небо.

Летит скала сквозь стаи туч
во чрев озерных вод
и на плечах своих она
оленью стать несет.
Застыл вожак, прозрев печаль
и будущность прозрев,
но ветер не исторгнет, нет,
из глаз его слезы -
свершится все...

Призывный трубный клич
вожак кидает вглубь времен,
качнулось стадо вдруг,
беспечно расплескав вокруг
копыт веселый перестук
и важенки раскосый взгляд
восторгом напоен...

Лежит их путь, длиною в жизнь
сквозь радость и беду,
сквозь узкие ущелья скал,
через любовь и страсть,
по берегам бескрайних вод,
рядам суровых скал,
где дни плутают, чтобы вновь
излиться на простор полей
из тесноты веков.
Струится путь сквозь страх и боль,
событий мрачных тьму.
Из-за глухих оград лесов,
по широте равнин,
сплетая жизни рукава,
умело гонит враг
оленей, утомленных клин,
испытывая их.
Не ты ли их учил, вожак,
спасая жизнь свою,
согнать скорей слабейших в круг,
отважно головы склонив,
сплести рога в единый щит
и выстоять в бою.
Отступит враг, беда уйдет,
усталость тел омоет дождь
и розово-зеленый мох
уймет коленей дрожь.
Струится путь через года
и что бы ни стряслось,
они пройдут его, свой путь,
и не сойдут с него.
Вожак издаст свой трубный глас:
очнется стадо - пробил час
и заструится вдаль времен,
и важенки раскосый взгляд
смятеньем напоен...

Спешат олени перейти
гряду суровых скал,
метель тревожно дышит вслед
и труден перевал,
но не удержит их ничто
в стремлении вперед,
устало стадо, но оно
весь этот путь пройдет.
Уже ласкает первый снег
трепещущую плоть
и розово-зеленый мох,
в отрогах скальных затаясь,
оленье стадо ждет.
Глубокий вдох наполнит грудь -
вожак торопит путь
и трубный глас его спешит
в укрытие созвать.
И по ветвям его рогов
безмолвная струится ночь,
тускнея в сполохах огней,
отдав заре поклон
и важенки раскосых взгляд
печалью напоен...

Но, вдруг, в безмолвии ночном
пронзительно ударил гром,
былые годы разорвал
тревожный звук.
Взрывает выстрел снежный вихрь,
здесь не поможет круг
и мощные стволы рогов
не защитят от пуль.
Но помнит каждый, никогда
не знали вольные стада
томительной беды,
не знали рабства тяжкий плен,
оков железных стон -
олени рвутся в бой...
Олени - дети вольных вод,
стремятся в бой, подставив грудь,
не ощущая страх...
Кружит метель, кружит земля,
кружит оленья рать,
слабейших загоняя в круг -
взрывают пули снежный кров,
здесь не поможет круг,
и все ж, они стремятся вновь,
колени разбивая в кровь
пожертвовать собой...
Бесстрашно головы склонив,
сплести рога в единый щит,
в единый грозный щит
и... принимают бой.
Во мраке пронесется зов,
последний трубный зов.
Вожак упал, поднялся вновь,
рогами небо распоров,
и в радужных огнях
кружит полярной ночи стон,
уносит стадо навсегда
в зелено-розовый простор
через ушедшие года,
через беду и боль.
Лишь выстрел грозно прозвучит
из глубины веков
и вновь полярной ночи стон -
зелено-розовый полет,
затмит, закружит, унесет
трагедию минувших дней
и не вернет назад.
Исчезнет стадо словно сон
и важенки раскосых взгляд
страданьем напоен.